Глава 6. Kids on HolidayСледующие несколько дней пролетели для Рона вовсе не так незаметно, как бы ему хотелось: Гермиона не успокоилась сама и не оставила в покое друга, пока в последнем эссе не была поставлена точка. Он успел не раз усомниться в своих чувствах к девушке – чувства эти, впрочем, постоянно побеждали в битвах с ленью, заручившись поддержкой совести.
Ответное письмо МакГонагалл все не приходило, и Гермиона уже начала задаваться вопросом, не попало ли ее послание в чужие руки, когда декан Гриффиндора самолично явилась в «Нору» и отозвала ребят на пару слов. По вечно строгому лицу Минервы МакГонагалл было весьма непросто судить, гневается она или нет, но сейчас, как показалось Рону, над ним и Гермионой мог в любую минуту разразиться шторм.
- Мисс Грейнджер, - без предисловий начала она, когда все трое оказались в ныне пустующей комнате близнецов, - надеюсь, вы понимаете, что я не могу предоставить вам доступ к Реестру до тех пор, пока не увижу достаточных оснований для данной просьбы. Эта книга, знаете, не из тех, что выдают ученикам по первому требованию - вне зависимости от их успеваемости.
- Да, профессор, - потупилась девушка. – Видите ли, это имеет прямое отношение к одному поручению, которое… оставил нам профессор Дамблдор.
Рон помрачнел.
- Почему же он сам не почерпнул из Реестра всю нужную ему информацию, предпочтя попросить об этом вас? – вскинула брови МакГонагалл.
- Эти обстоятельства открылись уже после его смерти, профессор...
- Вот как. – Губы профессора трансфигурации сжались в тонкую ниточку, и Рон инстинктивно втянул голову в плечи. – И вы, несомненно, считаете, что теперь обладаете исключительным правом наследования всех незавершенных дел директора?
- Но профессор Дамблдор говорил Гарри, что это поручение необходимо держать в тайне, - возразила Гермиона.
- Я уже слышала это от самого мистера Поттера, причем не единожды, - раздраженно сказала МакГонагалл, награждая пристальным взглядом то Рона, то его подругу. – Мисс Грейнджер, я не могу знать наверняка, о чем идет речь, но, занимаясь этим таинственным делом, директор сначала получил серьезное ранение, а затем погиб. Я искренне надеялась, что в ту трагическую ночь мистер Поттер проявит понимание, и с секретами будет покончено, однако выяснилось, что рассчитывать на это было несколько опрометчиво. Вы же, мисс Грейнджер, всегда казались мне человеком менее склонным к подобным авантюрам.
Сказав это, она полувопросительно посмотрела на свою ученицу, но прежде чем Гермиона успела открыть рот, за нее твердо, почти грубо, ответил Рон:
- Профессор, к сожалению, нам нечего вам рассказать.
Гермиона бросила на друга гневный взгляд, но не нашла, что возразить.
- Я осведомлена о прочности вашей дружбы, мистер Уизли, - спокойно продолжила МакГонагалл, - и вовсе не надеялась у вас что-то выведать. Я лишь хочу узнать: разделяете ли вы в полной мере точку зрения мистера Поттера?
Настала очередь Рона смущенно молчать. Гермиона же решительно заявила:
- Нет, не разделяем.
- Приятно слышать, - кивнула преподаватель трансфигурации. – Могу я рассчитывать, что вы повлияете на мистера Поттера и объясните ему, что, несмотря на свой богатый опыт совершения героических поступков, он вовсе не обязан выигрывать эту войну – а у меня есть подозрения, что ваш секрет имеет к ней отношение – в одиночку?
Рон почувствовал, как Гермиона, стоящая рядом, нервно вздрогнула. МакГонагалл явно не знала о пророчестве, которое более чем однозначно трактовало вопрос об участии Гарри в этом противостоянии, и ребята вовсе не собирались открывать ей глаза на истинное положение дел.
- Мы это обсудим, - поспешно согласилась Гермиона.
- Что же касается Реестра учеников Хогвартса, то боюсь, что прямо сейчас исполнить вашу просьбу я не смогу. - МакГонагалл покачала головой. – Даже если я и доверю вам эту книгу – что, кстати говоря, будет немыслимым нарушением школьных правил - то сделать это смогу лишь в пределах замка, поскольку Реестр магически привязан к школе. Впрочем, я могла бы сама посмотреть, кто из учеников вас интересует.
Гермиона, закусив губу, искоса посмотрела на Рона, тот ответил ей выразительным взглядом. Р.А.Б., к явному сожалению девушки, также подходил под категорию запрещенных тем. МакГонагалл прервала эту невербальную дискуссию тяжелым вздохом:
- Спасибо, я все поняла. Надеюсь, после личной встречи с мистером Поттером вы будете готовы к более конструктивной беседе.
- Личной встречи? – уточнил Рон.
- Да, мистер Уизли. В последние дни поведение мистера Поттера оставляет желать лучшего: он раздражен политикой Ордена в отношении его безопасности – в частности, домашним арестом – так как явно имеет на лето некие грандиозные планы. Вероятно, это связано все с тем же секретом Дамблдора, поскольку причинами внезапного недовольства он делиться наотрез отказывается. После тщетных попыток убедить меня и других членов Ордена предоставить его самому себе или хотя бы перевезти в «Нору», мистер Поттер решился и на крайнюю меру – побег.
Гермиона ахнула, а Рон нахмурился, перебирая в памяти содержание последних посланий друга.
- Успеха он, впрочем, не добился, не беспокойтесь, - сразу добавила профессор МакГонагалл. – Зато Орден поймал пару незадачливых разведчиков Волдеморта, которые околачивались возле Тисовой и, видимо, сами не ждали такого подарка судьбы. Но уж когда поняли, что к чему, времени терять не стали…
- Постойте, когда это случилось? – удивленно спросил Рон. – И… Гарри не писал нам ни о каком побеге.
- Несколько дней назад. Видимо, он не счел нужным проинформировать вас, что в кои-то веки не добился триумфа в подобном деле. В любом случае, мы решили, что, зная мистера Поттера, куда удобнее будет не поручать воспитательную работу Грюму, а переложить сей тяжкий труд на ваши плечи – тем более, что, будучи его близкими друзьями, вы и сами являетесь желанной целью врага. Иными словами, мы перевезем вас на Тисовую и тем самым убьем сразу двух зайцев: обеспечим дополнительную безопасность как для вас, так и для нервов Аластора. Кроме того, - она вновь обвела ребят строгим взглядом, - меня вовсе не радуют намеки мистера Поттера о досрочном прекращении обучения в Хогвартсе. Вам, должно быть, известно, что он более чем равнодушен к перспективе возвращения в школу? Или об этом он тоже не писал?
- Нет, профессор, мы все знаем, - вынуждена была согласиться Гермиона. – Но, я думаю, мы его переубедим.
- Надеюсь, мисс Грейнджер. Грозный Глаз затеял всю эту кампанию по открытию Хогвартса во многом лишь потому, что хотел упрятать мистера Поттера под семь замков, и, боюсь, он несколько расстроится, когда узнает, что у того внезапно пропала тяга к знаниям. - МакГонагалл поджала губы и поднялась с места, ясно давая понять, что беседа окончена. – Завтра вечером Аластор заберет вас в Литтл-Уингинг, так что приготовьте заранее все необходимое для школы: не исключено, что оттуда вы сразу же отправитесь в Хогвартс, когда придет время. Рассчитываю получать от вас не меньше одного письма в неделю. Если мистер Поттер захочет поделиться некоторыми своими тайнами, эту тему вам в посланиях лучше, разумеется, не затрагивать.
Уже когда МакГонагалл выходила из комнаты, Рон избавился от ступора, в который его всегда ввергал грозный вид гриффиндорского декана, и несмело окликнул ее:
- Профессор МакГонагалл…
- Да, мистер Уизли? – мгновенно обернулась та.
- Вы придаете слишком большое значение этому… секрету, - виновато сообщил Рон, избегая смотреть ей в глаза. – На самом деле, он и к войне-то… э-э-э… практически не относится. Я имею в виду, - поспешно закончил он, - что Ордену, наверно, лучше сосредоточиться на более важных делах, вот…
- Я всенепременно учту вашу рекомендацию, спасибо, - ледяным тоном ответила МакГонагалл, после чего попрощалась с ребятами и покинула комнату.
Гермиона перевела на Рона уничижительный взгляд и многозначительно покачала головой, сложив руки на груди.
- Знаешь, Рональд, если у нее и оставались какие-то сомнения по поводу того, заключается ли в нашей тайне сама судьба волшебного и маггловского миров, то поздравляю – ты их только что окончательно развеял.
Перспектива переселения на Тисовую несколько подняла Рону настроение, ведь он не понаслышке знал о трудном характере Гарри и считал, что на правах лучшего друга обязан ограждать того от совершения глупостей, к которым, разумеется, причислялась и ссора с Орденом Феникса в полном составе. К тому же, Рон злорадно предвкушал момент, когда Гермиона засадит Гарри за домашнее задание: она давно зарекомендовала себя человеком, считающим, что перед учебой равны абсолютно все, и равнее прочих – мальчики, вне зависимости от того, сколько раз и при каких обстоятельствах им удавалось выжить.
Сам переезд прошел без вмешательства со стороны Пожирателей, но одно досадное недоразумение все-таки случилось. При перемещении в дом миссис Фигг через камин отправившийся первым Грозный Глаз застрял внутри и подпалил себе кое-какие части тела: оказывается, старушка постоянно держала возле камина внушительную баррикаду в целях дополнительной безопасности, а в означенный час забыла ее разобрать. Грюм, который в любом другом случае лишь поощрил бы такое начинание, разбушевался не на шутку.
Воссоединение неразлучной троицы произошло в гостиной дома номер четыре по Тисовой улице: косо взглянув на все еще дымящегося Грозного Глаза, Гарри поприветствовал друзей очень тепло, причем Гермиону даже чмокнул в щеку. Рон недовольно отметил, что раньше друг себе такого не позволял, но все же предпочел держать претензии при себе, разве что руку ему пожал крепче, чем обычно.
- Гарри, что это за новости? – без предисловий начала Гермиона, как только они уединились в старой спальне Дадли, которая на протяжении нескольких лет служила летней резиденцией Мальчика-Который-Выжил. – Что еще за побег?
- МакГонагалл донесла? – скривился Гарри. - Экранируйте для начала комнату, не удивлюсь, если они подслушивают…
- Кто, орденцы? – уточнил Рон. – Зачем, да и с каких это пор они начали пользоваться такими методами? – Не дождавшись ответа, он многозначительно повел бровями, но заклятие Недосягаемости все-таки наложил.
Гермиона уселась на шатающийся стул возле окна и, скрестив руки на груди, принялась буравить Гарри тяжелым взглядом. Рон закатил глаза: кажется, намечался
серьезный разговор.
- А что побег? Положение просто идиотское, не находите? – Не замечая или не желая замечать строгого взора подруги, Гарри принялся мерить шагами комнату. – Меня держат тут взаперти под круглосуточной охраной, словно от самого факта моей целости и сохранности зависит исход войны. А ведь это я, я должен уничтожить Волдеморта, вы-то понимаете? От праздного сидения никакого толку не будет…
- Во-первых, Гарри, согласно пророчеству, это палка о двух концах, ведь с той же самой вероятностью уничтожить могут тебя самого, - холодно заметила Гермиона. – А во-вторых, горячая голова, знаешь, никого до добра не доводила.
- Просто с тех пор, как Дамблдора не стало, все идет наперекосяк. Он был единственным связующим звеном между нами и Орденом: все знали, что если он хранит какие-то тайны, то это действительно важно для общего дела. А у Грюма и остальных даже в мыслях нет прислушаться ко мне и начать больше доверять: меня явно считают всего лишь мощным оружием, которым они сами пользоваться не умеют, но предпочитают держать подальше от всех, чтобы никто ненароком не нажал на спусковой крючок!
- Гарри, прекрати истерику, - тихим, но весьма твердым голосом попросила Гермиона.
- Истерику, значит? – вспылил тот.
- Эй, эй, может, нам всем немного успокоиться? – примиряюще предложил Рон, который был слегка напуган тем, как развивается этот диалог. Под «всеми» он, естественно, подразумевал одного Гарри, но на всякий случай использовал нейтральную формулировку.
- Я спокойна, как флобберчервь в зимней спячке, - незамедлительно отреагировала Гермиона. – Это Гарри у нас шумно удивляется тому факту, что руководящий состав Ордена Феникса не прислушивается к мудрым речам учеников Хогвартса. Пойми ты, - она наконец поймала взгляд друга, - сколько бы внимания ни оказывал тебе Дамблдор, ты – вовсе не он, и тебе не обязаны доверять беспрекословно. И нынешняя политика Грюма в отношении тебя более чем обоснованна. Ты сам отказываешься делиться с Орденом тайной крестражей, а потом удивляешься, что тебя никто не слушает - где логика, Гарри?
- Они могли бы понять: то, что вынужден был держать в секрете Дамблдор, теперь и я обязан хранить в тайне, - возразил тот, прекратив вышагивать по спальне и устало рухнув на застеленную кровать.
- А почему, кстати, ты так считаешь? Может, наконец, объяснишь простым смертным?
- По-моему, это очевидно, – раздраженно ответил Гарри. – Но поскольку тебе проще склонять меня к этому сомнительному сотрудничеству с Орденом, чем пораскинуть мозгами, я поделюсь своими догадками.
Гермиона кивнула; каменное выражение ее лица указывало на то, что девушка с трудом подавила желание отреагировать на эту обидную колкость должным образом. Гарри тем временем продолжил:
- Начнем с пророчества. О нем Дамблдор никому не говорил и даже не собирался: в конце концов, не для того его столько лет держали под охраной в Министерстве, верно?
- А откуда ты знаешь, что не говорил? – спросил Рон. – Раз тебе он разрешил рассказать о пророчестве нам, где гарантия, что и сам он за столько лет не поделился с кем-нибудь этой информацией?
- С кем, например? Да и к тому же, - вспомнил Гарри, - в прошлом году, я точно помню, Дамблдор утверждал, что мы с ним – единственные, кто знает текст пророчества от начала и до конца. Сомневаюсь я, что шестнадцать лет он хранил молчание, а на семнадцатый вдруг решил передумать. Возможно, он боялся, что текст дойдет до Волдеморта, или просто не хотел раздувать еще больший ажиотаж вокруг, - Гарри мрачно хмыкнул, - моей важной персоны, но в планах у него абсолютно точно не было распространения этой информации.
- Опять же – это ты так думаешь. Ладно, с пророчеством все ясно, – нехотя признала Гермиона. – Что с крестражами?
- В первую очередь: все та же опасность утечки, - убежденно сказал Гарри вполголоса. – Только если в случае обнаружения истинного текста пророчества Волдеморт всего лишь осознает, какого он в свое время свалял дурака, и начнет более осторожно вести себя при наших ежегодных встречах, то в случае раскрытия нашей кампании по уничтожению крестражей он перепрячет их и утроит бдительность, так что мы вовек до них не доберемся. А чем меньше людей знает об этом, тем меньше риск, что информация дойдет до врага. Именно поэтому Дамблдор и действовал в одиночку, меня он привлек исключительно из-за моего, гм, особого положения в обществе, а вы – так вообще… - Гарри осекся, смущенно глядя на друзей.
- … настырные надоеды, которые все равно заставили бы тебя расколоться - ты чертовски прав, - закончил за него Рон, ухмыляясь во весь рот.
- Звучит логично, я согласна, но объясни: почему, в таком случае, Дамблдор не рассказал о крестражах своему ближайшему окружению - МакГонагалл, Грюму или хоть тому же Снейпу? – не унималась Гермиона. – Он им что, доверял меньше, чем нам? Боялся, что они побегут и доложат Волдеморту?
- А вот Снейп бы как раз побежал и доложил, так что здесь директор оказался на редкость предусмотрителен, - вставил Рон.
- Да, этот вопрос меня тоже интересует, - задумчиво ответил Гарри. – И отсутствие очевидного ответа только убеждает меня, что у Дамблдора была некая веская причина доверить тайну лишь нам троим. Мне кажется, он понимал, что в нас есть что-то... уникальное, отличающее нас от всех остальных.
- Неиссякаемый запас слепой удачи, например? – хмыкнула девушка. – Слушай, по-моему…
- Гермиона, я прекрасно знаю, что «по-твоему» каждое мое предположение - бред сивой кобылы, но дай мне хотя бы мысль закончить: я иногда и прав бываю. Так вот, я думаю, это напрямую связано с пророчеством. Дамблдор хотел, чтобы все произошло, как было предначертано – иными словами, он верил, что Волдеморт может пасть только от моей руки, а значит, и уничтожением крестражей должен заниматься я.
Брови девушки поползли вверх. По всей видимости, такого хода мыслей она даже от Гарри не ожидала.
- О Мерлин, - устало простонала Гермиона. – Ну Гарри, когда это Дамблдор успел в твоих глазах стать завзятым фаталистом? Да он только смеялся над тем, какое значение Волдеморт придает пророчеству, ты же сам рассказывал! И потом, один крестраж директор собственноручно уничтожил…
- Зато дневник на моей совести, - перебил ее Гарри. – И вообще, все сходится: в пещеру с медальоном Дамблдор взял с собой именно меня!
- Правильно, потому что зелье…
- Гермиона, Дамблдор не знал на тот момент ни о каком зелье, а если и знал – неужели он привлек бы меня к этому опасному путешествию без особых на то причин?!
Девушка умолкла и откинулась на спинку стула. Щеки ее покраснели, губы сжались в тонкую ниточку: она явно не знала, что возразить, но признавать право этой версии на существование не собиралась. Гарри выжидающе смотрел на Рона, рассчитывая услышать его мнение по этому вопросу, и младший Уизли чувствовал себя загнанным в угол: всецело поддерживать друга он не хотел, поскольку опасался окончательно обозлить Гермиону, но и спорить с Гарри особого желания у него не было – в конце концов, его предположение казалось довольно обоснованным.
- А ты что скажешь? – спросил наконец Гарри.
- Ну, от Дамблдора всего можно ожидать, - уклончиво ответил Рон. – Мы вот с Гермионой даже набрели на мысль, что он свою смерть инсценировал…
- Это ты на нее набрел, Рональд! И я буду весьма признательна, если ты как можно скорее оставишь ее в покое! – гневно перебила его девушка, но Рон отметил, что друг, услышав об этом, задумчиво нахмурился. – Имей в виду, ты меня не убедил, - обратилась она уже к Гарри. – В жизни не поставлю ни одно пророчество выше здравого смысла, и уверена, что той же позиции придерживался Дамблдор.
- Иными словами, ты собираешься обо всем рассказать Ордену, так?
- И расскажу, если у нас ничего не будет получаться! – запальчиво вскричала девушка, вскакивая на ноги.
- Ах, вот как?
- Гарри, она не это имела в виду, - поспешно заявил Рон.
- У меня нет привычки бросаться словами на ветер!
Гарри тоже поднялся на ноги; взгляд его пылал, а лицо казалось бледнее обычного. На памяти Рона, он впервые смотрел на Гермиону с таким презрением.
- Тогда я не выпущу вас из этой комнаты, пока не получу Непреложный Обет! – твердо заявил он, вынимая палочку, и атмосфера в комнате накалилась до критического показателя. Рон нахмурился. Он, конечно, прекрасно знал, насколько упрямы Гарри и Гермиона, но, все равно, даже представить не мог, что дело дойдет до настоящей ссоры. Он понимал, что друзья были абсолютно неправы в своих суждениях и поступках, но выхода из сложившейся ситуации не видел: Гарри не отступит, пока не убедится в том, что секрет не будет раскрыт, а Гермиона, получив в свой адрес такое оскорбление, вряд ли теперь вообще пойдет на попятный.
- Обет, значит? – ахнула девушка, подтверждая наихудшие предположения Рона. – Знаешь, радует, что шесть лет дружбы не прошли для тебя бесследно: по крайней мере, ты нас сразу не убил!
- Тебе ли о дружбе рассуждать? – прорычал Гарри. – Сначала даешь обещание, а потом его запросто нарушаешь – это, Гермиона, называется предательством!
- К твоему сведению, я ничего еще не нарушила! Но в любом случае, мне очень жаль, если ты всерьез думаешь, что мы будем придавать значение каким-то обещаниям, когда речь идет о…
- Успокойтесь вы, ради Мерлина! – не выдержал Рон. – Вы со стороны на себя посмотрите: ты сам виноват, нет, ты виновата… первый курс какой-то! Опусти немедленно палочку, - резко приказал он Гарри и повернулся к подруге: - А ты сядь на место.
- Прошу прощения?
- Гермиона, сядь, пожалуйста, на место, - твердо повторил Рон и продолжил, обращаясь уже к обоим друзьям: - Объяснит мне кто-нибудь, чего вы добиваетесь? Если мы перессоримся, поиску крестражей это точно не поможет. Если ты и вправду перестал нам доверять, - младший Уизли с вызовом посмотрел на Гарри, - я запросто дам тебе Непреложный Обет, и Гермиона тоже – сомневаюсь, правда, что это так уж поднимет тебе настроение.
Гермиона открыла рот, чтобы высказать абсолютно все, что она думает об обоих мальчишках (Рон не сомневался, что в ее речи фигурировали бы выражения вроде «ослиное упрямство», «куриные мозги» и прочие чудесные метафоры прямиком из животного мира), но в тот же момент дверь в спальню внезапно разлетелась на части, и друзья, забыв обо всех разногласиях, вскочили на ноги и синхронно подняли палочки, готовясь встретить неизбежное лицом к лицу. В роли неизбежного, впрочем, на сей раз выступили красный от злости Грюм и взволнованная Тонкс.
- Что это за фокусы, Поттер? – рявкнул мракоборец, быстро обводя волшебным глазом комнату. – Неужто опять сбежать задумал?
- Гарри, ну правда, нехорошо это, - поддержала его Тонкс, настроенная более миролюбиво. - Напомнить, может, кто тебя на улице ожидает с распростертыми объятиями?
- Да с чего вы вообще взяли, что я куда-то убегать собираюсь? – невинно ответил Гарри вопросом на вопрос.
- Даже не знаю, - фыркнула Тонкс. - Но, думаю, на такие мысли нас навела блестящая мракоборческая интуиция. Да, определенно: наличие заклятия Недосягаемости на этой двери было абсолютно ни при чем.
Друзья переглянулись.
- Ну, нам просто нужно было кое-что обсудить наедине, - виновато сообщила Гермиона. – Мы не думали, что вы все воспримете так серьезно.
- А как вы нам прикажете это воспринимать в свете последних событий?! – рявкнул Грюм.
- Ну, ладно, ладно, Грозный Глаз, успокойся. Я же тебе говорила, что вместе они будут вести себя адекватнее.
- Ага, куда уж адекватнее… - Грюм еще раз обвел комнату взглядом, словно надеясь отыскать связанные простыни или еще какое-нибудь доказательство, уличающее ребят в подготовке побега, после чего продолжил: - Ладно, идите за мной. У нас есть новости, которые, готов поспорить, вас заинтересуют.
Выходя из спальни последним, Рон искренне надеялся, что этот интерес будет выражаться не в количестве знакомых волшебников, пострадавших в результате очередного нападения Пожирателей.
К счастью, речь шла вовсе не о новых жертвах. Грюм привел ребят в гостиную, где на журнальном столике лежал одинокий распечатанный конверт, и предложил им сесть на диван. Рон бросил на послание настороженный взгляд: а вдруг это было письмо от неизвестного добродетеля, перехваченное Орденом? Впрочем, Грюм быстро развеял эти подозрения:
- Завещание Дамблдора, - сообщил он, пристально глядя на ребят и наблюдая за их реакцией.
- О, - вырвалось у Рона. Ему как-то не приходило в голову, что директор наверняка составил этот документ на случай непредвиденных обстоятельств. Как знать, возможно, там будет хоть какой-то намек, где искать крестражи…
Гарри незамедлительно схватил конверт и достал лист бумаги, лежавший внутри. Рон и Гермиона, раздираемые любопытством не меньше него, подсели к другу с разных сторон. Текст завещания гласил:
«Я, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, находясь в здравом уме и, смею надеяться, в твердой памяти, завещаю распорядиться моим имуществом по вашему собственному усмотрению. За всю свою долгую и, без сомнения, наполненную событиями жизнь я сумел стать человеком уважаемым и в каком-то смысле влиятельным, но внушительных богатств не нажил, и потому не думаю, что раздел оставшихся после меня вещей приведет к каким-либо ссорам.
Хотелось бы, впрочем, сделать несколько исключений: так, к примеру, деньги, лежащие на моем счету в «Гринготтс», я в знак примирения передаю младшему брату Аберфорту, от всей души надеясь, что магические эксперименты, которые он сумеет провести на эти средства, не доведут его до тюрьмы или инвалидности. Делюминатор, весьма забавную безделицу собственного изобретения, завещаю передать моему доверенному лицу - профессору Филиусу Флитвику - за удивительное терпение, которое он проявляет при составлении вот уже девятнадцатого варианта завещания. Далее, я настоятельно прошу уничтожить Омут памяти, стоящий в моем кабинете, и при этом хочу отметить, что, несмотря на мою дурную привычку доверять людям, я защитил Омут заклинанием, которое навсегда оставит внутри моих воспоминаний любого, осмелившегося туда заглянуть; сомневаюсь, что кто-нибудь готов уплатить такую высокую цену за пикантные подробности моей бурной юности.
Эти строки даются мне особенно тяжело, но я вынужден попросить прощения у Гарри Поттера. Если завещание вступило в силу, это означает, что он, к глубочайшему моему сожалению, остался совсем один в начале длинного и тернистого пути. Возможно, он найдет помощь там, где меньше всего рассчитывает ее получить, а возможно, ему придется хранить свою миссию в тайне до самого конца – в любом случае, я уверен, что стены Хогвартса защитят Гарри от большинства опасностей, и убежден, что однажды он поймет истинные мои намерения. Итак, я категорически запрещаю мистеру Поттеру, мистеру Уизли и мисс Грейнджер посвящать кого-либо в тайну, которую я доверил им в начале предыдущего года. Им также придется отказаться от любой помощи со стороны, за исключением случаев, когда человек, предлагающий свои услуги, также тем или иным образом посвящен в эту тайну – у всех нас одна война, и, как знать, возможно, на их пути встретятся волшебники, также владеющие этим секретом.
В заключение, хочу извиниться перед коллегами по Ордену Феникса за все эти недомолвки, а также заверить, что я абсолютно убежден в необходимости подобных решений».
Дойдя до конца и подняв глаза, Рон обнаружил, что друзья уже закончили чтение и в настоящий момент многозначительно переглядываются.
- И как вы это прокомментируете, Поттер? – мрачно поинтересовался Грозный Глаз, пристально глядя на Гарри.
- Думаю, что комментарии излишни, мистер Грюм, - ответила Гермиона за друга весьма решительным тоном. Рон насторожился, всерьез опасаясь, что она собралась исполнить свои недавние угрозы. – По-моему, профессор Дамблдор предельно ясно дал понять, что секрет Гарри должен остаться при Гарри, сколь бы абсурдным нам всем это ни казалось. - Произнеся это, девушка резко поднялась с места и, сопровождаемая ошеломленными взглядами друзей, покинула гостиную.
- Ну ладно тебе, Гермиона, кончай дуться, - увещевал подругу Гарри, когда все трое вновь собрались в его комнате. Дверь Грюм наскоро починил и пообещал впредь не прибегать к столь решительным мерам, но накладывать заклятие Недосягаемости ребята все равно как-то побаивались, предпочитая вместо этого обсуждать секретные темы на пониженных тонах. – Так решил Дамблдор, ему виднее, тут ничего не попишешь.
- Вот именно что попишешь, - буркнула девушка. – Но я еще раз убеждаюсь, что маггловская логика к этому ненормальному миру неприменима.
- Слушай, директор черным по белому написал, что мы все узнаем в свое время…
- Надеюсь. Ведь перед тем, как Пожиратели свернут нам шеи, мне действительно захочется узнать, в чем, по мнению Дамблдора, заключался наш призрачный шанс на спасение. И ни слова о пророчествах, предсказаниях, гороскопах, Трелони и всей этой… кофейной гуще! - Она строго пресекла попытки Рона открыть рот и защитить директора. – В любом случае, - продолжила Гермиона чуть позже, - если мы и вправду будем всецело полагаться на мнение Дамблдора…
- Будем-будем, - незамедлительно кивнул Гарри.
- …то мы и в Хогвартс осенью возвращаемся, верно?
- Это еще почему?
- Как – почему? – На этот раз Рон выступил на стороне подруги. - Ты завещание чем читал? Согласно ему, стены Хогвартса, оказывается, защитят тебя от большинства опасностей.
- Или, может, ты сейчас скажешь, что именно здесь Дамблдор, вероятно, заблуждается? – насмешливо подхватила Гермиона.
Гарри колебался недолго. Было видно, что этой части завещания он значения сначала не придал, но сейчас, взвешивая все «за» и «против», понимал, что вряд ли директор хотя бы на мгновение мог представить, что Гарри решит оставить школу.
- Да, - в конце концов ответил он. – Да, тут, пожалуй, вы правы.
- Мы были правы еще до того, как ты узнал об этом от Дамблдора, - безжалостно отрезала девушка. – Давайте спать, завтра нужно возобновить поиски. Я попробую придумать, как подсмотреть записи о нашем «Р.А.Б.» в реестре, не посвящая в тайну МакГонагалл и остальных членов Ордена.
- Еще нам нужно съездить в Годрикову впадину, - хмуро напомнил Гарри. – Тонкс и Люпин вроде бы не видят в этом ничего сверхопасного, но Грюм ни в какую не хочет меня отпускать. Надеюсь, нам все же удастся его переубедить, как вы думаете?
- Ох, Гарри, знал бы ты, как с тобой тяжело! – Гермиона действительно выразила все, что она думала по поводу желания друга во что бы то ни стало посетить могилу родителей, рискуя подвергнуть опасности свою жизнь, после чего пожелала всем спокойной ночи и отправилась умываться. Вслед за ней пошли готовиться ко сну и мальчики, но прежде Гарри остановил друга и задал вопрос, который явно терзал его весь вечер:
- Рон, насчет твоего предположения… Ты действительно думаешь, что Дамблдор мог… выжить?
- Не знаю, дружище, - пожал плечами младший Уизли, который и впрямь не определился со своим отношением к собственной гипотезе. – Но сам посуди: сначала эта книга, потом упоминание о «нежданной помощи» в завещании… Будет здорово, если окажется, что он всего лишь хотел надуть Сам-Знаешь-Кого, верно?
- Конечно. - Гарри слабо улыбнулся. – Но все же мне кажется, что нам придется рассчитывать исключительно на самих себя.
Рон готов был поклясться, что прежде никогда не видел на лице друга такой отчаянной решимости.
