Тайна одного портрета

Глава 7

Глава 7.
Каким пронзительно-противным может быть голос любящей матери, битый час нарезающей круги вокруг итак изрядно перекормленного сына. От ее «Дадлик-солнышко-заинька-ну-скушай-еще-чего-нибудь» уши хочется заткнуть даже объекту ее любви, не говоря уже о племяннике. Дадли, впрочем, было даже хуже. Во-первых, он был ближе, во–вторых, не мог заткнуть уши по причине того, что из-за мельтешашей маминой фигуры пытался смотреть кино по телевизору, а в третьих, племянник за три года в Хогвартсе на фоне общения со слизеринским факультетом и его деканом, научился виртуозно отключать сознание от внешних раздражителей. Все-таки в более чем прохладном отношении Петунии к сыну сестры есть свои плюсы.
Примерно такие мысли приносились в голове Гарри Поттера, старательно намывающего сковородку на светлой кухне миссис Дурсль.
От мыслей о справедливости его отвлек стук в дверь. Мокрые руки служили отличным оправданием, чтобы не открывать («не капай пеной по всему дому!»), так что Гарри и не подумал прерываться.
Из гостиной раздался очередной жизнерадостный вопль тетушки, успевшей сквозь штору опознать гостя:
- Дадлик, там девочка из старого коттеджа, который в готическом стиле, она такая миленькая. Открой ей дверь!
- Ну, мааааам! – раздалось в ответ. Реклама только что закончилась, и пропустить кусок фильма даже из-за девочки из старого коттеджа кузен категорически не хотел.
- Ну, Дадлик!
- Добрый день, миссис Дурсль, - донесся до Гарри голос девочки, когда лень сына все же переупрямила настойчивость матери, и Петуния вынуждена была сама идти к дверям.
- Здравствуй, - проворковала она. – Проходи.
- Нет, я не могу, мне собираться нужно. Миссис Дурсль, можно мама к вам зайдет через полчаса? Она хотела с вами поговорить.
- Конечно-конечно, - заторопилась Петуния, не обращая внимания на ворчание Вернона, не терпевшего в доме посторонних. – Пусть зайдет на чашку чая, - и когда девочка удалилась, напустилась на мужа: - Ты что, Вернон? У нее такие гортензии! Такая альпийская горка! Нет, я решительно хочу подружиться с миссис Прайм, она должна мне рассказать, как ей удается поддерживать сад в таком порядке. И девочка у нее просто чудо – вежливая, покладистая.
Миссис Прайм постучала в дверь, когда кино кончилось, началась передача про мотогонки, а Гарри как раз домыл посуду и намеревался ускользнуть к себе, чтобы, наконец, начать собираться.
Появление гостьи означало, что сбор вещей опять откладывается. Гарри поставил на плиту чайник, нарезал хлеб, подал на стол чашки, когда тетя проводила в кухню худенькую светловолосую женщину.
- Присаживайтесь, миссис Прайм.
- Вы очень добры, миссис Дурсль, - сказала женщина и улыбнулась замершему в дверях подростку. – Ты Гарри, да?
- Да, это Гарри, - ответила за него Петуния. – Иди к себе.
- Нет, можно он останется, - попросила женщина. – Я как раз о нем и хотела поговорить.
- Так, Гарри, что ты натворил?
- Ничего-ничего, - быстро сказала гостья. – Я не о нем. Завтра вы же повезете Гарри на вокзал? Ты же завтра в школу да, Гарри?
- Да, Гарри учится в… спецшколе, с проживанием, далеко… далеко от Лондона, - тетя начала заикаться.
- Я знаю, - снова тепло улыбнулась миссис Прайм. – В Хогвартсе, - лицо Петунии вытянулось. – Моя Вики этим летом получила письмо, ее водили за покупками, и она купила газету со статьей про тебя. Миссис Дурсль, моя сменщица заболела, мне завтра надо выйти в первую смену. Захватите завтра Вики с собой до вокзала, очень вас прошу!
Ошарашенная Петуния кивала, плохо вслушиваясь в ее слова. Гостья была довольна, а вот хозяйка - как раз наоборот. И гортензии и альпийская горка миссис Прайм внезапно потеряли всякую привлекательность.
На следующее утро красный от ярости Вернон Дурсль высадил на площади у вокзала взъерошенного племянника и спокойную светленькую девочку. Гарри помог Виктории дотащить чемодан по лестнице на платформу номер девять и спросил:
- Ну что, в поезд помочь затащить?
- Помоги к поезду пройти, а там я посмотрим.
На платформе 9 и ¾ она привстала на собственный чемодан и замахала руками:
- Вон Майкл, Сьюзан и Фрэнки, мы с ними у мадам Малкин познакомились. Эй, ребята!
- Рон, я здесь! Удачи, Вики.
После четвертого курса он снова встретил миссис Прайм, она ждала дочь на вокзале.
- О, Гарри, здравствуй, как твои дела? Как Вики?
Губы Гарри против воли растянулись в улыбке. Он не помнил, как ее распределили на Рэйвенкло, но слова Снейпа, впервые в жизни хвалившего кого-то, произвели тогда сногсшибательное впечатление.
- Только что до вас был первый курс Рэйвенкло, вот результат их работы в классе, - он вытащил ящик, в котором жалобно звякнуло что-то стеклянное, и начал по одному демонстрировать пузатые флаконы, в которых лениво переливалось сине-зеленое зелье с золотыми искрами. - Меня мало удивляет, что даже первокурсники справляются с приготовлением зелий лучше, чем четвертый курс. Поучились бы, бездари! Мисс Грейнджер, минус десять баллов за неподобающее поведение, прекратите вертеться, мистер Уизли, минус десять баллов за шипение в адрес преподавателя.
- «Виктория Прайм», - прочитал надпись на этикетке Драко, как всегда, сидевший на первой парте. – «Майкл Стюарт». Грязнокровки, что ли?
Снейп осекся, поставил флаконы и процедил:
- Все свободны. К следующему уроку от каждого эссе по применению зелья памяти. Три фута.
Четвертый курс Гриффиндора в полном составе ходил смотреть на Викторию Прайм и Майкла Стюарта, которым подобное внимание отнюдь не понравилось.
Гарри пересказал эту историю миссис Прайм, упустив только комментарии Драко.
- Я фармацевт, - сообщила миссис Прайм Гарри. – Это же что-то схожее по своим задачам? – мальчик с готовностью покивал. – Ну вот, значит, это у нас в крови, - гордо закончила женщина и тут заметила дочь в толпе: - Вики! Вики!
Виктория передала маме чемодан и обернулась к Гарри:
- Привет! Как ты... - она обернулась, но миссис Прайм уже отошла и не слышала ее, - после всего?
- Не очень, - честно отозвался он. - Будь осторожна. В этом году… – он осекся.
- Я знаю, - девочка серьезно посмотрела ему в глаза. – Я тебе верю, Гарри, он действительно возродился. Мне папа говорил. Он предупредил, чтобы я…
- Что? – но его уже оттеснили, миссис Прайм громко звала дочь, она только успела помахать ему на прощанье. Несколько раз они пересекались в коридорах и в Большом зале, но не всегда успевали даже кивнуть друг другу, вернуться к тому разговору уже не получилось, а потом жизнь завертелась и понеслась вперед, как бешеный фестрал: гибель Дамблдора и предательство Снейпа окончательно погрузили мир во тьму, поиски крестражей, отстранение от учебы магглорожденных, последняя битва и иной взгляд на поступки и мотивы самого жуткого профессора…
Он помнил, что Виктория, как и многие магглорожденные, вернулась в Хогвартс после восстановления, пару раз она даже обратилась к нему за советом по поводу учебников, но на этом общение было исчерпано. Девочка была непривычно тихая, даже мрачная, но лезть в душу у Гарри не было ни сил, ни желания.
И вот теперь, после слов тети он внезапно понял: брату Вики от двух до трех лет, их отец умер три года назад. Вот почему она была такая потерянная в тот период. Мистер Прайм знал о возрождении Волдеморта и о чем-то предупреждал Вики. Значит, он тоже имел отношение к магическому миру. А что, если права не тетя, а миссис Прайм, и ее муж жив? Что, если он не безвинная жертва Второй Магической, а чудом уцелевший Пожиратель? И Виктория переживала не его смерть, а свое разочарование?
Коттедж в готическом стиле, говорите? Альпийская горка?..
И миссис Прайм завтра работает в первую смену.