Толкование сновидений

Глава 7

Глава 7.
Неделя шестая.
** Северус **
Пару раз он возвращался к её дому, воспользовавшись заклинанием невидимости, и бродил вокруг, втаптывая в землю осыпающиеся лепестки белых цветов и придирчиво рассматривая случайных прохожих. Северус подозревал всех – начиная старушкой-соседкой и заканчивая мальчишкой, разносившим утренние газеты. Один Мерлин знает, сколько удовольствия он находил в методичном планировании охранных мероприятий – где расставить ловушки, какие заклинания наложить на дом и как будет презрительно принимать благодарности.
Идиллия рухнула неожиданно. Реальность выползла, откуда не ждали – из-под самого безопасного места в мире – из-под одеяла. Снова начались сны - липкие, размытые, а оттого ещё более мерзкие. Они терроризировали Северуса всю неделю, заставляя нервно метаться по квартире. Обычно пророчества приходили с большим промежутком времени, давая ему как-то привыкнуть и осознать увиденное. Сейчас же создавалось ощущение, что будущее просто сошло с ума, меняясь каждую секунду.
Раз за разом Северус просыпался разбитым и ещё более озлобленным. Сны стали настолько противоречивыми и хаотичными, что отбивали всякое желание записывать этот бред. Картины плыли перед глазами, сменяясь и наслаиваясь одна на другую. И все они были о будущем – его и Гермионы. Иногда он видел, как дарит ей кольцо своей матери. Через мгновение Гермиона уже била его кулачками в грудь и что-то рассерженно кричала. И самым пугающим было то, что он не мог понять, какая из картин для него более приемлема. Или наоборот. Определиться мешала раздражающая нереальность этих пророчеств. Несмотря на это, Северус ни секунду не сомневался – такое будущее тоже имеет право на существование. Как и потоки крови, смерти и убийства, которые обычно составляли сто процентов его снов. Какое ни какое, а разнообразие.
Со временем вся это свистопляска стала умиротворять Северуса. Он злился уже больше на себя, за то, что с наслаждением впитывал детали этого сумрачного, приятного, но чужого будущего. Это было унизительно, выматывающе. Но, чёрт возьми, в тоже время необходимо. И это делало его почти больным. Так мерзко нуждаться в чём-то.
Но неожиданно для себя Северус вздохнул с облегчением – никаких смертей и зловещих пророчеств. Пару дней он смотрел чудные сны, как вечернюю телепрограмму, и абсолютно забывал о том, что скоро придёт очередная среда. И даже успел решить, что на этом его миссия закончена. В штатные психотерапевты он не записывался, так что пора сворачивать свои походы в цветочный магазин. К тому же, так можно избавить и от снов, которые стали вполне безобидными для Гермионы, но опасными для него.
Во вторник вечером, успокоив себя в очередной раз, Северус снова курил в постели, ограничившись обычными магловскими сигаретами. Потолок, который уже успел превратиться во вместилище сакрального знания, медленно таял в дыму. Только когда края кровати стали вдруг расплывчатыми, Северус понял, что в очередной раз провалился в свои пророческие сны.
Но, несмотря на общую банальность ситуации, всё было немного иначе. Окружающие предметы медленно проявлялись из вязкого белого тумана, становясь настолько яркими, что больно смотреть. Казалось, что стоило протянуть руку и можно дотронуться до оконной рамы, за которой даже был виден тот самый кустарник с белыми цветочками. Северус быстро развернулся, ощутив вязкий запах хвои и воска. В углу стояла небольшая ёлочка, немного помятая, но всё ещё хранящая ощущение праздника и очень уютная. Потом появилась Гермиона с серебряным шариком в руке. На ёлке возникли десятки подобных украшений и несколько разноцветных гирлянд. Она повесила стеклянную игрушку на ветку и оглянулась, выглядывая кого-то или что-то в окно. Белое атласное платье на ней вдруг перестало казаться таким дурацким, напомнив наряд невесты. Короткая стрижка придавала Гермионе ту трогательную беззащитность, которой девушке совершенно точно не хватало во время учёбы в Хогвартсе.
Раз за разом эта картинка повторялась – шарик в руке, прогнувшаяся под его тяжестью ветка, поворот головы и грустный взгляд в окно. И когда Северус уже сбился со счёта, всё вдруг вздрогнуло и сложилось, как карточный домик. Воздух вокруг дрожал и переливался. Картинки мелькали с такой скоростью, что Северус уловил лишь какие-то куски, которые никак не складывались в единое целое.
Солнечный свет болезненно ударил по глазам, вырвав Северуса из темноты. Он сел на кровати, мрачно смотря за окно, где начиналось очередное утро.
Раздражение, нахлынувшее на него, было по меньшей мере неуместным. Прошедшая ночь принесла множество ответов. Теперь Северус знал, что покушение произойдёт дома у Гермиона в Рождество или, скорее всего, чуть раньше. А ещё Северус был стопроцентно уверен, что действовали волшебники – вспышка зелёного света не могла быть ни чем иным как авадой. Правда, красные пятна крови на атласном платье вызывали стойкое недоумение. Откуда им вообще взяться, если убили девушку с помощью магии?
Северус уже не пытался обмануть сам себя разговорами о невмешательстве. Ему в какой-то момент просто стало не плевать. Надоело обманывать самого себя, для этого всегда лучше подходили окружающие люди. Обычная саднящая заноза, мешающая спокойно спать, вдруг превратилась в нечто важное, определяющее судьбу. Уже не только её, но и его тоже. Увы, пророчество успешно втянуло его в игру, не давая шанса свернуть.

А потом, когда перешагивал порог магазина, он увидел Гермиону, которая радостно улыбалась ему, и понял, что просто пропал. Девушка нервно поправила новую причёску, на мгновение открыв ушки, в которых поблёскивали серёжки-змейки. Пророчество медленно вползало в реальность, превращаясь из страшной сказки в объективную реальность.
Северус пристально оглядел помещение, будто надеялся найти там неведомых злодеев.
- Вы всё-таки вернулись, - заметила Гермиона, с облегчением вздохнув.
Из подсобки тут же выглянули две уже знакомые девушки - решительные и воинственные. Они с забавной смесью страха и любопытства взирали на посетителя. Кейтлин заметно храбрилась, а вот Сьюзан явно не горела желанием повторить последний разговор. Неужели он такой страшный? Мерлин, это почти приятно, после Хогвартса Северус думал, что быстро растеряет навыки устрашения безмозглых детишек.
Гермиона недовольно поджала губы – весьма узнаваемая манера. Но быстро взяла себя в руки и немного виновато улыбнулась Северусу. Видимо, совсем недавно она потерпела поражение, пытаясь убедить подружек не вмешиваться. Северус внимательно всмотрелся каждой в глаза и понял, что девушки, прикрываясь заботой, просто пришли удовлетворить своё любопытство. Гермиона что-то рассказала им о прошлой среде, но ей не поверили, посмеявшись. Наверное, невыносимо выслушивать издевательства, говоря чистую правду. Особенно, когда правда звучит как самый бредовый вымысел. Удивительно, что Гермиона так спокойно реагирует на ситуацию. Хорошая выдержка. Хотя, скорее всего, заклинание, подавляющее её жёсткий, прямолинейный характер.
- Вам и сегодня розы? – поинтересовалась Гермиона, стараясь не замечать зрителей.
- Нет, - решил Северус, недоумевая, откуда всплыла столь хулиганская мысль. – Я возьму букет белых гиацинтов.
Гермиона заметно удивилась, но быстро вытащила ведёрко с цветами из холодильника. Подружки на заднем фоне почти перестали дышать, ловя каждое слово.
- Сколько вам завернуть? – пытаясь не выдать своего волнения, проговорила Гермиона, снова поправляя волосы, которые упорно лезли в глаза. Северус с неприязнью смотрел на её новую причёску, которая всего пару часов назад преследовала его в пророческих снах.
- Пятнадцать белых гиацинтов, - усмехнулся Северус, наблюдая, как жаркий румянец появился на её щеках. Действительно замечательно иметь дело с умными девушками – они сразу понимают все намёки.*
Гермиона ловко завернула цветы в серебристую бумагу и протянула букет, стараясь не встречаться с ним взглядом.
- С вас двадцать три фунта, - тихо произнесла Гермиона.
Северус расплатился, подождал, пока она уберёт деньги в кассовый аппарат, и, желая снова увидеть её смущение, сказал:
- Мне казалось, что мы перешли на «ты», Джейн.
Она поспешно кивнула, покосившись на подружек, которые притихли в своём углу, то ли пытаясь слиться с обстановкой, то ли забыв о том, что находятся не в театре. Северус заметил плохо скрываемое недовольство в её взгляде. Гермиона хотела о чём-то поговорить с ним, но подруги мешали.
- Замечательно, - ехидно заметил Северус, так и не дождавшись, как Гермиона наберётся смелости произнести ещё что-нибудь. Он отрывисто кивнул, ощущая нарастающее недовольство ситуацией, и почти силой всучил ей букет.
Гермиона молча взяла цветы и нахмурилась, смотря на белоснежные бутоны. Северус снова усмехнулся и развернулся уходить. В дверях он всё же обернулся:
- Мне нравятся твои серёжки, Джейн.
Ему показалось забавным, что бывшая гриффиндорка с таким удовольствием носит символику Слизерина. Проскальзывала в этом какая-то ирония.
- Я знаю, - Гермиона снова стала уверенной. Она широко улыбалась, прижимая цветы к груди. – Я купила их, потому что увидела ваши запонки с маленькими змейками. Мне показалось, что они чем-то похожи.
Жар волной прокатился по телу, губы сами собой сложились в кривую усмешку – Северус рванул дверь, перешагнул порог и с силой захлопнул её за собой, так ничего и не ответив.
С остервенением он сорвал безумно дорогие запонки с рукавов, вспоминая недобрым словом Люциуса, подарившего эти побрякушки. Взвесив в руке украшения, он широко размахнулся и выбросил их, с наслаждением наблюдая, как маленькие змейки провалились в канализацию, жалобно звякнув о решётку.
- Зачем же ты так? – тихо произнесла Гермиона, появляясь рядом с ним. – Они были очень красивые.
- Не вашего ума дела, - прошипел Северус, невольно вздрогнув.
- Мы снова перешли на «вы»? – невозмутимо спросила Гермиона, явно передразнивая его же слова..
- Несносная девчонка. Несносная наглая девчонка, - выплюнул Северус, скривившись, будто от зубной боли.
- Знаешь, Северус, ты очень странный доктор, - задумчиво проговорила Гермиона. – Я хотела просить, какой диагноз ты мне поставил. Но постеснялась обсуждать подобные вещи при посторонних. А сейчас даже и не знаю, в твоей ли это компетенции.
- Диагноз? – презрительно фыркнул Северус. – С чего ты вообще взяла, что больна?
- Ну, например, я видела, как рыцарь на портрете чешет нос. Меня преследует кошка. Я часто впадаю в апатию и у меня множество различных неврозов, - прилежно, словно отвечая урок, перечислила Гермиона. – Я подозреваю вялотекущую шизофрению. Может быть, нам стоит встретиться и обсудить это? Например, сегодня в шесть вечера?
- Мне показалось или это было приглашение на свидание? - усмехнулся Северус.
- Мне показалось или это вы подарили мне букет цветов? – улыбнулась Гермиона.
Девушка пожала плечами, поправляя непослушные волосы. Гермиона заглянула ему в лицо и покачала головой, неодобрительно рассматривая нахмуренные брови. Весь её вид буквально кричал о чрезвычайно самоуверенности и чувстве собственного достоинства. Она вдруг снова стала той самой Гермионой Грейнджер, которая долгие годы раздражала его одним своим видом.
Но сейчас это преображение чертовски нравилось ему – снова эти уверенные движения, насмешливые глаза и вздёрнутый кверху нос. Сильная, умная, уверенная – женщина, которая никогда не уступит и не спрячется за чью-то спину. Обречённая на одиночество и непонимание, мало кто способен оценить подобный бриллиант. Северус и сам был неуверен, что преобладает в его чувствах – раздражение или восхищение.
А потом Гермиона вдруг снова ссутулилась, растерянно заморгала и нервно сжала в руках край форменного пиджака. Что-то опять сдвинулось. Северус невооружённым глазом видел, как медленно Гермиона скрывается под маской, которую, по словам Минервы, выбрала сама.
- Я зайду за вами вечером в магазин, - отрывисто бросил Северус и зашагал прочь.
Нет никакого смысла во встречах наедине, учитывая смешанные чувства, которые Северус испытывал к девушке. Но вообще отказаться от встреч с ней было бы чистым безумием. Особенно сейчас, когда пророчество медленно, шаг за шагом сбывалось. Ей всё больше нужна его защита. Мысль о возможном предотвращении убийства не покидала его, стучала в голове. Если он сможет повлиять на события правильным образом, то Гермиона даже не узнает о его роли. Ему ни к чему подобная слава. А уж разобравшись со всем этим, можно будет спасти Гермиону от благих намерений её друзей, из-за которых она медленно, но верно сходит с ума.
Северус поплотнее завернулся в свою мантию, стараясь не думать, что его вмешательство только приближает кровавую развязку. Чёрт бы побрал эти запонки, серёжки и все остальные ювелирные изыски.

* Гиацинт (белый) — Прелесть, я буду за тебя молиться.
15 цветков — Ты заслужил мою благодарность и уважение.
Автор не разбирается во флористике, так что всю информации брала вот с этого сайта - http://lovefavour.ru/for_two/115-flowers-for-girl.html