Заблудившись в ночиСледующая пара недель для Гермионы прошла как в тумане. Она по-прежнему ходила на уроки, но вела себя сдержанно, не выпрыгивала постоянно с поднятой рукой и не поражала преподавателей своими знаниями. Девушка настолько ушла в себя, отчего даже Джинни стало за нее страшно.
Гарри и Рона Грейнджер игнорировала. Малфоя, кстати, тоже. Хотя, он, кажется, сам стал таким же нелюдимым, как и она. Это, наверное, заразно.
Единственное, что он мог сейчас делать, это ловить ее каждый день в библиотеке и интересоваться о ее состоянии, которое, впрочем, не менялось. За все время девушка ни разу не улыбнулась, не засмеялась. Глаза по-прежнему были пустыми, казалось даже, что из прекрасных карих они превратились в черные.
По утрам, а иногда и по вечерам, когда она возвращалась из библиотеки, также можно было заметить дорожки от слез на щеках и красные пятна вокруг глаз. Но это Гермиону абсолютно не волновало. Она закрылась ото всех, упиваясь своим горем. Закрыла все двери в свое сердце и душу и тихо умирала. Нет, не физически — морально.
Когда прошел месяц, и состояние девушки не изменилось, Драко решил действовать.
Он стоял около входа в гриффиндорскую гостиную и ожидал появления святого Поттера.
Откуда Драко узнал о местонахождении гостиной вражеского факультета? Элементарно. Проследить за Долгопупсом не составило труда. И вот он, наследник древнего рода Малфоев, подпирает стену около портрета Полной Дамы.
Стоять приходилось уже около часа, и это порядком надоело парню. Но вот показалась знакомая фигура Поттера.
«Прекрасно. Поттер один. Это только мне на руку»
Подойдя ближе, Гарри заметил Малфоя и напрягся.
— Что тебе здесь надо? — резкий выпад со стороны Золотого мальчика Драко проигнорировал. Сейчас было не до пререканий.
— Надо поговорить. — тоном, не требующим отлагательств, ответил Малфой.
— Что-то я не припомню, чтобы у нас с тобой были общие темы, Малфой, — Поттер как всегда вел себя как полный идиот.
— Это касается Грейнджер, — спокойно сказал Драко. Поттер изменился в лице, выхватил палочку и направил прямо слизеринцу в лицо.
— Что ты с ней сделал, ублюдок?
— Я? Ничего! — Малфой смотрел на своего недоврага и удивлялся его тупости. — Неужели, ты думаешь, что если бы я с ней что-то сделал, то пришел бы и похвастался этим перед тобой? — Гарри опустил палочку ниже, и теперь она упиралась Малфою в шею.
— Где она? — прорычал гриффиндорец.
— Как всегда, в библиотеке. Да убери ты эту чертову деревяшку! Она мне мешает!
Поттер смотрел на него как на привидение. Казалось, что его глаза значительно превысили размеры его же очков.
— Что ты хочешь? — голос Гарри смягчился, и, видимо, его обладатель этого не ожидал. Затем, так же смотря Малфою в глаза, Поттер опустил волшебную палочку вовсе.
— Так-то лучше, — с облегчением (с облегчением?) вымолвил Малфой. — Надо поговорить!
— Только не здесь, — вмиг отреагировал Гарри и огляделся по сторонам. — Пойдем.
Шли они недолго. Вероятно, Поттер вел его в какой-то заброшенный кабинет.
Так оно и было. Ребята подошли к бывшему кабинету Трансфигурации и тихонько проскользнули внутрь.
— И о чем же ты хотел поговорить? — Гарри присел на ближайшую парту и с интересом глянул на Драко.
— О Грейнджер.
— О чем конкретно?
— Почему она все время одна? Почему вы с Уизли не ходите за ней хвостом? Почему вы бросили ее в таком состоянии? — Малфой начал почему-то выходить из себя. Его действительно это интересовало.
— Какое твое дело? — Гарри был шокирован таким напором Малфоя, но более его поразил тот факт, что Малфоя вообще интересует Гермиона.
— Если спрашиваю, значит, есть дело. Отвечай. Почему вы ее бросили?
— Мы ее не бросали, — как-то слишком отчаянно проговорил Гарри и отвернулся.
— Тогда я повторяю свой вопрос: почему она все время одна? Или вы не в курсе, что произошло с ее родителями?
— С каких это пор тебя интересуют ее родители? Их убили приятели твоего папаши и приспешники Волан-де-Морта, а, может, даже и твои приятели. И после этого ты еще смеешь спрашивать о таком? — Гарри резко поднялся на ноги и сделал несколько угрожающих шагов в сторону Малфоя.
— Моих приятелей? Ты сбрендил? — Драко разозлился не на шутку.
— А что, я не прав? Каков папаша, такой и сын, — Гарри уже начал тянуться за палочкой.
— Не прав, Поттер! Ты, твою мать, не прав! — Драко резко закатал рукав мантии и оголил левую руку. Она была чистая. Никаких следов Метки.
— Ты не Пожиратель? — хриплым голосом спросил Поттер.
— Ты плохо видишь? — огрызнулся Драко.
— Но я думал…
— Меня совершенно не интересует, о чем ты думаешь, Поттер. Свои вопросы я озвучил и жду на них ответы.
Гарри все еще смотрел на чистое предплечье однокурсника. Он никак не мог поверить, что Драко действительно не пошел пока по стопам отца.
— Поттер, я жду.
— Что ты хочешь услышать? — слишком устало проговорил Гарри.
— Я всегда знал, что у тебя проблемы со зрением, но, чтобы еще и со слухом — это слишком даже для тебя, Поттер. Мне повторить?
— Не надо, — огрызнулся Поттер. — Гермиона после похорон родителей от нас полностью отдалилась. Игнорирует меня, Рона и даже Джинни. Как только я пытаюсь с ней заговорить, она уходит. Она и на похороны отправилась одна, хотя я думал, что она захочет кого-то из нас с собой взять…
«Ну да, одна…»
— И вообще, Малфой, с какиx пор тебя это так волнует?
Драко отвернулся и отошел к окну. Уже было довольно темно, и это нравилось Драко. Он любил это время суток. Поздний вечер. Ночь. Именно ночью обнажается истинная душа человека и появляются сумасшедшие идеи, как, например, устроить задушевный разговор с Поттером, о котором завтра, наверняка, будет знать вся школа.
— Назови мне, Поттер, хотя бы одну причину, почему я должен отвечать на твои вопросы.
— Я же на твои отвечаю, — голос Поттера раздался слишком близко. Малфой боковым зрением увидел, что тот стал рядом и так же смотрел в окно.
— Если вопросов больше нет, я пошел, — Гарри развернулся в медленным шагом двинулся к выходу.
Когда он, наконец-таки, достиг двери, Драко услышал тихий, но жесткий голос Поттера:
— Если ты ее обидишь, я тебя из-под земли достану, — и парень скрылся за дверью.
***
После разговора с Поттером прошло несколько дней, а ситуация так и не изменилась. Грейнджер по-прежнему ходила одна и ни с кем не общалась. Однажды за завтраком, когда Поттер попытался с ней заговорить, девушка снова его проигнорировала и ушла, гриффиндорец посмотрел в сторону Драко и пожал плечами.
«Чертов Поттер абсолютно ни на что не годен! И кто придумал, что он — Избранный, если он даже подруге помочь не в состоянии, нe то что всему магическому миру?! А если самому попробовать поговорить с Грейнджер? Хотя, если учесть, что она и меня игнорирует, это будет довольно сложно. Но, черт возьми, ее нужно вытаскивать из такого состояния. Не хватало, чтобы она еще на себя руки наложила…»
Последняя мысль застряла в голове Драко. Почему его это так волнует? Почему его волнует, сможет ли Грейнджер свести счеты с жизнью или нет? Подумаешь, одной грязнокровкой больше, одной меньше. Но его это волновало. Очень волновало. До дрожи в коленях. До сжимания сердца.
Гермиона уже давно покинула Большой зал, а он так и пялился на гриффиндорский стол, даже не потрудившись этого скрыть.
***
На улице была ночь. Уже давно глубокая и непроглядная. Драко ворочался в постели. Он так и не смог заснуть сегодня. В голову лезли какие-то страшные мысли. Они касались всего: Грейнджер, отца, матери, Волан-де-Морта, снова Грейнджер. Почему-то парню казалось, что сегодня что-то должно было произойти. Что-то, что окончательно изменит его жизнь.
Вдруг раздался какой-то стук. Драко не сразу сообразил, что это стучали в дверь. Он резко поднялся и в пару шагов преодолел расстояние до дверей. Открыв ее, Малфой увидел своего домашнего эльфа Тинки и удивился.
— Хозяин Драко, Вам просили передать.
Драко забрал небольшой лист пергамента у эльфа, и тот тут же исчез.
Не медля, парень развернул его, и его глаза округлились.
Прощай, Драко.
Спасибо за все.
Г.Г.
— Твою мать! — Драко схватил мантию и буквально вылетел из комнаты.
Он бежал настолько быстро, насколько у него хватало сил.
Хоть уже была глубокая ночь, но не хотелось попасться никому из преподавателей или Филчу.
Он точно знал, куда бежать. Точно знал, где она. И точно знал, что она собралась сделать.
Преодолев все ступеньки, ведущие на Башню Астрономии, Драко резко затормозил.
Девушка стояла на внешнем выступе за перилами и держалась только одной рукой.
Нужно было срочно действовать.
— НЕТ!!! — Драко не успел даже поразиться истеричности своего голоса. Он побежал к ней и схватил за руку, когда Гермиона уже была готова сделать шаг в бездну.
Он продолжал держать девушку одной рукой, а второй легко подхватил ее под колени и перенес на безопасное расстояние от края Башни. Там он поставил девушку на пол и буквально накинулся на нее.
— ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ? СОВСЕМ РЕХНУЛАСЬ?!
Гермиона никак не реагировала. Взгляд пустой. Все тело била мелкая дрожь.
Драко встряхнул ее. И снова ничего. Да что же это такое?
Тогда парень решил прибегнуть к крайнему методу — поцеловать. Прошла, наверное, вечность, когда Грейнджер стала отвечать, и парень отстранился.
— Что это сейчас, черт возьми, было? — он уже не кричал.
— Я не могу так больше, — тихо, сглатывая слезы, проговорила Гермиона. — Я не могу без них. Так будет лучше… Для всех…
— Ты с ума сошла? Кому от этого будет лучше? Ты потеряла родителей, но у тебя есть друзья. Ты не одна… — ему так хотелось добавить, что еще у нее есть он, но эти слова застряли в горле и не желали быть произнесенными.
— Мне не для кого жить… — Гермиона уже плакала.
— Не смей так говорить, Грейнджер, слышишь, не смей! Продолжай жить для себя, Поттера, Уизли, для меня… — последнее было сказано уже шепотом, чтобы за всхлипываниями девушка не услышала. — Не смей больше пытаться свести счеты с жизнью! Ты слышишь меня? — Гермиона неуверенно кивнула.
— Умница! — парень прикоснулся губами к ее виску. — А теперь, пойдем-ка спать.
И снова Драко, взяв девушку на руки, понес ее в Выручай Комнату. Там она будет в безопасности.
