Глава 7 31 декабря 1926 года шёл... Нет, не снег. Дожди в Англии отличаются довольно скверным характером. Они будто пытаются доказать всему миру, что Великобританией управляет вовсе не монарх и парламент, а именно они — капризные и самоуверенные повелители этого острова. Той ночью дождь старательно поил землю, а ветер, голос которого едва слышен, пел гимны этим виновникам простуды.
Во многих домах уже потушили свет, но кое-где горели солнечные тёплые квадратики окон, словно маятники, влекущие к себе скитальцев. Таким домом с тёплыми окнами был приют святого Патрика.
Миссис Коул, хозяйка этого приюта, всегда была женщиной занятой — великое множество дел падало на её хрупкие женские плечи. В тот вечер она напоминала многорукого бога из индийских легенд. Одной рукой она убаюкивала годовалого малыша, второй кормила с ложки многочисленных обитателей её приюта, третьей... Впрочем, не будем забывать, что образ многорукого бога был только сравнением. И всё это время миссис Коул, разумеется, отсчитывала кухарку мисс Скотч за плохо приготовленный ужин.
Разве что-то может нарушить эту семейную идиллию?..
— Миссис Коул! — раздался испуганный голос одной из работниц приюта. - Миссис Коул, тут женщина! Она без сознания!
Миссис Коул немедленно распорядилась занести неизвестную в дом, ибо в приюте святого Патрика все имели привычку помогать ближнему.
— Да она же беременна! — не скрывая испуга и удивления, воскликнули работницы приюта (Своим подопечным миссис Коул строгим тоном приказала ступать в свои комнаты).
К тому времени неизвестную положили на диван возле камина. Одежда её была мокрая от дождя, но выглядела достаточно прилично, чтобы понять — бедняжка явно не является бездомной попрошайкой. Работницы стали снимать с неё мокрую одежду. Кто-то уже принёс сухое платье.
— Томас.., — еле слышны были эти слова. Никто их и не расслышал бы, но от острого уха миссис Коул ничего не скроется.
— Тише! — прервала щебетание девушек хозяйка приюта. — Она пришла в себя. Сара, принеси горячее молоко. Живей!
И Сара бы принесла чашку молока, но женский крик, разрезавший тишину приюта, остановил её. Сара была женщиной не глупой, а потому быстро смекнула, что чашка молока гостье сейчас не нужна.
Через несколько часов в приюте стало на одного человека больше. Обессиленная и уставшая женщина лежала на диване, бредив в лихорадке и цепляясь за обивку старого дивана. Она старалась не упасть в бездонную пропасть.
— Томас.., — собравшись с силами, женщина тихо сказала:
– Прошу, назовите его Томас Марволо... Реддл, — силы покидали её с каждым сказанным словом, и вскоре неизвестная, тяжело вздохнув, закрыла глаза.
Через час Томас Марволо Реддл стал сиротой.
Так начиналась эта грустная история.
— Томас?
Сырость подвалов Хогвартса усиленно давит на лёгкие, стараясь задушить непрошенных гостей. Их было восемь — в темноте едва можно различить силуэты.
— Томас?
Тянущее вниз ощущение беспокойства заставляет невольно быть начеку. Это славно — уже стоит привыкать.
— Томас, по какой причине ты нас собрал? Что-то важное?
— Ещё секунду, — холодный голос проносится по вытянутым подвалам и пропадает в их бесконечной глубине.
Эхом раздаются чьи-то шаги. Через пару мгновений склизкая темнота подвалов пропадает под холодными лучами света. Вдалеке видны огонёк волшебной палочки и лицо идущего. Томас ждал девятого.
— Абрахас?
— Да, это я.
— Поскольку теперь здесь собрались все, я могу начать. Вам известно, что не так давно в Хогвартсе было совершено нападение на одну девушку. Её зовут Элизабет Роджин. Сейчас она находится в больничном крыле и идёт на поправку.
Я искренне надеюсь, что виновником не является кто-либо из вас, но всё же меня одолевают сомнения, — тихо говорил он, рассматривая всех присутствующих.
— Эта та грязнокровка? — громко спросил один из "рыцарей", ткнув локтем своего соседа.
— Верно, — подтвердил тот, улыбаясь.
— А какое отношение она имеет к нашему собранию? Она может нам угрожать?
— Полагаю, по выздоровлению она может всё вспомнить. Если кто-то из вас сотворил это с бедняжкой, то мне нужно предпринять меры, — пояснил Том.
— Предпринять меры? — неожиданно сказал Абрахас. — О каких, чёрт возьми, мерах ты говоришь? — голос его глухо отдавался в тёмных коридорах. — Стереть ей память? Убить?
— Малфой, — предупреждающе кто-то дёрнул его за рукав мантии.
— И вы действительно не понимаете? Если бы вы придержали свою ненависть к грязнокровкам, то никаких мер предпринимать и не нужно было бы, — Малфой оглядел присутствующих, Реддл стоял у него за спиной и молча слушал. — Что вы пытаетесь доказать этим? Вы сильные, храбрые аристократы, презирающие грязную кровь? Да, её чистота имеет значение. Но если в ваших жилах течёт кровь великих магов, то это вовсе не означает, что нужно бросать заклятия в первую попавшуюся грязнокровку.
— Ты что, магглов защищаешь, Малфой? — сказал один из "рыцарей"
— Тогда что ты тут вообще делаешь? — подхватил другой.
— Перестаньте! — Громко сказал Реддл. Все оглянулись на Тома и сразу замолкли. — Абрахас прав. Глупо так вести себя. Вы довольно испортили свою репутацию, но не забывайте, что каждым безрассудным поступком вы бросаете тень сомнения в глазах учителей и на меня.
— Но что делать с Роджин? — раздалось в толпе.
— Я решу это, — тихо проговорил Реддл. — Попробую.
Деревушка Хогсмид просто до неприличия неприветлива тёмными вечерами. Огромные скользкие тени от фонарей ползут по стенам домов, нарушая спокойствие и уют прохладной ночи
— Джон, давай быстрей, прошу! — крикнула Кира, быстро пробегая одну из длинных улиц Хогсмида. — Через десять минут он закроется.
Кира уже скрылась за поворотом, а Сэндфорд безуспешно пытался догнать её. Тяжёлая сумка мешала, больно врезаясь в спину.
— Кира... Оставь меня на поле боя... Спасайся, — крикнул он, останавливаясь и подпирая бок рукой.
— Что ты там болтаешь? — раздражённо спросила девушка, тоже остановившись. — Раз пошёл вместе со мной, так не жалуйся. Ну же, идём! Не хватало, чтобы заметили наше отсутствие в школе.
Улицы Хогсмида уже поглотил полумрак. Было пустынно. Только двое учеников, тайно покинувшие школу, быстро бежали по узеньким улицам.
Остановившись возле одного из магазинов, Кира уверенно обхватила дверную ручку и потянула на себя. Дверь со скрипом открылась. Быстро подойдя к прилавку, девчонка стала переговариваться с продавцом, Джон в это время ходил мимо витрин и рассматривал товар.
Помимо сушёной кожи дракона, змеиной печени и вяленых жабьих глаз тут продавалось всякое старьё - хозяин лавки мистер Сомьер регулярно собирал у всех желающих отдать что-либо различные вещицы. Книги, старинные украшения, обереги, фотографии — всё это можно было купить за низкую цену.
— Мистер Сэндфорд, — негромко сказала Кира. - Идёмте отсюда?
— Вы бы не бродили так поздно, детки. Кто знает, что может случиться, — раздался за их спинами скрипучий голос продавца.
— Я всё купила, — довольно сказала Кира, когда они вышли из магазина. — Зелье для Эмери будет готово дня через два.
На улице уже совсем стемнело. Порывы холодного ветра уносили за горизонт остатки солнечного тепла. Вздрогнув, Кира накинула капюшон мантии.
— Ты помнишь, где потайной вход? — тихо спросил Джон, вглядываясь в темноту.
— Какой именно? — почти шепотом отозвалась девушка.
— Не знаю... Любой, — запнулся он, пожимая плечами.
— Конечно, но в такой темноте легко заблудиться, — обеспокоенно ответила Кира.
До самого Хогвартса они шли молча. И когда они прошли потайной ход, ни Кира, ни Джон не проронили ни слова. Только в тёмных коридорах, где сырость затрудняет дыхание, а факелы уже никто не зажигает, Джон неожиданно спросил:
— Оливия будет ждать в гостинной?
— Да, вероятно, — последовал короткий ответ. На этом разговор кончился.
Через пару минут Кира резко остановилась. Джон удивлённо взглянул на неё — его спутница замерла посередине коридора и испуганно смотрела вдаль. Он только хотел проследить её взгляд, но в эту минуту она резко дёрнула его за рукав и прижала к стене.
— В чём.., - хотел было возмутиться Джон, но тут же был остановлен.
В последующую секунду до уха парня долетел звук чьи-то шагов. В тёмном пространстве коридора людей видно не было, но тихие переговоры отчётливо слышны.
— Скоро школа будет очищена от грязной крови, — сказал один из силуэтов. Трудно определить, кому принадлежал голос.
В нескольких метрах от пары когтевранцев шли слизеринцы. Если бы наследникам великого Салазара вздумалось пойти прямо по коридору, то они несомненно наткнулись бы на Киру и Джона, но вся компания скрылась за поворотом.
— Кто это был? — спросил Джон, когда шаги окончательно смолкли.
— Они величают себя вальпургиевыми рыцарями, — без сомнения ответила Кира.
— Но кто они?
— Это не имеет значения, — сказала она, направляясь дальше. — Мы задержались, Джон. Идём.
В гостинной факультета Когтевран было пусто. В камине, догорая, потрескивали поленья.
— Спокойной ночи, Кир, — тихо сказал Джон, уходя.
В спальне для девушек было абсолютно темно. Кира, стараясь ни на что не наткнуться, осторожно добралась до своей кровати.
"Вот в чём заключается смысл, — думала oна. — Они гонятся, словно ищейки, за призрачными идеалами аристократии".
Вышла из-за облаков луна, освещая пространство спальни. За окном тоскливо выл ветер, принося с собой звуки старых мощённых улиц какого-то старого далёкого города.
