Глава 8. Нет, лучший жребий невозможен…Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало ешь,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
(Омар Хайям.)
- Гермиона! – одновременно закричали Гарри и Рон, бросаясь к подруге.
В лучах солнца блеснули пышные каштановые волосы. Девушка обернулась. Недоумённо она посмотрела на три фигуры, возникшие из ниоткуда, прищурила глаза.
- Гарри? Рон? – словно не веря тому, что видит, спросила девушка.
Гарри широко улыбнулся. Рон выглядел смущённым.
- Вас и не узнать! – радостно воскликнула Гермиона.
Между тремя возникло чувство неловкости. Такое бывает, когда старые друзья встречаются после долгого перерыва и не знают, что делать. Вроде бы, хочется обняться, пожать руки, но как-то неудобно…
- Кхм, кхм, - напомнил о себе Дамблдор, спасая ситуацию.
Гермиона снова прищурила глаза:
- Профессор Дамблдор? – осторожно произнесла она.
- Здравствуйте, мисс Грейнджер, - вежливо поздоровался директор. – Может быть, вы посидите с нами в том кафе? – он указал на заведение Флориана Фортескью.
- У меня есть свободное время, - напряжённо улыбнулась Гермиона.
Кафе открылось заново около месяца назад. В этот полдень посетителей не было.
Сделав заказ, компания устроилась за столиком в углу.
- Гермиона… - начал, волнуясь, Гарри, но Дамблдор его перебил:
- Мисс Грейнджер, мне надо вам кое-что сказать.
Гермиона внимательно созерцала его. Министр чуть лукаво (но тоже с изрядной долей неловкости) посмотрел ей в глаза и продолжил:
- Я, конечно, понимаю, что расстались мы с вами не лучшим образом…
Гермиона поникла головой, Рон уставился на край стола.
- Но я признаю свои ошибки.
- Простите? – наклонила голову Гермиона. Её глаза недоумённо расширились, нос наморщился.
- Видите ли, мисс Грейнджер, я, пожалуй, поспешил с выводами. Конечно, нам надо было дать право вам сохранить ребёнка и
просто поверить вам…
- Что? – подняла брови Гермиона. – Вы даёте мне абортное зелье, а через два с половиной года говорите, что надо было сохранить ребёнка?!
Это была уже не прежняя гриффиндорская умница-отличница, а кто-то другой. Более взрослый.
- Я… - начал было оправдываться Дамблдор, но Гермиона его перебила.
- Вы выгоняете меня из Хогвартса, - зашипела она, поднимаясь из кресла, - не просто не дав мне сыворотки правды, но ещё при этом публично унизив меня, не просто усомнившись в моих словах, но ещё и назвав меня предательницей! Вы, - наклонилась она поочерёдно к Гарри и Рону, - мне ни слова не сказали, просто не дали мне возможности оправдаться, просто забыли, что я ваш друг! Всё было
просто!
- Гермиона, успокойся, - властно сказал Дамблдор, пытаясь контролировать ситуацию. – Мы были не правы.
Наступила тишина. Девушка опустилась в кресло назад.
- Знаешь, Гермиона… - аккуратно начал Дамблдор, стараясь не вызвать новую волну негодования со стороны бывшей ученицы. – После случая с тобой мы это обсуждали, даже была идея провести закон о надомном обучении – чтобы ты могла сдать экзамен экстерном. Прости, но в Хогвартсе когда-либо беременевшей студентке делать нечего.
Рон кашлянул. Дамблдор сердито на него посмотрел и продолжил:
- А сейчас, после войны, в нашей стране сложилась очень печальная ситуация. Погибло около тысячи магов…
- И не только магов, - выдохнула Гермиона. – Я сирота.
- Гермиона, а как ты осталась жива? – задал Гарри мучавший его вопрос.
- Я… - девушка уставилась в одну точку на столе. – Я была в это время… в магазине. Да, в таком большом супермаркете… Родители оставались дома, и Дик мне всё рассказал. Это было… ужасно. Если бы не Дик, я бы, наверное, тоже погибла.
- Кто такой Дик? – осведомился Рон.
- Вы не поверите, - вымученно улыбнулась Гермиона. – Ричард Миртл. Брат Плаксы Миртл, младший брат. Оказалось, он всё время был нашим соседом… Жил под нами. Я его знала с детства, но никогда раньше не думала, что он имеет какое-то отношение к магам. Он и его родители – магглы, ведь Шеридан – магглорождённая. Шеридан – это Плакса Миртл.
- Мы знаем, - наклонил голову Гарри. - А что с тобой было потом?
Гермиона откинулась в кресло. Пока она молчала и собиралась с мыслями, Гарри делал выводы:
«Стала пониже. Или я вырос? Похудела, это точно. Чёрные круги под глазами, - читает, наверное, много. Учится… Щуриться начала. Она что, плохо видит? Мантия на ней какая-то потрёпанная».
И в самом деле, на Гермионе была одета старая чёрная мантия, наверное, трёхлетней давности. Из ворота торчал край белой футболки, а из-под полы – синие джинсы. Завершали наряд нелепые, рваные кроссовки. У Гарри возникло такое ощущение, будто Гермиона одевалась наспех, словно вышла выкидывать мусор, а оказалась в Косом переулке.
Гермиона тем временем тоже размышляла. «Как они изменились, - думала она. – Гарри подрос очень сильно, ему… Боже, да ему через пару месяцев двадцать лет! А выглядит на все двадцать пять. И Рон какой-то такой… Возмужалый. Он ведь постарше будет, ему уже двадцать… Хотя о чём это я, - одёрнула себя девушка, - мне тоже уже двадцать, а выгляжу на все тридцать! А что все молчат? Ах, да…»
Гермиона не любила вспоминать, что было дальше.
- Ну, в общем-то, ничего интересного. Сначала мы жили в Ирландии, но потом на нас напали Пожиратели. Они… убили Дика, а я сумела аппарировать во Францию, а потом – в Америку. Там я жила последние полтора года.
Слушатели молчали, явно ожидая продолжения рассказа.
- Ещё до начала войны, сразу после… Хогвартса, я заказала все необходимые книги для дальнейшего обучения. Я выбрала специальность – трансфигурацию; теперь, когда война кончилась, я приехала сюда. Хочу сдать экзамены и работать в Англии.
- Очень буду рад, - вступил в разговор Дамблдор. Он откашлялся: – Видишь ли, Гермиона… На войне погибло очень много магов, приблизительно четверть населения…
- Кто? – выдохнула девушка. Она подалась вперёд, её губы побледнели.
- Много наших. Артур, Билл, его жена Флёр, Чарльз, Фред и Джордж Уизли…
- О, Боже, - одними губами произнесла Гермиона. – Рон, я… мне так жаль…
Рон наклонил голову, словно желал, чтобы никто не видел его лица.
- …Аластор Грюм, Минерва МакГонагалл… - продолжал Дамблдор. – Собственно говоря, со смертью последней и связана наша просьба. У нас нет преподавателя трансфигурации в Хогвартсе.
- Я согласна, - вымолвила Гермиона, как только смысл слов Дамблдора дошёл до неё. – Какой ужас…
- Вот и отлично, - вымученно улыбнулся Дамблдор. – Ты ведь понимаешь, что стране нужны образованные маги. А без Хогвартса… Весь курс, следующий через один после твоего, так и не доучился. Самое же страшное заключается в том, что большинство погибших пришлось именно на самых молодых магов. Ведь опытному старику ничего не стоит отбиться при встрече с молодыми Пожирателями… А светлые, но горячие и недоучившиеся рвались в бой, лезли в самое пекло. В общем… Учеников осталось очень мало.
Гермиона, не мигая, смотрела на Дамблдора. «Самое страшное – когда гибнут дети», - пронеслась в её голове мысль.
- Сейчас в лучшем случае наберётся по четыре ученика на курс в каждый из домов. В лучшем. Вообще, демографический кризис Британии… Так ты согласна?
- Да.
- Вот и хорошо. Мне пора, - Дамблдор поспешно поднялся со стула, словно боялся, что Гермиона изменит своё решение. – Гарри, Рон, вы свободны до конца дня. Я в Министерство.
- Я с вами, - отозвался Рон. – Очень много дел, - неловко улыбнулся он Гарри и Гермионе. – Ну, пока, ребята! Я пошёл.
Когда две фигуры скрылись за дверью, Гермиона помешала ложечкой остывший чай и сказала Гарри:
- Он очень сильно переживает? Как там Молли?
- Ужасно. Молли плачет все дни напролёт, а когда не плачет, ходит за Пенни. Пенелопа, - пояснил он в ответ на недоумевающий взгляд Гермионы, - жена Перси. Она сейчас сидит дома, по-моему, уже девятый месяц беременности.
- А-а… А что с Джинни?
- Она уехала из Англии куда-то за границу. Учится там на шеф-повара.
- И не общаетесь? - не поверила Гермиона.
- Да, не общаемся. Я ей не интересен.
Эта фраза была произнесена таким надутым и обиженным тоном, что Гермиона невольно рассмеялась:
- Гарри, ты что! Она влюблена в тебя с детства! Она без ума от тебя! Я не сомневаюсь, что она с радостью выйдет за тебя замуж.
Гарри сердито молчал.
- Ну, Гарри, - заскулила Гермиона. Потом вдруг, помолчав, мрачно уточнила:
- А это правда, что не больше четырёх учеников в одном доме на каждом курсе? Шестнадцать на параллели… Гарри, Мерлин! Всего чуть больше сотни учеников в Хогвартсе?!
- Да, Гермиона, - грустно кивнул Гарри. – И даже меньше, насколько мне известно. Вроде бы, сейчас в стране находится около семидесяти восьми бывших учащихся Хогвартса и двенадцать будущих первогодков. Из-за войны многие эмигрировали, особенно те, кто с маленькими детьми. Пока что-то никто возвращаться не хочет. Да и вообще… В войне мы потеряли четверть населения; в действительности же – треть.
- Почему?
- Многие уехали. Потом, некоторые лишились магии из-за зелья Вольдеморта… Падма Патил, например.
Гарри и Гермиона просидели в кафе около часа; Гарри рассказывал подруге о том, что происходило в стране, пока её не было. Девушка только ахала и охала. Наконец, она посмотрела на часы:
- О, Мерлин, Гарри, мне уже пора!
- Что, уже? – скорчил гримасу юноша.
- Ну да, ну да, - заторопилась Гермиона.
- А где ты сейчас живёшь?
- Я остановилась в «Дырявом котле», тут совсем недалеко…
- Гермиона! Слушай, наплюй на эту гостиницу, и переезжай на площадь Гриммо. У нас там сейчас более-менее тихо, каждую неделю – собрания Ордена Феникса… Мы с Роном там состоим! Если хочешь, можешь ходить с нами на работу. Конечно, отлавливать Пожирателей мы тебе не дадим, а вот в кабинете посидишь…
- Да нет, Гарри, как-то не получится, - попыталась, было, возразить Гермиона, но юноша её не слышал:
- А если захочешь готовиться к экзаменам – сиди и готовься, никто не помешает! Кстати, к нам раз в неделю заглядывает Северус Снейп, твой будущий начальник!
- Снейп стал директором Хогвартса?! – в ужасе воззрилась на Гарри Гермиона.
- Ага! Ты себе не представляешь как это жутко. Но нам-то с Роном ничего… Мы на Гриммо живём. Пошли за вещами?
- Гарри, - решительно начала Гермиона, - я не могу переехать к вам.
- Почему? – спросил Гарри, открывая дверь кафе и пропуская Гермиону перед собой. Они шли к «Дырявому котлу».
- Видишь ли, Гарри, я не думаю, что это хорошая идея, да и Снейпа видеть раньше времени особенно-то и не хочется. Он такой…
- Какой? – замер Гарри.
- Противный. Понимаешь, все ваши извинения – это, конечно, хорошо и приятно, но меня это не удовлетворяет. Вы мне не поверили, и ваш поступок был… да просто омерзительным. А он мне лично варил абортное зелье.
- Снейп – зельевар, - попытался переубедить подругу Гарри, - он делал то, что сказал Дамблдор.
- Хм, - неожиданно развеселилась Гермиона, - выходит, что это Альбус Дамблдор является сосредоточием мирового зла?
- Выходит, что так, - улыбнулся Гарри. Но потом сразу же скис. – Да нет, Гермиона. Министр был прав тогда, а ты не права. Ну, зачем ты так поступила? Нет, - поспешил он отговориться, заметив сердитый взгляд Гермионы, - мне, конечно, всё равно, с кем ты там спала, это твой выбор, и я его приму, но ты ведь…
- Так ты мне не веришь? – спросила Гермиона. Она поворачивала специальный ключ от номера – дверь была заговорена на «Алахомору».
- Я… - начал было Гарри, но осёкся. Из комнаты слышался плач. Гермиона бросилась туда, Гарри поспешил за ней.
Там, на гостиничной кровати, лежал ребёнок, около которого суетился домовой эльф. Похоже, младенец только что проснулся.
- Госпожа Гермиона! – бросился домовик к девушке. – Молодой господин только что…
- Я вижу, Тодди, - быстро проговорила девушка, беря ребёнка на руки.
- Познакомься, Гарри, - обернулась она к застывшему от удивления юноше. – Это Ричард.
