Глава 2 (часть 3)Когда Гарри учился на первых курсах, каникулы приносили ему больше радости: у него всегда была уйма занятий, которым он с наслаждением предавался, наконец-то не отвлекаясь на учебу. На этот раз все было иначе: обилие выходных задавило тоской и утопило в апатичном унынии. Впервые с сентября он разглядел то, от чего так старательно отмахивался все время: герой войны, известный на весь магический мир, чей пронзительный взгляд изумрудных глаз, по мнению «Пророка», легко становился мотивацией для волшебников среднего и младшего школьного возрастов, не умел хотеть. Гарри принял осознание сего факта стойко: в одиночестве и на трезвую голову, хотя рука в панике была готова достать бутылку огневиски из его запасов. Следующие два дня он представлял различные ситуации, прислушиваясь к себе и старательно улавливая эмоциональные изменения.
Вывод был неутешителен: у Гарри не было желаний, даже самых маленьких и незначительных.
Тщательно пытаясь их найти, юноша закрывал глаза и представлял то, что всегда вдохновляло в детстве – вкусную еду. Гарри не мог сказать, что его тянуло попробовать что-то из деликатесов, на рождественском пиру он не почувствовал радостного возбуждения при виде пудинга. Он поймал себя на том, что выбирает блюда по старой памяти, не замечая разницы между овсянкой или тушеным мясом. В детстве овсянка казалась редкостной гадостью, поскольку ею часто пичкали Дурсли. Сейчас любая еда была, прежде всего едой, разумеется, различной по структуре, запаху и вкусу, но одинаково желанной.
Не без радости Гарри понял, что существуют вещи, которых он точно не хочет: еще одной войны, смерти близких, еще раз увидеть Дадли, ковыряться в компосте, упасть с метлы и ходить в мокрых носках.
Еще существовал ряд событий, с которыми он мог бы смириться, но которых было бы лучше избежать: наказаний и отработок после уроков, возможности лишиться наследства и не поступить в аврорат.
– Гарри, все в порядке? – Гермиона дотронулась до его запястья, возвращая в реальность.
– Все отлично, – юноша быстро улыбнулся. – Почему ты спросила?
– Ты был слишком расслаблен, – гриффиндорка нахмурилась. – Ты обычно бываешь настолько спокойным и невозмутимым, когда готовишься к чему-то грандиозному.
– То есть? – заинтересовался Гарри.
– В детстве у тебя было такое же безмятежное состояние, когда ты готовился к драке. Или замышлял какую-то шалость. Или ждал укола от Малфоя, зная, что он неминуем, – принялась перечислять Гермиона.
– Хорошее было время, – мечтательно протянул Гарри.
Гермиона хмыкнула.
Она села на пол перед его креслом, чтобы видеть его лицо. За ее спиной в камине плясало пламя, и от игры света на ее непослушных растрепанных кудряшках Гарри подумал, какие мягкие у нее должны быть волосы. Как пушинки одуванчиков…
– Ты уверен, что у тебя все в порядке? – нахмурилась Гермиона.
– Не беспокойся за меня, – попросил Гарри.
– Договорились, – послушно кивнула девушка, поворачиваясь к нему спиной.
Гарри прикрыл глаза. Он чувствовал, что Гермиона не обиделась. Ему было хорошо от того, что девушка сидит, прислонившись к его креслу, а в камине потрескивает пламя, в то время как за окном воет ветер… Наверное, это состояние было очень близко к его «хочу»…
Может быть…
– Гарри, ты мне не поможешь? – прервала тишину Гермиона.
– Постараюсь, – Гарри сел в кресле прямо, отгоняя дрему.
Пока юноша предавался неге, девушка расстелила на полу ворох свитков – странно, что он не слышал.
– Во время войны пострадали архивы, и профессор Макгонагалл попросила по годовым сводкам составить таблицу выдающихся студентов Хогвартса с тех времен, когда Дамблдора выбрали директором, – принялась объяснять Гермиона. – Тебе нужно зачитывать мне имена студентов, которых единовременно поощрили сотней баллов и поступок, благодаря которому они удостоились подобной награды.
– Стилл Хэрри – лучшее применение сложных чар к движущемуся объекту, – послушно начал читать Гарри. – Смитт Саманта – спасение товарищей от множественных травм во время занятий по гербологии. Флинт Хэрриш – успешная трансфигурация плазмы…
Фамилии лились одна за другой, от их обилия першило в горле, а список так и не думал заканчиваться. Гермиона торопливо писала, скрипя пером и изредка хихикая над очередной смешной формулировкой.
Уже первокурсники пришли с прогулки, попытались устроиться с веселым гомоном неподалеку, но наткнулись на строгий взгляд Гермионы и поспешили ретироваться «в более подходящие для игр места». Положа на сердце руку, стоит признать, что главным фактором был не авторитет гриффиндорской отличницы, а суровая брань Гарри, в кружевах которой легко узнавалось влияние кокни («талантливый человек талантлив во всем» – прокомментировали восторженные первокурсники). Из Хогсмида вернулись Джинни с Роном, но благоразумно сели на некотором отдалении вместе с Дином, Симусом и стайкой старшекурсниц…
– Гарри, мне нужен новый свиток, подожди пару секунду, – Гермиона поднялась с пола и по-кошачьи потянулась.
– Нас впереди ждет много интересного, – не без сарказма крикнул ей Гарри. – Мы добрались до знакомых имен. Я уже нашел Люпина, Сириуса, папу и даже профессора Снейпа. Правда, их и наказывали частенько. Только на первом курсе у папы сняли три сотни баллов…
– Мне кажется, ты достойный продолжатель традиций рода Поттеров, – усмехнулась Гермиона. – Люпин, наверняка, был лучшим в классе по ЗОТИ, Снейпу не было равных на зельях, твой отец поймал снитч, за что же наградили Сириуса? Не то чтобы, я не считала его способным, просто он никогда не делился воспоминаниями о своих школьных победах…
– Он занял второе место на ежегодном турнире по волшебным шахматам, – зачитал Гарри. – Кстати, со Снейпом ты ошиблась: ему дали на пятьдесят очков больше за первое место.
– Извини? – Гермиона застыла на месте. – Снейп выиграл шахматный турнир?
– А чему ты удивляешься? – поразился Гарри. – Согласись, наш зельевар похож на человека, который дружит с логикой… Ты куда?
– Совсем забыла, у меня закончился пергамент, – растерянно откликнулась Гермиона. – Я возьму несколько свитков у Макгонагалл и вернусь.
Девушка повернулась на каблуках и выбежала из гостиной, даже не набросив плащ. Гарри посмотрел ей вслед и удивленно пожал плечами. Впрочем, через минуту он уже откинулся на спинку кресла, позволяя себе погрузиться в сладкую дрему.
