Не смей!— Альбус, думаю, стоит что-то предпринять, нельзя больше предоставлять Драко столько свободы. — Снейп сам понимал, что сдерживать студента в каких-либо рамках не возможно, но от величайшего мага столетия он надеялся услышать стоящее предложение по поводу того, как им поступить. — Он отказывается принять мою помощь, только заикается о том, что у него есть, кому помогать. Но все идет не слишком хорошо для него и это может привести к плачевным результатам. — Снейп смолк в ожидании ответа, отмечая про себя, что Дамблдор стал выглядеть чуточку хуже с их последней встречи. Проклятье необратимо повлияло на директора.
— Северус, вы и вправду, думаете, что юный Малфой способен кого-то убить?
— Нет, но… — Снейп запнулся, задумываясь над тем, что Дамблдор вполне искренне надеется избавить Драко от участи стать убийцей. — Если только неосознанно, случайно. Он выразил свое желание расквитаться с Грейнджер, не думаю, что он говорил серьезно. Правда, он был не совсем уравновешен.
— Мальчик напуган и в таком состоянии может совершить немыслимые глупости. — Согласился Дамблдор, устало взглянув на феникса.
— Думаете, Грейнджер не станет делиться полученной информацией с друзьями?
— Не сомневаюсь, что Гарри узнает обо всем, — Снейп помрачнел, и Дамблдор поспешил его успокоить: — но не стоит так переживать, Северус, я уверен он не предпримет никаких необдуманных поступков. Я полностью доверяю вам решение данной проблемы, вы найдете достойный способ справиться. — Он произнес это уверенно, заставляя поверить в данное утверждение и Снейпа. — Где сейчас находится Малфой?
— Он в моем кабинете. Я заставил его принять умиротворяющий бальзам и, по-видимому, Драко был так физически истощен, что зелье подействовало на него как снотворное. Скорее всего, он вскоре должен очнуться.
— Хорошо, тогда идите. — Дамблдор кивнул, и Снейп немедля покинул директорский кабинет.
***
По окончанию урока Гермиона поспешила в библиотеку, до ужина оставалось еще много времени, и она хотела побыть наедине. Здесь на удивление было довольно шумно: несколько третьекурсников живо обсуждали какой-то том, ребята чуть старше готовили домашнее задание, так как возле них было собрано огромное количество книг. Гермиона постаралась сесть как можно дальше от остальных и, взяв обычный учебник по заклинаниям, приняла вид, будто увлечена чтением.
Мадам Пинс безуспешно старалась утихомирить шумных учеников, изредка угрожая выставить их вон, а некоторых особо буйных все же выгоняла.
Зачарованный галлеон был глубоко запрятан в кармане мантии. Всякий раз, когда Гермиона проверяла его, ей немыслимо хотелось прочесть надпись на ободке, но она не могла этого сделать, так как в библиотеке было слишком многолюдно. А галлеон будто бы нагревался, заставляя думать, что протеевы чары сработали.
Гермиона не выдержала и, поддавшись желанию прочесть надпись на монете, выскочила из шумной библиотеки. Она прошла пару пустынных коридоров и, заметив женский туалет, прошмыгнула туда.
Монета действительно нагревалась, и Гермионе даже стало жаль, что она не увидит то, что было написано на ободе раньше. Гермиона поднесла галлеон совсем близко к лицу, медленно проворачивая его в руках.
— Грейнджер, вновь ты? — устало протянул Малфой.
Она не услышала, как открывается дверь, а неожиданная фраза слишком испугала сосредоточенную на чтении Гермиону, поэтому ее руки дрогнули, и монета звонко ударилась об плитку пола.
Малфой резко дернулся, поднимая злосчастный галлеон, так, словно от этого зависела его жизнь.
— Это женский туалет… — пытаясь осознать, что здесь происходит, пробормотала Гермиона.
— Тебе несметно повезло, что все случилось именно так. — Холодно произнес Малфой, с ожесточением пряча монету в карман брюк.
— Это не твое. — Неуверенно возразила Гермиона, расстроено думая, что так и не прочла послание, что так и не сохранила монету.
— Что вообще ты знаешь? — Грубо спросил Малфой и чуть отошел назад. — Не смей приближаться ко мне, вынюхивать что-то. Не смей, поняла? — Голос то приобретал твердую уверенность, то срывался, чуть ли не на хрип. Драко дернул головой, тем самым еще больше растрепывая и без того не гладко уложенные светлые волосы.
— Я знаю, что это зачарованный галлеон Отряда Дамблдора. Откуда ты его взял и с какой целью? — Гермиона вдруг почувствовала желание ударить Малфоя, он был не прав, но усердно строил из себя безвинного.
— Замолкни! — прошипел Малфой и потянулся в карман мантии. Вытащив оттуда волшебную палочку, он направил ее к горлу внимательно наблюдающей за всеми его действиями Гермионы. — Я был бы рад стереть тебе память, но… — он громко сглотнул, а на его лице в полной мере отразилась нерешительность.
— Но? Что же ты не заканчиваешь? — Гермиона посмотрела на Малфоя с ненавистью, она была больше чем уверенна, что тот не сможет сделать ей что-либо. — Признай, это заклинание слишком сложное для тебя!
Он упрямо покачал головой, понимая, что Гермиона говорит верно, но выдвинул в оправдание другую версию:
— Но я могу убить тебя. — Сказать это получилось уже не так серьезно, теперь, когда Драко стоял перед выбором, то чувствовал себя до ужаса жалким.
— Неужели эта тайна настолько серьезна, что ты готов позволить себе убить человека? — В словах проскальзывало презрение, не только Малфой считал себя никчемным.
Серые глаза Драко опасливо сузились, и Малфой задышал чаще, охваченный гневом. Неудачи, преследующие его с самого начала учебы в Хогвартсе, каждый раз подрывали его самоуверенность. Но Драко не готов вот так вот просто сдаться, пусть он и чувствует себя так, будто кто-то выбил у него почву из-под ног.
— Грязнокровку, Грейнджер! — яростно поправил он. — Грязнокровку, а не простого человека! — казалось, Малфой специально старался разозлить ее.
— Пусть магглорожденную, — терпеливо повторила Гермиона, заменив определение, — но, тем не менее, ты готов убить человека из-за простого галлеона? — Она оттолкнула от себя его ладонь с зажатой палочкой.
Рука Малфоя безвольно повисла, лицо расслабилось, взгляд стал пустой, словно проходящий сквозь нее. Гермионе вдруг показалось, что Малфой под действием заклинания оцепенения, но это было фактически не возможно. Она чуть приподняла руку, желая удостовериться, что Малфой все еще в сознании. Но Гермиона не успела провести и раза перед его лицом.
— Тебе в жизни не понять меня! — взревел Малфой и отшатнулся назад так резко, что Гермиона вздрогнула.
— Я… — она не успела даже начать, потому что Драко кинулся к выходу, заглушая ее робкую попытку что-то сказать своими спешными шагами.
— Не смей рассказывать кому-либо о монете, иначе… — Малфой не договорил, или его фраза затерялась оттого, что захлопнулась дверь. Но Гермионе послышалось в его голосе не столько угрозы, сколько какой-то слабости.
Малфой действительно казался больным и уставшим, даже каким-то беспомощным в своих попытках запугать.
