Глава 7Пейринг: Джинни/Том
Прим.автора: до того как увидела эту заявку, даже представить не могла, что между этими двумя могло что-то быть.
- Только не снова, - почти отчаянно шепчет Джинни, открывая глаза в знакомой до боли комнате.
В ответ на ее слова раздается холодный смех и в поле зрения девушки появляется семнадцатилетний Том Реддл, красивый юноша с невозможными глазами.
- Разве так принято встречать старых друзей, малышка Джинни? – спрашивает он насмешливо.
Девушка отступает на шаг назад, понимая впрочем, что бежать ей отсюда некуда. Остается только ждать, когда этот безумный сон, повторяющийся уже больше десяти лет, закончится. Несмотря на то ,что в реальном мире ей уже двадцать три, здесь она, хоть и выглядит соответственно своему возрасту, чувствует себя глупой одиннадцатилетней девчонкой, которая к тому же до смерти напугана.
Эти кошмары начались летом после ее первого курса. Стоило ей заснуть, как она тут же открывала глаза в полумраке небольшой комнаты, единственным источником света в которой служил зажженный камин. Эта комната, судя по стоящему у стены письменному столу и ряду книжных шкафов могла быть кабинетом. И здесь ее всегда ждал Том. Он никогда не причинял ей физического вреда, но обещания страшных смертей, которые рано или поздно случатся со всеми ее близкими людьми, были куда хуже Круциатуса.
Когда закончилась война, Джинни надеялась, что эти сны прекратятся. На какое-то время они действительно исчезли – вместо Реддла ей снился погибший брат, но уже через пару месяцев она снова проснулась в этой комнате, а за столом невозмутимо сидел Том, который вместо привычных рассказов о ее невеселом будущем, просто высказал ей сожаления по поводу смерти Фреда.
С тех пор сны были другими. Том по большей части молчал, игнорируя факт ее присутствия, а когда заговаривал, то это были нейтральные темы. Его интересовал послевоенный мир, события за пределами Англии и поначалу Джинни побаивалась отвечать ему, напоминая себе, что Волдеморт возвращался не раз, и никто не может гарантировать, что на этот раз с ним было окончательно покончено. Заметив это, Том только рассмеялся, но глаза его при этом оставались грустными и серьезными.
- Я мертв. Окончательно и бесповоротно, - сказал он ей, отсмеявшись, и почему-то она ему поверила.
- Тогда почему ты все еще здесь, в моей голове? – спросила она.
- А это никогда не зависело от меня. Это твои сны, малышка Джинни, и только ты знаешь, зачем я здесь, даже если не хочешь этого признавать.
Джинни упрямо качала головой и просыпаясь обещала себе не думать об этом, пила зелья сна без сновидений, но несмотря ни на что просыпалась каждую ночь в знакомой комнате, чтобы через несколько часов открыть глаза в своей кровати хорошо выспавшейся.
Когда она переехала к Гарри, то искренне поверила, что теперь уж точно сны закончатся, позволив ей наконец жить нормально, не боясь засыпать, но вопреки ее ожиданиями она снова провела ночь обреченно беседуя с Томом о погоде в Лондоне.
Это было похоже на сумасшествие.
- С такими друзьями и врагов не надо, - вздохнула Джинни.
- Я может тоже не рад твоему обществу, но это ты тащишь меня сюда каждую ночь, а не наоборот, - пожимает плечами Реддл.
- Я никого сюда не тащу, - вспыхивает Джинни, быстро поднимаясь на ноги.
- К тому же такими темпами тебе скоро уже будет сорок, милая, а мне по-прежнему семнадцать, и нет ничего интересного в общении с выжившей их ума старухой, - усмехается Том.
Джинни еле удерживается от того, чтобы не наброситься на него с кулаками. В конце концов, это она уже проходила: победить ей естественно не удалось, а утром она проснулась совершенно разбитой.
- Я не сумасшедшая, - убеждает она скорее себя, чем собеседника.
Понимающий вид Реддла заставляет простонать сквозь зубы не соответствующие молодой девушке ругательства. Том только улыбается, занимая единственное в помещение кресло, стоящее у стола, а Джинни взяв себя в руки подходит к одному из шкафов и наугад вытаскивает первую попавшуюся книгу. Судя по картинке на обложке это магловский женский роман, вроде тех, которыми зачитывалась в Хогвартсе Лаванда.
Со вздохом Джинни ложится на живот перед камином, открывая книгу на первой странице, и с неожиданным интересом погружается в историю любви прекрасной леди Сомерсмит и бесстрашного воина Тобиаса, который по совместительству был кровным врагом ее отца.
Она не замечает, что Том уже давно отвлекся от бумаг, лежащих перед ним на столе, и теперь неотрывно смотрит на нее с несвойственной ему даже в этом возрасте теплой улыбкой. Он понятия не имеет являются ли эти сны следствием влияния крестража на Джинни или это действительно сомнительные игры ее подсознания, но он был совсем не против появляться в этом кабинете каждую ночь, тем более, что в остальное время он находился в страшной пустоте, наполненной лишь криками бесчисленных жертв. Наверное, это был его ад за все совершенные грехи.
- Ты на меня смотришь, - вдруг произносит Джинни, не отрываясь от книги.
- Вовсе нет, - глупо отпирается Том.
Теперь очередь Джинни насмешливо улыбаться. Она пытается отогнать мысли о том насколько странно находиться в одной комнате с существом, которое и человеком то назвать нельзя, учитывая все то, что он совершил, и улыбаться. Просто улыбаться.
- Еще не совершил, - словно читает ее мысли Реддл и пожимает плечами.
- Что? – растерянно переспрашивает Джинни.
- Мне семнадцать. Все мои грехи пока это самовлюбленность, самоуверенность, беспринципность и озлобленность.
- Это не имеет значения. Если бы у меня была возможность вернуться в прошлое, когда тебе было только семнадцать, я бы убила тебя, не задумываясь, и понесла бы за это любое наказание.
- Мы оба знаем, что ты бы этого не сделала, - возражает Том.
- Это еще почему?
- Потому что ты гриффиндорка. Убить пока еще невиновного? Да никогда. К тому же, даже если ты отказываешь это признавать, это твои сны, Джинни. Это ты держишь меня здесь, а не наоборот. Как бы ты не упрямилась, рано или поздно тебе придется принять, что одиннадцатилетняя малышка Джинни, которая всегда будет жить в тебе, все еще очень скучает по своему другу из дневника.
Голос Тома звучит не насмешливо, не издеваясь, как можно было бы ожидать. Нет. Он звучит бесконечно устало. Джинни поднимается на ноги и обхватывает себя руками. Это бред, она не должна в это верить. Он просто пытается свести ее с ума. Но в глубине души Джинни знает правду и эта правда жжет ее раскаленным железом.
- Ну же, Джинни, это твой сон. Ты можешь сделать здесь все, что угодно. Захотеть удобное кресло и получить его, включить здесь свет. Здесь ты всесильна. Ты можешь представить в своей руке волшебную палочку и произнести Аваду. Вспомни всех, кого я, точнее мое будущее я, убьет лично, и тех, кто погибнет по моему приказу. Ну же, Джинни. Я в твоем распоряжении.
Том обходит стол и встает перед девушкой и раскидывает руки в стороны. Джинни дышит тяжело, словно загнанный в угол зверь. Вместо того, чтобы сделать что-то из того что он предложил, она преодолевает разделяющее их расстояние и останавливается в нескольких сантиметрах. Ей кажется, что теперь он уж точно слышит бешеное биение ее сердца, но Том смотрит равнодушно и не делает ничего, разве что опускает руки.
-Да, ты прав. Я скучаю по своему другу, никогда не переставала, несмотря на то, что он оказался вселенским злом. И это убивает меня изнутри, потому что это до невозможного неправильно, тосковать по человеку, который развязал войну, унесшую сотни жизней. Но я не собираюсь больше думать об этом.
Последние сантиметры кажутся километрами, однако на самом деле Джинни прижимается своими губами к губам Тома за считанные секунды. Даже если Реддл удивлен, он не подает вида. Он отвечает на поцелуй, осторожно обнимая девушку за талию.
Материализовать нож в своей руке оказывается проще простого. Всадить его в спину парня еще проще. Он погружается в его тело так легко, что Джинни не может сдержать удивления – она и подумать не могла, что убивать так просто.
Том оседает на пол словно в замедленной съемке. В красивых глазах нет ни намека на боль, удивление или гнев. Скорее что-то вроде благодарности.
- Малышка Джинни выросла, Том. За это нужно сказать спасибо тебе, - пожимает плечами девушка.
- Не за что.
Это последнее, что Джинни слышит от жадно хватающего побелевшими губами воздух Реддла.
- Эй, милая, просыпайся. Это всего лишь кошмар.
Открыв глаза она встречается с встревоженным взглядом Гарри и к своему удивлению обнаруживает, что щеки, да и подушка, мокрые от слез.
- Ты в порядке? – заботливо спрашивает он.
- Да, Гарри.
Наверное, это не совсем правда, но думать об этом сейчас это слишком. Ей с трудом вспоминаются минуты –часы? – которые она просидела рядом с мертвым телом Тома Реддла. Он мог быть каким угодно злом, но он был тем, кто встречал ее каждую ночь на протяжении почти двенадцати лет. И это, судя по слезам на подушке, значило для нее куда больше, чем она думала.
