Глава шестаяПлемянница, едкая и острая на язык Лукреция Лестрейндж, однажды сказала, что он не так прост, как ему кажется. Наверное, подобное замечание из её уст было сродни комплименту. Но тогда Люциус не воспринял его всерьёз. Лу часто говорила глупости, пытаясь то ли разозлить, то ли растормошить того, кто готов был её слушать.
Но теперь, находясь один на один с Королем, Малфой был готов поверить своей маленькой родственнице. Она никогда не была дурой. Она не врала, поскольку совершенно этого не умела. Она провоцировала и терпеливо ждала ответной реакции.
«Она была права, - уверял себя Малфой. – Она обязана быть правой! Иначе...»
«Иначе, - горело в льдистых глазах Трандуила, - тебе никогда не выбраться из этих сетей. Как ни бейся, только сильнее запутаешься».
- Я готов помочь тебе во всем, - увещевал Владыка. – Расскажи мне свою историю. Я был глуп сегодня утром. Я не хотел слушать и слышать.
«Началось», - сердито подумал Малфой. Не было сомнений, что врать придется много и долго. Благо на придумывание вполне правдоподобных историй у мага мозгов хватало.
- Расскажи мне, - шептал Лесной Король, и высокие деревья тихо ему вторили.
- Я с востока, - нехотя начал Малфой, судорожно выдумывая новую ложь.
- С востока, - заинтересованно повторил Король.
- Я мало что помню, - нашелся Люциус, надеясь, что его слова звучат предельно искренне. – Я... Со мной что-то случилось. Я забыл почти все.
Амнезия – отличное решение. Часто родственники, не желавшие что-то делать, закатывали глаза и с сожалением сообщали, что они безумно забывчивы. Особенно любил прибегать к этому Драко. Правда, ровно до тех пор, пока Малфой Мэнор не наводнили Пожиратели.
- Бедняжка, - промурлыкал Трандуил, силясь замаскировать презрение. – Я помогу тебе. Я заставлю тебя вспомнить. Если ты поможешь мне.
Жалость была ложью, помощь – желанием получить свое. Но Люциусом слишком часто манипулировали, и он, в конце концов, научился этому противостоять. Пусть не так хорошо, как это удавалось легилименту Северусу или провокатору Лукреции.
- Я сомневаюсь, что я могу быть полезен, - дипломатично попытался вывернуться маг.
- Ты можешь оказать мне неоценимую услугу, - мурлыкал король, плохо скрывая радость. - Только ты, Лююциус.
«Коготок увяз», - обреченно подумал Малфой.
«Всей птичке пропасть», - будто бы промурлыкал Король.
- Я буду рад, - почти искренне улыбнулся волшебник. По крайней мере, он будет жив в ближайшее время.
- Чудесно! – хлопнул в ладоши Трандуил. – Тогда, я думаю, тебя стоит познакомить с одним из моих гостей.
***
Уж кого-кого, а этого человека Малфой точно не ожидал увидеть. Сквозь прорези эльфийского шлема, который Трандуил в спешке нахлобучил на многострадальную голову мага, толкнув к стене и приказав как можно лучше изображать стражника, чародей разглядывал того, кто, по скромному мнению, должен был либо прятаться где-то, либо ждать суда, либо покоиться в фамильном склепе.
«Я сплю, - пытался убедить себя Малфой. – Все это время, - Моргана меня разрази! – я просто спал. И ничего этого нет!»
Он чуть не взвыл от боли и тут же осознал, что синяк на бедре останется надолго. Тест на сон дал плачевные результаты.
- Мы были голодны, - цедил гость.
Его густые брови сошлись на переносице, и в сердце Люциуса тоской и страхом отзывался низкий бархатный голос незнакомца. Он стоял, гордо вскинув голову с копной иссиня-чёрных, кое-где тронутых ранней сединой, волос, и почти бесстрашно глядел на Трандуила, колонной возвышавшемуся над ним. Малфой позавидовал этой наглости, этой вере в свою непогрешимость. Гость был не нужен королю, и поэтому был почти свободен.
- Мы были голодны, - чеканил он, а когда-то давным-давно его двойник с юным лицом бросал, как вызов, в лицо Люциуса обидные слова: «Ты глупец! И навсегда им останешься».
- Вы напали на нас, - шипел Трандуил, как кошка, пытающаяся напугать свою добычу. Но в этот раз мышь оказалась крепким орешком. Она глядела, презрительно и зло, в глаза своему противнику, и, не смотря на фут разницы, они казались почти одного роста. Потому что тот, невысокий, был смел почти до безумия.
«Как жаль, что я не могу быть таким!» - с горечью подумал Малфой.
Надо признать, двойник маленького гостя из мира Люциуса тоже не отличался трусостью. Он был готов рваться в бой за веру, за свои идеалы, за своего Лорда. И, без сомнения, в первую очередь за себя.
«Ты глуп, Люциус! – уверял он. – Присоединись к нам, к армии Пожирателей Смерти, и мир ляжет к твоим, к моим, к нашим ногам!»
И все же, наверное, ему удалось сбежать, сохранить свою шкуру целёхонькой. Потому что больше всего на свете Рабастан Лестрейндж любил себя.
- Дурак! – взвизгнул король.
Гость дернулся как от пощечины. Губы вытянулись в тонкую линию, лицо побелело от ярости.
- Я ничем тебе не обязан, - самоуверенно заявил он. – Даже больше того: я не собираюсь заключать с тобой какие бы то ни было сделки. Ты трус и предатель. И навсегда им останешься!
Трандуил кусал тонкие губы и поминутно менялся в лице.
Люциус мысленно делал ставки, кто же победит в этой словесной перепалке. Пока в выигрыше оказывался маленький гость.
- Следи за своим языком, Торин Дубощит, - зло посоветовал Король.
«А у Владыки, судя по всему, козыри в рукавах закончились», - ехидно подумал Люциус. В данном случае он был целиком и полностью на стороне, - кого? Родственника? Знакомого? Первого встречного с волосами цвета вороного крыла? Он на мгновение задумался, кем приходятся те, кто в его мире знакомы с ним, ему в настоящем. Но ответа не нашел, а потом и вовсе забыл об этом вопросе, слишком увлеченный маленькой дуэлью.
- Мы оба будем в выигрыше, - почти примирительно говорил Лесной Царь. – Мне – камни, рожденные из света звёзд, тебе – богатейшее из королевств твоего народа. Твой кузен Даин с Железных Холмов станет твоим вассалом...
Последнего говорить не следовало. Немного успокоившийся гость вновь взбеленился.
- Ты предатель, - криком перебил он Трандуила. – Ты бросил нас, когда нам нужна была твоя помощь! Ты оставил мой народ подыхать! Будь бы ты на нашей стороне в то время, мы бы до сих пор жили в Одинокой Горе! Но ты спрятался, сбежал! Не видать тебе твоих камней! Я не собираюсь заключать с тобой соглашений! Иди ты на...
Слова, которыми закончилась рокочущая тирада, были Люциусу не известны. Но, исходя из контекста, означали они что-то совершенно не приличное.
- В темницу его! – приказал Владыка.
Маленький гость выиграл битву, но, судя по всему, окончательно и бесповоротно проиграл войну.
С затаенной радостью Трандуил следил, как венценосного брюнета выводят из зала, без должного уважения подталкивая в спину и поддерживая под локти. Затем Царь опустился на трон и замер. В глазах ненависть и злорадство сменилось усталостью и болью.
- Лююциусмалфой, - тихо и жалобно позвал он.
Маг сделал шаг вперед.
- Мне так его жаль, - расстроенно проговорил Трандуил. – Он видит врагов даже среди своих преданнейших друзей, и я не в силах переубедить его. Ты ведь отметил, как несправедливо он обошелся со мной?
- Отметил, - хрипло отозвался Малфой.
Его пугали эти излияния, пугала та ласка, которой его одаривал Король. Ибо нет ничего страшнее, чем быть фаворитом сильного и упрямого властелина. Самым лучшим примером мог служить главный любимчик Темного Лорда – зельевар от Мерлина и отличный колдун Северус Снейп. Они были похожи, их дороги были близки. Оба – полукровки (об этом Люциус узнал совершенно случайно, подслушав один интереснейший разговор под дверью). Оба талантливее большинства чистокровных. Оба готовы умереть за мечту: Лорд – за власть, Северус – за рыжеволосую Лили Поттер. И все же, в конце игры, - как с немалой долей цинизма называла кампанию Тома Риддла Лукреция, - господин собственноручно избавился от своего протеже.
«Вольдеморт думал, что это гамбит, - тихо заметила Лукреция в день похорон зельевара, - но он жертвовал не пешкой, а ферзем».
- Лююциусмалфой, порой мне кажется, что ты меня совершенно не слушаешь!
- Вам кажется, - сухо отозвался маг.
- Тогда ты должен согласиться со мной, что это просто отвратительно! Глупо! Пусто!
- Согласен, - буркнул чародей.
- Такой шанс, такая возможность! И это все варгу под хвост! Как же я устал!
Люциус тоже устал. Его утомили бесконечные жалобы короля, тяжесть доспеха, непривычно длинное одеяние. Он потянулся, чтобы снять шлем, и уловил страх в глазах Трандуила.
«Он страшится меня. Страшится того, что мы похожи.
Слишком похожи, чтобы считать это совпадением, - четко осознал Малфой. – Он как ребенок, боящийся собак, который мучает маленького щенка, в надежде доказать самому себе, что псы не страшные».
Люциус тоже должен был казаться безобидным. Вот только подвергать его пыткам Лесному Царю было не с руки. От колдуна могла быть немалая польза, и хорошо бы, чтобы он сам захотел сотрудничать.
«Я так просто не сдамся, - уверенно подумал Малфой. - Мы еще посмотрим, кто кого».
