Глава 7Глава 7: Первый урок — «Не еби мозг»
Первая ночь в Гриффиндорской башне прошла так, как я и ожидал: шумно, душно и пахло носками и страхом перед будущим. Рон храпел, как умирающий гиппогриф, кто-то плакал во сне, а призраки решили устроить ночной заплыв прямо сквозь мой матрас. Я не сомкнул глаз, и не только из-за этого. Мозг работал на износ, перемалывая планы, вспоминая будущие косяки и составляя список лиц, которым нужно набить морду в первую очередь.
Утро началось с истерики Германии Грейнджер, которая не могла найти свои учебники и уже предвкушала, как её выгонят из Хогвартса до первого завтрака.
— Успокойся, — рявкнул я, натягивая мантию. — Тебя выгонят не за потерянные книги, а за то, что ты доведёшь всех вокруг до нервного срыва своей паникой. Они в твоём сундуке, под тремя слоями «правил внутреннего распорядка», которые ты, я уверен, уже выучила наизусть.
Она замерла, покраснела и полезла в сундук. Книги, конечно же, нашлись.
Спустились в зал на завтрак. Я налил себе кофе (благословить того неизвестного домового эльфа, который догадался поставить на стол большой кофейник для преподавателей и для меня) и уставился в расписание, которое раздал Перси Уизли с видом новоявленного императора.
— Первый урок… Трансфигурация с МакГонагалл, — прочитал Рон с набитым ртом. — Говорят, она жутко строгая.
— По сравнению с твоей матерью в гневе, Рон, МакГонагалл — это ласковая котяра, — буркнул я, отхлёбывая кофе. — Главное — не превратишь случайно свою палочку в дилдо. А то она такого не одобряет.
Рон поперхнулся соком. Гермиона аж подпрыгнула на месте. —Ты не можешь так говорить! — прошепелявила она.
— Могу, — парировал я. — Я уже говорил. И ещё скажу. Привыкай.
Трансфигурационный класс встретил нас строгой атмосферой и кошачьим взглядом профессора МакГонагалл. Она стояла у доски, прямая, как палка, и её взгляд заставил замолчать даже самых болтливых.
— Трансфигурация, — начала она, и её голос резал воздух, как лезвие, — есть самое сложное и опасное из искусств, которым вы будете обучаться в Хогвартсе…
Я сидел за последней партой, развалившись, и смотрел в окно. Я знал эту лекцию наизусть. Более того, я сам читал её новичкам-мракоборцам, только с более крупными примерами и большим количеством мата.
— …любая ошибка может привести к непоправимым последствиям, — вещала МакГонагалл.
«Например, к рождению детей-оборотней или к тому, что твой начальник навсегда останется жабой», — подумал я.
Она раздала всем по спичке. Задача — превратить её в иголку. Элементарно. Детская забава.
— Произнесите чётко заклинание и совершите движение палочкой, как показано, — скомандовала она.
Класс зашумел. Послышались неуверенные «Вердимус!» и «Вердимиус!». Рон рядом с таким усердием тыкал палочкой в спичку, что, казалось, вот-вот её подожжёт. Гермиона, вся покраснев от напряжения, выпалила заклинание, и её спичка приобрела silver цвет и заострённый кончик. Не идеально, но очень близко. МакГонагалл одобрительно кивнула.
Я вздохнул. Достал свою чёрную, шершавую палочку. Не стал кричать заклинание. Не стал делать театральных взмахов. Я просто посмотрел на спичку, мысленно представил её структуру, атом за атомом, и приказал ей измениться. Холодная энергия вырвалась из кончика палочки, почти невидимая, и спичка на парте… не превратилась в иголку.
Она превратилась в идеальную, крошечную, блестящую стальную заточку. Такую, какими мы в Отделе мракоборцев чистили ногти после допросов.
МакГонагалл, которая как раз проходила мимо, замерла. Она наклонилась, внимательно рассмотрела мой «результат». Потом подняла на меня глаза. В её взгляде было не одобрение, а… настороженность. —Мистер Поттер, — сказала она холодно. — Задание было превратить спичку в иголку.
— Это лучше иголки, профессор, — ответил я, не моргнув глазом. — Острее. Практичнее. Можно, например, вскрывать конверты. Или глаза выкалывать. В зависимости от потребностей.
Несколько человек рядом фыркнули. МакГонагалл сузила глаза. —Самоуверенность — не лучший спутник в изучении магии, мистер Поттер. Особенно на первом уроке.
— Опыт — лучший, профессор, — парировал я. — А у меня его… неожиданно много.
Она что-то промычала себе под нос и отошла, бросив на меня последний предупредительный взгляд.
Следующим уроком было Зельеварение. Или, как я его называл, «Допинг для садистов и обиженных детей».
Подземелья Слизерина встретили нас холодом и запахом консервированной злобы. Снейп влетел в класс, как огромная летучая мышь, его чёрная мантия развевалась behind him.
— Вы здесь, — начал он своим шепотом, который был страшнее любого крика, — чтобы постичь точную науку зельеварения. Здесь мало дурацкого размахивания палочками…
Я сидел с Роном за одним столом. Гермиона села впереди, выпрямив спину, готовая поглощать каждое слово.
— …многие из вас, несомненно, не оценят изящество этого искусства, — ядовито продолжал Снейп, и его глаза остановились на мне. — Но для избранных… это истинная магия.
Он начал перекличку. Дошёл до моего имени. —Гарри… Поттер, — произнёс он так, будто имя было куском тухлого мяса. — Наша новая… знаменитость.
Класс затих. Снейп уставился на меня своими чёрными, бездонными глазами. —Скажите мне, Поттер, что получится, если смешать порошок корня асфодея с настойкой полыни?
Рон замер. Гермиона дёрнула руку вверх, чуть не вывихнув её.
Я лениво поднял на Снейпа взгляд. —Получится напиток, от которого вас стошнит, профессор. Если, конечно, вы не собираетесь варить снотворное зелье, известное как «Отвар живой смерти». Но для этого нужна ещё и луна, и определённая фаза, иначе это будет просто дорогая блевотина.
Снейп промолчал. В классе было так тихо, что слышно было, как где-то капает вода. —Где вы это вычитали? — наконец прошипел он.
— В ваших личных заметках на полях учебника «Продвинутые зелья», — солгал я с невозмутимым видом. — Вы оставили его на столе в учительской. Очень познавательное чтение. Особенно про то, как нейтрализовать любовное зелье с помощью щепотки… ну, вы знаете.
Глаза Снейпа сузились до булавочных уколов. Он понял, что я блефую, но не мог этого доказать. И он понял, что я не собираюсь играть в его игры.
— Ладно, — прошипел он. — Что такое змеиный зуб?
— Признак плохой гигиены полости рта у рептилий, — немедленно ответил я. — И ингредиент для ядов. Конкретно — для ядов, парализующих нервную систему. Если его раздавить в порошок и смешать с ртутью, получится неплохой коктейль для тихого устранения неугодных. Вы ведь об этом?
Снейп побледнел. Он не ожидал такого. Он ожидал испуганного молчания, неуверенного бормотания. Он получил циничную лекцию от одиннадцатилетнего пацана.
— Два очка с Гриффиндора за наглость, Поттер, — выдохнул он. — И если я ещё раз услышу от вас…
— Вы услышите ещё много чего, профессор, — перебил я его. — Я здесь, чтобы учиться. А вы — чтобы учить. Давайте не будем путать наши роли. И не тратить время на дешёвые попытки унизить меня перед классом. Это скучно и непрофессионально.
В классе повисла шоковая тишина. Даже Малфой, который уже готовился хихикать, замер с открытым ртом.
Снейп смотрел на меня с такой ненавистью, что, казалось, воздух между нами закипит. Он развернулся и пошёл к доске, бросив на ходу: —Сегодня мы варим зелье от фурункулов. Начинайте. И пусть кто-нибудь проследит, чтобы Поттер не добавил в свой котёл чего-нибудь… экстраординарного.
Я ухмыльнулся и принялся нарезать змеиные зубы. Рон смотрел на меня с благоговейным ужасом. —Ты… ты совсем спятил? — прошептал он. — Он же тебя убьёт!
— Он пытался, — равнодушно ответил я, точным движением отмеряя количество ртути. — Не получилось. Теперь моя очередь. Дай-ка сюда свой котёл, у тебя он кривой. Ты сваришь не зелье, а биологическое оружие.
Урок прошёл относительно спокойно. Я сварил идеальное зелье, потратив на это минут пять, а остальное время делал вид, что читаю учебник, а на самом деле практиковал Окклюменцию, пытаясь отгородиться от постоянного мысленного фона страха, волнения и тупости, который исходил от моих одноклассников.
Когда прозвенел звонок, Снейп бросил на меня последний взгляд, полный немого обещания мести. Я ответил ему лёгкой, почти невидимой ухмылкой.
Выходя из подземелья, Гермиона догнала меня. —Ты был ужасно груб с профессором Снейпом! — выпалила она. — Он мог наказать нас всех из-за тебя!
Я остановился и повернулся к ней. —Слушай, умница, — сказал я. — Есть два типа учителей. Одни учат. Другие самоутверждаются за счёт детей. Снейп — из вторых. И если ему дать слабину, он будет травить тебя все семь лет. Я просто дал ему понять, что я — не его жертва. Советую и тебе сделать то же самое. Перестань дрожать и докажи, что ты здесь не для того, чтобы лизать ему ботинки, а чтобы знать больше него. Хотя бы в теории.
Она снова открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала. Задумалась.
Рон просто качал головой. —Ты либо гений, либо сумасшедший.
— Обычно это одно и то же, Рон, — вздохнул я. — Идёмте. Впереди Защита от Тёмных Искусств. А там, я слышал, пахнет чесноком и страхом. Должно быть весело.
И я потащил их за собой навстречу следующему витку этого цирка. По крайней мере, стало ясно одно: скучно не будет. Особенно мне.
