Глава 88. Игра в квиддич.
Сегодня должен был состояться предпоследний матч по квиддичу.
Снейп стоял перед зеркалом в своей спальне. Весеннее утреннее солнце заливало комнату. Северус передавался очень редкому для себя занятию – рассматривал себя в зеркало. Бледное лицо, крючковатый нос, длинные черные волосы, начинавшие выглядеть сальными через полдня после того, как их вымоешь.
Очень похожий на свою мать, некрасивый и угловатый, Снейп не пользовался популярностью у девушек. В то время как Джеймс Поттер с его ослепительной улыбкой и идиотской, как считал Снейп, манерой взъерошивать свои волосы не знал отбоя от поклонниц.
Остальные мародеры тоже изменились.
Сириус превратился в настоящего красавца, но его девушки побаивались. В нем всего было слишком много: слишком красив, слишком высок, слишком уверен в себе, с безупречным происхождением и какой-то буйной смелостью и стремительностью во всех своих действиях. Ремус Люпин превратился в незаметного юношу с приятными мягкими чертами лица. Питер Петтигрю своими маленькими глазками и суетливостью напоминал молодую крысу.
Мародеры продолжали допекать Снейпа. Постоянное ожидание нападения и оскорблений и жестокие скандалы дома между родителями сделали Северуса дерганным и заставляли сутулиться. В его походке появилось что-то судорожное, что тоже не добавляло ему привлекательности.
«Ты некрасив, но завораживающе притягателен», - говорила мать. Но матерям их дети всегда кажутся самыми прекрасными, разве не так?
Снейп состроил своему отражению самую мерзкую рожу, на которую был способен и пошел на завтрак. Его мысли занимала сегодняшняя игра.
У Снейпа была тайна. О ней не знал никто, даже сам Снейп делал перед самим собой
вид, что он о ней не знает. Дело в том, что ему очень нравился квиддич. Самая
любимая и азартная игра волшебников.
Его мать когда-то была капитаном квиддичной команды и до сих пор отлично летала на метле. А вот Северусу этот вид спорта давался плохо. Он был физически слаб и неловок. А может, природа, очень щедрая к нему во многих других своих дарах, решила отыграться на этом.
Северус был природным легилиментом. То есть он умел легко, как нож в масло, вторгаться в чужое сознание. Об этой своей способности он узнал в начале пятого года обучения, когда расспрашивал Нарциссу, не проболталась ли та об их субботних времяпрепровождениях с Малфоем. Он вдруг обнаружил, что видит обрывки каких-то образов, похожих на чужие воспоминания, когда смотрел ей в глаза. Тогда Снейп зарылся в библиотечных книгах и, выяснив, что с ним произошло, стал развивать эту способность. Он не знал, насколько хорошо владеет окклюменцией, способностью защищать свое сознание от проникновения, так как некому было его испытать. Но делал рекомендуемые в учебниках, обнаруженных у матери, упражнения.
На полях старой книжки по продвинутым зельям он оставил уже столько собственных изобретенных и улучшенных рецептов, что впору было начать преподавать зелья самому. Туда же он писал придуманные им заклинания.
Между тем его детская тайная мечта стать капитаном квиддичной команды разбилась на первом же уроке по полетам у мадам Хуч.
Для Джеймса же летать на метле было то же, что для Снейпа дышать.
Как он ненавидел этого Поттера и его патетических друзей! Все таланты Северуса, блестящие знания, изобретенные зелья, все это не имело никакого значения для окружающих. Даже для слизеринцев. На трансфигурации глаза МакГонагал светились гордостью за Джеймса и Сириуса. На зельях Слизнерог не прекращал нахваливать Лили. То, что Снейп отлично знал историю магии, преподаваемую профессором и призраком Бинсом, ни на кого не производило впечатления, потому что все на этих занятиях бессовестно спали или витали в облаках.
А тут еще квиддич. Иногда Снейпу казалось, что в принципе можно было бы не знать вообще ничего и путать безоаровый камень с рогом единорога. Какая разница ! Главное - быть звездой в квиддиче.
Спустя три часа Северус сидел на слизеринской трибуне рядом с Нарциссой и
не мог оторвать глаз от маневров Джеймса. Снейпу нравилось все безупречное, и игра Поттера была, бесспорно, именно такой. Вот и сейчас Джеймс виртуозно увернулся от бладжера и с огромной скоростью полетел к земле. Слизеринский ловец Дэйл понесся за Джеймсом, полагая , что тот увидел, наконец, снитч. Но Снейп, изучивший уловки своего врага, с кривой улыбкой на тонких губах наблюдал, как внезапно Джеймс взвился вверх и под оглушительные вопли восторга Гриффиндора поймал золотой крылатый шарик.
- Мы опять останемся без кубка в этом году,- сказала Нарцисса, разочарованно кривя губки. – Может, тебе их отравить чем-нибудь, или ты, наконец, уложишь их всех в больничное крыло?
Снейп хмыкнул. Идея хорошая. Только, похоже, Нарцисса преувеличивает его возможности.
Мародеры ходили всегда вчетвером. Им было весело вместе. В их компании царила
непринужденность, которой никогда не было в отношениях между Снейпом и Малфоем.
Нет, Снейпу было хорошо в обществе Люциуса, а Люциусу в обществе Снейпа. Они понимали друг друга, но оба, видимо, были слишком сложны сами по себе, чтобы их дружба была такой же беззаботной. Люциус не во все посвящал Северуса. Хотя Северус знал, что, по сути, является для Малфоя единственным другом. Врожденная осторожность и потребность постоянно просчитывать каждый свой шаг была свойственна им обоим в равной степени.
Снейпу было интересно наблюдать за Мародерами, и в этом интересе было множество составляющих, начиная от желания застать их за грубым нарушением правил и добиться их наказания, а может, если очень повезет, и исключения, до банального любопытства к непостижимому им явлению, как эти четверо совершенно разных людей так прекрасно ладят. Поэтому Снейп часто оказывался неподалеку от друзей. В какой-то момент он перестал прикладывать усилия, чтобы избежать с ними встреч. У него появилось что-то вроде иммунитета к постоянным стычкам с мародерами. И даже если он не выходил победителем, то неприятностей доставлял им достаточно, чтобы они не стремились посетить больничное крыло.
Снейп подал руку Нарциссе, помогая ей встать и они зашагали в замок.
- В самом деле, Северус, придумай чего-нибудь. Люциус говорит, что ты можешь все.
- Люциус шутит, Нарцисса. А ты просто принимаешь все за чистую монету. Впрочем, может, он и прав. Я что-нибудь придумаю. После СОВ.
После СОВ Снейп уже ничего не был в силах придумывать.
