6Глава 6. Владыка?..
В кабинете воцарилась тишина. Дамблдор ждал реакции на свое предложение, Владыка обдумывал его же, пытаясь понять - почему он?
Какой-то вампир, пришедший непонятно откуда и говорящий невероятные вещи. Сначала его восприняли всерьез, не потребовав каких-либо доказательств, поверили на слово. Потом дали пропуск в библиотеку, опять же не попытавшись выяснить большего. Сейчас Повелитель мог трезво оценивать ситуацию. Чуть раньше он понял, что действия, казавшиеся ему самыми логичными, на самом деле были довольно недальновидными. Он не мог это объяснить ничем, кроме как последствиями переноса и эйфорей от возвращения. В нормальном состоянии он не рассказал бы о себе Дамблдору и Снейпу, не стал бы действовать столь прямо и открыто. Даже, верно, стоит благодарить Эстаса за его появление - именно ответственность за жизнь сына позволила ему выйти из расслабленного состояния.
Слава богам, что воспоминания этих дней, что он убрал на задворки памяти за ненадобностью и потому что они долгое время вызывали душевную боль, слава богам, что они вернулись. Не все, но все же многие из них.
Теперь бы он не удивился, что маги использую палочки для колдовства, да и свое имя и достаточно короткий (по сравнению с прочим) отрезок времени, когда его называли этим именем, тоже всплыл в памяти. Он никогда и ничего не забывает, но постоянно помнить все шесть тысячелетий его жизни невозможно. Вот и запирает он многие моменты на задворках памяти, чтобы использовать их, когда понадобятся.
Пока Владыка обдумывал все это, ни единой эмоции не промелькнуло на его лице. Он все так же немного рассеянно поглаживал голову сына, следя за танцем пламени в камине.
- Почему? - тишину разорвал тихий вопрос, но Повелитель даже не повернул голову в сторону директора.
- Я привык доверять своей интуиции, - старик пожал плечами.
- Она редко ошибается, но ее ошибки зачастую оказываются фатальны, господин директор, - легкая усмешка мелькнула в уголках губ вампира. - Она толкает вас на довольно хлипкий мостик, висящий над пропастью. Готовы ли вы довериться ей, и, возможно, потерять все?
- Иногда стоит рисковать, чтобы потом получить многое.
- Что ж, Альбус, это твой выбор. Я же согласен, - Повелитель поднялся. Эстас тут же встал слева от отца. - Прикажи подготовить нам комнаты в какой-нибудь башне. Они должны быть светлыми, но без гриффиндорской расцветки. Для детей вредно постоянно находиться среди столь агрессивных цветов. Лучше, чтобы все было оформлено в бежевых тонах. И подыщи кого-нибудь из Министерства, чтобы я и Эстас смогли легализоваться в вашем времени и усыновить Гарри. Оформи нас... Братьями. Я выгляжу слишком молодо, чтобы быть его отцом. Эстас вполне сойдет за совершеннолетнего, лет, скажем, двадцати трех, меня запиши чуть младше - например, лет двадцать. Свою истинную сущность мы выставлять напоказ не будем. Профессорам все же лучше подтереть память, я смогу заняться этим завтра. Если ты согласен с этим, то я предпочел бы прогуляться. - Владыка выжидательно взглянул на Дамблдора.
Тот вздрогнул и отвернулся, не в силах смотреть в эти холодные изумруды. Этот Гарри Поттер привык к подчинению абсолютно всех, хотя и дает ему право выбора. Но это лишь иллюзия выбора...
- Нет, Альбус, ты не прав. - голос Владыки заставил директора вздрогнуть. - Это не иллюзия выбора. Я не жестокий тиран и всегда прислушиваюсь к мнению прочих. Если тебя что-то не устраивает, то порядок действий можно изменить, как возможно изменить и сами действия. А потому еще раз спрашиваю - ты согласен?
- Да, Герман, - Дамблдор вздохнул. - Когда вы отправитесь за Гарри?
- На следующей неделе. Эстасу надо показать это время - здесь все очень сильно отличается от того, где он родился и жил. Не дело приводить еще одного ребенка, когда один из опекунов совершенно не ориентируется в окружающем мире.
- Хорошо. Тинки!
- Чего желает господин директор Дамблдор, сэр? - маленькое ушастое создание склонилось в низком поклоне перед директором.
- Ты будешь прислуживать вот этим двум господам, пока я не отменю приказ.
- Тинки все сделает, господин директор Дамблдор сэр! Чего желают... - эльфийка повернулась к Повелителю и Эстасу, после чего вдруг бухнулась на колени, уткнувшись головой в пол.
- Все чего пожелает Великий Мастер, почтивший своим присутствием нас, недостойных и дозволивший узреть его сиятельный лик! Тинки исполнит любое повеление Великого Мастера сэра...
- Встань и замолчи, - холодный голос плетью хлестнул склонившуюся домовиху. Та мгновенно вскочила, желая услужить.
- Почему ты назвала меня Великим Мастером?
- На лике Господина клеймо Плетельщицы, Господин есть Древнейший из ныне живущих, не-мертвый не-живой на грани стоит по грани ходит, потоки течений вспять обращает, суть неизменного изменяет, жизни плетет, как Мастерица плетет! Эльфы всегда знали, что вы придете! Завещали нам Знание хранить великое о приходе Мастера Плетельщицы. - зачастила домовиха.
- Хватит! - Повелитель прикрыл глаза. - Я понял. Подготовь комнаты, на которые укажет Альбус. К семи подай легкий ужин. Пока не позову - не являйся. Поняла?
- Да, господин Великий Мастер сэр!
- Альбус, я подойду завтра к десяти в твой кабинет. Если не сложно - собери всех профессоров. Я изменю им память, но можешь не беспокоиться - ничего заметно не будет. Они даже не поймут, что в их мозгах кто-то копался.
Дамблдор лишь покачал головой.
Владыка вышел из кабинета, спустился по лестнице. Эстас неслышно следовал за ним, исполняя привычную роль телохранителя - Повелитель был непревзойденным бойцом, он оттачивал технику веками, но некоторые магические действия требовали огромной концентрации и не давали возможности отвлекаться на прочее. За все время службы Эстаса его услуги потребовались лишь три раза. За все время существования Оазисов подобных покушений на жизнь Повелителя было не меньше двадцати, и это не считая многие самоубийственные акции, проводимые под его руководством.
Но сейчас Эстас, хотя и был опытным воином, изредка сбивался с шага, узрев еще что-либо необычное, движущиеся картины даже заставили его выхватить кинжал, но это движение было остановлено тихим голосом Владыки:
- Они не опасны, это просто картины. Главное никогда не забывать, что они - шпионы директора. У Альбуса есть глаза и уши во всем замке именно благодаря магическим портретам и призракам.
Дальнейший путь проделали в молчании. Эстас восхищался всем, что окружало его, ведь это был тот самый мир, про который в Оазисах ходили легенды! Очень многие, даже долгоживущие, не верили в правдивость этих легенд. Но Эстас всегда знал, что такой мир был когда-то, ведь отец никогда не врал ему! Хотя было очень сложно поверить, что с деревом, которое в Оазисах ценилось очень и очень высоко, можно обращаться как с камнями на равнинах. Или что когда-то существовали полулюди-полукони, хотя в последнее верилось даже больше, чем в древесные рощи (сам видел мутанта с длинным хвостом и когтями! А еще у него уши мохнатые были!). Но даже пребывая в подобном состоянии эйфории, Эстас не забывал отслеживать окружающую обстановку всеми доступными органами чувств.
Повелитель же вновь был полностью погружен в собственные мысли. Это была одна из причин, по которой он последние полторы тысячи лет практически всегда ходил с телохранителями. Сменяющиеся каждые три сотни лет вампиры были также его личными секретарями и "часами". Очень часто Владыка начал уходить в собственные мысли, забывая следить за временем. Когда живешь столько лет, то поневоле время перестает быть для тебя значимым. И какая разница - неделя или семь лет? Но в остальном Повелитель все так же цепко и твердо управлял Оазисами, не забывая ни единой мелочи, а потому на небольшие странности Мудрейшего прочие закрывали глаза. Он стал для всех разумных незыблемым и вечным, бессмертным и неуязвимым. Даже покушения на него устраивались не из желания убить, устранить - нет! Просто лишь чтобы в который раз удостовериться, что с их обожаемым и боготворимым Владыкой ничего не может случиться, что вот этот невысокий худой черноволосый юноша - вечен и неуязвим. Ведь сменялись поколения даже не людей - вампиров, строилась новая цивилизация, а Древнейший существовал всегда. А бессмертным и всемогущим можно простить небольшие странности, если они не угрожают безопасности Оазисов. К тому же многие привычки у Повелителя не менялись на протяжении столетий, да еще и вошли в народное творчество. Например, традиционное десятиминутное опоздание на ежегодный Совет Оазисов: "Прям как Мудрейший на Совет приходишь!" - говорили учителя тем, кто регулярно опаздывал на уроки. Владыка заменил всем этим разумным бога, просто своими делами выполняя обязанности всевышнего. Хранить и защищать, помогать по мере сил и наставлять на путь истинный - именно этим Повелитель занимался из года в год.
Если сравнивать с магическим сообществом, то он стал кем-то вроде живого Мерлина. К тому же Владыка никогда не гнушался обением с простым народом, и иногда можно было встретить его на улицах какого-то дальнего Оазиса, в простой рабочей одежде. Разумные могли слать ему письма - и всегда получали ответы. Пусть всего пару строк, но написанных лично ЕГО рукой. Подобные листы хранились в семьях очень тщательно и передавались из поколения в поколение. Никто не решался побеспокоить Повелителя по пустякам, понимая, что у их правителя множество дел и без того, чтобы отвечать на глупые письма.
Сейчас же в мыслях Владыки царил... Он сам. Только не Владыка и Повелитель, а маленький Гарри Поттер, которого он согласился взять на воспитание. Когда-то давно он был им, но теперь это имя не вызывало в нем той бури чувств, что раньше. Когда-то он счел имя чем-то слишком личным для прочих, хотя оно было известно лишь немногим уже тогда.
Всем хватало безликих обращений "Владыка", "Повелитель", "Мудрейший"... И он запер имя в глубине подсознания, стремясь забыть ту боль, что причиняли воспоминания о погибших. Со временем он смог так крепко запереть его, что, даже рассказывая детям сказки, он не ассоциировал себя с Гарри Поттером. Но когда он все же вспомнил свое имя... Ничего. Оно не отдавалось ничем в сердце, оно не вызывало чувства родного и привычного, от него веяло пустотой... Как и от многих других имен, которые никак не относятся к друзьям и близким. Владыка грустно усмехнулся. Ведь со стороны его действия очень похожи на действия одного молодого амбициозного мага - Тома Реддла. Лишь в деталях они различны. Волдеморт ненавидел свое имя - Повелитель же просто жаждал притупить боль от потерь. Волдеморт сам создал себе новое имя, заставил всех бояться его - Повелитель не обращал внимания на новые прозвища и именования, которые придумывали разумные для своего Владыки.
А теперь... Теперь он - Герман Эванс, и это имя подходит ему куда больше, чем прошлое. Он теперь не герой, а расчетливый политик, уже пришедший в себя после переноса. И право на воспитание юного Поттера дает ему огромнейшие перспективы в будущем.
