Глава 8 СНЕЙП
Да уж, мечтай, Северус, мечтай. Точнее не скажешь. Когда я проснулся, естественно, ничего не изменилось. Я все еще был в прошлом, мне все еще было пятнадцать и меня по-прежнему мутило. Ладно, мутило уже не так сильно, как прежде, но во всем остальном улучшений заметно не было. Похоже, придется смириться с тем, что какое-то время я проведу в Больничном крыле… и в прошлом.
По крайней мере, я хоть выяснил точную дату — часы в палате показывали не только время, но и календарь. Вторник, 14 апреля. До нападения в Диком Доме осталось чуть больше недели. Либо за это время я найду способ вернуться в будущее, либо мне предстоит пережить этот кошмар во второй раз. Воодушевляющая перспектива.
Воодушевлялся я ею вплоть до обеда, подплывшего к кровати на подносе. Когда я ковырял бифштекс, меня зашла проведать Поппи, а после обеда — сюрприз, сюрприз! — Эйвери. Мы никогда не были друзьями, так что его желание навестить больного товарища выглядело по меньше мере странным. Наверное, что-то нужно.
— Привет, — натянуто улыбнулся Эйвери. — Как ты себя чувствуешь?
И, похоже, нужно срочно. Ну-ну.
— Жить буду, — холодно ответил я.
Подыгрывать ему я не собираюсь.
Эйвери вздохнул и опустился в кресло у изножья кровати.
— А что с тобой случилось? Тут спрашивали…
— Да? Кто именно?
— Ну… МакГонагалл, например, — Эйвери неожиданно хихикнул. — На самом деле на Трансфигурации такая потеха вышла! Только мы расселись, кошка наша спрашивает: «А где мистер Снейп?». Я отвечаю: «В лазарете». «Что с ним?» — допытывается она. И тут Розье спокойно так говорит: «А он себе ночью вены вскрыл» — и так убедительно, что если бы я тебя утром не видел, сам бы поверил. МакГонагалл аж заикаться начала: «К-как вскрыл? По-почему?». А Розье и говорит: «Ну, он предсмертную записку оставил: “Я никогда не сдам Трансфигурацию, и жизнь моя теряет всякий смысл. Прощайте и не вините профессора МакГонагалл”». Как она на него зашипела — я думал, подскочит и глаза выцарапает. Нет, ограничилась тридцатью баллами. Зато смеху было!
— Да, очень смешно, — мрачно сказал я.
Мои провалы в Трансфигурации были притчей во языцех. Как я с ней мучался до шестого класса, вспомнить тошно, а потом хоп — и все сразу стало получаться. Почему меня на ней заклинило и что, в конце концов, выбило этот клин, так и осталось загадкой.
Эверет оборвал смех и смущенно откашлялся.
— Может, тебе принести чего?
Может, ты уже скажешь, что тебе нужно?
— Не надо. Меня сегодня вечером уже отпустят.
— Правда? — сразу оживился Эйвери. — Вот здорово! Тут… кхм… тут, Северус, такое дело… в общем, ты не мог бы сварить мне одно зелье?..
Ну кто бы сомневался! Прекрасно помню, как половина факультета бегала ко мне за зельями. Только благодаря этим заказам и удавалось сводить концы с концами — денег всегда катастрофически не хватало.
— Что за зелье?
В ответ Эйвери, отводя взгляд, протянул мне клочок бумаги.
— Мда, и где же ты подхватил эту забористую штучку? — спросил я, с трудом сдерживая смех. Теперь понятно, почему Эверет так нервничал — если он быстро не примет зелье, то вскоре вся школа будет в курсе его маленькой неприятности. А идти к Поппи за лекарством от венерической болезни и затем покорно выслушивать двухчасовую лекцию об опасности беспорядочных связей ему ох как не хотелось.
— Да так, — пробормотал Эйвери, неопределенно махнув рукой.
— Надеюсь, у тебя хватило ума не делиться столь драгоценным подарком с окружающими?.. О Мерлин, не смотри на меня такими глазами, Эйвери! Я имел в виду, не успел ли ты заразить кого-нибудь еще?
Этот вопрос поставил Эверета в тупик. Пока он судорожно вспоминал точные даты своих последних любовных эскапад, я прикидывал, как бы потактичнее намекнуть Поппи о необходимости внепланового медицинского освидетельствования старшеклассников. Троллеев Эйвери! И главное, никак не могу вспомнить, обращался ли он с этой просьбой к Прошлому мне (так я решил называть себя в изначально-пятнадцатилетнем возрасте). Точно помню, что это зелье я в школе варил, только не уверен, что на пятом курсе, и не уверен, что для Эйвери. Ладно, сейчас неважно.
Отослав озадаченного Эйвери составлять список осчастливленных любовников, я выбрался из кровати и отправился на поиски Помфри. Мне действительно некогда валяться в постели! Тролль бы с ним, зельем, но мне позарез нужно в библиотеку.
Далеко уйти я не успел — Поппи уже спешила ко мне, злая как пещерный тролль, со свитком в руке.
— Северус, признавайся, вчера ты опять экспериментировал с зельями? Я же тебя предупреждала! Анализ показал в твоей крови такое дикое сочетание компонентов, что волосы дыбом встают.
Неужели все-таки во всем виновато зелье? Тогда у меня появляется шанс вернуться обратно!
— Мисс Помфри, можно мне посмотреть результаты анализа?
Поппи поджала губы.
— Вообще-то, с этим свитком я собираюсь пойти к профессору Слагхорну и директору. Пусть полюбуются, что ты вытворяешь!
За годы общения (порой, весьма бурного) с Поппи я выработал тот единственно верный тон, способный воздействовать на нее в подобном состоянии.
— Мисс Помфри, — почти шепотом сказал я и подождал, пока она не посмотрит мне в глаза, — не надо. Пожалуйста.
У Поппи из моего времени при этих словах разглаживались морщинки у глаз и теплел взгляд. У молодой мисс Помфри морщин еще не было, зато выражение глаз менялось точно так же.
Она помолчала, вздохнула и протянула мне свиток.
— Требовать от тебя что-либо бесполезно, но прошу, будь осторожнее. В следующий раз все может закончиться гораздо плачевнее.
— Я постараюсь, — искренне ответил я.
Я и вправду не собирался в ближайшее время вновь оказываться на больничной койке. В течение недели мне необходимо отыскать способ вернуться в будущее.
И теперь у меня появилась надежда.
