Глава 8Знаю, что многие читатели не любят, когда их просят об отзывах, но мне очень важно знать мнение со стороны относительно моего произведения. Я его сейчас редактирую (в компе Пирамида уже закончена), первые пять глав отбечены, но мой корректор утверждает, что у меня слишком много лишних описаний и "лекций". Она с ними борется, но я их оставляю, так как они мне нужны. Но - может, и нет? Эти описания действительно губят всю мою работу? Пожалуйста, только честно!
-----------------------------------------------------------
Глава восьмая
…Утром мы опять тронулись в путь. Родни, как обычно, стал объяснять мне теорию магии, заодно рассказал о тех тварях, которые на меня напали ночью. Оказалось, что я была права, предположив, что это оборотни. Их в Фесте существует несколько разновидностей. Одни, скорее, даже не оборотни, а… обычные люди, но при желании они могут превращаться в зверей, таких чаще называют перевертнями и не считают тёмными существами. У других – это вроде проклятия, они превращаются в зверя против своей воли в полнолуние, и принимают повадки своего зверя. У третьих пробуждается жажда крови, убийства только в период их обращения в животных, а у четвёртых - это состояние стабильное, и не зависит от их облика. Зверь и человек в одном теле… И животные, в которых обращаются такие люди, могут быть самые разные, не обязательно волки. Бывают медведи, кошки, барсуки, лисы, змеи, грызуны, тигры… многие другие. От обычных зверей их изредка можно отличить по худобе и крови, текущей из пасти. А вот оборотня-медведя может отличить только специалист, так как существует разновидность медведей, которая внешне абсолютно идентична такому оборотню, но таковым не является. На таком неправильном звере, в частности, едет наш Осмунд.
- …А что случится, если оборотень укусит человека? Эти твари всегда убивают жертву? – спросила я. – Просто я в своём мире слышала и об оборотнях, и о вампирах, о них сложено много сказок, и некоторые рассказывают о последствиях встречи с оборотнем по разному. Укус всегда означает смерть?
- Не обязательно. Медведи – да, всегда убивают своих жертв. Тигры, волки – почти всегда, но бывают редкие исключения. Остальные оборотни могут таким образом превратить жертву в себе подобного. Правда, для того, чтобы создать оборотня четвёртого типа… Это сложнее, обычно выходят первые три, четвёртый тип вообще самый редкий.
…Я уже начала привыкать к этому миру. Да, он для меня чужой и непонятный. Здесь для меня всё в новинку, я ничего в этом мире не знаю. И всё, на что мои спутники едва обращают внимание – если только оно не бросается на них в буквальном смысле этого выражения, для меня – необъяснимое и удивительное… И, несмотря на то, что мне очень хочется домой, меня уже не так сильно страшит Фест. Я начинаю привыкать и к его странным обитателям – тому же Родни и эльфам – хотя прежде мне не доводилось встречаться с магами и нечеловеческими разумными созданиями. С последними я даже подружилась. Кстати, Элвин говорит, что из меня может выйти талантливый стрелок, и мой последний выстрел по пролетавшему одинокому гусю ему понравился.
- Скоро ты будешь попадать стрелой прямо ему в глаз, - заметил мой светлый наставник. Я замотала головой. Только этого мне не хватало! Не хочу я быть воином!
По настоянию эльфов упражнялась я не боевыми стрелами, которые получила вместе с луком, а дополнительными, которые они специально приобрели для меня, когда узнали, что им придётся идти в этот поход. По словам дроу, такие стрелы, как у меня, особенные, эльфы считают луки и стрелы, к которым так или иначе приложили свою руку их мастера, наделёнными душой и характером. И боевые стрелы, если их использовать не по назначению, могут обидеться и в бою подвести – сломаться или полететь не в ту сторону. С луком таких проблем почти никогда не бывает, но стрелы… это нечто капризное.
- Поэтому никогда не следует оставлять их в теле жертвы, - говорил Элвин. – Запомни, всегда собирай стрелы после боя и следи, чтобы ни одна при этом не сломалась. Это может быть очень серьёзно… Бывали случаи, когда стрелы или их обломки, оставшиеся у врага, или просто на поле сражения, попадали в руки вражеских магов и тогда…
- Мой дед погиб от этого, - сказал Дорос. – Через обломок одной стрелы был получен доступ к остальным, и на них врагами было наложено заклятье… Дед стал постепенно терять силу, зрение… Сам он сначала этого почти не замечал, а потом стал грешить на возраст или какую-то болезнь, от которой его никто не мог вылечить, хотя он обращался к целителям. А потом в бою он вдруг ослеп – мгновенно… И был убит, а ведь считался одним из лучших воинов клана…
…Наконец, мы вошли в лес. Эльфы сразу приободрились, встряхнулись, ведь эти расы обычно живут в лесных областях. Правда, лес, куда мы попали, был домом для совсем небольшого клана дроу, территорию которого мы обходили стороной. Задерживаться в лесу нам не следовало, к тому же, с нами светлый эльф, а потому встреча с сородичами Дороса чревато если не сражением, то очень серьёзными недоразумениями. Потому – следовало обойти деревню дроу стороной. По дороге я опять собирала травы – по правилам, в одиночку, но под присмотром: Родни и Карлтон стояли на должном расстоянии от меня и следили, чтобы я не зашла куда не надо и чтобы на меня никто не напал. Благодаря этому – и срезанной у Дороса пряди волос – мне удалось изготовить краски почти для всех рун, кроме одной – для которой и требовался этот чёртов щетинник.
- После этого у тебя будет запас краски… надолго, - сказал Родни, когда я, закусив губу, доваривала чёрную краску (ятрышник, чёрная рябина, сожжённые волосы дроу, три капли своей крови, корень растения с абсолютно непроизносимым названием, горсть чёрных ягод, каждая из которой была размером чуть больше булавочной головки – но при сборе приходилось прилагать нечеловеческие усилия, чтобы случайно не раздавить ни одну, иначе все ягоды, собранные с этого куста, становились никуда не годными, сок… крылышки какого-то насекомого… глянцево-синее перо какой-то птицы, найденное мной в лесу). – Молодец. Потом приготовишь перламутровую краску – и можно будет заканчивать работу над плашками. Это одна из стадий обучения рунистике.
- А какие есть ещё?
- Я уже говорил: руны можно наносить чем угодно, как угодно и на чём угодно, и от этого зависит, какой эффект будет от применения той или иной руны. Смотри, - он достал довольно-таки большой мешочек и высыпал из него на ладонь… три или четыре плашки, какие изготавливала сейчас я, несколько мелких камешков, руны на которых были едва заметны, несколько стёклышек разного размера и цвета… несколько палочек. – Видишь? Это не все руны, какие у меня есть. Просто я рассудил, что в данном путешествии эти мне будут нужнее всего, а если понадобятся другие… сделаю.
Я от этого пришла в неописуемый ужас! Мне теперь что, придётся держать в уме тысячи значений каждой руны… как она совмещается с каким материалом?! Да я же от этого попросту свихнусь! А Родни ещё намерен научить меня шаманству, магическим знакам… зелья… Мамочки… Какого лешего я согласилась учиться этой магии? Приняла бы предложение Григора, выучилась бы на простую целительницу… Так нет же! Хочу домой!
- Мяу!
- Бестия, перестань! Пусть птички поют, может, у них сейчас брачный сезон, - одёрнула я свою любимицу, которая явно собиралась лезть на дерево, где заливалась невидимая певунья. – Лучше иди сюда, мне нужна твоя шерстинка.
Вот, готово. Теперь мне осталось только пять красок – из пятидесяти, неплохо. Теперь пусть остывает. Я, правда, выпросила у Родни руну, которая остужает варево, но у меня не получалось. Когда я пыталась для пробы остудить обычный кипяток, он у меня не просто остыл, но превратился в лёд! А это никуда не годится! Пусть лучше сама остывает, я пока подготовлю склянки.
- Фррр!
- ЛОЖИСЬ!
Я не успела повернуться, как меня сбили с ног и над головой что-то просвистело.
- Лежи, - скомандовал Карлтон, так неожиданно опрокинувший меня на землю, сам он выпрямился и схватился за мечи. Но они не понадобились, так как Элвин и Дорос подняли свои луки и открыли стрельбу по кустам, откуда вылетела стрела, несомненно, убившая бы меня, если бы не тавлиец. Оттуда раздался тихий вскрик. Франсуа и Осмунд бросились туда и выволокли двух дроу – один был уже в летах, другой – мальчик лет семнадцати, у последнего кровоточила правая рука, у его товарища, а, скорее, родственника – они были очень похожи внешне – она висела плетью. Увидев меня, оба побледнели, а при виде Элвина и Дороса, стоящих рядом – побагровели и старший сплюнул сквозь зубы. Понятно, не нравится, что их тёмный собрат гуляет со светлым. Но я-то здесь при чём? Я ведь не эльфийка, зачем в меня стрелять?
- Кто вы такие? – спросил Карлтон.
- Амор и Туас из клана Древесной Листвы, - нехотя сказал старший.
- Почему вы хотели убить Варвару? – Родни выступил вперёд и задал тот самый вопрос, который я не успела озвучить. – Не молчите, я смогу развязать вам языки, но мои методы… несколько крутоваты, вам не понравятся.
- Я думал, она из… - Туас кивнул на Элвина. – Я их до сих пор не видел, а по описанию отца – похожа… Ушей я не видел.
- Мальчишка – дурак, - буркнул Амор. – Эльфийки никогда не укладывают волосы таким образом, - кивок на мою косу.
- Ты не прав, - возразил его соплеменник. – С некоторых пор эльфийки перенимают у человеческих женщин некоторые их обычаи. И не только эльфийки, но и эльфы – как тёмные, так и светлые.
- Предатели! – прошипел Амор, снова сплюнув, при чём прицельно – под ноги Доросу. Было непонятно, кого он имеет ввиду – Дороса, общающегося с Элвином – светлым эльфом, то ли всех эльфов, позволивших себе перенять что-то у человеческой расы. Надо сказать, что наш дроу на эту выходку никак не отреагировал, только пригнул сапогом лист лопуха, возле которого стоял и прямо ногой стёр слюну, попавшую ему на обувь. Элвин усмехнулся, проверяя пальцами округлость своей тетивы. Карлтон и Франсуа стояли рядом со мной, один держал руку на рукояти одного из своих мечей, второй сжимал в руках арбалет. Осмунд стоял чуть в стороне, с щитом. Родни – впереди, давая понять незадачливым убийцам, кто здесь главный.
- Как вы оказались на таком расстоянии от территории своего клана и осмелились открыть стрельбу по путникам? Мы не нарушали ваших границ и наше присутствие здесь никак не затрагивает ваших интересов, - продолжал вести допрос Родни.
- Они, - кивок в сторону эльфов, – ещё как затрагивают! Позорят честное имя дроу! – в глазах старшего полыхала такая ненависть, что, казалось, через минуту Элвин и Дорос вспыхнут двумя живыми факелами, но те на этот враждебный выпад никак не отреагировали.
- Откуда вы узнали о нашем отряде и о том, кто в него входит? – следующий вопрос был от Франсуа.
Молчание. Родни нахмурился.
- Отвечайте на все вопросы, - сказал он. – В противном случае мне придётся напоить вас одной очень полезной настоечкой… От неё и не у таких наглецов языки развязывались.
- Вы должны были знать, что в лесу у каждого дерева и куста есть глаза и уши, - пробурчал Амор. – Вы не успели войти в лес, как вас уже заметили.
- Тогда ваши лазутчики должны были заметить, кто к какой расе относится, - заметила я, поправляя косу. – Мои уши тогда были открыты. И я думала, что у человека и других рас больше отличий, чтобы нас можно было различать.
- Туас никогда не видел светлых, - повторил Амор. – В тебя стрелял он. Но всё равно, те, кто общается с… и предателями своего рода… наши враги и подлежат уничтожению. Ваше счастье, что на разведку послали только нас двоих, а у мальчишки хватило глупости высунуться из куста. Но из леса не выйдет ни один из вас!
- Это мы ещё посмотрим! – рыкнул Осмунд. – Мы возьмём вас с собой и если ваши соплеменники завяжут драку, первыми в ней погибнете вы!
- Это же подло! – возмутилась я. – Прикрываться пленными, да ещё и ранеными! – я показала на окровавленные руки пленников.
- Многое ты знаешь о том, что подло, а что нет! Скажешь, стрельба из кустов дело благородное? Они ничего иного и не заслуживают! – прорычал Кулак, зло глянув на меня. – Глупая девчонка!
- Ещё одно слово в том же духе и ты об этом горько пожалеешь! – крикнул Франсуа.
- Не горячись, - сказал Карлтон, хотя я видела, как он напрягся. – Ссориться сейчас не время. Тем более, что Варвара права. Стрельба из кустов – обычная военная тактика, её используют очень многие, в том числе и светлые. А вот использование пленных таким образом… Это ниже рыцарского достоинства. Впрочем, я как-то запамятовал: ты уже почти двадцать лет тщетно домогаешься посвящения… Чему уж здесь удивляться.
В глазах Осмунда отразилась такая ненависть, что стало ясно: только присутствие Родни – мага, пусть даже недоучившегося, но уже достаточно сильного, мешает ему стереть оскорбителя в порошок. Но он был намерен привести невысказанную угрозу в действие при первом удачном случае. Карлтон кивком дал понять, что вызов понят и принят. Я испугалась, что они тут же и набросятся друг на друга и пожалела, что вызвала этот конфликт своим неосторожным высказыванием.
- Наверное, не следовало так злить Осмунда, - пробормотала я.
- Наверное, не следовало ему выступать с такими заявлениями и предложениями, - ответил Франсуа, явно разочарованный в своём недавнем кумире. – Железные Кулаки – парни суровые и, можно сказать, жестокие, но использование пленников в таких целях… слишком даже для них. Уверен, их предводителю это очень не понравится, если он узнает о таком поведении Осмунда.
- О своей безопасности мы теперь как-нибудь позаботимся, - заметил Родни, никак не отреагировавший на перепалку мечников.
- Кто предупреждён, тот вооружён, - кстати вспомнила я чьё-то выражение.
- Именно. Но в одном Осмунд прав: отпускать вас опасно, а потому вы пойдёте с нами, - он снова повернулся к пленникам. – А о ваших ранах позаботится Варвара.
- Но я же не умею лечить переломы! – испугалась я. – А у Амора рука явно сломана.
- Прикидывается, я не так уж сильно её дёрнул, - встрял в разговор Осмунд.
С пленных эльфов сняли верхнюю одежду. Действительно, то, что я приняла за перелом, было всего лишь вывихом, хотя вывихом очень серьёзным, но здесь была и небольшая дырочка от стрелы. Стрелы Дороса – только у него они такие тонкие. Туасу досталось от Элвина и ещё его крепко приложили головой к дереву. Амор перенёс обработку ран хмуро, в глазах его сына появилось нечто… виноватое. Я подумала, что он не такой ещё пропащий, может, с ним нам и удастся найти общий язык? Руку он сам протянул мне для того, чтобы я смазала рану, и добровольно, хотя и морщась, принял горькое зелье, в то время, как старшего дроу пришлось им поить чуть ли не силой.
Вывих Амору вправил Родни.
- Нам теперь придётся двигаться в ускоренном темпе, - сказал он, когда мы немного отдохнули, а затем обратился ко мне. – Уроки переносятся до того времени, когда мы выйдем из леса, тогда я и научу тебя варить зелья от переломов и вывихов. А теперь – вперёд.
Мои краски уже достаточно остыли и я разлила их по склянкам, склянки – в сумку на поясе, где лежали плашки с недовыбитыми рунами, лук - на плечо. Пленники с изумлением уставились на него. В глазах Амора изумление было смешано с недоверием, что такое никчёмное с его точки зрения существо, как я, в состоянии владеть таким оружием, да ещё оружием, явно прошедшим через руки эльфийского мастера. Туас смотрел на меня с восхищением и некоторой частью уважения. Конечно, он почтительный сын и со временем станет таким же хмурым типом, как папаша, непримиримым к тому, что считает недостойным уважения со стороны благородного дроу, но… как знать, возможно, вынужденная совместная прогулка с нами пойдёт ему на пользу и он станет похож на нашего милого, доброго Дороса, нашедшего общий язык со светлым эльфом и другими расами?
Теперь мы двигались в таком порядке: впереди – Франсуа на муле, рядом с ним – Дорос, помогающий ему выбирать безопасную дорогу и высматривающий своих соплеменников, в руках у него был лук. Следом шли Элвин и Туас – пленников разлучили, светлый эльф тоже был во всеоружии. Третью пару составляли я и Карлтон, при чём я положила перед собой колчан с «учебными» стрелами (они были боевыми, но не такими… как рунические), и лук. За нами пыхтел медведь Осмунда, между ним и замыкающим отряд Родни топал Амор.
- Ты постепенно вживаешься в наш мир, - сказал мне Карлтон, глядя, как я держусь одной рукой за загривок Бестии, а другой поглаживаю лук.
- А у меня есть выбор? – спросила я. – Я хочу домой, но одной силы желания явно недостаточно. Значит, надо вживаться и выживать, пока не представится возможность…
- Это будет очень непросто. Многие так до сих пор не выслужили такую возможность, кому как выпадет. А очень многим здесь нравится значительно больше, чем там. В вашем мире не происходит и десятой доли тех приключений, что выпадают на долю жителям Феста.
- Ты был в нашем мире? – удивилась я.
- Я – нет. Но у меня был… один друг. Он, подобно тебе, когда появился здесь, только и твердил о своём желании вернуться в свой мир. Через некоторое время… дослужился до Проходящего. Возможно, ему просто помогли, чтобы просто избавиться от него, так он всех достал. Я не могу описать тебе его счастье, когда он узнал, что теперь может вернуться домой, - Карлтон замолчал.
- И что же? Он вернулся? Что с ним случилось дальше? – нетерпеливо спросила я.
- Да, он отправился домой, но очень скоро вернулся сюда.
- Вернулся?! Почему?! – я была ошеломлена.
- Никто точно не знает, - сказал мечник. – Когда мы пытались его расспросить, почему он не остался в своём мире, куда так долго стремился… мой друг чуть только огнём не плевался, но так нам ничего не рассказал. Что-то его там очень сильно разочаровало. После этого законы, которые помогают жителям Феста получать тот или иной статус, значительно ужесточили, - Карлтон замолчал и задумчиво уставился вдаль. По выражению его лица я поняла, что эта история имеет к нему куда более тесное отношение, чем он хочет показать. Не был ли этим «одним другом» он сам?
- А часто сюда приходят чужаки? Из иных миров? – спросила я, чтобы отвлечь его от грустных мыслей.
- Постоянно. Наши учёные определили, что каждый час в Фест приходит человек из иного мира. Или это новички, или Проходящие, возвращающиеся из миссий. Существуют специальные службы, которые разыскивают пришельцев и провожают их – домой или же туда, где им могут помочь, если это те, кто здесь впервые. Франсуа – из таких Искателей.
- Ты с ним хорошо знаком? – я вспомнила, с какой неприязнью Франсуа смотрел на Карлтона во время турнира.
- С Франсуа? Нет, личного знакомства до нашего похода у меня не было ни с кем, но ты сама могла видеть у него на тыльной стороне руки татуировку в виде глаза – это знак Искателя. По ней их всегда можно узнать.
После этого мы надолго замолчали, сосредоточившись на дороге. Тем более, что мы вступили в ту часть леса, где деревья росли так часто, что ветви, переплетаясь между собой, образовывали естественные препятствия для путников. Нам приходилось постоянно отводить в стороны ветки деревьев, которые так и норовили вцепиться в волосы или сбить на землю. Я заметила, что и эльфам непросто продираться сквозь эти заросли. Но, с другой стороны, клан Древесной Листвы, к которому принадлежали наши пленники, не мог устроить здесь засаду и мы можем не ждать с этой стороны никаких ловушек.
Но вот, наконец, эта часть пути осталась позади и перед нами открылся широкий луг, поросший цветами. Но внезапно Амор с Туасом категорически отказались идти дальше, на них не действовали ни уговоры, ни угрозы. Пришлось Осмунду тащить их дальше на верёвке, привязанной к его поясу, но пленники изо всех сил упирались, в их глазах отражался непонятный страх, хотя они категорически отказывались указать причину такого своего поведения. А потом Родни объяснил, что иногда такую реакцию у представителей разных рас вызывает просто какой-нибудь аромат, который одни совсем не ощущают, другим он нравится, третьим же он внушает панический ужас.
- Но это может быть не обязательно аромат, просто в определённых местах у представителей одних рас возникает настроение, отличное от того, которое испытывают другие. Я полагаю, что это и происходит и в данном случае.
- Да, но Дорос ведь тоже дроу, а он спокоен, - заметила я. – Возможно, они просто хитрят, зная, какая на самом деле опасность нас ждёт, но сами не хотят рисковать при этом.
- Нет, - Дорос услышал мою реплику и покачал головой. – Ты не знаешь мой народ. Дроу могут быть какими угодно, но только не трусами или подлецами. Если бы впереди была известная им опасность, они бы обязательно предупредили нас о ней.
- При том, что они нас, мягко говоря, не любят и хотели бы видеть наши мёртвые тела? – недоверчиво сказала я.
- Даже при том. Надо сказать, что и я чувствую что-то… тревожное. Так что, скорее всего, Родни прав. Возможно, бедняги раньше здесь бывали и подсознательно стремятся держаться подальше… хотя сами не знают, что это такое… Элвин, - дроу обратился к своему светлому другу, - если я вдруг поведу себя не так, как всегда – тащи меня на себе, делай, что сможешь, для того, чтобы я шёл дальше.
- А если это…, что бы это ни было, распространяется на любых эльфов? – спросила я, глядя на эту парочку. – И если с Элвином случится то же самое?
- На светлого ЭТО, чтобы ЭТО ни было, подействует иначе, чем на тёмного.
Мы шли дальше. С каждым шагом пленные дроу и Дорос становились всё более беспокойными. Состояние Элвина между тем не менялось или он лучше держал себя в руках. Карлтон внимательно наблюдал за поведением дроу, готовый в любой момент прийти на помощь, как только она потребуется. Франсуа, чувствуя нервозность в рядах тёмных эльфов, ещё больше взвинтил темп, благо, просторный луг это позволял и скоро мы перешли с шага на быструю рысь, а Бестия порывалась даже в галоп, мне пришлось её сдерживать, иначе я бы не усидела на ней. Может, чёрные кошки, вроде тёмных эльфов, тоже что-то чувствуют?
Вскоре стало ясно, что случилось. Прямо перед нами появились заросли каких-то тёмных, почти чёрных цветов, похожих на лилии. Увидев их, Дорос встал, как вкопанный, а потом опрометью бросился назад. Амор и Туас имели очень жалкий вид.
- Мы оба были правы, - удовлетворённо сказал Родни, разглядывая эти растения. – Это чёрный неэльфник. Его так называют оттого, что его аромат губителен для дроу, да и остальным будет непросто пройти здесь. Не думаю, чтобы эти двое могли не знать об этом или не предупредить нас. Поэтому в былые времена в войнах со своими тёмными собратьями светлые эльфы смачивали стрелы в соке неэльфника. Дальше они идти не смогут. Надо идти другой дорогой, Франсуа.
- Но это единственный безопасный путь, - возразил проводник. – Если мы пойдём левее, то можем нарваться на соотечественников этой парочки. Мы справились с двумя, но против целого клана, пусть даже и незначительного, нам не выстоять. Вправо – владения Кровавого пальца, очень опасного орочьего клана, но, даже миновав орков, нам никак не избежать Ущелья Чёрных Троллей. Может быть, ты посредством магии сможешь уничтожить эти проклятые цветы?
- Их можно только сжечь, но тогда через какое-то время они снова вырастут и заполнят собой весь луг. Это не выход.
- Дроу опасен запах этих цветов? А если они не будут его вдыхать? Можно ведь затаить дыхание, - предложила я.
- К сожалению, запах этот распространяется на очень большое расстояние, столько времени обходиться без воздуха эльфы не смогут.
Я опять задумалась, и вскоре мне пришла в голову неплохая идея. Выслушав меня, остальные отнеслись к ней сначала с недоверием, но потом решили всё же попробовать.
…Вскоре мы вернулись, но на сей раз дроу крепко прижимали к лицу платки, обильно политые соком чрезвычайно ароматного цветка. Это было нечто, очень похожее на розу, но с куда более сильным и резким запахом, ему предстояло забивать аромат неэльфника. Правда, весь отряд рисковал заработать отчаянную аллергию и невосприимчивость к любым запахам, но зато риск для дроу был значительно меньше, чем без этих мер предосторожности.
И, представьте себе, это помогло! Когда мы вновь въехали в лес и добрались до следующей поляны, тёмные эльфы смогли избавиться от платков. Они тут же принялись ругаться, плеваться, но – все были живы, и это было главное!
Пленникам учинили допрос с пристрастием и они признались, что очень давно бывали в той части леса, которая примыкала к лугу, и помнили, что там было нечто… внушающее им неподдельный страх, но что это было – забылось Амором в результате тяжёлой контузии, а Туас в то время был ещё слишком маленьким. Так что они не могли нас предупредить.
Дальше мы опять пробирались гуськом, так как теперь по тропе невозможно было ехать и вдвоём, поэтому Карлтон держался прямо передо мной, а за мной – Дорос. На протяжении нескольких часов я слышала за спиной чихание и хлюпанье носом: в результате защитных мер у дроу развился сильный насморк, но он не жаловался.
