Гл. 6. О.В.Никто и никогда не мог бы назвать Северуса Снейпа сплетником. Но как тогда ВСЕ узнали, что Люциус Малфой потерпел сокрушительное поражение от Бейлиса? Загадка. Впрочем, каждый, кто видел ПОТРЯСАЮЩЕ злого Малфоя, мог предположить, что он не победил. Хотя, Драко Малфой снова мог ходить на занятия. Непонятно.
После того разговора, Джон не пришел на обед. Хмурая мадам Помфри опоздала, сказав в свое оправдание, что Джону снова плохо, но он вновь отказался лечь в больничное крыло. Среди профессоров начались разговоры, и все единогласно решили, что Малфои загонят-таки беднягу Бейлиса в гроб. Снейп, впрочем, отмалчивался, и на все расспросы – мрачно молчал.
После обеда Оливер рванул к Джону.
Постучал в дверь, и услышав: «Проходите», вошел.
- Мадам Помфри уже пожаловалась?
Джон выглядел очень паршиво.
- Уже. Ты как?
- Лучше.
- Что там у тебя произошло с Люциусом Малфоем?
- Ничего особенного. Я сделал его. Выставил идиотом. Поставил на место.
- Как?!
- Немного лжи, капелька угроз, несколько намеков – и уважаемый спекся.
- Лжи? Угроз?
- Я учился у отцов-иезуитов. Ты знаешь, какой у них когда-то был девиз? «Цель оправдывает средства».
- И какая же у тебя была цель? Драко Малфой ведь все же будет ходить на твои занятия.
- Да не собирался я портить мальчишке жизнь. Надо было лишь его немного проучить. И урок пойдет ему впрок. Сегодня с утра я поймал наглеца в коридоре и объяснил ему, почему он ошибается, считая своего отца суперменом. Я объяснил ему, как именно намерен прищучить его папочку, и намекнул, что со мной лучше считаться. Мы расстались довольные друг другом.
- То есть?
- Он получил допуск на мои занятия, а я удостоверился, что с ним еще не все кончено.
- То есть?
- Мальчишка не так уж и плох. Что-то в нем есть. Надо лишь его подтолкнуть в нужном направлении.
- То есть?
- Ты что, из страны, где все говорят «То есть»? Я имею в виду ваших проклятых Пожирателей. То же касается остальных ребят, но этот Драко Малфой, судя по всему, высокого полета будет птица.
- Это Малфой-то? Этот маленький мерзкий хорек…
- …Который грязно играет в квиддитч. Слыхал. Именно он.
- Ты что-то путаешь.
- Ничего не путаю. Открой глаза пошире.
- Ну и за каким троллем тебе понадобилось, в таком случае, «делать» Люциуса Малфоя?
- Для усиления эффекта воспитания. А во-вторых, мне очень захотелось посадить этого мерзавца на задницу.
Оливер обалдел. Такого он от Джона еще не слышал.
- Такое ощущение, будто у тебя личные счеты к Люциусу Малфою.
- Нет. Ничего личного. Просто он мне очень не понравился.
Оливер пристально посмотрел на Джона, и отвернулся, начав разглядывать содержимое стоящего рядом шкафа.
- Интересные у тебя тут штуки. – сказал он. – никогда такого не видел. Что вот это такое?
- Только руками не трогай. Фигурка египетской богини Баст.
- А это?
- Бубен шамана индейского племени сиу.
- А это что?
- Нефритовая статуэтка пернатого змея Кетцалькоатля.
- Кетца… что? А это что такое?
- Не трогай! – подскочил из своего кресла Джон, но было поздно – с рук Оливера текла кровь.
- Я же просил тебя не прикасаться ни к чему! – раздраженно сказал Бейлис, роясь в своих карманах. Затем он смочил платок из какого-то пузырька и дал его Оливеру:
- Обработай, а то начнет нарывать.
- Что это такое? – нервно спросил Оливер, протирая кровоточащую руку. – Что это за чертовщина?
- Ацтекские нефритовые клинки. Они признают только одного хозяина.
- Тебя?
- Меня. Иди к мадам Помфри. А то эти раны быстро не пройдут.
Воскресенье – лучший день недели. Можно расслабиться и забыть об уроках, о студентах, и спокойно уехать из Хогвартса. Остальные преподаватели никуда не ездили, предпочитая погулять по Хогсмиту, но это не самое интересное место для молодого человека чуть-чуть за двадцать. Поэтому Оливер с радостью ездил в Лондон, посмотреть какой-нибудь матч, пообщаться с друзьями, в общем, развлечься. Пару раз Оливер звал с собой Джона, который тоже вроде не старик, но у Бейлиса было свое представление о развлечении. Он ездил в какую-то католическую церквушку на воскресную мессу.
Так что, Оливер был удивлен, встретив знакомую фигуру в плаще с высоким капюшоном, закрывающим лицо, в одном из ресторанчиков Косого переулка.
- Привет. – подошел он к нему. – Ты здесь откуда? Что, месса уже закончилась?
- Закончилась. А ты здесь что?
- С мамой должен встретиться. Чего-то ей надо со мной обсудить. А ты? Обедаешь?
- Угу. И жду кое-кого.
- Кого? – невежливо полюбопытствовал Оливер.
- Прелестную темпераментную особу.
- А-а. – протянул смутившийся Вуд.
- Да будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает! Я жду сестру.
- Сестру? Ту самую, с Букой?
- Ту самую. Но без Буки.
- Она приехала из Америки?
- Если я скажу «с Марса» ты мне, наверное, не поверишь. И правильно сделаешь. Из Америки. Идешь на матч? – показал Джон на омнинокль.
- Ага. Не хочешь сходить? Вместе с сестрой.
- Нет уж, я пас. Скорее всего, я никогда не стану фаном квиддитча. Это не твоя мама вошла?
Джон угадал. Это была мама.
- Ладно, увидимся еще. Я побежал.
- Беги, беги.
- Кто это, сынок? – удивленно спросила миссис Вуд.
- Джон Бейлис. Преподаватель Защиты от Темных Сил.
- Бейлис… Не из глостерширских ли Бейлисов? Хотя, у них не было сыновей…
- Из американских, мама. Ходила за покупками?
Мама как-то сразу вывалила на голову Оливера целую кучу важных и не очень важных новостей, посетовала на нездоровый вид сына, попеняла, что он редко приезжает домой, передала привет Минерве, и могла продолжать в том же духе еще долго, если бы вдруг не замолчала и потрясенным голосом не спросила:
- Мерлин, что это?
Оливер резко обернулся и… раскрыл от удивления рот.
Такого Косой переулок еще не видел. В ресторанчик входила на редкость странно одетая особа. Магловская одежда, но как-то странно подобранная. Ботинки на высокой, просто гигантской платформе, черные кожаные брюки, полностью облегающие вполне симпатичные ноги, ярко-синяя куртка, даже какая-то ядовито-синяя, и просто невообразимая прическа, в тех же сине-черных тонах. Определенно, очень темпераментная особа.
- Это сестра Бейлиса. – уверенно определил Оливер.
И он не ошибся. Странная особа прошла к столику Джона, коротко кивком поздоровалась с ним и очень уверенно, по-хозяйски подвинула стул, на который и села, непринужденно на нем устроившись. Казалось, ее совсем не интересовали взгляды, буровившие ее со всех сторон. Миссис Вуд потеряла нить разговора, и теперь пыталась ее найти, но взгляд ее падал на раскрашенную американку, и она сурово поджимала губы. Да и голова Оливера, против его воли, постоянно поворачивалась в ее сторону.
Почему-то это совсем не напоминало встречу любящих родственников. Скорее наоборот, Оливер просто ощущал ту звенящую напряженность, что повисла между братом и сестрой. Лицо девушки было сердито, и она что-то строго выговаривала Джону, но разговор оставался тихим, никто из них не повышал голоса. Меж тем, любопытствующие взгляды становились все настойчивее и настойчивее.
Наконец, миссис Вуд не выдержала и встала.
- Здесь просто невозможно находиться! – в сердцах воскликнула она и повернулась к хозяину. – Кларенс, ты же всегда пускал сюда только приличных людей!
Девушка резко развернулась и посмотрела на рассерженную леди.
-Спокойней, бабуля! – пропела она медовым голоском. – Берегите нервы, а то хватит удар!
- Глория! – строго повысил голос Джон, а миссис Вуд просто раскраснелась от возмущения. Глория меж тем оглядела с ног до головы Оливера и продолжила:
- Ух ты, какой красавчик! Может, я не зря приехала в эту дряхлую страну?
Оливер выскочил из ресторана, заливаясь краской смущения.
На матче Оливер надеялся отдохнуть от этого странного обеда. Как бы ни так. Он стоял, крутя во все стороны головой, пытаясь найти кого-нибудь из знакомых, когда услышал за спиной
- Вот ты где, красавчик!
Он резко обернулся. Точно. Она.
- Ты что, меня искала?
Девчонка удивилась:
- Еще чего. Стала бы я тебя искать. Пришла посмотреть на этот ваш экзотический квиддитч – а тут ты стоишь…
- И что?
- И ничего. Так и будешь глазеть на меня, как на гору Рашмор, или пойдем садиться?
Она пошла к местам, а Оливер поплелся за ней, как привязанный и сел рядом.
- Объясни-ка мне, что это за штука – квиддитч. – потребовала она, как только они сели.
Оливер начал торопливо объяснять правила, но она, кажется, совсем не слушала, крутя головой и разглядывая обстановку. Тут на поле вылетели игроки, и Глория выхватила из рук Вуда омнинокль.
- И кто из них ловец? – глядя на поле, спросила она.
Ага, значит все-таки слушала.
- Те, которые в стороне от всех, вот, вверх поднимаются – ловцы.
- А с битами…
- Отбивалы.
- Тафгаи. – заключила девчонка. Что такое тафгаи, Оливер уже знал.
- Ты тоже любишь хоккей?
- Что значит тоже? – резко обернулась она.
- Ну, то есть, я… - замямлил Оливер. – Я работаю с твоим братом Джоном. В Хогвартсе. Я полеты преподаю.
- В Пигвартсе? – прищурилась она.
- В Хогвартсе.
- Да знаю. Дурацкое название.
- Полеты. – продолжила она после короткой паузы. -Забавно. Так, а что еще ты обо мне знаешь?
- Ну, тебя зовут Глория. Я в ресторане услышал.
- А как тебя зовут, я не знаю. Несправедливо.
- Оливер. Оливер Вуд.
- Кто это был с тобой?
- Моя мама.
- Лучший друг мальчика – это его мама. – пробормотала она. – Извини. За то, в ресторане.
- Да ничего. Мама очень рассердилась. Ты выглядишь…
- А чем я плохо выгляжу?! – взвилась Глория.
- Да ничем…
- То есть как это ничем?! Я что, по-твоему, обычно выгляжу?!
- Да нет! – испугался Оливер. – Вовсе не обычно. Я имею в виду, совсем не плохо. Даже хорошо… Честно, тебе идет…
Глория засмеялась и поднесла к глазам омнинокль.
- Какой странный тип там, напротив. Он что, платье нацепил? А эта девица сейчас упадет! Ну, ну, ну же! Черт, не упала!
- А тебе так хочется, чтобы она упала?
- Ну хоть какое-то развлечение… Тут драки случаются?
- Редко, но бывают.
- Самой устроить, что ли…
- Глория!
- Шучу, шучу. Скучно как-то. – меж тем, в кольца одной из команд забили уже три гола.
- Может, хватит здесь сидеть? Пойдем в бар, выпьем. За что мне нравится Англия, так это за то, что здесь в барах никто не спрашивает моих документов.
- А зачем спрашивать?
- Чтобы возраст узнать. У нас запрещено продавать спиртное до двадцати одного года. И после этого они говорят о гражданских свободах! Ненавижу двойные стандарты!
Если бы еще вчера кто-нибудь сказал, что Оливер Вуд бросит квиддитчный матчи и пойдет следом за раскрашенной незнакомкой в какой-то бар, Оливер рассмеялся бы этому ненормальному в лицо. А сейчас...
- Милое местечко… Стиль «Старый дядюшка Коль был веселый король»?
- Не понимаю, что ты имеешь в виду…
- Еще бы. Эй, приятель, пива поднеси!
- На нас все смотрят…
- Если тебе неприятно – думай о другом. Это что? Как? А Будвайзера у вас нет? Ладно, оставляй, чего уж теперь. Значит с братцем моим работаешь.
- Да. А у вас что, какие-то проблемы?
- С чего ты взял?
- Ну, вы так разговаривали…
- Нехорошо подсматривать за другими… У нас с Джонни только одна проблема – мы друг друга не понимаем.
- То есть? – «И что ко мне привязалось это «то есть»?»
- Оно и есть. Он считает, что я должна быть паинькой, работать в АБИС, зарабатывая себе букет болезней и коллекцию шрамов, каждое воскресенье стоять мессу и ходить на исповедь, быть безупречной защитницей слабых и угнетенных. Как он. А я не хочу. Если он хочет быть кротким ходячим молитвенником – его дело. А я не буду. Я много лет тянулась за ним. Читала молитвы, ходила в церковь, училась на мракоборца, хотела быть как он, а потом вдруг поняла – да что хорошего в его жизни? В двадцать пять – он уже ходячий труп, он скоро умрет, а те, кого он спас, даже не помнят о нем, ведь им стирают память. А между тем, именно кого надо он и не спас! – тут она осеклась и сказала. – Впрочем, тебе, наверное, и неинтересно.
Оливеру было очень интересно, но он не стал спрашивать.
- Поэтому вы с ним и поссорились?
- Не только. Просто, мне обрыдло его смирение. «Пусть будет так, как ты хочешь, а не так, как я хочу» - словно бы передразнила она.
- Джон не похож на смиренного человека…
- Ты просто не знаешь…
- Так ты не веришь в Бога?
- Если бы Бог существовал, на земле не было бы столько дерьма. Джон себя обманывает, и не хочет этого понимать.
- Я считаю, что Джон очень хороший человек. Он хороший учитель, интересный, знает свое дело, он справедливый, порядочный и честный…
- И бла-бла-бла… Знаю я все это. Но я ТАК жить не хочу.
Она вдруг посмотрела на него.
- А что это мы все обо мне, да обо мне… Ты о себе что-нибудь расскажи.
- Да я и не знаю, что рассказывать…
- Погоди. Я сама догадаюсь. – она выпрямилась, откинулась на спинку стула и начала. – Ты хороший, честный парень, уважаешь старших, не обижаешь младших. Ты любишь квиддитч, да? Ты играл в школьной команде, и даже был ее капитаном…
- Как ты…
- Догадалась. Когда ты закончил школу, ты захотел поступить в профессиональный клуб, но не вышло, и ты пошел в тренеры детей. Детишки тебя обожают, а старики треплют по плечу и называют "сынок"...
- Как ты узнала?
- Тебе никто не говорил, что у тебя на лице все написано? Ну так вот, ты думаешь, что поработаешь годик-другой в школе, а потом попробуешь снова, потом отложишь еще на год, потом еще, а через двадцать лет - глядь, а жизнь-то кончилась!
У Оливера упало сердце. Эта девчонка словно вскрыла его разум и вывалила на стол перед ним все его страхи.
Она посмотрела на него и вдруг схватила его за плечо и потрясла:
- Эй, очнись, я не предсказательница, ты что! У меня нет дара, я тебе не пророчу тут, слышишь! Все в твоих руках! Я просто говорю тебе, как будет, если ты опустишь руки, перестанешь бороться и пустишь все на самотек! Ну улыбнись же!
Оливер с трудом улыбнулся. Она придвинула свой стул и села поближе.
- Так кем ты был в школьной команде? Ловцом или тафгаем?
- Вратарем. Я был вратарем.
Она обняла его за плечи:
- Расскажи, что пошло не так?
- Я не знаю. Все. Все было не так. Вроде бы и в школе это было, когда выходишь и боишься всего, и пропускаешь мячи один за другим, и вроде все это знаешь, а потом, раз - и все это возвращается. И никак не получается взять себя в руки, да тебе и не дают на это времени, и вот - тебе говорят, что ты ни на что не годен. А ведь я хороший вратарь, я это знаю, то есть я это знал, а теперь... Я уже и сам в это плохо верю.
Глория помолчала, и с грустью сказала:
- Я помню, как когда-то одна девушка сказала мне, что мой брат - самый красивый парень в этой части Галактики. Вот в это теперь невозможно поверить. А в то, что ты - хороший вратарь... Да я в это верю без проблем! Эй, вы, слышите, мой друг лучший квиддитчный вратарь в этой части Галактики! - прокричала она, и Оливер густо покраснел.
- Ух ты, а за окном темнеет. Тебя мамочка не ждет?
- Я живу при Хогвартсе...
- Ага. К ученикам не спешишь?
- А что?
- Ну, как сказать...
Она развернула его лицо, так, чтобы он смотрел прямо на нее и достала из кармана какую-то коробочку.
- Итак, это портключ от моего отеля, меня зовут Глори, и я решила подарить тебе твои пятнадцать минут. Ну как, тебе их хватит?
__________________________________________________________
Примечания.
Тафгай - в НХЛ - амплуа игрока - телохранитель, драчун.
Пигвартс - игра слов. Hog - вепрь, Pig - свинья.
Пятнадцать минут - Glory (Глори) - означает слава. Обыгрывается известное выражение "Пятнадцать минут славы".
Даю примечания, по просьбе моей подруги, хотя, я думаю, всем и так все понятно.
