Глава 7. В гостях у полнолуния Ремус открыл почти сразу – так быстро, что у обоих авроров создалось впечатление, будто он караулил под дверью в ожидании их появления.
- Ребята, – оборотень как-то неловко улыбнулся, даже не думая отойти в сторону, чтобы они могли пройти в дом и, немного нервно обернувшись себе за спину, быстро затараторил: – Я не думал, что вы придёте, вы же говорили, что не сможете сегодня, так что у меня ничего не готово…
- Спокойно, Реми, – перебил его Сириус и демонстративно покачал перед чувствительным к запахам носом оборотня полной снеди плетёной корзинкой. – Я всё прихватил с собой, полностью опустошив холодильник.
И он попытался сделать шаг, однако Люпин будто и не заметил этого, продолжая держать недоумённо переглядывающихся друзей на пороге.
- Реми, ты что, не один?
Люпин замялся.
- Ну… в какой-то степени можно сказать и так, – медленно протянул он, снова нервно оглядываясь себе за спину. И зря, потому что если он и не хотел впускать друзей, то уж этого говорить ему точно не следовало. Сириус заинтересованно вытянул шею, тщась разглядеть кого же от них так старательно пытается скрыть Ремус и даже Джеймс, который, как правило, вёл себя куда более воспитанно лучшего друга и родственника, не устоял от попытки проникнуть внутрь. Но Ремус стоял горой.
- Погоди-ка, Реми, – поняв, что ничего не выйдет, вдруг озадаченно нахмурился Сириус. – Ты пригласил кого-то к себе домой в
полнолуние?
Теперь дошло и до Джеймса, он автоматически поднял голову к застланному тучами небу: луны не было видно, но это никак не отменяло того факта, что Люпин – оборотень.
- Без обид, Лунатик, но ты ведь помнишь, что находиться рядом с тобой в полнолуние для людей смертельно опасно? – настороженно, будто снова опасаясь, что перед ним перевёртыш или попросту человек, принявший оборотное зелье, осведомился Сириус и поднял глаза к небу. И остолбенел.
- Ремус…
На мгновение тучи развеялись, и глазам трёх друзей предстала чуть скрытая дымкой луна. Полная луна.
- Ты… как ты…? – Джеймс осёкся. Это было невероятно. Нереально. Невозможно. Но факт – это было.
Сириус всё еще в глубоком шоке с открытым ртом пялился на Ремуса – оборотня с самого детства, на которого по какой-то необъяснимой причине не действовала ранее безраздельно властвовавшая над ним полная луна.
Джеймс усмехнулся и дотянувшись до друга, легонько стукнул того по нижней челюсти, вынудив закрыть рот. Сириус вздрогнул и, отвернувшись от Ремуса, бросил на него откровенно злобный взгляд.
- Эй, Люпин, ты там долго ещё?! Не заставляй меня идти за тобой! – донёсся до так и стоявших на пороге друзей знакомо недовольный голос.
Сириус замер на месте с таким видом, будто в него ударила молния и взгляд у него сделался таким… нехорошим. Очень.
- Ре-е-ем, мне кажется, или это был голос Снейпа? – вкрадчиво требовательно спросил он. Джеймс не стал ничего говорить: ему было достаточно одного взгляда на лицо оборотня – «страшный зверь» Люпин смертельно побледнел (хотя это можно было списать на полнолуние) и выглядел как несправедливо наказанный случайным прохожим приблудный щёнок. Он переступил с ноги на ногу и… промолчал.
- Рем, ну пожалуйста, скажи мне, что это не то что я думаю, – с отчётливыми умоляющими нотками просительно протянул Сириус и когда ответа так и не последовало, оттеснил Люпина в сторону и решительно вошёл в дом. Джеймс ещё раз с любопытством поглядел на стоявшего в сторонке друга
«что Снейпу делать в гостях у некогда едва не убившего его оборотня? Да ещё в полнолуние!» и не дожидаясь приглашения, последовал за Сириусом. Тем более, что ему тоже было интересно и очень хотелось увидеть, как пройдёт ЭТА встреча двух закоренелых школьных врагов.
* * *
Последняя их «беседа» – если это можно так назвать, состоялась ещё до того как Джеймс узнал, что он будет отцом.
Сириус, первым углядевший почти не изменившегося сальноволосого слизеринца, тогда, ни капельки не стесняясь глазевших на них коллег по работе, прилюдно обозвал Снейпа Пожирателем Смерти (тот только ощерился в кривой улыбке, видимо, решив считать это комплиментом) и, если бы не мигом сориентировавшийся Джеймс, удержавший потерявшего голову друга от более опрометчивых действий, лежать бы Снейпу в полном одиночестве на кладбище, а Сириусу – гнить в Азкабане за убийство. Хотя кто знает, если у Снейпа и в самом деле на предплечье была Тёмная Метка, то приговор, возможно и смягчили бы, приняв к сведению это, и то что убийство было сделано в состоянии аффекта: в тот самый день на их глазах в столкновении с как обычно взявшимися из ниоткуда Пожирателями, погиб один из их школьных друзей. Джеймс и сам-то не сорвался тогда лишь потому, что в отличие от живущего сегодняшним днём Сириуса, он, будучи женатым человеком «заразился» от Лили – или это нотации Ремуса наконец оказали нужный эффект? – дурной (на взгляд Сириуса) привычкой смотреть вперёд и просчитывать всё заранее.
Так что за те несколько ударов сердца, что Сириус тянулся за всё ещё не отмытой от грязи и копоти палочкой, Джеймс своими глазами как наяву увидел все последствия того, что могло сейчас произойти, и потому он сделал единственное, что можно было сделать в этой ситуации – он остановил Сириуса.
Снейп не был идиотом и наверняка тоже понимал чем всё это может для них обернуться и когда Джеймс с наконец вырвавшимся из его хватки Сириусом дружно повернули головы в сторону причины их ссоры – того уже и след простыл. С тех пор Сириус слизеринца больше не видел – Джеймс был в этом уверен, потому что в противном случае он непременно узнал бы об этом, в первую очередь от самого Сириуса.
А вот о его собственных встречах со Снейпом Блэку знать не стоило – для сохранности нервов Джеймса и целостности своей же собственной шкуры. Да и встречался-то он со Снейпом всего два раза – пересёкся случайно в коридоре и не сказал ему ни единого слова, впрочем, Снейп его и не заметил даже, оба раза полностью поглощённый разговором с Люциусом Малфоем. Слизеринцы беседовали слишком тихо, чтобы оставался шанс незаметно подслушать, да и не по-гриффиндорски это – подслушивать! Вот ещё! Чтобы настоящий гриффиндорец (Джеймс в детстве любил похвастаться перед друзьями, рассказывая, что Шляпа не колебалась ни секунды, решая куда его отправить – сразу закричала «Гриффиндор!») Джеймс Поттер унижался до подслушивания под дверью! Да ни за что на свете! Так тогда думал Джеймс, наблюдая за шествовавшей по коридору в его сторону странной парочкой.
Джеймс не имел «чести» быть знакомым с ним лично и знал скользкого слизеринца только со слов своего чистокровного друга, который состоял с Малфоями в куда более тесном родстве, чем с Поттерами. Хотя наверное не стоило прислушиваться в этом деле к советам Сириуса – тот всегда слишком остро реагировал на всё, что имело маломальское отношение к его семейству в общем и к некоторым типам в частности. Люциус, после свадьбы с Нарциссой, успешно попал и в первую и во вторую категорию.
Малфой-младший не работал в Министерстве, но всё равно бывал здесь по нескольку раз в месяц. И Джеймс подозревал, что несмотря на то, что министерские должности были зачарованы от взятничества, Люциус и к чиновникам каким-то образом нашёл нужный подход. Впрочем, доказать это всё равно пока было невозможно, но ведь недаром же Сириус называл его «скользким гадом»?
Но это Джеймса уже давно не удивляло, сегодня его изумило кое-что другое: Сириус всегда – всегда! – горячо утверждал, что слизеринцы не дружат, они взаимовыгодно сотрудничают – и до сегодняшнего дня Джеймс был с ним согласен на все 100% – но если это было правдой, то отчего, чёрт возьми, на лицах «скользкого гада», «глыбы льда» Люциуса Малфоя и самого воплощения спокойствия Северуса Снейпа были столь непривычные для них вполне человеческие улыбки?.. Да и что у Снейпа могло быть общего с Малфоем?! Они даже не учились вместе! Один Хозяин? Возможно.
В конце концов Джеймс прекратил гадать, вспомнив, что все чистокровные волшебники в той или иной степени приходятся друг другу родственниками, так почему бы Снейпу не быть, ну, скажем, троюродным братом Люциуса? Тоже вполне вероятно, а то что Сириус никогда не слышал о семействе Снейпов ни о чём не говорило: ведь в Слизерин никогда не брали ни полукровок, ни тем более магглорожденных студентов, и вряд ли Снейп, при всей своей «уникальности» был исключением из правил.
Слизеринцы улыбались – едва заметно, одними кончиками губ, а Снейп, окончательно вышедший из привычного образа зануды, вдобавок ещё и активно жестикулировал одной рукой, второй прижимая к груди объёмную папку с торчащими из неё исписанными мелким каллиграфическим почерком листами. Но стоило им заметить, что в коридоре помимо них есть ещё один человек – тем более Поттер, – как улыбки исчезли как по волшебству, да так быстро, что Джеймсу подумалось, будто всё это ему привиделось.
- Поттер, – презрительно ласково-медовым голосом приветствовал его Люциус, поравнявшись с молодым аврором.
- Малфой.
Снейп конечно даже виду не подал, что узнал его, а уж благодарности – элементарного «спасибо!» Джеймс от него и не ждал. Потому наверное и не дождался.
Когда он, сделав ещё десять шагов, обернулся – те уже исчезли за поворотом. Больше он их не видел: ни то, ни другого. И был бы рад не видеть их и впредь.
* * *
Жаль, что не все мечты сбываются. Теперь вот свиделись.
Это и впрямь был Снейп. Джеймс глазам своим не поверил, зато вот у Сириуса сомнений явно не было.
- Какого чёрта ты здесь делаешь? – бросив взгляд себе за спину (аврорская привычка, от которой у них уже вряд ли будет шанс избавиться, да и не стоит – всегда полезно знать, кто стоит у тебя за спиной), грозно выступив вперёд – навстречу тут же вскочившему с дивана слизеринцу, спросил (причём пока вежливо) Сириус.
А Джеймс наконец получил идеальную возможность разглядеть бывшего однокурсника (в прошлые разы он как-то был «немного» занят), да и изменения в доставшемся Люпину от родителей домике его тоже заинтересовали.
В последний раз в гостях у Лунатика лично он был около недели назад, Сириус забегал к Ремусу несколькими днями раньше.
Люпин явно решил посвятить свободное время ремонту, причём исключительно маггловскими способами: на отодвинутом в стене диване (том самом, на котором сидел Снейп до их с Сириусом появления) с краю лежало несколько рулонов обоев, зато на самих стенах от них не осталось и следа – за исключением мелких ошмёток. От Джеймса не укрылся ни наконец-то побеленный потолок, ни передвинутая мебель, ни временно заблокированный камин (не хватало ещё, чтобы какой-нибудь бедолага по недоразумению угодил в гости к оборотню в качестве мясного блюда).
Изменения же во внешнем облике старины Нюниуса практически не были заметны – с первого взгляда, а вот приглядевшись повнимательнее…
Джеймс не умел читать в душах людей и не слишком-то обольщался, думая, что научился разбираться в причинах чужих поступков. Снейп был слишком сложно устроен, чтобы его можно было понять. Взять хотя бы школьные годы: Мародёры уделяли ему едва ли не всё своё внимание, а Джеймс всё равно так и не смог понять неухоженного слизеринца. Ведь он боялся стычек с ними и всё равно раз за разом, снова и снова специально лез на рожон. И зачем? Неужели и в самом деле верил, что директор отчислит их четверых? Джеймс этого не понимал, Сириусу было наплевать, Питер как всегда разрывался между мнениями товарищей, а Ремус, в противоположность им, уговаривал оставить Снейпа в покое.
Теперь же Нюниус исчез – вырос в высокого, наверное, даже не ниже Сириуса, молодого мужчину. Нет, ему по-прежнему было далеко до современных канонов красоты, но новая, непривычная манера держаться выделяла его из толпы остальных людей. Впрочем, он и раньше выделялся – в первую очередь своей обособленностью от других студентов (хотя как раз это-то и осталось прежним).
И вроде бы слизеринец был тем же что и в школе – не так уж и много лет прошло с тех пор как они виделись на выпускном балу (на котором они снова поссорились, хорошо хоть, что обошлось без Больничного крыла – спасибо как всегда своевременному вмешательству Лили, бесцеремонно отобравший у них у всех волшебные палочки), да не совсем. Возможно именно поэтому Ремус и связался с ним – потому что увидел, разглядел со свойственной ему особой проницательностью эти перемены и согласился на… на чтобы он там не согласился. Это им ещё только предстояло узнать и что-то подсказывало Джеймсу, что выпытывать эту интересную информацию им с Сириусом придётся до-о-олго. А может быть и нет.
- Отвечай, урод!
- Утихни, Блэк, – спокойно, более того – лениво, процедил Снейп, даже не подумав отступить на шаг назад под напором Сириуса. – Мне ничего не стоит уйти из этого, – выразительная гримаса, – с позволения сказать, дома.
- Ну и скатертью дорога, пусть земля тебе будет пухом, – охотно и почти дружелюбно пожелал тот, и даже ручкой помахал, обрадовавшись то ли неожиданной понятливости школьного недруга, то ли тому, что его так легко – и даже без кровопролития – удалось сплавить из дома.
- Сириус, не надо, – попытался снова вмешаться Ремус, но был мягко отстранён в сторону и больше не пробовал. Слизеринец бросил беглый взгляд на опустившего руки Люпина, и на его губах зазмеилась злая усмешка.
- Я не закончил говорить, Блэк, – фамилия – как плевок в лицо. – Ты называешь себя другом этого мехового коврика…
- Да как ты…?!
Не дав Сириусу закончить свою возмущенную речь, Снейп повысил голос и продолжил.
- …и мне вот интересно, а скажет ли он потом тебе спасибо, если ты сейчас выставишь меня? К тому же, это ведь его дом, а не твой, или я ошибаюсь? Люпин? – и снова тот быстрый, даже опасливый взгляд – но не на вспыльчивого Сириуса, как можно было бы подумать, и не на Джеймса, а вправо – на не зашторенное окно, на луну в небе, а затем быстрый возврат к Люпину и снова – на часы, показывающие уже 01:15.
Взгляд Ремуса точно также мечется между окном, часами, Снейпом и ждущими чего-то колбами на журнальном столике, у которого сидел до их с Сириусом появления слизеринец.
Ремус утвердительно кивает и на мгновение лицо Снейпа приобретает небывало удовлетворённый вид, а Сириус, поняв, что он проиграл, обиженно косится на Ремуса – но тот не смотрит на него, а потом в поиске помощи и поддержки оборачивается к Джеймсу.
И Джеймс, оказавшись между двух огней, впервые понимает каково Питеру метаться между ними, не в силах определиться окончательно.
С одной стороны, Люпин ни за что не стал бы привечать возможного Пожирателя Смерти без важной на то причины, а с другой, если Сириус прав и Снейп на самом деле Пожиратель, то с него вполне могло статься применить столь распространённое в последнее время заклинание, как Imperio. Но ведь будь это так, Ремус выставил бы их вон, повинуясь воле кукловода. И что теперь делать? Кого поддержать?
Всё решает умоляющий взгляд Люпина – ну не может так смотреть человек под Imperio, так смотрит только Лунатик и больше никто. А Сириус… Тот, конечно, обидится, но ссору с Блэком всегда было куда легче перенести, чем ссору с Ремусом. Наверное потому что Рем, несмотря на свою отходчивость и лёгкий нрав, иногда становился очень трудным в общении и, учитывая его несказанное занудство, просить у него прощения было очень, очень непросто. Потому Сириус с ним и не ссорился, ругаться – ругался, но ни разу не собачился с ним так, как с Джеймсом.
Молодой аврор мысленно усмехнулся получившемуся парадоксу.
- Объясни мне, как ты здесь оказался, что делаешь, зачем тебе Ремус и для чего всё это нужно
тебе?
Оборотень благодарно кивает и расслабляет напряжённые плечи – будто он готов был броситься на друзей, если те не поддержат его, ну а Сириус… Странно, но Бродяга, много кого доставший своей истеричностью
(«Это я в матушку пошёл»), вроде бы не имеет ничего против – только кривится и старается держаться подальше от Снейпа с его лохматыми космами
(«Откуда тебе знать, а вдруг это заразно?»).
Не то чтобы Сириус был совсем уж полным идиотом, скорее – безнадёжным авантюристом, но стоило зайти разговору о Тёмных искусствах, Пожирателях Смерти, его семье в общем и конкретно о Беллатрикс с Регулусом, так крышу у него сразу же сносило – и сносило капитально, напрочь. Даже странно, что человек, выросший в окружении тёмных магов, мог настолько сильно их ненавидеть. Ненавидеть, но и самому не гнушаться использованием тёмных чар. Когда Крауч дал аврорам разрешение использовать Непростительные проклятья против Пожирателей и тех, кого подозревали в связи с Тёмным Лордом, Сириус был в числе тех, кто одобрил новый декрет. А Джеймс нет. И Ремус. И Питер, после недолгих метаний решивший, что лучше поддержать двух, чем присоединиться к оставшемуся в меньшинстве Блэку. Впрочем, Сириуса его мнение никогда особо не волновало, так что и этот раз не был исключением. Когда через неделю их отряд столкнулся с отрядом Пожирателей всего в нескольких кварталах от центра маггловского Лондона, авроры не стали церемониться. Из восьми погибших только трое были своими.
Джеймс снова покосился на лучшего друга – будто опасаясь, что тот сейчас выхватит палочку и произнесёт два крайне популярных в нынешние времена словечка, Сириус, то ли догадавшись о чём он думал – что было бы совсем не удивительно, то ли ещё что, просто пожал плечами и коротко кивнул в сторону «лишнего элемента».
Снейп, от которого не укрылась вся эта пантомима, презрительно хмыкнул, и Джеймс напрягся, ожидая, что за этим последует какое-нибудь ядовитое замечание об иерархии и подчинении в их мародёрской компании. Но тот тоже почему-то не стал спешить возвращаться к нападкам (слизеринский инстинкт самосохранения, видимо) и перешёл сразу к делу.
- Во-первых, адрес любого волшебника есть в справочнике и вы, Поттер, не исключение. Во-вторых, в Отделе по наблюдению и контролю за опасными существами имеются все данные на оборотней.
- Снейп!
- Ох, да, точно, – слизеринец получал явное удовольствие, обращаясь исключительно к Джеймсу и Ремусу, но доводя именно Сириуса. – Простите покорно, я Отдел перепутал, – оскалившись, совершенно неискренне повинился он. Сириус яростно сверкнул глазами, порываясь испепелить сальноволосого урода если не с помощью заклинания, то хотя бы своим лазерным зрением, но его надежды провернуть этот фокус одной только силой мысли не оправдались. Слизеринец был жив живёхонек и продолжал отвратно скалиться.
- Что ж, Люпин, тебе лучше меня известно кто за тобой наблюдает. Уж не Министерство ли? Они вроде бы сейчас всех оборотней шерстят, – издевательская усмешка, – подозревая их в пособничестве Тёмному Лорду…
- Северус, – Ремус даже не повысил голоса, но слизеринец неожиданно замолчал и поджал губы, обрывая продолжение фразы. Джеймс удивлённо причмокнул при виде такой покладистости старины Нюниуса.
- Рем! – окликнул друга Сириус, подозрительно глядя на то, как тот, видимо считая, что этого никто не замечает, то и дело мимолётно потирает спрятанные под рукавами мантии запястья.
- Я в норме, Сириус. Всё в порядке, – с немного натянутой улыбкой – не всматривался бы и не заметил бы, устало отмахнулся от товарища оборотень.
- Что происходит? – заподозрив неладное, тревожно осведомился Джеймс. Друзья-гриффиндорцы переглянулись и только слизеринец, скрестив руки на груди, остался стоять на месте с прежним полупрезрительным выражением лица.
- Я просто в шоке, Люпин. Ты не сказал своим приятелям…?
- Нюниус, для твоего же блага будет лучше если ты сейчас же заткнёшься, – подал голос Сириус и Джеймс удивлённо воззрился на друга. Что-то явно было не так.
- Рем, о чём он говорит?
Люпин преспокойно моргнул, бросил взгляд на что-то за спиной Джеймса – а там стоял Сириус, это он знал точно, – и как ни в чём не бывало улыбнулся, подтвердив тем самым вспыхнувшие с новой силой старые подозрения. «Что-то не так» было уже давно: Джеймсу почти два месяца казалось, что от него что-то скрывают, но всё время было как-то не до того, чтобы взять, настоять на своём и разобраться, что же у них тут такого творится.
- Бродяга?
Сириус, к которому он специально повернулся лицом, как до него Люпин, бросил взгляд поверх плеча Джеймса и покачал головой.
- Я знаю не больше тебя, Сохатый.
И солгал. Не скрываясь, не прилагая никаких усилий, чтобы скрыть свою ложь, делая это так, будто для него это уже стало скучной и нудной –
привычной – обязанностью. Джеймс попытался вспомнить, когда в последний раз Блэк лгал ему – да когда он вообще ему лгал! – и не смог. А от того, что Сириус тоже не знал, что у Ремуса есть какие-то общие дела со Снейпом легче не становилось ни капельки, потому что Джеймс никак не мог понять, что же такого должно было произойти, чтобы Бродяга и Лунатик, сговорившись за его спиной, уже чёрт знает сколько водили его за нос? Хотя…
Блэк вдруг многозначительно кивнул в сторону Снейпа – мол, я тебе потом всё растолкую, но только не при нём. Джеймс кивнул в ответ – мол, ладно, я всё понял, но с вас причитается, господа-предатели.
Сириус пожал плечами с непривычным для него философским видом –
«ничего, не впервой, чай». И впрямь.
- Что ж, – подал голос на время позабытый ими слизеринец. – Как я вижу, в вашей наидружнейшей компании появились секреты. Но, как было верно замечено, до них мне нет никакого дела, – быстро продолжил тот прежде, чем Сириус успел перебить его. – Я пришёл в этот, так называемый дом, чтобы заключить сделку с Люпином, и ваше присутствие не значилось в оговоренных нами условиях. Так что, – тут он встал с дивана, на который уже успел усесться, пока они разбирались между собой, – с этого момента я больше не считаю себя обязанным исполнять остальные условия. Поттер, – короткий кивок. – Блэк, – ещё один. – Люпин, чао.
И будто не сомневаясь, что его пропустят, деловито направился к двери, аккуратно миновав стоявших между ним и выходом троих волшебников.
- Снейп, подожди!
Сириус дёрнулся и удивлённо воззрился на Джеймса, потому что именно Поттер был тем, кто окликнул слизеринца и тем самым задержал его на пороге люпиновского дома. Хорошо было только одно: судя по гримасе на том, что у нормальных людей звалось лицом, Снейп тоже этой задержке был не рад. Хотя всё хорошее относительно. Как и плохое.
- Сохатый, ты чего? – изумился гриффиндорец. – Пусть проваливает, зачем он нам здесь нужен?
- Он нужен Ремусу, – коротко ответил тот. И Ремус, которому слизеринец зачем-то, по словам Поттера, был почти что жизненно необходим – в противном случае тот не стал бы его окликать, благодарно кивнул. Но сам почему-то не предпринял ни единой попытки остановить столь нужного ему человека. – Всё, что я хочу знать – зачем.
- Ладно, можешь остаться, – Сириус, по-прежнему не сводя со старого недруга подозрительного взгляда, отступил в сторону. – Но ты объяснишь, зачем тебе это надо, – он посмотрел на Ремуса, ожидающего, чем закончится это противостояние, а затем на полную Луну за окном, и твёрдо добавил: – И постарайся быть убедительным.
- Редкое великодушие с твоей стороны, Блэк. Я должен быть польщён?
- Давай, Ню… Снейп, – Сириус исправился быстро – видимо и до него всё-таки дошло, что сейчас –
пока – не подходящее время, чтобы вспоминать былое и по новой ссориться со старым «приятелем». Тем более что если тот и вправду может сделать то о чём говорит, – а он может, это наглядно доказывало то, что Ремус до сих пор оставался в человеческом облике, тогда как давно должен был выть на луну, – то это в первую очередь нужно им, а не самому Снейпу. – Сделай чистосердечное пожирательское признание. Какая тебе выгода, если Рем перестанет быть оборотнем?
Слизеринец пожал плечами.
- Считай, что на меня снизошла благодать, и я решил посвятить жизнь заботе о сирых и убогих, а также о братьях наших меньших. Ну а Люпин подходит под это определение по всем статьям.
- Ты кого здесь собакой назвал, тварь?! – вмиг поняв скрытый смысл слов недруга, гневно ринулся вперёд Джеймс и только ещё быстрее всё понявший Ремус удержал слизеринца от увечий.
- Сохатый, успокойся! – изо всех сил напрягая наверняка нывшие в полнолуние, медленно перестраивавшиеся под новый организм мышцы, чуть морщась от боли на удивление спокойным голосом попросил Люпин. – И от такого слышу, – это он уже слизеринцу.
Тот – не прекращавший вырываться, но уже не так активно как раньше, Джеймс мог бы поклясться в этом на Библии, если бы он верил в Бога – одобрительно усмехнулся. Причём Джеймсу показалось, что усмешка эта вышла совсем даже не злой, а очень даже похожей на неловкую улыбку. Как если бы он увидел что-то, что его приятно удивило.
- Ладно, – Люпин обвёл взглядом всех собравшихся в его квартире волшебников и плавно – чтобы не спровоцировать – повёл руками, указывая в сторону дивана и пары кресел. – Может присядем? – и вопросительно посмотрел на Сириуса, ожидая, что тот воспротивится. Джеймс одним взглядом не ограничился, добавив уже который за этот длинный день толчок под рёбра.
Снейп подозрительно оглядел диван – будто и не он только что там сидел – и вновь пройдя мимо гриффиндорцев, чёрным памятником самому себе чинно замер на самом краю дивана – справа, как можно дальше от всё ещё размышляющих где бы сесть Джеймса и Сириуса.
Ремус украдкой позволил себе усмехнуться. Уж теперь-то эти двое никуда не денутся: просто из упрямства, ну и любопытства конечно же, останутся узнать, что может сказать в своё оправдание Пожиратель Смерти. О том, что угрюмый слизеринец, в не столь уж и далёком прошлом едва не погибший от когтей
его зверя, теперь на стороне Волан-де-Морта (что было вполне ожидаемо), Ремус знал почти с самого начала – чуть меньше двух месяцев, – случайно увидев Метку, когда тот мыл руки после приготовления нового экспериментального зелья. Наверное, он, как работник Аврората (ну и что, что неоформленный по всем правилам?) должен был немедленно выставить того из дома, а ещё лучше – связать и доставить в штаб-квартиру Ордена пред светлые очи Дамблдора для допроса, но он не сделал ни того, ни другого. А всё потому, что в самый последний момент в голову постучалась не очень умная, но вполне реалистичная мысль, что Снейп никогда и ничего не делает просто так.
Не помощи бывшему однокурснику ради заявился тот в его – люпинов – дом и тут же, стоя на пороге, предложил «сделать из него человека» и Ремус, даже сейчас, два месяца спустя, по-прежнему подозревал, что рукав снейповой мантии сполз тогда отнюдь не самостоятельно: будто всё это было каким-то спектаклем, проверкой. И он, по правде говоря, так и не понял, прошёл он её или нет.
Джеймс бросил на старого недруга убийственный взгляд – то ли за то, что тот так и не прислушался к их с Сириусом «рекомендациям» и не ушёл сразу сам, то ли из-за того, что Снейп занял диван – самый удобный предмет мебели в скромном жилище Люпина, оставив хозяину и его гостям порядком продавленные креслица. Сириус хлопнул приятеля по плечу: мол, не кипятись, потом разберёмся, и демонстративно поставив корзинку с едой подальше от Снейпа – «а с тобой делиться никто не будет, и не жди», с гордым видом «а мне и тут удобно» уселся в одно из этих кресел.
Джеймс посмотрел на то, что досталось ему и перевёл ну оч-ч-чень выразительный взгляд на хозяина дома: последнее свободное кресло
(«давно пора прикупить ещё одно, и так Пит постоянно на стуле ютится!»)стояло
слишком близко к дивану и Снейпу на нём. Так что Ремусу
под давлением обстоятельств пришлось отправиться за стулом на кухню, на свой страх и риск оставив этих троих наедине. Когда же он вернулся – быстро-быстро! – трупов не было. Джеймс, присев на край кресла в котором сидел Сириус, чавкал андромедиными пирожками из корзинки, мирно беседовал с другом и полностью игнорировал притворяющегося спящим и даже глаза прикрывшего для пущего эффекта – вот наглость! – Снейпа.
Сириус заметил его появление первым.
- Рем, – и рукой махнул: мол, давай, чего стоишь, присоединяйся к нашей дружной компании.
Джеймс, убрав с колен корзинку со снедью и запихав в рот остатки пирожка, живо переместил своё бренное, не успевшее насытиться тело на принесённый Ремусом стул и, сев так, чтобы можно было облокотиться обо что-то – в данном случае о плечо Сириуса – всем своим видом изобразил готовность внимательно слушать их со Снейпом рассказ. А тот – ну что ещё можно ожидать от слизеринца? – вопреки своему прежнему поведению рассказывать не торопился, видимо из каких-то своих соображений предоставив Люпину возможность изложить свою версию событий. Ещё одна проверка?
Ремус нахмурился, не таясь, разглядывая лицо слизеринца, а тот в упор глядел на сидевших напротив него гриффиндорцев. Таких проверок, если он сейчас не ошибся, за время их сотрудничества было более чем достаточно, и он отнюдь не был уверен, что прошёл их все. Джеймс и Сириус, узнай они о душевных терзаниях друга, посоветовали бы забить на всё – ведь это же Снейп, в конце концов, никто не знает, что за каша варится в его эксклюзивном котелке!
Но Джеймс тоже дураком не был, вопреки тому, что можно было подумать при первом взгляде на него и его причёску: ведь недаром же как он, так и остальные Мародёры (за исключением Питера, хоть они и помогали ему как могли и – когда хотели,
по настроению) с отличием – как и ожидали от них преподаватели и студенты – окончили школу и Академию Авроров. А может быть за годы противостояния и соперничества он изучил Снейпа также хорошо, как тот изучил Мародеров, или попросту сработала интуиция – неясно, но прежде чем Ремус набрал в грудь побольше воздуха, чтобы, наконец, начать разговор, он заговорил сам…
Снейп помолчал, по-птичьи склонив голову набок изучая также настороженно глядящих на него гриффиндорцев – казалось, один только Ремус чувствовал себя спокойно и уверенно в собравшейся в его доме столь разношёрстной компании – и начал свой рассказ. К концу которого, несмотря на стойкую уверенность, что хитрый слизеринец непременно утаил от них что-то очень важное, в глазах обоих авроров горела надежда.
Та самая, что уже два месяца тайно жила в сердце Люпина.
