Глава 8. Шаг вперед и два назад Когда Гермиона влетела в дом Поттеров, она была похожа на разгневанную фурию. Внутри у нее все продолжало клокотать от возмущения и обиды. И было отчего: пара прекрасных мгновений, когда они обнимались, сменилась тем, что Северус обвинил ее в сексуальных домогательствах.
- Упрямый, старый козел – вот кто он! – заявила она стоящим в холле латам. – Больно он мне сдался, чтобы я обнимала его!
- Наш Спящий красавец, наконец, оклемался и показал свой милый характер? – подтрунила Джинни, появляясь на лесенке с верхних этажей.
- Иногда я готова его стукнуть чем-нибудь тяжелым, – хмуро ответила Гермиона и перевела разговор на другую тему: – Как Гарри?
- Плохо, – прозвучал печальный ответ.
- Все образуется, – дотронувшись до руки подруги, постаралась успокоить ее Гермиона. – Снейп поставит его на ноги.
Они помолчали. Гермиона все еще кипела от гнева, поэтому сказала:
- Пойду в лабораторию, готовить основу, – и быстро сбежала от расспросов.
В лаборатории, как всегда в этом доме, была масса грязных котлов, пробирок и другой мелочи – Джинни и Гарри катастрофически ненавидели мыть оборудование и делали это только по необходимости. Гермиона накинулась на грязь с таким остервенением, что уже вскоре котлы блестели так, что в них можно было смотреться вместо зеркала, а стеклянная посуда стала почти невидимой от чистоты.
По мере уборки злость улетучилась. Теперь Гермиона могла отстраненно рассуждать о поведении Северуса. С чего он так злился? Если бы это была ненависть или презрение, зельевар бы просто выгнал ее из дома. Он же злился, но не делал этого.
А сегодня, когда они обнимались, она явно почувствовала его возбуждение. Разве это не признак того, что она ему нравится? Не этого ли испугался мужчина – своих чувств? А если это так, то у Гермионы еще был шанс на их совместное будущее.
Успокоившись окончательно, она вытерла стол, положила пергамент с рецептом специального зелья и внимательно перечитала его. Зелье имело три этапа приготовления. Первый этап – основу – мог приготовить любой хороший зельевар. Вся сложность на этом этапе заключалась в строгом следовании рецептуре и внимательности.
Со вторым этапом мог бы справиться только признанный мастер. Именно на этой стадии в зелье добавлялась кровь пациента. Это приводило к такой нестабильности зелья, что одно неловкое движение или неправильно порезанный ингредиент мог сделать из лекарства яд или взорвать не только котел, но и такой дом, как особняк Поттеров.
Самым же сложным был третий этап. В зелье добавлялась магическая составляющая. Это было под силу только выдающимся зельеварам. А таких были единицы. К счастью, Северус Снейп относился к их числу.
Однако это были не все сложности в приготовлении. Зелье надо было готовить ежедневно в течение пяти дней, так как для второго и третьего этапа главные компоненты должны были быть свежими.
Гермионе хотелось бы самой справиться со всеми тремя этапами. Возможно, когда-нибудь такое и будет ей доступно. Но пока ее умений могло хватить только для приготовления основы. И уж тут она постарается, чтобы Северус не нашел, к чему придраться!
Она прошлась вдоль полок лаборатории, подбирая ингредиенты. К счастью, здесь было все необходимое. Разложив на столе составляющие, Гермиона приступила к работе. Она всегда успокаивалась при варке зелий и теперь, по мере работы, становилась все умиротворенней.
Вскоре все ингредиенты были в той консистенции, которая требовалась по рецепту. Она вымыла руки и налила воду в котел. И тут в лабораторию черным коршуном влетел Северус. «Сейчас начнется», – мрачно подумала Гермиона, закатив глаза, и приготовилась к оскорблениям.
~~~~~~~
Ворвавшись в лабораторию, Северус кинулся к разделочному столу. Глаза обежали идеально подготовленные ингредиенты, и кипевшая внутри злость почти улеглась, но она все еще требовала выхода.
- Настолько уверены в себе, что не дождались меня? – сердито прошипел он. – Может, вы со всем справитесь сами, и я тут не нужен?
- Я не переоцениваю свои возможности, но и не занижаю, – спокойно ответила Гермиона. – Первый этап мне по силам.
Смелый отпор понравился зельевару, и он лишь фыркнул.
- В таком случае продолжайте, – разрешил он, наколдовывая кресло и садясь в него. – Я проконтролирую.
Гермиона почувствовала себя школьницей под его взглядом и от тона слов и рассердилась – она давно не была девочкой! Но вида не подала. Сосредоточившись на зелье, она отвернулась от Северуса и продолжила работать, каждой клеточкой тела ощущая его пристальное внимание.
Северус же заворожено наблюдал за ее четкими действиями: ее движения у котла напоминали собой танец. Да, Грейнджер не рисовалась, когда говорила, что справится с задачей – он сам не работал бы лучше.
Любуясь профессиональной работой, он оценивал все достоинства работницы. И чем больше проходило времени, тем симпатичней казалась ему молодая женщина. Хотелось сделать ей комплимент или просто похвалить работу, чтобы увидеть лучистый взгляд этих чуть печальных миндалевидных глаз и чтобы эти пухлые губы, сжатые в тонкую линию, распустились в улыбке…
Поймав себя на таких крамольных мыслях, Северус нахмурился. «Грейнджер – настоящая ведьма», – подумал он и усмехнулся над каламбуром. Постепенно ее размеренный ритм работы расслабил его напряжение, и он почти задремал, по крайней мере, ему был уютно и не хотелось язвить и даже шевелиться.
Через час Гермиона присела на краешек стула у рабочего стола, пользуясь тем, что зелье должно было спокойно покипеть пять минут на слабом огне. Ей тоже нравилась эта дружелюбная тишина и умиротворенное состояние Северуса.
Она покосилась на мужчину – сейчас он был необычайно притягательным. Ей хотелось подойти, присесть на подлокотник его кресла или вообще на колени, обвить шею руками и перебирать шелковые пряди волос. Но это было не зазеркалье, и она только молча любовалась таким дорогим для себя человеком.
Над котлом появилось оранжевое свечение, и Гермионе пришлось вернуться к котлу. Северус тоже очнулся от оцепенения и подошел к ней. Теперь они стояли очень близко, и в лаборатории тут же возникло напряжение, но ни один не сдвинулся, чтобы увеличить расстояние между ними.
~~~~~~~
- Певый этап подходит к концу, – разорвала ставшую невыносимой тишину Гермиона.
- Да, и вам придется уступить место у котла мне, – чуть хриплым голосом откликнулся Северус.
Гермиона знала, что он так говорит из-за не полностью восстановившихся связок, но ей хотелось думать, что эти обертоны свидетельствуют о его волнении от ее близости. «Какая наивность!» – усмехнулась она сама на себя и отошла в сторону, давая мастеру более удобный доступ к зелью. Ей показалось, что в лаборатории стало холодней, будто он грел ее тем, что стоял рядом.
Северус тоже ощущал какую-то потерю, именно поэтому предложил:
- Хотите понаблюдать, как я буду добавлять кровь Поттера?
- Очень! – обрадовалась Гермиона, и ее глаза вспыхнули золотыми искрами.
- Тогда подойдите ближе, – сказал он, залюбовавшись игрой бликов в ее радужках.
Они снова оказались непозволительно близко, и Северус тут же пожалел о предложении, так как жар ее тела мешал ему спокойно работать. Но он недаром был мастером зелий: рука не дрогнула, когда опасный ингредиент начал литься в основу. Другая рука стала ритмично выписывать восьмерки в котле.
- Главная хитрость состоит в том, чтобы кровь стекала тонкой струйкой и не попадала ни на стенки котла, ни на черпак. Восьмерка должна быть симметричной настолько, насколько это возможно, и укладываться от момента начала до завершения в сорок пять секунд, – пояснил Северус, не прекращая помешивание и не отрывая взгляд от котла и пробирки с кровью.
Гермиона слушала, затаив внимание и, как несколько минут назад он ею, любовалась работающим мужчиной. От напряжения у него на виске появилась капелька пота, а мышцы плечевых суставов застыли, четко контролируя каждый жест.
«Если бы кто-то вздумал писать портрет идеального зельевара, ему следовало бы взять прообразом Северуса»,– подумала она с нежностью. Сейчас Гермиона любила его так сильно, как никогда ранее.
Северус закончил вливать кровь и, наконец, смог повернуть голову к человеку, который пожирал его глазами. Обрушившиеся на него эмоции из карих глаз заставили его скулы покраснеть. Мерлин, на него так не смотрела еще ни одна женщина! Хотелось плюнуть на все, прижать Грейнджер к себе и целовать. Но он позволил себе только приласкать ее точеную фигуру и черты лица жадным взглядом и отвернулся.
- Сейчас предстоит десять минут непрерывного помешивания, и, когда зелье станет лазурным, мы приступим к последнему этапу, – совладав с собой, сказал он бесстрастным тоном.
- Вы позволите мне наблюдать? – удивилась Грейнджер.
Ему захотелось сделать две противоречащих друг другу вещи: прижать ее к своей груди, прошептав «да», и выгнать немедленно из лаборатории. Но он только сухо заметил:
- Вы не мешаете мне, как ни странно.
Гермиона вздохнула с облегчением. Ее радовало доверие, возникшее между ними. К тому же был чисто научный интерес к приготовлению сложного зелья. Как оказалось, действо стоило того, чтобы понаблюдать.
Ей вообще редко удавалось посмотреть на совершенное волшебство, а уж сочетание чар и варки зелья в таком мастерском исполнении абсолютно завораживало. Магия плясала в паре котла, заставляя его дым радужно менять оттенки. Это было поистине сказочное зрелище, а человек, совершающий его, казался ей богом.
- Ну вот, мы справились, мисс Грейнджер. Поверьте, первый раз самый сложный. В следующие дни будет намного легче, – объявил Северус, снимая котел с огня и ставя на стол. – Осталось только остудить это варево и дать Гарри.
- Замечательно, – откликнулась Гермиона, хотя вместо удовлетворения от прекрасно сделанной работы почувствовала грусть.
Северус повернулся к ней лицом, и несколько минут они пристально глядели друг на друга. Время замерло, и им обоим показалось, что в лаборатории снова начала свой танец магия. Ему захотелось совершить что-то безумно романтичное, поэтому Северус стряхнул наваждение и просто-напросто сбежал. Оказавшись за пределами лаборатории, он понял, что не скоро простит себе и ей свою демонстрацию чувств. Гермиона, оставшись одна, наоборот, сожалела, что единение было таким кратковременным.
~~~~~~~
Следующим утром Северус проснулся в скверном настроении. Всю ночь ему снилась Грейнджер, и теперь он думал, что эти сны отразились на его внешнем виде. Он терпеть не мог, чтобы кто-то видел его слабость и проявление чувств. А эта женщина стала свидетельницей и того, и другого. Ощущая свою уязвимость, он решил быть как можно строже с ней.
Когда Северус спустился в лабораторию, Грейнджер, как и вчера, стояла у котла, но сегодня ингредиенты были порезаны еще не полностью. Воспользовавшись этим, он подошел к столу. Она вздрогнула от его приближения и заалела. Это рассердило его еще больше.
- Как вы режете полынник? – возмутился Северус. – Это должна быть тонкая соломка не более пяти сантиметров. А это?
- Я просто не успела порезать все! – возмутилась Грейнджер и протянув ему ёмкость, посмела добавить: – Вот, в этой чашечке готовый полынник. Гляньте!
Северус сунул туда нос – результат был идеальным, но он нашел к чему придраться:
- Срез нужен под сорок пять градусов, а у вас не больше, чем тридцать.
- Будете мерить транспортиром? Вы просто придираетесь. – Грейнджер была по-прежнему невозмутимой, хотя скулы у нее покраснели, а глаза метали сердитые молнии.
- А это что? Порошок из глаз муховертки? – продолжал Северус цепляться, поставив целью вывести женщину из себя. – Ее надо было растереть в порошок, а не в эту крупнозернистую гадость.
- Я считаю, что консистенция порошка идеальна. Муховертку не надо мельчить в пыль. В рецепте сказано о муке, а это как раз и есть такая зернистость.
- Ну а где рогатые слизни?
- Они еще в банке. Вы бы пришли сюда еще раньше.
- И надо было так сделать. Зелье лучше давать в первой половине дня.
Они уже оба кричали и были рассержены.
- Довольно! – наконец, сказала Гермиона, точка кипения которой уже была близка. – Своими придирками вы мешаете процессу готовки ингредиентов. Если вам не нравится их качество, я просто могу уйти из лаборатории.
- Вы просто сбегаете от трудностей, не вынеся критики, – тут же пошел на попятную Северус – ему вовсе не хотелось остаться одному.
- Я бы терпела, будь она конструктивной. – Гермиона улыбнулась, ощущая почему-то победу над зельеваром.
Северус промолчал, соображая, выиграл он этот раунд или проиграл. Похоже, что последнее, так как Грейнджер справилась с возмущением и продолжала спокойно работать. Причем ее мастерство нисколько не ухудшилось.
Наконец, все ингредиенты были готовы, и Гермиона начала постепенно добавлять их в котел. Чувствуя, что снова восхищается женщиной, Северус начал сердиться и удвоил внимание, выискивая малейшую оплошность, чтобы придраться. Таковая не заставила себя ждать.
Чувствуя его пристальное внимание, Гермиона нервничала, и ее движения были довольно резкими. Ничего удивительного, что помешивание в котле стало неравномерным и минут через пять сказалось на цвете зелья.
- Вы собираетесь отравить Поттера? – сердито осведомился Северус, подлетая к ней вплотную и выхватывая из ее руки черпак, затем принялся исправлять ошибку.
Гермиона не знала, что сказать, полностью признавая свою вину.
- Вы слишком самоуверенны – в этом вся проблема, – решил закрепить победу Северус. – Нахватались верхушек и вообразили себя мастером зелий.
- Этого бы не случилось, не придирайся вы ко мне по пустякам, – сказала Гермиона, оправдываясь, и на ее карие глаза набежали слезы.
- Как прозаично: свалить свою ошибку на другого, – фыркнул он. – Главное, по-гриффиндорски.
- Причем тут это? – рассердилась она.
Северус пожал плечами. Некоторое время они молчали. Зельевар продолжал помешивать зелье, а она стояла рядом, чувствуя свою бесполезность. Будто прочитав ее мысли, он сказал:
- Похоже, вы сегодня не в состоянии сконцентрироваться и только мешаете мне. Поэтому можете быть свободны.
Гермиона выскочила из лаборатории, словно за ней гнались разъяренные огнекрабы, и Северус тут же почувствовал опустошенность. «Разве ты не этого добивался?» – подтрунил над ним его внутренний голос. «Не знаю», – растерянно ответил ему Северус.
