Глава 7Уснула я мгновенно и спала без сновидений. Просыпаться утром не хотелось, я с трудом подавила желание удавить будильник подушкой. Впрочем, это легче сказать, чем сделать — подлые часики подмигивали и скакали по комнате бешеным галопом.
- Заткнись… - прошипела я, пытаясь нащупать под кроватью палочку.
- А сегодня пятница, надо просыпаться! Ждут нас на занятиях, живо собирайся – надрывался будильник.
- Не нас, а меня, - заметила я и прервала его завывания заклинанием. – Уффф…
И тут меня настигло воспоминание о прошедшем вечере.
Пойти на урок я не смогла бы ни за что на свете. Больше всего хотелось забиться под одеяло и спать дальше — вдруг окажется, что это все только сон? Вот проснусь заново, и не надо будет трястись от стыда и думать, как бы незаметно добраться до кабинета Директора, чтобы подсунуть ему заявление. В графе «причины увольнения» можно указать «недостойные моральный облик» или «личные обстоятельства». Второе – более приемлемо, первое – более правдиво.
- Мама, - прошептала я, нервно пытаясь проглотить застрявший в горле комок.
Да, конечно, мама! Я хочу домой прямо сейчас, а уроки сегодня проведет кто-нибудь другой. Например, дядя Гарри. Я обвела комнату взглядом и наткнулась на зеркало, из которого на меня затравлено смотрела унылая физиономия. Нет, так дело не пойдет.
Пришлось встряхнуться, умыться и только потом вернуться к вопросу о дальнейших действиях. Неумытая я всегда соображала куда хуже умытой. Вот и в этот раз решение пришло достаточно быстро: никто, кроме Барти, ничего не знал. А я не могла себе представить Лестрейнджа, под ободряющие замечания приятелей рассказывающего о том, как он целовался на крыше с учительницей. Что ж, уже проще. По пятницам у его курса маггловедения нет. Значит, остается суббота, первые два урока, а потом я удеру домой. Наверное, надеяться на то, что мама сразу со всем разберется и даст нужный совет, было глупо и безответственно, но ведь ей всегда удается находить ответы на все вопросы.
Весь день я скользила по школе, как привидение, стараясь не попадаться на глаза никому, кроме учеников на уроках. Благо, домовики с удовольствием принесли мне обед и ужин прямо в комнату. А с завтраками и так в последнее время не заладилось: то поспать хотелось лишние полчаса, то аппетит пропадал.
В субботу утром подавить панику оказалось проще, хотя встреча с Барти предстояла совсем скоро. Я не стала разрабатывать никакой особенной тактики поведения, просто нацепила на лицо скептическое выражение и на всякий случай закрепила успех безобидным заклинанием Exsanguis. Как и все рыжие, краснела я вовремя и не вовремя, а именно сейчас это было нежелательно.
Заклинание оказалось весьма к месту. Я вошла в класс, стараясь не смотреть на учеников, но, едва заняв место за кафедрой, не выдержала и взглянула туда, где обычно сидел Лестрейндж. Откуда-то справа доносился оживленный шепот – девочки все еще обсуждали бал, а Барти сдержанно улыбался в ответ на заигрывания соседки по парте.
«Надин Симпсон, Гриффиндор», — машинально отметила я.
Он наклонил голову, и девочка протянула руку, чтобы поправить соломенную прядь, упавшую ему на лоб. У меня появились серьезные сомнения в том, что гриффиндорка сдаст экзамен, а сразу вслед за ними – подозрение, что пауза затянулась. Я взяла классный журнал и со всей силы треснула им по столешнице.
- Если вы, молодые люди, считает себя достаточно подготовленными по моему предмету, то я с удовольствием предоставлю вам возможность отдыхать до самых экзаменов. Если же нет, то потрудитесь соблюдать тишину и обратить внимание на преподавателя.
Барти удивленно посмотрел на меня и открыл тетрадь. Использовать служебное положение, чтобы отвлечь мужчину от соперницы, конечно, унизительно, но зато эффективно. Пусть знает, что на своих уроках я не позволю ему любезничать с хорошенькими блондиночками. Жаль, что сейчас преподаватели больше не могут пересаживать учеников по своему усмотрению. Мне было бы приятнее, если бы соседом Лестрейнджа был, к примеру, маленький Финнеган, пусть бы себе на здоровье выясняли отношения между факультетами. Я вздохнула, с тоской посмотрела в окно и начала лекцию.
Два урока промчались совсем быстро.
- Мистер Лестрейндж, задержитесь, пожалуйста.
Надин Симпсон остановилась в дверях, глядя на меня с плохо скрываемым раздражением, но остаться, когда остальные ученики ушли, не рискнула. Что ж, гордость – хорошая штука, особенно если она не позволяет подслушивать. Я наложила на дверь Colloportus и простенькие чары беззвучия. Вряд ли у девочки хватит наглости преодолеть даже такой нехитрый барьер, к тому же, я сразу почувствую ее попытку. Как жаль, что магические способности ничем не могут помочь мне в разговоре с Барти. Да и зачем я его затеяла, этот разговор, мне было непонятно самой.
- Профессор?
- Я хотела… спросить вас, как продвигается курсовая.
- Спасибо, что выписали мне пропуск в Закрытую секцию, но ничего серьезного по моей теме там нет. Да и вообще пока удалось раскопать мало чего существенного, так что вряд ли наш разговор требовал столь серьезной защиты.
Заметил. Кто бы сомневался.
- Вы плохо выглядите, профессор. Надеюсь, в этом нет моей вины?
Есть! Как же мне хотелось закричать, бросить ему в лицо, что да, есть, конечно, только его и ничья другая вина в том, что я сижу тут бледная, как моль, заперев дверь и проклиная ни в чем не повинную девочку.
- Не хотите прогуляться? Снегопад прошел еще вчера, у озера очень красиво.
- Нет, спасибо, думаю, мисс Симпсон с удовольствием составит вам компанию.
- А кто вам сказал, что я позову с собой мисс Симпсон?
Удивление Барти выглядело слишком искренним, чтобы являться таковым на самом деле.
- Я очень догадлива.
- Да, я заметил, - растерянно произнес Лестрейндж с легкой иронией.
- Вы можете идти.
- Спасибо, - улыбнулся Барти и направился к выходу.
- Finite Incantatem.
- Alohomora, - почти одновременно со мной произнес Барти и в придачу к заклинанию резко толкнул дверь. Раздался сдавленный писк. Все-таки девочка оказалась глупее, чем мне казалось.
- Барти!
- Что, профессор? – все с той же улыбкой спросил Лестрейндж, обернувшись.
- Почему вы не были на балу?
- У меня был День Рождения.
На этот раз ушел он, а я осталась. И снова почувствовала себя не очень умной женщиной.
