Глава 7Ноги не держали. Хотелось просто упасть на кровать, уснуть и проспать часов тридцать.
Еле передвигаясь, Гермиона пробиралась по грязному, заброшенному туннелю в Воющую хижину. Эффектный спуск под корни Гремучей ивы гриффиндорка помнила ещё с третьего курса. Был менее опасный способ пробраться в «устрашающую избушку», но времени бегать по Хогсмиду у Гермионы не было.
Споткнувшись о выпирающую из пола доску, девушка упала, при падении напоровшись на гвоздь. Резкая, обезоруживающая боль пронзила ногу, и по нервным окончаниям отдала тяжёлым ударом в спину. Двигаться расхотелось мгновенно.
«Вот и всё. Останусь тут. Меня вряд ли кто-нибудь найдет. Умру, а Рон, этот упертый дурак, ещё пожалеет. Нет, нельзя так. Люпин. Он не переживет и, спрашивается, зачем я его возрождала?», - Гермиона, распластавшись на грязном дощатом полу, погрузилась в оглушающий вихрь размышлений. Голова раскалывалась. Видимо, при падении, Всезнайка прилетела затылком о выломанный и валявшийся в куче мусора настенный канделябр.
Боль пульсировала в висках и медленно растекалась до макушки.
«Мама. Мамочка. Хочу, чтобы ты была рядом. Хочу быть маленькой. Никого, кроме тебя и папы не любить. Хочу, чтобы всё это кончилось».
Краски стали расплываться, и комната принялась раскачиваться то влево, то вправо, а после совсем уж по кругу. Во рту чувствовался солоноватый привкус крови. Веки налились свинцом. В ушах отчётливо слышались гудки паровоза, тихий, приглушенный хрип и чей-то плач.
А потом всё пропало. Исчезло, точно мираж.
***
Очнулась Гермиона не сразу, прежде протяжно застонав и поморщившись от слепящего бело-золотистого света. Утренние лучи, кружевом разбредались по комнате, вытанцовывая на отполированной поверхности шкафов, подоконников и прикроватных тумбочек.
«Я в раю», - мелькнула сомнительная догадка, в ещё затуманенной сном, голове. Глаза вмиг закрылись.
- Рон, Рон иди сюда скорее, она очнулась, - послышался чей-то противный скрипучий голос над ухом. Тёплая, влажная рука коснулась лба.
- Она вся горит, Фред. Нужно позвать мадам Помфри!
- Рон, завянь. Она совершенно нормальная, я бы посмотрел на тебя, если бы ты потерял столько крови, сломал ногу и повредил три позвонка.
- Перестань, разве ты не видишь, что ей плохо!
- Прекратите, - ценой неимоверных усилий произнесла Гермиона, боль, точно теннисный мячик, билась в левый висок.
- ТЫ ЖИВАААА! – заорал, как резанный, Рон и кинулся душить девушку в «дьявольских силках» объятий.
- ААААААААААААААААААААААА, - завопила Гермиона, когда тяжелые «лапы» друга сдавили её плечи.
- Рон, уйди ты, - Фред отпихнул парня от кровати, и аккуратно поправил съехавшее одеяло.
- Но…
- Рон, - голос брата звучал впервые в жизни так строго. - Лучше иди на занятия, у тебя сегодня, типа, зачет по зельям.
- Но…
- Я сейчас применю Империо!
Послышалось недовольное ворчание и удаляющиеся тяжёлые, хлюпающие шаги.
- Что со мной? – еле слышно просипела девушка, открывая глаза.
- Ты очень неудачно упала. Тебя искали целый день, а потом Гарри предложил посмотреть по Карте Мародеров. Ты лежала в одном из тоннелей. Знаешь, как неудобно было тебя выносить. Но мы…
- Фред, - Гермиона, сжав в кулачок одеяло, шумно вдохнула, а на выходе прошептала, так чтоб слышал только он, - что с Люпином?
Уизли чуть нахмурился и, потерев большим пальцем переносицу, выдал:
- Всё нормально. Правда, после того, как он убежал в лес его никто не видел, но Рон его не тронул. Он говорил, что когда только достал палочку, Люпин обернулся в волка, а потом…
- Что?! – неудачно повернувшись, девушка закричала от тупой боли, резанувшей ниже колена.
- Не шевелись, кости на ноге ещё не срослись. Не волнуйся. Всё будет хорошо.
- Всё уже хорошо, - донеслось откуда-то со стороны двери. - Фред, ты мог бы нас оставить?
Люпин, тяжело ступая, прихрамывая на правую ногу, подошёл к кровати Гермионы и медленно опустился на стул рядом. Через всё лицо, наискосок шел шрам, а со скулы стекала кровь. Руки были все изранены, а одежда висела жалкими клочками.
Волосы почернели от пыли и копоти, а на порванной губе красовалась болячка.
Фред, нервно хихикнув, отступил на шаг назад. Люпин походил скорее на инфернала, чем на живого человека
- Сэр, я…
- Фред, пожалуйста, - в глазах читалась мольба.
- Да. Хорошо, - торопливо одергивая на ходу рубашку, парень быстро исчез из больничного крыла.
Ремус, дождавшись, когда они останутся с Гермионой вдвоём, нежно прикоснулся кончиками пальцев к нежной девичьей щеке.
- Я так испугался, когда Гарри сказал мне, что ты тут.
- Я…
- Не нужно, я знаю. Ты хотела меня спасти? Какое счастье, что ты не добралась до нас с Роном, кто знает, что я мог сделать с тобой. Я никогда не простил бы себе, если бы причинил тебе боль.
По щекам Гермионы побежали солёные дорожки, но на губах сияла счастливая улыбка.
- Миона, что с тобой, тебе плохо? – Ремус сделал неудачную попытку подняться, и тут же рухнул назад. Вывернутая лодыжка давала о себе знать.
- Нет, мне очень хорошо. Ты жив. Ты рядом. Чего ещё мне можно желать?
- Ну, хотя бы, способность стоять на ногах самостоятельно, - усмехнулся мужчина, убирая упавшую на глаза чёлку.
- За этим дело не станет, - тепло улыбнувшись, Гермиона, ласково коснулась его руки, - пообещай мне, что ты больше никогда меня не бросишь.
- Я уже однажды обещал, - Люпин нахмурился, поджав губы.
Стало тихо. Эта гнетущая атмосфера стала надоедать.
- Помнишь, ты когда-то сказал, что мы либо вместе потонем, либо выплывем, только вместе и никак иначе?
- Помню.
- Вместе?
- Вместе.
Солнце бегло скользнуло по их лицам.
Всё было хорошо.
Всё будет ещё лучше.
