Глава 7
Омела
Самая романтичная традиция зимы – поцелуй под омелой. Согласно древнескандинавской мифологии, Балдур, сын Одина и Фрейи, был убил дротиком, сделанным из омелы. Но его мать, богиня любви, вернула его к жизни, удалив яд с помощью своих слез. Когда он воскрес, она, переполненная радостью и благодарностью, целовала каждого, кто проходил под омелой. Так появилась эта традиция. Поцелуй под висящей на потолке омелой считался приносящим вечную любовь и, как думали в старину некоторые чопорные англичане, должен привести к неизбежному браку.
ooo
Когда Драко было шестнадцать, во время зимних каникул он приехал домой. Его родители устраивали прием, и Панси была среди приглашенных.
В традиционном рождественском стиле, а для его матери стиль был превыше всего, над дверью висела омела.
После пары танцев, Драко направился подышать свежим воздухом, а Панси пошла следом, выговаривая ему за то, что он не уделяет ей времени и не хочет быть вместе с ней. Так или иначе, они остановились в дверях, под омелой. Растение было заколдовано, что означало, что два человека, попавшие под ее влияние, не могли покинуть своего места, пока не поцелуются.
Драко стиснул зубы, смиряясь с необходимостью поцеловать Панси, а она была в полном восторге. Но когда он наклонился, в голове вспыхнул образ прекрасной девушки в сиренево-голубом платье, и парень вложил в поцелуй гораздо больше страсти, чем испытывал. Панси была готова биться в истерике, а Драко скривился, оставив ее стоять в дверях. Голова шла кругом.
В следующий раз, когда Драко оказался под заколдованной омелой, он нервничал, ожидая, что все повторится как в прошлый раз. Этого не произошло.
ooo
Уже приближался конец февраля, а Драко до сих пор не закончил пятый и последний пункт списка. Он оставил все надежды, что ему удастся закончить список, и примирился с тем, что у него будет неидеальная зима. По крайней мере, в прошлом у него уже были поцелуи под омелой.
Со дня приготовления печений Драко виделся с Гермионой пару раз. Она пригласила его на вечеринку к своим родителям – Рон пойти отказался. Он пошел, там было весело, и в тоже время неловко. Люди постоянно спрашивали встречаются ли они с Гермионой, он ненавидел отвечать «нет», но это было правдой.
Потом, в середине февраля ему нужна была пара для мероприятия в Св. Мунго, а он не хотел приглашать никого. В действительности исключением была только Гермиона, потому что большинство остальных женщин, которых он знал, действовали ему на нервы. С приближением вечеринки он начал беспокоиться, так как присутствие дамы было обязательным условием, и он решил, что пригласит Джинни. По крайней мере, к концу вечера, у него не будет желания разорвать свои барабанные перепонки. Но даже с ней ему будет слишком неловко.
Вечером перед мероприятием он встретился с Гермионой за чашечкой кофе, и она заметила, что Драко был тише и мрачнее чем обычно. В конце концов, Гермиона вытащила из него причину его настроения, а затем предложила сходить вместе с ним на вечеринку. Неохотно и с колебанием, после упорного убеждения со стороны Гермионы, он все-таки согласился взять ее с собой.
Она надела красное платье и была бесподобна, и когда они танцевали, Драко был почти уверен, что он влюблен в нее.
Иногда он грустил и думал, что жизнь несправедлива. Но когда Драко обнимал Гермиону в танце, прекрасно осознавая, что она принадлежит другому мужчине, он считал что все в его жизни прекрасно.
ooo
В один из вечеров, в конце февраля, незадолго до окончания зимы, Гермиона пригласила его на кофе. Это было неожиданно, и Драко почти что отказался. Но она была его другом, и это было то, что обычно делают друзья. Сидят вместе, пьют кофе и разговаривают о погоде или о своих планах на выходные, в которых для другого нет места. По меньшей мере, когда вы такие друзья, как они.
Он постучал, и Гермиона появилась на пороге с кружкой кофе в каждой руке. Вместо того чтобы пригласить его внутрь, они устроились на переднем крыльце ее дома.
Вначале разговор был неловкий, но Драко пошутил, что она либо чрезвачайно негостеприимна, либо ужасная хозяйка, поэтому она никогда не приглашает его в дом, и все вернулось на свои места.
После двух чашек кофе, и заканчивая уже третью, Гермиона спросила:
– Ну... а ты уже… ну знаешь, закончил весь список?
Он сделал глоток:
– Не-а. Так и не смог никого найти. Поместил объявление в газету «Одинокий парень ищет девушку для долгосрочных отношений, или, на крайний случай, настолько насколько понадобится, чтоб задержаться под омелой». Было несколько предложений, но они все были страшные. Или старые. Мне не подходит.
– А ты забавней, чем я себе представляла, - усмехнулась Гермиона.
Драко передернул плечами:
– По правде, просто более желчный.
– Почему?
– Хочешь услышать историю моей жизни? Вот она – ужасное детство лет до восемнадцати. Затем я понял, что к чему, и следующие три года я был напуган до смерти, сражался, убегал, и снова сражался. А потом я понял, зачем жить, и я знаю чего я хочу, но жизнь продолжает ставить палки в колеса.
Гермиона нахмурилась:
– Последняя фраза. Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Я знаю. Так и было задумано.
– Ладно, - сделала глоток девушка и продолжила, - Драко, а ты счастлив?
– Счастлив? Иногда. Ну, я так думаю. Тяжело сказать, когда не знаешь с чем сравнить. Иногда в голове появляется такое теплое, щекочущее чувство, и я думаю это и есть счастье.
– Очень на это похоже. А знаешь, ты был прав.
– Ну, обычно я всегда прав, - с легкостью заметил парень, слегка задирая подбородок, - Ладно, рассказывай, в чем я был прав на этот раз?
– О Роне. И обо мне.
Проверить кольцо…
– Правда? – спросил Драко неожиданно хриплым голосом.
– Да. Мы были вместе потому что думали, что хотим этого. Мы просто привыкли к этой мысли, и сами убеждали себя, что будет хотеть этого всю жизнь. Только случилось кое-что, что заставило меня посмотреть на это по-другому.
– И что же? - спросил Драко, глядя на Гермиону.
В ответ она поцеловала его. И словно тысячи фейерверков взорвались в его сердце, и оно стучало так громко, что Драко не мог слышать своих мыслей, кстати, о чем вообще он думал до этого момента? А, точно, та процедура, назначенная на следующую неделю… хотя может она уже не так важна, принимая во внимание, что только что произошло... Но правда-то в том, что она важна, и от этого никуда не деться… А потом все его мысли исчезли, оставив только чувства и ощущения.
Он не мог ничего с собой поделать и вложил в ответный поцелуй все, что у него было, и все чего не было, и это была самая потрясающая вещь в его жизни.
Когда они прервали поцелуй, мир словно завертелся с бешеной скоростью. А Гермиона… на ее лице сияла восхитительная улыбка, и это снова было для него. А потом она посмотрела на небо, Драко проследил взглядом и… можете себе в это поверить, прямо над их головами была омела. Она свисала с балки, поддерживающей козырек. Гермиона знала об этом, черт, она же сама ее и повесила, она знала и хотела, чтобы они поцеловались.
Но вместе с миром, вернулось и все остальное, и внезапно Драко почувствовал себя очень испуганным. Видимо Гермиона заметила это и, нахмурившись, спросила:
– В чем дело?
– Зачем? – только и смог промолвить Драко.
– По-правде, я … я думала об этом уже довольно давно, и это стало проблемой. Я знала, что иметь чувства к другому мужчине, когда у тебя уже есть жених, это … это неправильно. В конце концов, я призналась самой себе в этих чувствах, и единственным выходом было порвать с Роном. И проверить мои чувства к тебе. И если этот поцелуй что-то значит… можно сказать, проверка прошла успешно.
Драко отвел глаза и посмотрел на ее лужайку: от последнего снегопада остались только редкие островки грязного свалявшегося снега. Деревья с голыми, черными стволами выглядели словно мертвые. Он знал, что это не так, но возможно они чувствуют себя сейчас так же, как и он – неуверенным, что весна все же наступит.
– Я сделала что-то не так? – поежившись, спросила девушка.
Драко посмотрел на нее. Он знал, что выглядит грустным, но ничего не мог с эти поделать:
– Нет, все нормально. Я думаю, я могу рассказать тебе…
должен рассказать тебе.
– Рассказать мне что?
Парень глубоко вздохнул:
– Может ты заметила, что с самого первого дня нашей встречи, я был не такой как обычно … Был другим…более сдержанным. Не похожим сам на себя.
– Я думала, что ты просто … изменился, - соглашаясь, кивнула Гермиона.
– Отчасти… Все дело в том… - Драко нервно провел рукой по волосам. Все вокруг было словно в замедленной съемке: проходящие люди, проезжающие машины, шум ветра, его пульс. – Я никому об этом не рассказывал, я болен…
Мир словно остановился.
– … скорей всего я не доживу до лета.
Гермиона с ужасом вздохнула, а ее глаза наполнились слезами. Драко не мог поверить, что она беспокоится о нем до такой степени, что готова заплакать. Ему оставалось только проклинать свою жизнь.
– Драко… - только и смогла произнести девушка.
В голове у парня раздался грохот и все вокруг начало двигаться с обычной скоростью - мир опять пошел своим чередом.
– У меня очень редкое заболевание, как правило, ему подвержены только маглы. Поверь мне, я оценил иронию этой ситуации. Смертность составляет пятьдесят процентов. Помнишь хорошие новости, о которых я упоминал раньше?
Гермиона кивнула.
– Существует процедура, которую могут провести маггловские доктора и которая увеличит мои шансы. Хорошие новости в том, что доктор сказал, что я подходящий кандидат для операции. Она назначена на следующей неделе.
– И что потом? - спросила Гермиона, и Драко был удивлен, что ее голос звучит гораздо уверенней, чем она выглядела.
– Ну, мои шансы поднимутся до двадцати пяти процентов смертности.
– А в чем заключается эта процедура?
–Честно говоря, я не вникал в подробности. Знаю только, что проведу несколько дней в каком-то особенном отделении, а затем меня переведут в обычную палату.
– Отделение интенсивной терапии? – еле слышным шепотом спросила Гермиона.
– Звучит, похоже. Я пробуду в больнице около недели, затем будут анализы, чтобы понять помогла ли операция. Результаты будут известны месяца через два.
– А что можно сделать, чтобы увеличить твои шансы?
– Ничего. Хотя я ходил к одному лекарю, и он настаивал, чтобы я не терял надежды, был в «приподнятом состоянии духа». Что-то типа того, что настрой и вера это главное в лечении. Все вместе звучало полным бредом, но я решил, что стоит попробовать, по крайней мере, это не повредит.
– Поэтому ты хотел сделать все вещи из списка?
– Да. И могу с уверенностью сказать, что никогда жизни мое «состояние духа» не было более приподнятым.
– Кроме того раза, когда я накричала на тебя.
– Даже тот раз был хорош. Прошло столько времени, с тех пор, когда кто-либо вызывал во мне столько эмоций. У меня была только эта болезнь, которая как пропасть, куда я падал, и в которой темно и не видно дна, но я знал, что я приближаюсь к нему с каждой секундой и что увижу это дно только тогда, когда разобьюсь об него в лепешку… Пожалуйста, не расстраивайся из-за той ссоры. Той ночью я спал лучше, чем предыдущие несколько месяцев.
Девушка вздохнула, и Драко заметил, что ей неловко. Гермиона нервно рассмеялась:
– Ох. А я тебя только что поцеловала. Надо же быть такой дурой. Могу поспорить, я последнее, о чем ты сейчас думаешь.
– Гермиона, если бы это было правдой, мой пульс не бился бы с сумасшедшей скоростью.
Она слегка покраснела, и он легонько сжал ее руку:
– Слушай, а мы все-таки получили свою идеальную зиму, так ведь?
– Так, - ответила девушка, всхлипывая, - А ты вообще собирался мне все рассказать сам?
– Скорей всего нет.
– И ты собирался пройти через все это один?
– Я точно не ожидал, что у меня будет другой выбор.
– Но… это просто необходимо, чтобы кто-то сидел в комнате ожидания, нервно теребил руки и беспокоился о том, как проходит процедура. И тебе нужен тот, кто будет следить, что все назначения докторов выполняются правильно, и тот, кто будет следить за твоим питанием, и, честно говоря, кто-нибудь, кто, по меньшей мере, раньше сталкивался с докторами.
– Хочешь сказать, что ты готова делать все эти вещи?
–Если ты мне позволишь. Ты не должен проходить через это один, Драко, - зябко поежившись, сказала Гермиона.
– Ты… ты знаешь, сейчас между нами ничего не получится. Я имею в виду, что это будет неправильно, - вздохнул парень.
– Уже догадалась, - ответила Гермиона, безуспешно пряча грусть в своем голосе.
– Я имею в виду, не из-за того, что я не хочу, - торопливо объяснял Драко, - Просто, если бы все было по-другому, тогда …
– Тогда мы не были бы даже друзьями. Я понимаю, Драко. Действительно понимаю. Но, сейчас я твой друг. И это именно то, что делают друзья.
– У меня никогда не было такого друга, как ты.
Гермиона посмотрела на него, и Драко показалось, что ей очень хочется поцеловать его снова. Он нестерпимо хотел того же, но его жизнь и так сильно запутана, и нельзя усложнять все еще сильнее. Он не хотел, чтобы Гермиона привязалась к нему. Если его положение не улучшится, то он лишь умрет, а она останется и будет страдать. Драко действительно хотел избавить ее от этого.
Она стала отворачиваться, но передумала и наклонилась к его лицу, так что между ними оставались считанные миллиметры. Гермиона чуть-чуть помедлила, вглядываясь в глаза Драко. Наверное, что-то в глазах его выдало, потому что, в конце концов, Гермиона его поцеловала. Этот поцелуй отличался от первого – медленный, и сладкий, и полный обещаний.
Не поймите его неправильно, на поцелуй он ответил.
– Гермиона, - сказал он, прерывая поцелуй через пару минут.
– Я все понимаю – но сегодня, это сегодня.
Он кивнул, и взял ее руку, и улыбнулся. Рассеянно погладил ладошку и был поражен, узнав, сколько можно почувствовать от такого простого прикосновения. И она была его, отчасти. Почти. Так же как однажды они были почти-что-друзьями. Сейчас они были почти-что-больше-чем-друзья. И ему это нравилось.
– Никаких обещаний, Гермиона, - твердо сказал он.
– Хорошо, - ответила она с легкой улыбкой на губах.
Отпустив ее руку, Драко снова взял свой кофе, обхватив уже немного остывший стакан. Выпив остатки, парень поежился. Гермиона поднялась, забрала его чашку и ушла внутрь.
– Я решила написать новую книжку, - сказала она, возвращаясь с четвертой порцией кофе.
– Неужели? – с улыбкой спросил он.
– Да. Я назову ее «Прелести лета». У меня уже есть несколько идей, что я включу в список. Мы должны будем выполнить их вместе.
Он улыбнулся, и, вопреки всем своим сомнениям, почувствовал надежду:
– Я совсем не против.
Он не сказал слово «если», которое и так висело в воздухе таким тяжелым камнем, что его практически можно было потрогать. А ей не надо было говорить, что он будет не один, что она будет с ним на каждом шагу, до тех пор, пока он не выздоровеет. И Гермиона отказывалась даже думать, что Драко не поправится. Она этого просто не допустит.
