Прощание.Снейп вошёл в комнату стремительно, без стука. Даже в столь поздний час он выглядел предельно собрано: его строгого покроя мантия была застёгнута на всё пуговицы, не было ни малейших признаков того, что он только что поднялся с постели. Начал без приветствий и предисловий, абсолютно ровным тоном, будто вычеркнувшим из собственной памяти их предыдущий неприятный разговор:
— К чему такая срочность?
Чувствуя себя совершенно неловко, испугано и подавленно одновременно, Маша попыталась изобразить приветственно-примирительную улыбку. Но ни единый мускул на лице Снейпа не дернулся, демонстративно игнорируя её заискивание. Тогда она ещё более взволновавшись спешно выпалила в ответ:
— Сейчас принесли мальчика. Идёмте, я покажу.
Произнесённая вслух эта фраза показалась ей ещё более нелепой, ведь казалось бы, причём тут Снейп. Не объяснишь же ему, что он единственный здесь, кто внушает ей доверие и ощущение надёжности. Всегда такой серьёзный, умный... И смотрит пытливо. Прямо сейчас, ожидая чего-то. Опомнившись и мысленно себя выругав Маша шагнула к двери:
— Только пожалуйста, тише, там спит ещё больной, — шепнула, пропуская Снейпа в палату.
Они бесшумно подошли к кровати Колина. Вернее, это Снейп шёл бесшумно, а Маша постоянно то натыкалась на что-либо, то чуть ли не о собственные ноги запиналась.
Колин лежал всё также неподвижной жуткой куклой.
— Его принесли директор и Макгонагалл.
Снейп не произнёс ни звука, осматривая пациента.
— Он в подобии комы? Ему можно помочь? — тихо спросила Маша.
Снейп не спешил с ответом, он убрал свою волшебную палочку, хмуро и подозрительно посмотрел ей в глаза, снова отвёл взгляд к Колину, и лишь тогда бросил несколько отрывистых фраз:
— Он оцепенел. Поможет настой из мандрагоры, но сейчас в наличии её нет. Скорее всего будут выращивать.
Маша только сейчас заметила то напряжение, что сковывало всё её нутро и стало медленно покидать её после обнадёживающих слов Снейпа. Но нужно было решить ещё один важный вопрос и с чего начать, она просто не представляла, а Снейп на выручку в том не шёл, продолжая молчать. Казалось атмосфера становится всё более гнетущей, Маша заговорила, не задумываясь, лишь бы разогнать леденящую нервы тишину:
— У нас тоже постоянный дефицит. Некоторых забугорных медикаментов вообще не достать.
Снейп разозлился. Не было ни грозных взглядов, ни ходящих желвак, ни сжатых кулаков, просто чувствовалось, что он крайне раздражен:
— У кого у вас? Соизвольте уже объясниться.
Поппи сникла.
— Так его вылечат? — тихо проблеяла она. Снейп ответил мрачным взглядом.
— Идёмте.
Объяснять Снейпу, что тут не подходящее для такого разговора место не пришлось, он без вопросов последовал за ней. В кабинете Снейп сел в кресло, а Маша прошлась вдоль полки с книгами, вернулась, сцепила - расцепила в замок пальцы, глубоко вдохнула и наконец осмелилась посмотреть ему в глаза.
— Я не Поппи. Меня зовут Мария Синицина. Я обычная русская девушка. Магла, — сдавленно произнесла она и замолчала.
— Продолжайте, — ровным голосом поощрил Снейп.
— Я не знаю, как тут оказалась. Упала, а очнулась уже тут. В этом теле.
Как же нелепо и жалко это прозвучало. Вот оно важное откровение: она взрослый человек, на минуточку, будущий врач, так испугалась за свою никчёмную шкуру, а потом так увлеклась окружающей сказкой, что лишь смертельная угроза жизни ребёнка смогла её страх и глупость перевесить. И пока она тут удивлялась, восхищалась, влюблялась, у малых детей были настоящие взрослые проблемы. Они вовлечены в жестокую войну и им нужна квалифицированная помощь, нужна не какая-то недоучка, что ничего тут не знает и только чудом ещё никому не навредила, а их волшебный доктор.
Снейп терпеливо ждал и смотрел так, будто читает её, как открытую книгу. Весьма скучное чтиво, не вызывающее каких-либо эмоций. Его не тронут эта история и все её мелкие, на фоне ужасов этой школы, переживания. Поток жалости, растерянности, паники снёс то, что удерживало Машу от слёз. Она часто заморгала, пытаясь отогнать выступающую на глазах влагу, но это уже не помогло. Снейп поднялся, мягко притянул её к себе, и Маша, уткнувшись в его грудь, разрыдалась. Через какое-то время истерика начала отступать и чувство неловкости бороться с ощущением безопасности в объятьях легко прижимающего её к себе Снейпа. Маша немного отстранилась, сквозь слёзы посмотрев на него.
— Ну-ну, не плачьте. Вы же сильная девочка, вы справитесь, — он едва касаясь убрал с её лица выпавшие из под чепца пряди, большими пальцами утёр слёзы под глазами. Немного подождал, убеждаясь в том, что её истерика закончилась и аккуратно отодвинул Машу от себя:
— Присядьте. Воды?
Маша послушно опустилась в кресло и отрицательно качнула головой.
— Тогда продолжайте. Вы не Поппи, а где тогда настоящая мадам Помфри?
— Я не знаю.
— Ещё раз и подробно. С чего всё началось, как вы тут оказались.
Маша рассказала всю свою историю, начиная с поступившего на пункт Скорой помощи вызова от назойливой старушки, своего неудачного падения, их первой встречи, её страхов и помощи эльфа, упустила лишь детали, связанные с Локхартом и стыдной пьянкой. Подробно расписала каждого своего пациента, чтоб скинуть с души камни переживаний о том, что могла им навредить.
Она говорила так долго, а Снейп всё молчал, даже головой ни разу не кивнул, и она продолжила совсем несвязным потоком мысли, как бывает у людей, длительное время делящихся откровениями:
— Я ничего не ведаю в здешней медицине, а тут творятся совершенно невообразимые вещи. Конечно, я поступила ужасно, но мне так хотелось тут побыть, и я не понимала тогда... Этот мир чужой для меня, хоть я полюбила его всем сердцем, но я просто не могу оставаться тут, детям нужна настоящая мадам Помфри.
Снейп эмоций не выказывал, от чего Маша почувствовала себя ещё более подавленно.
— Почему сразу не рассказали?
Маша промолчала. Должно быть, приняв молчание, как вариант требуемого ответа, Снейп поднялся:
— Мне нужно обсудить это с директором.
— Пожалуйста, не надо, — порывисто воскликнула Маша, вскочив следом.
Под суровым взглядом Снейпа, она неловко и тихо добавила: — Я его боюсь.
— Напрасно. Опыт и знания Альбуса могут помочь в решении вашей проблемы. Верно ли я вас понял, вы хотите вернуться назад?
— Да.
— Хорошо, Мария. Мы придумаем, как вам помочь, а вы пока отдохните и не покидайте больничное крыло.
"Да уж, спряталась под крылышком. Снейп позаботится," - с горькой самоиронией подумала Маша. Снейп ушёл разбираться с её откровениями и проблемами.
***
Время ожидания всегда действовало на Машу изматывающее. Она проверила Колина и Гарри. Вернулась в комнату, постояла у окна, кутаясь в шаль. Солнце неспешно поднималось средь заснеженных горных вершин. Утро окрасило обычно хмурое небо чарующе нежными красками, придав виду за окном схожесть с пейзажами художников-романистов. От любования горами Машу отвлекла уже знакомая ей трель сигнальных чар, извещающая о том, что пациент проснулся.
— Тинки, завтрак пациенту, пожалуйста, — на ходу попросила Маша и, уверенная в том, что её услышат, поспешила в палату. Гарри сидел в постели, изучая собственную кисть: вытянув руку вперёд себя и растопырив пальцы, смотрел на свою ладонь будто она чужая.
— Доброе утро, молодой человек. Каково ваше резюме, рука дееспособна?
Гарри растерялся, возможно просто не понял вопроса или смутился, что его неожиданно застали. Маша сама испытывала смешанные эмоции, определить которые могла лишь совершенно немедицинской формулировкой: состояние полного раздрая, потому ей захотелось приободрить пациента.
— Не хиромантией же вы тут занимаетесь, я полагаю, домашняя работа для профессора Трелони, это не то, что сейчас вас должно волновать? Как ваша рука?
— Как новая, — Гарри улыбнулся и нетерпеливо добавил: — Когда я уже смогу вернуться в башню Гриффиндора?
— Сейчас проверим, позавтракаете и если всё в порядке, сможете вернуться к своим друзьям.
Стоило произнести "позавтракаете", как появился Тинки. Эльф аккуратно водрузил на прикроватную тумбочку поднос с едой и исчез. Гарри явно спешил, не желая тратить время на еду после осмотра, он пытался эти занятия совместить. Задачу он перед собой поставил не из лёгких. На завтрак была классическая английская, так набившая оскомину всем сэрам Генри из старых анекдотов, та самая "овсянка, сэр". Гарри неловко орудовал ложкой, пока Маша исследовала его правую конечность. А левшой Гарри определённо не был, потому Маша очень ему сочувствовала, что на завтрак подали не бутерброд с котлетой, хотя бы из той же овсянки. Пациент так спешил, что напомнил ей детей, которые проводят в больницах длительное время. Такие дети тоже всегда торопят время и ищут любую возможность сбежать хоть на миг из опостылевшей палаты. А Гарри ещё и столь смиренно послушен и так свободно ориентируется в больничном крыле, что вполне вероятно, догадка Маши верна и он бывает тут частенько.
Невероятным чудом казалось, что буквально за ночь все кости руки Гарри стали снова целы. Маша несколько раз ощупала руку вниз от плечевого пояса к предплечью, затем локтевую и лучевую кости, запястье: ладьевидная, полулунная, трёхгранная, гороховидная, трапеция, трапециевидная, головчатая, крючковидная, затем каждую фалангу каждого пальца в отдельности. Печалясь об отсутствии рентгена, Мария кропотливо сгибала и разгибала каждый палец руки проверяя их подвижность. "Птичка-Жарптичка. Чудеса да и только здешняя медицина. Не видела бы вчера сама, что было с его конечностью, так бы и не поверила."
— Ты здоров. Доешь и можешь идти.
Маша оставила Гарри одного, вернувшись в свою комнату. Скинув башмаки, она с ногами залезла в кресло.
Чудесность зелий Снейпа — это что-то абсолютно невероятное, а всякая большая сила таит и большую опасность при неправильном её применении. Значит вполне закономерно, что местный директор приложит все старания, чтобы вернуть сюда своего настоящего врача или при неблагоприятном исходе найти нового квалифицированного специалиста. Неблагоприятном для меня конечно, ведь совершенно не понятно, что тогда будет со мной и вообще возможно ли поменять нас обратно.
— Здоровый ребёнок ушёл. Тинки убрал палату. Завтрак для Мадам Помфри, — домовой эльф поставил поднос на стол. Все мысли разом вылетели из Машиной головы, она зажмурилась на секунду, глубоко вдохнула и... не нашла слов. Эльф продолжал стоять и не отрываясь смотрел на неё снизу вверх, а она не знала как и что сказать. Собралась, села прямо и ступни на холодный пол поставила. Наконец решилась:
— Тинки, давай прощаться, — большие, как теннисные мячики глаза домовикка смотрели на неё не мигая, лишь начиная всё ярче и ярче блестеть от влаги. — Я должна уйти... я всех обманывала... я не Мадам Помфри.
Тинки порывисто прильнул к её подолу, обнимая колени. Маша сглотнула образовавшуюся в горле горечь и аккуратно опустилась вниз, садясь на колени и прижимая к себе худосочное тельце эльфа.
— Я буду скучать, — прошептала она, поглаживая лысую макушку эльфа.
— Тинки будет скучать по Мадам Помфри.
— Я Маша, а Помфри, надеюсь, вернут. Она тут нужнее, её обязаны вернуть. Снейп сможет. Снейп умный, и он волшебник. Он всё может, — Мария жалко лепетала, успокаивая больше себя.
— Тинки скучать по Маше.
— И Маша скучать по Тинки.
Снейп зашёл без стука, его бы и не заметили, не обозначь он своё появление в комнате покашливанием. Эльф испугано отскочил в сторону, но не исчез, как сделал бы раньше. Маша, так и оставшаяся сидеть на полу, выжидающе посмотрела на Снейпа.
— Я обговорил с Альбусом сложившуюся ситуацию и мы пришли к выводу, что в данных обстоятельствах вам следует незамедлительно отправляться обратно в Россию. Я буду вас сопровождать, собирайтесь.
— Так быстро? — изумилась Маша. Резво поднявшись на ноги, она одёрнула передник и нарочито весело обратилась к эльфу: — Тинки, присмотришь тут за всем, пока не появится настоящая медицинская сестра?
Домовик, подобно болванчику в жуткой турбулентности, сверхактивно закивал головой. На что глядя, Снейп лишь тихо фыркнул. А Маша, ободряюще улыбнувшись, ушла в личную комнату медсестры.
Понятное дело, Мария вовсе не планировала насобирать целый чемодан из чужих вещей, но Снейп сейчас пришёл одетый в обычное длинное пальто вместо своей робы, из чего она сделала предположение, что и ей нужно сменить наряд на более магловский. Заглянув в шкаф, первым порывом Маши было громко заявить: "Я никуда не пойду, мне совершенно нечего надеть!" Но раз уж они собирались не в театр, то ей пришлось отбросить придирчивость и более снисходительно отнестись к единственному обнаруженному пальто. Оно было старомодного фасона, судя по сильному запаху лаванды, его давненько не извлекали из недр шкафа, но самое главное: оно было убийственно весёленькой расцветки. Лаванда тут была определённо лишней, ни одна уважающая себя моль не покусилась бы на это цветастое безумие. Не давая себе времени на раздумья, Маша торопливо натянула самое непримечательное платье и надела то самое не еденное молью пальто. В последний раз она окинула комнату взглядом. Вокруг всё было так же, как и когда Маша сюда попала в первый раз. Лишь забытая ею шаль небрежно свисала с подлокотника кресла. Вот тёплый платок в зимнюю стужу пришёлся бы как раз кстати. Маша стянула с себя чепец и накинула шаль на голову, обмотав вокруг шеи и закинув на спину один конец, а другой оставив спереди. Довольная тем, что смогла из этих скудных средств добиться максимального сходства своего наряда с тем, как одеваются обычные люди, она вышла навстречу Снейпу.
***
Маша старалась не отставать от быстро идущего Снейпа. То, как стремительно он шёл было даже хорошо, ведь она просто не успевала подумать о чём-либо кроме дороги. Длинные коридоры мелькали один за другим, все абсолютно одинаковые: холодные каменные стены, настенные фонари, портреты, гобелены, рыцарские доспехи, жуткие статуи и ниши. В школе было пусто. На пути им лишь изредка встречались школьники. Маша убеждала себя, что вовсе не ждала каких-то проводов, прощальных слов, объятий, слёз, но и уходить вот так, не поговорив ни с кем, кроме эльфа было грустно.
Грусть развеялась, стоило им выйти из замка. После сумрачного факельного освещения солнечный свет резал глаза. На улице было свежо и снежно. Всюду резвилась детвора. Спустившись по каменной лестнице, Снейп повел её к высоким кованым воротам. Он шёл молча, чуть впереди, Маша шла следом и глазела по сторонам. Она заметила Гарри, играющего в снежки с друзьями у кромки леса, мальчик приветственно ей улыбнулся и в этот миг, отвлёкшись, получил снежком от своего рыжего приятеля. Маша улыбнулась ему в ответ, но Гарри уже не смотрел в её сторону, увлеченно бомбардируя снежками друга.
— Куда мы идём? — полюбопытствовала Мария.
— В "Дырявый котёл", — нехотя ответил Снейп.
— К Тому и маглам? Вот почему вы сегодня такой...
Снейп обернулся и вопросительно приподнял бровь. Машу немного покоробило, что он совершенно не утруждает себя пояснениями и даже вопрос вслух не произносит. Она решила, что и ей не обязательно рассказывать о своих догадках и откуда она узнала про Тома. Тем более, тогда бы пришлось рассказывать и о пьянке с Трелони, а этого совсем не хотелось.
— Непривычный в этой одежде.
Снейп в дневном освещении и в нормальной человеческой одежде взгляду был действительно непривычен, более того, он больше не казался таким неприятным и отталкивающим. А когда они проходили через большие ворота и на его макушку сверху упал рыхлый снег, Снейп выглядел и вовсе совершенно умильно, мотая головой, чтобы сбросить снежинки с волос. Маша посмотрела наверх. Исполинские столбы, на которых держались створки ворот, венчались нелепыми фигурами крылатых кабанов. Она решила, что местный архитектор был большой оригинал, а ещё, что снежинки на чёрном воротнике Снейпа смотрятся очень мило и не стоит помогать ему их стряхнуть.
Выйдя с территории школы Снейп свернул с дороги. Мария хотела было уж взроптать: идти по снегу, который забивался в башмаки и налипал на подол её длинного платья было очень тяжело, но прошли они не далеко. Снейп остановился.
— В чём дело? — не выдержала Маша.
— Как вы планируете попасть в "Дырявый Котёл"? — не отвлекаясь от своего занятия буркнул он.
— Пешком?
— В Лондон? — ирония, прозвучавшая в его вопросе, была обидна, поскольку Маше знать о местных географиях было просто не откуда.
— Тогда как?
— Подойдите, мне нужно вас держать.
Маше показалось, что происходит что-то сомнительное: отвёл Серый волк Красную Шапочку в сторонку с лесной тропы и схватил за бочок. А дальше-то что? Закинет за спину и повезёт на закорках через леса, через поля в "Дырявый котёл"?
— Я жду! — терпением Серый волк не отличался.
Маша сделала к нему неуверенный шаг и позволила себя приобнять. Снейп прижал её к себе, и их завертело и закружило вихрем. И это было не просто красивым выражением, вроде "между ними пробежала искра", как говорят в мыльных операх "Просто Марии" и "Рабыне Изауре". Это была самая настоящая карусель с такими последствиями, как головокружение и тошнота. Хотелось бы Марии узнать, что это было или активно, с нанесением, как минимум, лёгких телесных выразить своё возмущение, но ей никак не получалось совместить эти занятия со старательным удерживанием в себе всего съеденного ранее, а потом ещё и Снейп, не давая опомниться, поторопил куда-то идти, да и местность вокруг неузнаваемо изменилась, так что стало совсем некогда.
