Глава 7. Распределяющая ШляпаЯ сидел и смотрел на него. Без сомнения, он был Поттером, но сущность Тома Риддла наложила на его внешность свой отпечаток. Мне уже говорили, что Том Поттер больше похож на свою мать, но теперь я ясно вижу, что они ошиблись: он больше похож на самого себя.
Впрочем, о чем я говорю? Это было ожидаемо с самого начала… Я ведь тоже выгляжу далеко не как Том. Или Волдеморт. Чего только стоит мой цвет глаз? Сразу вспоминается одна из наших встреч:
«– С такими глазами нечего делать в Гриффиндоре, Поттер, тебе следовало пойти в Слизерин.
– Да что ты говоришь, Том! На свои посмотри: да по тебе Гриффиндор плачет кровавыми слезами!»
Я рассмеялся. Давно это было. Наверно, не так давно, как для него, но очень – для меня.
С другой стороны: он же ничего не помнит, верно?
Эта интрига – моих рук дело.
Из нас двоих право на память есть лишь у меня.
***
О чем там пела Шляпа, Том выслушал в пол уха. Сейчас он больше был занят разглядыванием профессоров.
Дамблдора он узнал сразу – да и сложно было не узнать его. Великовозрастный волшебник, облаченный в фиолетовые одежды, сидел в центре стола на золотом троне и оглядывал зал, приветливо улыбаясь студентам. Тому подумалось, что его поведение попахивает дешевым шоу. Однако мальчик все еще не решил для себя, как относиться к директору: в конце концов, они еще не были знакомы, а Том не любил полагаться на чужое мнение, предпочитая всегда составлять свое собственное.
Следующим «знакомцем» (во всяком случае, он узнал его сразу) был Снейп. Личность, выделяющаяся не менее Дамблдора: более черного и неприветливого профессора за столом не было. Кроме того, сюда можно добавить и то, как неприязненно посмотрел он на Тома – это тоже хороший ориентир. Мальчик был бы не удивлен, если бы профессор возненавидел его только за имя: он хорошо помнил обо всех «шутках» (скорее издевательствах) отца над Снейпом.
Ну, разумеется, нельзя было не знать, кто из присутствующих профессор МакГонагалл, хотя бы потому, что она представилась сама. Женщина строгая и сухая, о ней складывалось почти тоже мнение, что и о Снейпе: с ней лучше не связываться! Действительно, они чем-то были похожи, Том даже слышал, что они, как деканы двух враждующих факультетов, не отказывают друг другу в таком развлечении, как соперничество. Ну что ж, ему предстояло выяснить это на собственной шкуре, если он попадет на Гриффиндор или Слизерин.
Так же внимание Тома привлек к себе молодой профессор, сидевший между Дамблдором и Снейпом, смеющийся и беседующий о чем-то с последним. Ничего особо примечательного в профессоре не было, кроме того, что он был удивительно молод – чуть старше двадцати лет. Длинные черные волосы, рассыпавшиеся по плечам – вот вам и все! Глаза какого-то красновато-карего оттенка: приятного, но странного. Незнакомый профессор окинул студентов взглядом, посмотрел на Тома, не отрывающего от него глаз, и… улыбнулся. В тот же миг сердце мальчика сделало резкий скачек и провалилось куда-то вниз, и он поспешно отвел взгляд. Почему-то профессор вызывал у него непонятное чувство страха.
– Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет! – объявила тем временем профессор МакГонагалл, начиная распределение. – Аббот, Ханна.
Светлая блондинка вышла из общей группы первокурсников и, надев Шляпу, опустилась на табурет. Прошло всего мгновение, прежде чем Шляпа выкрикнула свой вердикт:
– Хаффлпафф!!!
Со стороны трех столов раздались аплодисменты, четвертый же – драпированный зеленой и серебряной тканью – чинно наблюдал за распределением, не выказывая совершенно никаких эмоций.
– Боунс, Сьюзен, – продолжила профессор, как только Ханна покинула табурет, передав шляпу МакГонагалл. И снова вердиктом был Хаффлпафф.
Терри Бут и Менди Броклхурст стали первыми студентами Райвенкло в этом году. Следом за ними Лаванда Браут отправилась за стол Гриффиндора, а Милисента Булстроуд – Слизерина. Девочка, разбудившая его утром (Гермиона Грейнджер), попала в Гриффиндор, Малфой оказался там, где и рассчитывал – в Слизерине.
Том невидящим взором окидывал стоящих вокруг него первокурсников, ожидающих распределения. Их группа редела все больше и больше, и скоро должны были вызвать самого Тома. Не то, что бы он волновался… Ох, да волновался он! Волновался, как никогда в жизни! Он до сих пор не знал, на какой факультет бы хотел попасть: ему нравилось все, каждый из факультетов был уникален по-своему! Том пребывал в нерешительности.
– Поттер, Том, – произнесла, наконец, профессор МакГонагалл.
Прежде чем том успел двинуться с места, по залу волной пробежал шепоток:
– Поттер? Она сказала Поттер? Тот самый Том Поттер?
Том на негнущихся ногах подошел к профессору, принял Шляпу и бухнулся на табурет.
Впервые его имя казалось ему особенным. Да-да, разумеется… он – мальчик, переживший приход Темного Лорда. Предположительно – мальчик, не только выживший, но и уничтоживший Римара. Поскольку Том всегда отказывался от общества других детей, то никогда ему еще не приходилось в полной мере испытывать чужое восхищение по отношению к своей персоне. Однако это было немного скучным и навязчивым: как не крути, но сейчас на него смотрели с восхищением не от того, что он действительно хороший волшебник, а просто потому… Том сам не знал – почему. Он не помнил ни единого мгновения злополучной ночи: с тридцать первого на первое, Хэллоуин, десять лет назад.
– А… да. Конечно, Поттер, – Шляпа как-то неприятно хихикнула. Том задумался над тем, слышал ли это кто-то кроме него. Но потом он вспомнил, что многие сидели на этом табурете со Шляпой на голове далеко не одну минуту, так что логично было бы предположить, что она разговаривала и с ними.
– Верно-верно, – подтвердила Шляпа. – И с ними. Поэтому можешь не волноваться: наш разговор останется сугубо между нами. Итак, что мы имеем… во второй раз? М-м-м, трудолюбие, да, я его ясно вижу в тебе, мальчик. И тяга к знаниям – великая тяга! Смелость? Хм… не так много, как бы хотелось, но все же больше, чем прежде! И ум весьма и весьма изворотливый! Куда же нам тебя отправить, мальчик, а? Какой непростой вопрос мне достался опять! Есть идеи?
– Куда-нибудь! Куда угодно, лишь бы… – шептал Том, чувствуя, что ему стало совсем плохо! Он буквально задыхался от волнения. – Лишь бы нашел там то, что ищу!
- Хм, то, что ищешь? Тогда тебе прямая дорога в…
– ГРИФФИНДОР!
Тому показалось, что когда Шляпы выкрикнула этот вердикт, то стол, драпированный красным и золотом, просто взорвался рукоплесканиями:
– С нами Поттер! С нами сам Том Поттер!!!
Том приподнял Шляпу с глаз одной рукой и окинул будущих однокурсников взглядом. Взгляд наткнулся на довольную рожу Уизли-младшего, явно разочарованного Малфоя и безразличного Забини. Что ж, он попал на факультет своего отца и крестного, но вот радости от этого почему-то не испытывал. Он был уже готов распрощаться с Распределяющей шляпой, когда она, будучи еще у него на голосе завопила, перекрывая общий гомон:
– СЛИЗЕРИН!
Все крики в зале стихли в один момент. Все взгляды обратились к нему: во многих из них читалось непонимание.
– Прости за маленькое шоу, но мне было слишком скучно, – шепнула Шляпа ему на ушко. – Твой предшественник был более решителен, надо признать. Он сразу знал то место, где мог найти то, что искал, ты же… Хм… Пожалуй, дам тебе последний совет, раз уж ты этого еще сам не понял: разница между Гиффиндором и Слизерином не существенна. По сути, они – одно и то же. Вставай и отправляйся к своему столу.
– Но как? К какому?
– Выбери сам. Ты далеко не первый, кого распределяют сразу на два факультета. В зависимости от того, за какой ты сядешь – там и останешься. Не ошибись, мальчик.
Том, поняв, что разговор закончен, снял Шляпу и передал ее профессору. Поднявшись на ноги, он огляделся: все студенты с напряжением смотрели на него, ожидая, видимо, следующего шага.
– Мистер Поттер, вы сейчас должны…
– Я знаю, профессор, мне уже объяснили, – прервал ее сухую речь Том. Ему не хотелось еще раз выслушивать наставления. Не то, чтобы он сейчас сильно сомневался, куда идти, но был растерян. Ни отец, ни крестный особо не жаловали Слизерин, а самому Тому не хотелось учиться рядом с Уизли. Он посмотрел на Малфоя. Драко сидел за своим столом, отвернувшись от Тома, но по его напряженной позе было видно, что он очень внимательно следит за происходящим и, также как и все, с нетерпением ожидает его следующего шага.
Том сдвинулся с места и сделал несколько нерешительных шагов. Столы Гриффиндора и Слизерина находились по правую руку от него.
«Интересно, отец бы сильно обиделся, если бы я попал не на Гриффиндор?» – думал мальчик, приближаясь к столам. Поравнявшись в красно-золотым, он остановился и оглядел людей, сидящих за ним. Гриффиндорцы смотрели на него, затаив дыхание, ожидая, сядет ли он сейчас к ним. Мальчик оглядел их всех: такие разные и интересные! Он хотел бы, чтобы они стали его друзьями. Зачем-то он оглянулся на стол преподавателей и посмотрел на самого молодого из них. Незнакомый профессор смотрел на него с улыбкой и какой-то заинтересованностью; он чуть кивнул Тому, словно подбадривая его, а у мальчика по спине побежали мурашки
Том повернулся к гриффиндорцам. В зале царила звенящая тишина. В напряжении прибывало всё.
– Извините, – тихо сказал он и поклонился столу. – Я бы хотел назвать семьей каждого из вас, потому что мой отец и крестный гриффиндорцы, но, боюсь, моя собственная дорога не здесь.
И быстро разогнувшись Том решительным шагом направился к столу Слизерина, взорвавшегося в этот момент аплодисментами. Отец поймет, как поймет и крестный. Они не могут не понять, почему он сделал именно такой выбор.
Том прошел вдоль стола и сел рядом с Малфоем, уставившегося на него не верящим взглядом.
– Я не думал, что ты выберешь этот стол, – честно признался блондин, на что Том лишь пожал плечами.
– Знаешь, мой крестный пошел в Гриффиндор лишь потому, что хотел учиться вместе с моим отцом – они познакомились и подружились в поезде. А еще мой отец всегда говорил, что будет не слишком разочарован даже тем, что я попаду на Слизерин. «Ты должен сам выбрать свой путь, – всегда говорил он. – А Слизерин… Ну, это может быть плохо для меня, но не обязательно для моего сына. Я верю в тебя». Так что, все в порядке.
Пока они говорили очередь распределения дошла до…
– Забини, Блейз.
Длинноволосый мальчик вышел вперед. Собственно, он был последним нераспределенным первокурсником. Со всех сторон слышался шепот мальчишек: «Смотри, какая красавица! Вот бы ее отправили к нам!» Молчал лишь стол Слизерина, и Том рискнул предположить, что Блейз тут знают все, и в курсе, какого он пола.
– Мисс? – протянула ему Шляпу МакГонагалл.
– Мистер! – тихо прошипел Блейз, вырывая Распределяющую Шляпу и надел ее на голову, не присаживаясь. Едва Шляпа опустилась ему на голову, как тут же заверещала на весь зал, как ужаленная:
– СЛИЗЕРИН!!!
После чего Блейз вернул ее профессору так же грубо и отправился на свое место за столом Слизерина.
Смущенная своей ошибкой и оскорбленная одновременно МакГонагалл, взмахнула волшебной палочкой, стараясь не смотреть вслед мальчику. Табурет и Шляпа исчезли, после чего она объявила о завершении церемонии распределения.
Альбус Дамблдор поднялся со своего места.
Я рад приветствовать всех вернувшихся и новоприбывших стены Хогвартса. Прежде чем мы начнем пир в честь начала учебного года, позвольте сделать несколько объявлений.
Первокурсники должны запомнить, что лес, находящийся на территории школы, закрыт для посещений всех учеников без исключения! Это же стоило бы усвоить и некоторым представителям более старших курсов, – на мгновение его взгляд задержался на ком-то за столом Гриффиндор.
Кроме того, по просьбе нашего школьного смотрителя – мистера Филча (потрепанный временем человек в старой, поношенной одежде и с такой же потрепанной кошкой на руках словно нехотя поклонился студентам, недоверчиво глядя на каждого из них) – хотелось бы напомнить, что не следует творить волшебство в коридорах школы на переменах. Квиддичные тренировки начнутся на следующей недели – по всем вопросам к мадам Трюк, пожалуйста (подтянутая женщина в спортивно мантии, выглядывающей из-под парадной, одетой в честь первого сентября, поднялась из-за стола профессоров и поклонилась аудитории). И, наконец, я должен сообщить, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть самой страшной смертью.
При последних словах директора Тому подумалось, что тот с ума сошел: не это ли самое яркое предложение каждому из факультетов посетить вышеозначенный коридор, дабы проверить свои силы? Или Дамблдору никто не говорил, что любопытство, приправленное опасностью, – самое лакомое и желанное угощение в мире?
– Он что, шутит? – неприязненно поинтересовался Том, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Вряд ли, – тихо ответил Малфой, не отрывая глаз от директора. – Но, похоже, эти слова предназначались кому-то определенному.
Том пожал плечами и продолжил слушать Дамблдора. Кроме того, в этот момент поднялся тот самый молодой профессор, что особенно привлекло внимание мальчика.
– Позвольте вам так же представить нового профессора Защиты от Темных Искусств – профессора Себастьяна Забини.
– Забини? – удивленно переспросил Том.
– Да, это старший брат Блейз.
– Слушай, Малфой, а почему… – он замолчал, не зная, как сформулировать свой вопрос. – А почему у них с Блейз… ну… такая внешность?
– Женственная, имеешь в виду? – с ухмылкой уточнил Драко. Том кивнул, смущенный своим вопросом. – Все дело в их матери. Леди Изабелла всегда хотела дочерей, но у нее рождались только мальчики. Вот и… – он хмыкнул, а потом указал взглядом на другой конец стола. – Видишь того парня?
Том посмотрел туда, гуда ему предлагали. Среди старшекурсников сидел молодой человек лет шестнадцати-семнадцати. Темные волосы были коротко сострижены позади, а на глаза падали длинные пряди, которые он постоянно откидывал назад небрежным движением руки.
– Это один из старших братьев Блейз – Эндриан. Говорят, когда он только поступал в Хогвартс, у него были те же проблемы, что сейчас у Блейз, но теперь-то его вряд ли кто-то спутает с девушкой. Выходя из-под опеки леди Изабеллы, ее сыновья меняются по своему вкусу.
– А как же профессор Забини? – спросил Том. – У него-то по-прежнему длинные волосы.
– А Себастьян вообще первенец леди Изабеллы! Про него мало что известно, кроме того, что учился он в Шармбаттоне. Вообще, он – одна из самых скандальных личностей среди чистокровных: до сих пор не известно, кто его отец. Леди Изабелла шесть раз выходила замуж… или вернее – женилась. Дело в том, что все ее мужья меняли свое имя на ее во время свадебного ритуала, именно потому все сыновья – Забини.
– И много у Блейз братьев?
– Трое. Самый младший из них только через три года поступит в Хогвартс… или еще куда – леди капризна, она вполне может передумать со школой.
На этом их беседа о Забини угасла. Что было на пиру помимо яств – не сильно интересовало Тома. Он ничего не ел со вчерашнего дня и сейчас серьезно приналег на еду, не обращая внимания на светские беседы вокруг. Когда же пир был окончен, мальчик с благодарностью принял известие о том, что они немедленно должны разойтись каждый по своим спальням. Его не смутило даже тот факт, что в одной спальне они должны были жить впятером.
***
Я не мог без улыбки смотреть на то, как ты мечешься между факультетами. Я очень хотел бы, чтобы ты попал в Гриффиндор, но и не мог допустить этого. У Дамблдора твоя жизнь уже расписана по нотам, я же играю свое собственное соло! И я хочу дать тебе власть играть так же – свободно.
Ты выбрал Слизерин, не удивительно. Я постарался с Роном Уизли для этого. Не обижайся на мальчика – он вел себя так не потому, что он такой. Это все я. А Рон Уизли еще не успел прогнить насквозь, как это случилось в финальные годы моей дружбы с ним. Он пока чист. Он теперь не нужен Дамблдору.
И Шляпа тоже хороша: предупреждал же! Нельзя тебе в Гриффиндор! Ну и ладно, видимо чары директора действительно сложно нарушить, раз уж даже я тебе сумел лишь кое-как помочь. Ты ведь не знал, что для тебя Шляпа зачарована кричать: «Гриффиндор!», не так ли? Нужно было видеть лицо Альбуса, когда она прокричала следом: «Слизерин!»
Что ж, ты выбрал все верно, Том. Возможно, в отличие от меня, у тебя и правда нет выбора… Как думаешь?
Я вижу, ты сдружился с Малфоем? Неплохо-неплохо… Знаешь, я помогу тебе. Я проведу тебя тайными тропами и защищу от Дамблдора, но, Том, если ты шагнешь хоть раз в сторону – я тебя уничтожу!!! Я отдал тебе то, чем дорожил сам больше жизни, поэтому ты не имеешь права предавать меня. Не в этот раз!
Не забывай никогда, что в этой истории первая скрипка в моих руках! И делить я ее не намерен!!! 
