Глава 8Я не люблю светские балы. Да, я не люблю те балы, которые сама же и устраиваю по нескольку раз в неделю. Потому что это лишние часы, которые требуется носить маску великосветской дамы – но по-иному и быть не может.
Звуки вальса раздражали. Просто-напросто раздражали – потому что сейчас хотелось тишины. Нарцисса, придерживая тяжелую юбку платья, идет к балкону, пытаясь стать как можно более незаметной. Но куда там!.. Она могла поспорить, что скоро кого-нибудь пришлют за ней. И неважно, Беллатрикс или Люциуса… Обязательно нарушат долгожданный покой. Ничего, минута-другая у нее есть.
Нарцисса вдыхает ночной воздух; какой-то неуловимый, но знакомый запах… Кажется, так пахнет ветер. Когда идет дождь. Чуть резковато, холодно, но…свободой?
Только откуда в слишком теплом мае взяться этой свободе? Лето плохо уже потому, что в июне день рождения Нарциссы. Через месяц – ее пятнадцатилетие. Нет, осень куда лучше. Нарцисса проводит ладонью по холодному мрамору. Поместье Лестрейнджей похоже на поместье Блэков. Даже сад, темный, с тысячей маленьких, мощеных камнями аллей. Только яблонь здесь нет. А в остальном.… Поэтому здесь скучно, неимоверно скучно.
Нарцисса чуть наклоняется вперед, словно задумав спрыгнуть с балкона и убежать от всех. Она невольно встряхивает распущенными волосами. Разумеется, все как в недавно прочитанных книгах Андромеды. Вот уж кого нельзя было подозревать в увлечении романами знаменитой волшебницы Роуз Сомбернс! Как, впрочем, и Нарциссу. Что там по сюжету? Она должна сбежать к своему суженому. Или как там его именует мисс Сомбернс? Нарцисса насмешливо улыбается и снова смотрит вниз. Было бы к кому бежать, она, может быть, и решилась бы на это.
Сзади раздается легкий, но четкий звук шагов. Нарцисса даже не оборачивается – зачем? И без того ясно, что подышать свежим воздухом пожаловал Люциус Малфой собственной персоной. Суженый, чтоб его пикси покусали. Небольшой отдых закончился, а она даже не успела подумать о чем-то стоящем. Нарцисса пожимает плечами, пытаясь таким образом изобразить нечто вроде приветствия, и решительно поворачивается спиной к подошедшему.
- Тебе стоило наложить на себя Дезиллюминационные чары, – Люциус длинными, тонкими пальцами выстукивает по мрамору такт танца. Раз, два, три. Нарцисса встряхивает головой, пытаясь перестать вести отсчет. Разумеется, maman не упустила случая. На появление Беллы надеяться даже не стоило: им с Руди сейчас приходиться не отходить друг от друга. И каждый из них, вымученно улыбаясь гостям Лестрейнджей, проклинает тот день, когда родился на свет. Уж Беллатрикс точно.
- Я бы с радостью наложила их на тебя, вместе с Приклеивающими, - чуть сердито предлагает Нарцисса. Люциус с невозмутимым видом пожимает плечами; на тонких губах скользит усмешка. Правой рукой он приглаживает и без того гладко зачесанные назад волосы.
- Почтенная публика ждет, - с легкой тенью иронии замечает Люциус, переходя к плановому осмотру безупречно сшитого камзола. Глупая старая традиция, которую никто не любит и которую никто не оспаривает. – На моего кузена и твою сестру все, похоже, вдоволь налюбовались. Голубки.
Люциус насмешливо улыбается, кивая в сторону зала, а Нарцисса отрицательно качает головой, не удосуживаясь даже повернуться к нему.
- Можешь идти один, меня эта перспектива не прельщает, к сожалению.
Может, Малфой уйдет? Или, может быть, заключить с ним что-то вроде сделки? Он оставит ее, Нарциссу, в покое, а она.… Тут сложнее.
- Я постою с тобой, пожалуй.
На лице Нарциссы проскальзывает понимающая улыбка; да уж, лучший выход из создавшегося положения – стоять на балконе. По одному в зал не выйдешь, выйти вдвоем – это верных четыре часа позирований для фотографов из журналов светской хроники. Нарцисса живо представляет себе заголовки и ужасается своим мыслям. Нет, лучше стоять здесь.
- После сдачи экзаменов я уезжаю. В Париж, – произносит Малфой, почему-то перестав растягивать слова. Да, так, безусловно, гораздо лучше. – Буду продолжать обучение.
Нарцисса, уже успев предположить, сколько может продолжаться обучение в одной из французских академий, едва удерживает себя, чтобы не захлопать в ладоши от радости.
- Будешь скучать, - делано-безразлично замечает она, по привычке встряхивая волосами. И тут же себя одергивает – maman это жутко не нравится. Поэтому она не устает повторять, что для леди это неприемлемо. Ну, раз она говорит…
- По тебе? – Изогнув светлую бровь, ехидно уточняет Люциус. Нарцисса густо краснеет; остается надеяться, что в темноте это не так заметно.
- По Англии.
Она уже злится на себя за полнейшее неумение поддерживать беседу с Малфоем. С кем угодно – но не с ним, увольте! С Люциусом ни помолчать, ни поговорить ей никогда не удавалось. Нет, он совсем не похож на Руди, но.… Но, может быть, это к лучшему? Все, что не происходит, все - к лучшему. Это Нарцисса не устает повторять с первого курса. Даже отнятая гриффиндорцами волшебная палочка – к лучшему. Даже то, что сейчас рядом не Рудольфус и даже не Беллатрикс (кажется, и она сейчас была бы предпочтительнее), а Малфой – зазнавшийся семикурсник, которого прочат в мужья Нарциссе – даже это, возможно, послужит для чего-то…. Только вот – для чего?
- Слава Салазару, я выбрался! – из пустого пространства долетает до них знакомый голос. Еще мгновение – и Рудольфус появляется из воздуха, сжимая в руке волшебную палочку и приглаживая растрепавшиеся волосы. Нарцисса с облегчением вздыхает – наконец-то!
- Белла исчезла в неизвестном направлении, я тоже не решился оставаться в зале, – Руди насмешливо улыбается; Нарцисса, чуть прищурившись, смотрит на старшего брата. Не будь он Рудольфус Лестрейндж, если Беллатрикс сейчас не разыскивает жениха по всему замку, сопровождая это дикими криками. Впрочем, есть слабая надежда на то, что она воздержится от обычных для нее проявлений недовольства.
- Она действительно ушла, Цисси, - прерывая ее мысли, добавляет Рудольфус. – Видишь ли, из меня журналисты уже выпили всю кровь, так что им пришлось переключиться на Гойлов.
- Будущих Гойлов, - уточняет Люциус, сопровождая свои слова издевательской ухмылкой; Руди ухмыляется в ответ. Семикурсник-слизеринец Картан Гойл был помолвлен с Анабелль Забини. Более неподходящую пару и вообразить было сложно – Гойл представлял собой нечто среднее между гориллой и человеком, а Анабелль была первой красавицей школы. Помолвка их до сих пор находилась под большим вопросом – в основном из-за того, что Анабелль не собиралась выходить замуж за туповатого Картана. И вследствие этого они были весьма и весьма привлекательны для журналистов.
- Мистер Малфой, мисс Блэк, мистер Лест… - все трое резко разворачиваются, чтобы увидеть того, кто набрался наглости прийти вслед за Рудольфусом. Которого… Нарцисса непонимающе оглядывается по сторонам, после чего снова поворачивается к молодой журналистке. Девушке лет двадцать, не больше. Выкрашенные в платиновый цвет волосы старательно завиты, парадная мантия – обычная дешевая мантия, продающаяся во второсортных магазинах Хогсмида, пальцы с длинными ярко-красными ногтями крепко сжимают перо.
- Рита Скитер, внештатный корреспондент «Ежедневного пророка», корреспондент «Ведьминых новостей», – девушка с хищным видом оглядывается по сторонам; Лестрейндж вовремя спохватился и снова наложил на себя Дезиллюминационные чары. – Скажите, мистер Малфой, мисс Блэк, ваша помолвка – это не слухи?
«Уже два года – не слухи» - рассерженно думает Нарцисса. Журналистка почему-то ужасно раздражает ее. Люциус по-хозяйски обнимает Нарциссу за плечи, попутно прошипев ей на ухо:
- Блэк, одно лишнее слово с твоей стороны убьет мою репутацию навечно. Лучше молчи.
Девушка достает из кармана мантии большой блокнот и набрасывает в нем пару строчек. Нарцисса, стиснув зубы, пытается успокоить себя – не может же, в самом деле, Малфой сболтнуть какую-нибудь глупость. И было бы неплохо, если бы он разжал свои пламенные объятья.
- Конечно, мисс Скитер, наша помолвка – это давно решенное дело. Мы с Нарциссой знакомы уже пять лет, и…
Люциус пространно рассказывает журналистке историю знакомства с Нарциссой (истинных фактов в этом рассказе просто не было), затем – о том, как их родители исключительно с согласия детей решились на помолвку… Нарциссе кажется, что откуда-то сзади периодически доносится тихий смех Рудольфуса. Что ж, это вполне предсказуемо – то, что он решил остаться и посмотреть на разворачивающееся представление. Под занавес мисс Скитер зовет из зала фотографа – несколько превосходных снимков Люциуса Малфоя и Нарциссы Блэк, возможно, самой красивой влюбленной пары, украсит первую полосу завтрашнего выпуска журнала «Ведьмины новости».
Следующее утро. Нарцисса, неохотно вылезая из теплой постели, с удивлением замечает яркое солнце, освещающее комнату. Сейчас день? Этого просто не может быть! По негласному закону все в доме обязаны появляться на завтрак не позже восьми часов утра. С чего бы Нарциссе делали поблажки? Девушка оглядывает комнату; взгляд останавливается на яркой обложке журнала, лежащего на тумбочке. Нарцисса на негнущихся ногах подходит к ней и замечает записку на журнале. Почерк Друэллы Блэк она узнает из тысячи.
“Нарцисса, мы с отцом очень довольны твоим поведением на вчерашнем балу у Лестрейнджей. Надеемся, что Беллатрикс образумится, и будет брать пример с тебя”.
Нарцисса раскрывает журнал и на первой же странице «Ведьминых новостей» видит фотографию – она сама и Люциус, нежно обнимающий ее за плечи. Надо же, у нее хватило выдержки, чтобы улыбаться в камеру…
Большой заголовок над фото гласил: «Люциус Малфой: наша любовь – не любовь по расчету! Интервью корреспондента «Ведьминых новостей» Риты Скитер». Что ж, это было довольно предсказуемо…
Совершенно необъяснимых вещей очень и очень много. Скажем, любовь Руди к мармеладным червячкам – вот то, что здравый смысл пытается обходить десятой дорогой. Но есть и случаи похуже. Например, мой кузен. Или лучше – кузены?.. А еще вернее будет просто написать – семья Блэк.
Нарцисса, предварительно оглянувшись по сторонам, забирается на широкий подоконник. Из щелей в стенах замка немилосердно дует – и это всего лишь октябрь. А что будет зимой… представить страшно. Нарцисса прислоняется лбом к холодному стеклу, пытаясь разглядеть, что происходит внизу. С высоты второго этажа это не так уж сложно. Все же здорово жить на какой-никакой, но высоте. Наверное, в этом плане Гриффиндор и Рейвенкло – лучшие факультеты. Подземелья Слизерина, где, как в маггловской загадке, нет ни окон, ни дверей, словно давят на тебя. Именно поэтому Нарцисса сбежала из гостиной и пришла сюда. Рудольфус ушел около часа назад, равно как и Беллатрикс. Зато там остался Люциус. Это и послужило последней причиной для того, чтобы встать и уйти.
На запотевшем стекле две большие буквы – Л и М. Нарцисса снова оглядывается и стирает их тыльной стороной ладони. Она просто задумалась. Просто задумалась! И вообще, нужно ли Блэкам оправдываться? Нет, ни в коем случае. И все же… Нарцисса недовольно встряхивает светлыми волосами и снова упрямо выводит – Л и М. Нет, она ни за что не влюбится в Малфоя. Она вообще ни за что не влюбится. Лишние обязательства, которые Нарцисса очень не любит. Ну и пусть все однокурсницы сейчас просто не мыслят другого времяпровождения, кроме как кокетничать с мальчиками. Ну и пусть ей завидует добрая половина девушек – потому что она помолвлена с Люциусом Малфоем, о чем известно всей школе – не иначе как благодаря статьям Риты Скитер. А Нарцисса, в свою очередь, завидует всем тем, кто имеет возможность жить не по указке родителей. Ужасно завидует. И даже – признается себе в этом.
- Я имею право общаться с кем хочу, Сириус! – громкий мальчишеский голос гулко разнесся по всему коридору. Нарцисса невольно оборачивается; по длинному темному коридору идут двое: Сириус и Регулус Блэки.
- Привет! – громко произносит она, обращаясь в основном к младшему Блэку. Сейчас нет никакого настроения разговаривать с Сириусом. Для этого нужны как минимум две составляющие: злость и находчивость. Ни того, ни другого Нарцисса сейчас в себе не ощущала. Было впору сравнивать свое душевное состояние с размокшей коробкой из-под мантий – такое же отвратительное и непонятное. Да, даже для нее самой, пожалуй, более всего - непонятное. Все смешалось – и получилось полнейшее безразличие к происходящему. Отстраненность? Наверное, и она тоже.
- Привет, Нарси! – тут же переключается на кузину Сириус. Он обгоняет брата и усаживается рядом с Нарциссой на подоконник.
- ЛМ, - издевательски произносит он. – Дай подумать, Цисс, кто же это мог быть?
Нарцисса одаривает братца холодным взглядом, но буквы со стекла стирать не спешит. Вот то, что было нужно! Кузен, разумеется, тот еще субъект, но отрезвляющее действие, которое он оказывает на Нарциссу…
- Какого черта ты даешь советы, Сириус? – медленно, нарочно растягивая слова спрашивает Нарцисса. – Рег, что нашему брату не понравилось на этот раз?
- Малкольм, - Регулус фыркает и прислоняется к стене со стороны Нарциссы. – Кристиан Малкольм. Как будто мне нравится этот его…
Третьекурсник морщит нос, но вспомнить друзей брата почему-то не может. Нет, скорее, не хочет.
- Поттер, - подсказывает Нарцисса. Она брезгливо кривит губы, произнося эту фамилию. Вечно растрепанный, словно только что свалился с метлы, Поттер – не лучший образец аристократизма. – Предатель чистой крови, правда, кузен?
Девушка с почти не скрываемым удовлетворением смотрит, как Сириус сжимает волшебную палочку.
- А что, Беллатрикс уже начала встречаться с этим идиотом, Лестрейнджем? – громко осведомляется Сириус, прижавшись лбом к стеклу и смешно расплющив о него нос. Теперь уже он наслаждается ситуацией. Словесные дуэли для Блэков? Неприемлемо. Ни в коем случае. Только если эти Блэки – не Нарцисса и Сириус. Вот была бы на ее месте Беллатрикс, кузен уже убегал бы от ее заклятий.
- Ох, Мерлиновы штаны!
Нарцисса и Регулус, как по команде, тоже припадают к окну. Второй этаж – это не слишком высоко, чтобы не разглядеть лица двух студентов, сидящих на одной из мраморных скамеек и державшихся за руки. Сириус продолжает сыпать любимейшими фразами гриффиндорцев – явно для того, чтобы разозлить брата и кузину. Впрочем, Нарцисса уже не обращает на него внимания. Руди и Белла. Здорово. Правда, здорово! Регулус хитро улыбается, и, потеснив Нарциссу, тоже забирается на подоконник. Когда такое случалось? Нарцисса украдкой, пытаясь не нарушить внезапно наступившего молчания, поглядывает на кузенов. Когда? Наверное, когда они – Сириус, Регулус, и Нарцисса, - были детьми. Когда никто из них не понимал различий между чистой и грязной кровью. И не разделял окружающих на чистокровных и остальных. А это решающий фактор, Нарцисса была уверена. Сириус уже оторвался от окна и сейчас сидит с видом «ну раз уж мне все равно нечего делать…». Регулус, все еще тихо посмеиваясь, наверняка придумывает, как получше подать эту новость своему лучшему другу – Рабастану Лестрейнджу. Здорово. Нарцисса поудобнее устраивается между кузенами. Нет, правда – здорово.
