Глава 8Глава 8. Неравный поединок
Где дурак устроит гонку,
Там разумный наш собрат
Или отойдет в сторонку,
Или пятится назад!
Льюис Кэррол. Алиса в Стране Чудес (перевод Б. Заходера)
Скворрел нагнал Ньют и Аль Хаджри, пока они бежали вниз. Выслушав их доклад, Макгиллиган, как тигрица, ринулась к выходу из столовой, отрывисто командуя: “Салливан, Клэйтон - третий этаж, Рубез - со мной...”
Эмма Гарднер была её любимицей. Все остальные учителя по возможности избегали дотошную отличницу, которая придиралась к каждому их слову и практически всегда оказывалась права. Именно по этой причине Гарднер не приняло “традиционное образование”. Замдиректора занималась с ней по индивидуальной программе, и вполне успешно: в свои неполные двенадцать лет девочка подбиралась к высшей математике, привыкала расчёсывать свою гриву почти каждый день и понемногу смирялась с мыслью о том, что к людям следует относиться терпимо, несмотря на то, что большинство из них, по сравнению с ней, - безнадёжные тупицы.
Пока они бежали вверх по лестнице, Скворрел сбивчиво излагал историю своего беглеца:
- Монти Ст-т-т-ролл - антисоциальная п-п-психопатия... п-п-пожизненное, но суд п-п-признал невменямым...
Макгиллиган издала сдавленный стон, и, подобрав юбки, вырвалась вперёд. В коридоре второго этажа было безлюдно и тихо. Вдалеке мелькнуло что-то светлое, и вдруг раздался душераздирающий вопль.
Аль Хаджри, грохоча сапогами, помчался по коридору. Его спутница не отставала, так что в женский туалет, откуда слышался крик, они влетели одновременно (острое плечо Макгиллиган больно ткнулось в руку Аль Хаджри). Дадли, которого они отшвырнули дверью, ударившись о стену, осел на пол, но не перестал вопить. В дальнем углу Эмма Гарднер хватала воздух ртом и даже, как казалось, выпученными глазами. На полу между Дадли и Эммой, в театральном квадрате лунного света, лежал здоровенный детина в одних трусах. Рядом с ним валялась разбитая раковина, которой лежащий и был обязан своим нынешним бессознательным состоянием и быстро набухавшей на голове шишкой.
Некоторые детали разыгравшейся в туалете драмы описала Гарднер, когда обрела дар речи; остальное Аль Хаджри домыслил сам. Самоуверенная отличница втайне боялась темноты, и поэтому не решилась одна выходить из туалета, где её застало отключение электричества. Стролл, воспользовавшись тем, что на третьем этаже перестала работать блокировка дверей, по-видимому, спустился по лестнице в конце коридора, противополжном столовой и, толкаясь во все двери подряд, наткнулся на Эмму. Пока он разглядывал свою находку, в коридоре появился Дадли, который отстал от товарищей и перепутал туалеты. Вопль, которым он отреагировал на вид полуголого незнакомца и перепуганной Эммы, испугал не только Макгиллиган, но и Стролла. Беглец повернулся к двери, поскользнулся на мокром полу и, потеряв равновесие, расколотил головой раковину.
Макгиллиган увела всхлипывавшую Эмму. С минуты на минуту Снайд и Скворрел должны были закончить обход третьего этажа и спуститься к ним, а за этим могло последовать только одно - Аль Хаджри заставили бы тащить Стролла наверх. Решив предоставить это ответственное дело более опытным профессионалам, он отправился провожать Дадли.
Почувствовав себя в безопасности, Дадли тут же занялся анализом происшедшего.
- Кто это, Хадри?
- Его зовут Стролл. Пришёл из... - Аль Хаджри вспомнил, что о правом крыле третьего этажа не следовало распространяться, и неопределённо махнул рукой, - оттуда, сверху. Не беспокойся, Профессор Скворрел его запрёт как следует.
- Это я победил Тролля.
- Победил? Ну ладно, - усмехнулся Аль Хаджри. - Идём скорей, тебе надо переодеться.
На следующее утро все взрослые участники ночных приключений набились в кабинет Дабл-Ди. На повестке дня было два вопроса: кто виноват в отключении света и побеге Стролла, и что делать, чтобы подробности чрезвычайного происшествия не дошли до родителей и попечительского совета.
Помятые лица Снайда и Скворрела не оставляли сомнений в том, что оба провели ночь, ассистируя дежурному психиатру, зато виновник переполоха был водворён на место и спал богатырским сном. Его голова была заштопана, новая раковина заказана, а женский туалет на втором этаже заперт. В общежитиях всё было относительно спокойно, потому что Эмма Гарднер о своих похождениях не рассказывала, а Дадли, заметно приукрасившему свою роль в туалетном побоище, никто не верил. Приехавшие по вызову электрики восстановили подачу энергии почти сразу, однако всех собравшихся тревожил тот факт, что причиной аварии они назвали саботаж. Ещё более неприятным было то, что для выведения системы из строя злоумышленник должен был проникнуть в подвал главного здания, ключи от которого были только у персонала. Находчивость старшего Уэсли, конечно, не следовало недооценивать, но на этот раз у него и всех его дружков было железное алиби, чего нельзя было сказать о половине преподавателей.
Флинч размахивал списком всех отсутствовавших, когда погас свет, и требовал от каждого объяснений. Удовлетворительного отчёта не было ни у кого, кроме деканши Хаксли, которая болела гриппом у себя дома, окружённая нежной заботой мужа. Очередь дошла до Скворрела, который, покраснев, сообщил, что “м-мыл руки”, после чего Флинч поинтересовался, были ли тому свидетели.
- Нет, конечно! Ясно же, что это он и свет отключил, и пациента выпустил, в целях рекламы своего проекта, - съехидничал Снайд.
- А вы сами-то где были? Вы тоже в списке.
- Я? - Снайд жестом оскорблённого принца откинул с лица волосы. - Это ещё что за шутки?
- Пока других спрашивали, вы не возмущались, - вмешалась Макгиллиган. - Так что извольте отвечать.
- Пожалуйста - я курил. Без свидетелей. На заднем крыльце, в соответствии с вашими же, профессор Макгиллиган, драконовскими правилами, - довольны? Правда, я оказал неоценимую помощь следствию?
- Благодарю вас, профессор, - холодно ответила замдиректора. “Больше она его по имени не называет”, подумал Аль Хаджри.
- Между прочим, - продолжал Снайд желчно, - если бы вы не зарубили моё предложение об установке генератора...
- Суть моих возражений вам прекрасно известна.
- На стипендии для практикантов у вас средства были, - Снайд покосился на Аль Хаджри, - и на конференции в Лас-Вегасе тоже.
- Обмен опытом - неотъемлемая часть работы педагога, - изрекла Профессор Хатч.
- А летать эконом-классом вам, конечно, непедагогично было?
- Первым классом летел только профессор Скворрел - у него ноги слишком длинные...
Ньют, сидевшая, как обычно, за спиной у Снайда, губами изобразила: “Comme les enfants!”* Аль Хаджри спрятал усмешку в бороде и отвернулся к окну, за которым кто-то очень рыжеволосый привязывал к ветке осыпавшегося дуба грязный фиолетовый тюрбан.
- Вот что, уважаемые коллеги, - голос директора прозвучал негромко, но твёрдо, как всегда, когда он намеревался положить конец дискуссии. - У этой школы слишком много внешних врагов, чтобы мы занимались охотой на ведьм. Главное, что нам всем следует запомнить на случай вопросов со стороны, это то, что клиническое отделение изолировано настолько надёжно, что его практически не существует, понятно я сформулировал? Тех, кто считает иначе, просто дезинформировали. А теперь вам, наверное, не терпится узнать, как прошла встреча попечительского совета?..
Макгиллиган хмыкнула. Флетчер открыл было рот, потом поёрзал на стуле, махнул рукой, и взялся за складывание очередной бумажной птички.
- Как ты думаешь, за что профессор Снайд меня так не любит? - поинтересовался Аль Хаджри, когда они с Ньют в обеденный перерыв сидели на жёстких пластмассовых стульях в комнате отдыха, глядя на клочковатое серое небо в сочащейся холодом раме. - Почему ему всегда нужно сказать какую-нибудь гадость о стажёрах, ведь всем известно, что единственный стажёр - я?
- Нашёл из-за чего беспокоиться, - фыркнула Ньют. - Да кого он любит-то?
- Не знаю, - пожал плечами Аль Хаджри. - Просто я к такому не привык. Неприятно как-то...
Ветер сердито рыкнул и толкнулся в окно. Стекло покрылось длинными тоскливыми брызгами.
- Вот и ноябрь, - вздохнула Ньют. - Не заметишь, как ещё год пролетит.
--
*Как дети! (фр.)
