Рисунок. Вот и все, решено.
Злая боль или удача,
Твой народ, увы, не плачет,
Даже если повод есть.
Кто-то из ролевиков.
В небольшой полутемной комнате немного душно; свет едва пробивается через закрытые пестрыми шелковыми занавесями окна. Пахнет тяжелыми пряными благовониями, и немного - вездесущим песком пустыни. Ковры на полу и наваленные на низенькие диванчики горы подушек создают атмосферу ленивого уюта, из которой выбивается лишь жесткое кресло с высокой спинкой, поставленное в углу.
- Я не могу понять, какую выгоду ты собираешься извлечь из этого.
Девушка сидела неподвижно, напоминая странную, причудливо раскрашенную статую. Длинное темное платье с тонкой серебристой вышивкой только подчеркивало неестественную бледность кожи; седые волосы рассыпались по плечам. Узкое бескровное лицо не отражало даже тени эмоций, и только глаза - громадные, ярко-зеленые, наполненные тоской и тревогой - все еще казались живыми. Голос соответствовал внешнему виду - такой же холодный и усталый.
- Скажи… Почему ты спас мне жизнь?
Ее собеседника со спины можно было бы принять за женщину. Невысокий, мальчишески узкоплечий. Длинные огненно-рыжие волосы собраны в косу. Он стоял, обернувшись к девушке спиной, будто пристально что-то разглядывая сквозь закрытое шелковой занавесью окно.
- Неужели для этого должна быть причина?
- Я - Змея, ты - Феникс. Мы враги.
- Ну и что?
На ее лице меньше чем на долю секунды отражается легчайший проблеск удивления.
- Я изгнана из своего клана, на меня идет охота. Я бесполезна как союзник.
- И что?
Он обернулся, плавным движением опускаясь на диван, по-восточному скрещивая ноги. На темно-бронзовом от загара лице особенно четко выделялись глаза цвета расплавленного золота в обрамлении выгоревших, белесых ресниц.
- Нелогично сохранять жизнь тому, кто будет тебе бесполезен. Поэтому я спрашиваю - чего ты хочешь, Феникс? Назови свою цену.
Почти незаметный рывок - и мужчина уже нависает над ней. Тонкие, жесткие пальцы до боли впиваются в подбородок, поднимая голову. Он наклоняется еще сильнее, так что почти касается ее губ своими. Девушка не сопротивляется, только в глазах на секунду отражается презрение.
- Что я должен сказать тебе, Змея?
- Назови свою цену.
Он отстраняется, вновь опускаясь на свой диван, и смеется. Не только губами, как подобало бы титану. Насмешка, до этого лишь угадываемая, теперь явно видна в его глазах; она мечется во внезапно расширившихся зрачках подобно серебристой верткой рыбке.
- Считай это моим подарком тебе.
- Дороговато для подарка врагу.
- Но вполне подходит для подарка другу, не так ли?
На столе лежал укрепленный в специальной подставке турецкий кинжал с богато украшенной рукоятью. В ярком, но холодном свете осеннего солнца казалось, что по металлу плывут радужные масляные пятна.
- Все, как ты и просил – Найета кончиком пальца провела по клинку – через месяц у нового обладателя случится инсульт. Удар запрограммирован на конкретного человека, так что для остальных оружие безопасно.
- Тебя не вычислят по остаточным следам? – озабоченно поинтересовался сидевший напротив археолога темноволосый, крупный мужчина с тяжеловатой нижней челюстью.
- Для этого нужно быть как минимум ровней мне – женщина беспечно улыбнулась – я знаю двоих, которые могли бы, и подозреваю третьего. И врятли он станет работать на местную полицию.
- Кстати, меня просили передать извинения за срыв предыдущей операции. Сверху передают, что они готовы возместить ущерб.
- Ого… - археолог присвистнула, и поманила с соседнего столика, имитировавшего мини-бар, бутылку, наполненную жидкостью голубого цвета и пару стаканов – они необыкновенно щедры…
- В конце концов, - он проверил на свет содержимое своего стакана, любуясь сапфировыми отблесками – это наша охрана прозевала нападение. А ты – крайне ценный агент.
- Даже не знаю что сказать…
- Скажи, что это за пойло?
- Это, друг мой, ромуланский эль. Замечательно пьется, замечательно льется, улучшает аппетит и настроение.
- На основе авиационного ликера "Шило", спирт к воде в отношении семь к трем. Ты все такая же неисправимая треккерша, как и двадцать лет назад.
- Ничего не меняется, энсин, - она лукаво улыбнулась, - тот конвент, на котором мы встретились, был судьбоносным для нас обоих.
- Мы к тому времени разрабатывали тебя больше года.
- Ну, должно же было хоть что-то в Империи работать как следует. Что же до возмещения убытков – женшина на секунду задумалась, что-то прикидывая – пожалуй, я попрошу помочь мне решить одно дельце весьма деликатного характера.
- Я поговорю с начальством. Скажи, зачем тебе все это? – голос его внезапно прозвучал устало и опустошенно – зачем? Тебе предлагали работать на арабов, и дикую сумму в качестве аванса.
- Да – на лице Найеты не дрогнул ни один мускул – в тот год у меня замечательно цвел жасмин. Видимо, хорошие удобрения.
Мужчина понимающе усмехнулся.
- Считай меня патриоткой.
- Да сгинут наши имена… - он вздохнул – еще один вопрос. Наша разведка озабочена появлением на арене Воландеморта.
- Неужели ты не читаешь газеты магов, и веришь, что темный лорд вернулся?
- Я читаю газеты. И поэтому твердо уверен, что он вернулся. Нам хотелось бы иметь сведения из его лагеря.
- Всем хотелось бы их иметь.
- Но ты могла бы этим заняться?
Женщина на миг задумалась, соединив кончики пальцев, будто перебирая в уме кандидатуры.
- Да. Я подумаю над этим вопросом.
- Тогда вопрос цены…
- Павел, эта зараза, если она разрастется, прямая угроза моей родине. Остальное обсудим когда будут конкретные результаты.
- Что ж, - мужчина поднялся и осторожно упаковал кинжал в специально подготовленный футляр – не считаю более возможным задерживать…
Найета вежливо улыбнулась, явно думая о чем-то своем, и кивнула головой, показывая, что защита снята и можно аппарировать. Он улыбнулся, касаясь укрепленного на лацкане пиджака значка в виде вытянутой греческой дельты, и исчез.
- МакКормак Изабелла!
Худенькая девочка с длинной, седой косой робко подошла к табурету. Шляпа думала долго, слишком долго, пока наконец не выкрикнула на весь зал: "Когтевран".
Лиарол, следивший за процессом распределения с крыши облегченно выдохнул, поправляя четки на запястье. Автор заклинания, наложенного на шляпу, был сильным магом, настолько сильным, что даже бессмертному пришлось приложить определенные усилия, чтобы взломать его незаметно, не повредив функциональную часть. Что ж, Иссет будет довольна. Жаль только, что ливень – как из ведра, а черепица – ужасно мокрая и холодная. Феникс люто ненавидел сырость и холод во всех их проявлениях.
Иссет искоса разглядывала софакультетников. В общем лица отражали сдержанное дружелюбие. Наличие в ее сознании двух личностей создавало интересный эффект. Пока Иссетирес прикидывала расстановку сил, уже существующие и только создающиеся коалиции и количество возможных врагов, Изабелла искала, кто же может стать ей другом. Исс в очередной раз удивилась человеческому оптимизму. Сандра, сидевшая рядом, ободряюще улыбнулась. Что ж, вечер обещал быть не таким уж мрачным…
Подлинные размеры трагедии стали ясны чуть позже, когда обнаружилось, что магические способности у девочки практически отсутствуют. Впрочем, студенты, как и декан, списали это на стресс, вызванный потерей родителей, за что Изабелла была им благодарна. Она не привыкла тащиться в хвосте, и быть вечно неуспевающей. Но, даже не смотря на дружелюбие окружающих, гордость, перераставшая в гордыню, заставляла ее все сильнее отдаляться от сочувствующих сокурсников. Одиночество и безысходность, однажды постучавшись в дверь, теперь уже не покидали ее ни на мгновение, захватив сознание настолько полно, что даже боль от потери родителей несколько притупилась. Все это, казалось, было давно, не с ней, в какой-то другой, счастливой и беззаботной жизни. Мир казался невыразимо серым, холодным и пустым, вызывая почти неодолимое желание спрятаться, уйти. Наверно, что-то проскользнуло и в письмах домой. В последнем ответе Найета прислала ей рисунок, выполненный скупыми штрихами на желтоватой, старинной бумаге. Странная, похожая на ангела из детских книжек, женщина с громадными птичьими крыльями сидела на берегу моря и смотрела вдаль. Ветер трепал длинные волосы и перья, у ног ее медленно шевелились ленивые волны. Тень от вонзенного в песок меча почти касалась странной отметки в виде выложенной из камешков птицы.
Приписка гласила: "Ты главное не отчаивайся, малышка. Все будет хорошо".
- Нелепо скулить. И рычать бесполезно, - в очередной раз, как заклинание повторила Изабелла. – А цитадель не пала, не сдаваться ни голоду, ни смерти, ни врагу…
Давным-давно выписанные строчки из сетевых поэтов казались магическими мантрами, помогающими удержать ускользающее мужество. Упорство в достижении поставленной цели и труд, несомненно помогут подправить ситуацию.
