Глава 7Сны стали сниться Драко, когда ему исполнилось одиннадцать лет. Не обычные сны — зеркальные кусочки сегодняшнего дня, а те самые особенные сны, которые принято называть вещими. Чуть позже Драко выяснил, что его сны не совсем такие — его сны не о будущем, а о настоящем.
В ночь на пятое июля тысяча девятьсот девяносто первого года Нарцисса Малфой проводила ревизию деловой переписки Люциуса Малфоя. Правда, из оригинального источника эта информация звучала бы куда менее официально: мама читала папины письма.
Драко видел это так же четко, как и потолок собственной спальни, когда внезапно проснулся. Казалось, загляни он через плечо Нарциссы — увидел бы строчки на пергаментах и даже смог бы их прочитать. Но почему-то в тот момент их содержание важным вовсе не было, а вот мама, тайком читающая чужие письма — это, пожалуй, уже серьезный вопрос.
Впрочем, Драко мог и ошибаться в отношении своего «настоящего», как он впоследствии называл свои ночные видения, сна, если бы не помятое вчерашнее мамино платье и не покрасневшие мамины глаза, которые невозможно было не заметить утром за завтраком.
Драко так и не удалось выяснить причину ее любопытства — повода не было. А просто так подойти и задать вопрос в лоб мальчик не решался, потому как неприлично, а правила хорошего тона никто не отменял. Жаль, что эти правила Драко применял по своему собственному разумению: то, что невежливо с родителями, — самое оно со сверстниками и особенно со
всякими там. Но здесь уже ничего нельзя было поделать, издержки воспитания тому виной или наследственные черты характера.
Настоящие сны младший Малфой видел редко: то отца застанет где-нибудь в замке, то снова мать, но как-то все неясно и обрывочно, будто смазанные колдографии. Со временем Драко научился безошибочно определять природу своих снов. Настоящий сон никогда не оставлял ощущения нереальности, а при пробуждении не было чувства «выпадения». Но самое главное — сердце Драко в таких снах билось неровно и очень отчетливо.
Курсе на четвертом стали сниться девочки, обычно это были студентки с его факультета. Иногда настоящие сны смущали, потому что могли застать их невольных участников в постели, а иногда даже в ванной. Но, к счастью или, скорее, к сожалению, мимолетно.
А как-то зимой приснилось совсем уж невообразимое: будто бы группа из четырех девчонок с Панси во главе проводят таинственный ритуал в одном из заброшенных кабинетов.
Драко сначала ждал, что вот-вот привычно откроет глаза и увидит полог своей кровати, но видение не собиралось его покидать. Обрадованный редкой возможностью подглядеть, Малфой подкрался к ведьмам и испуганно замер: на него смотрела его собственная физиономия, правда, на пару лет моложе. Эту колдографию мама сделала летом после второго курса, и Драко хранил ее вместе с другими в своем альбоме.
Что бы ни задумали эти школьницы, Малфою меньше всего сейчас хотелось продолжать наблюдение. Чем бы это ни было, хорошего явно ждать не приходилось: примитивный приворот еще можно нейтрализовать, а если здесь что пострашнее?
Драко завертелся вокруг, отчаянно пытаясь найти выход из своего сна, но возникла проблема — раньше делать этого необходимости не было, а потому и знания соответствующего тоже не обнаружилось.
Он изо всех сил зажмурился, мысленно заставляя себя переключиться обратно, в свою спальню, в свою ставшую такой желанной постель. Открыл глаза и облегченно выдохнул, но тут же подскочил и заметался по комнате, одновременно пытаясь найти свою одежду и вспомнить, где находится этот злосчастный кабинет.
Интуиция не подвела, и несколько минут спустя Драко уже прислушивался к звукам, долетающим из заброшенной классной комнаты. Малфой прошептал отпирающее заклинание и осторожно приоткрыл дверь. Приглушенный девичий голосок что-то зачитывал, старательно проговаривая сложные слова и завывая время от времени.
Сюжет происходящего в кабинете прояснился без труда, и Драко, демонстративно распахнув дверь, ступил в помещение, словно какой-нибудь шейх в покои своих наложниц.
— Я услышал зов и пришел дать вашему сердцу любовь, а вашей плоти — усладу, — торжественно произнес он, окидывая заговорщиц многообещающим взглядом. Палец с фамильным перстнем указал на девочку в спущенных гольфах и жилетке с вышитым львом: — Ты — радуйся! Пойдешь со мной первая, дабы испытать сладостную боль и незабываемое наслаждение!
Девчонки, и без того перепуганные его внезапным вторжением, на последних словах уже коллективно пятились к стене, а несчастная гриффиндорка с таким отчаянием вцепилась в свою подружку, что та запищала от боли. Этот жалкий звук на миг вывел Малфоя из образа, и Панси быстро сообразила:
— Бегите! Я его задержу!
Школьницы метнулись к выходу и, столкнувшись в дверном проеме, исчезли в коридоре.
Драко перевел взгляд на Паркинсон — та виновато смотрела в ответ, покусывая губы в попытке удержать предательскую улыбку.
— Ну?
— Не злись, сам виноват — нечего малолеток завлекать, — Панси все же захихикала, глядя на хмурого Малфоя.
— А сама ты кто, не малолетка? И никого я не завлекаю, — Драко грозно посмотрел на нее. — Я не виноват, что всякие безмозглые дуры ведутся на твои обещания. Я помню, как ты продавала мои портреты, как на заказ подписывала открытки моим почерком, но такого... — он покачал головой, — такого я от тебя не ожидал… И какая мне нынче цена?
— С этих по галеону, так, для виду.
— И все?
— Драко, не будь таким мелочным, — Панси засмеялась, — эти дуры могут пригодиться в самый неожиданный момент; стоит только напомнить, что за ритуалы они тут проводили, и готово: сделают все, что я захочу. Скажи-ка лучше, как ты здесь оказался?
Драко пожал плечами:
— Не спалось, мимо проходил и услышал. Кстати, а что за ритуалы вы тут проводили?
— Ой, а ты не догадываешься. Взяла отрывок из учебника по латыни и… да, извини, пришлось колдографию у тебя позаимствовать, — Панси заискивающе улыбнулась. — Ты же не сердишься?
Драко привычно закатил глаза:
— А смысл? Завтра сделаешь то же самое, — протянул он, зевая, и предложил: — Пойдем спать, что ли?
Панси убрала с парты свечи и подняла снимок.
— Можно, я его себе оставлю?
— Зачем? Продолжишь практику приворота? А что ты им пообещала-то? Что за ритуал?
Она снова засмеялась:
— Ну, жестокая правда в том, что ты должен будешь на одной из них жениться ровно через пять лет.
— Панси, ты страшная женщина, — Малфой снова зевнул и пообещал: — на тебе я точно никогда не женюсь.
— Ты уверен? С моими-то способностями? — Паркинсон весело прищурилась и скользнула в гостиную следом за Драко.
