Глава 8Я тихонько открыла дверь, на цыпочках вошла в дом и очень осторожно, стараясь не издавать лишних звуков, закрыла её.
А теперь нужно как можно тише пробраться в свою комнату, чтобы Джон не услышал. Не хочу сегодня выяснять с ним отношения. Для такого насыщенного и тяжелого дня это будет уже слишком. Мне хватило приключений. Со всей этой магией, и всякими пожирателями, снейпами, дамблдорами, волшебными палочками и каминами.
Ну и, как это обычно бывает, по «счастливой» случайности, я задела вазу, которая стояла у нас при входе, и она с невероятно громким звуком, который, как мне показалось, слышал весь квартал, упала, разбившись на множество мелких осколков.
Даже глаза закрыла от накатившейся на меня злости. Что за день такой?!
Сначала встреча с Пожирателями непонятно чего, потом магия, и этот дедуля со своими экспериментами, и в завершение всего – эта проклятая ваза, которая просто сейчас выдала меня с потрохами.
-Ты на часы, хоть иногда, смотришь?- услышала я крайне недовольный голос дяди.
Открыв глаза, я увидела его стоящим, облокотившись на косяк. Джон смотрел на меня в упор.
Блеск! Просто отличное завершение дня.
Я глубоко вздохнула, и ответила:
-Нет, я не знаю, сколько времени, но знаю, что слишком поздно. Больше такого не повторится – это первый и последний раз, когда я прихожу в такое время.
-И все? Больше ничего не хочешь мне сказать?- он странно на меня смотрел при этих словах.
-Нет. Мне больше нечего добавить, – монотонным голосом сказала я.
-Уверена? – он скептически поднял бровь.
-Я же уже сказала, больше такого не повторится. Что еще ты хочешь от меня услышать?
-Конечно, не повторится,- он сделал паузу, и самодовольно продолжил. – Теперь вообще на улицу не выйдешь. Будешь сидеть дома, убираться, и заодно чердак разберешь, а то там такая свалка.
-Что?- это единственное, что я смогла из себя выдавить.
Я первый раз, за всю свою жизнь, пришла домой так поздно, а он меня уже под домашний арест посадил?!
Даже в тюрьме больше привилегий, чем у меня в этом доме.
-А ты что думала? Значит, пришла в два часа ночи, не понятно где шлялась в непонятно каком виде, и я на все спокойно отреагирую? Или, может быть, поглажу по голове? Даже не надейся! Это все, что я хочу тебе сказать. До конца каникул не выходишь на улицу, магазин – в порядке исключения. И если ты еще раз выкинешь что-нибудь в этом роде, то очень пожалеешь!– выпалил он, развернулся и пошёл обратно в гостиную.
Какая муха его укусила?
Перспектива провести оставшийся месяц каникул взаперти с этим индивидом меня абсолютно не вдохновляла. Прямо мечта всей моей жизни. Может, я погорячилась, захотев сразу же вернуться к Джону…
Я тяжело вздохнула и стала подниматься по лестнице, ведущей в мою комнату. Когда я была на половине пути, услышала вдогонку голос дяди:
-А ваза, чтобы как новенькая была.
Я быстро поднялась в свою комнату и с силой захлопнула дверь.
***
-Не забудь, сегодня на очереди чердак. Разбери его, приду – проверю,- сказал Джон, стоя у зеркала и завязывая галстук.
-Ага,- тихо сказала я.
-Если получится, сегодня не задержусь, и вместе съездим в магазин,- повернулся и посмотрел на меня. – Без фокусов, Кэтрин.
-Я знаю, все поняла,- безжизненным голосом ответила я, уставившись в пол.
Он вздохнул, и, бросив на меня сомневающийся взгляд, и покачав головой, взял ключи от машины и вышел, закрыв за собой дверь.
Я, наконец, с вымученным стоном прислонилась лбом к дверному косяку и прикрыла глаза.
Это была ужасная неделя.
Джон, конечно, не подарок, но он никогда не наказывал меня подобным образом.
Если я не вставала раньше восьми, то он начинал орать.
Каждый день находил для меня разные задания. Такое ощущения, что он брал их с потолка. Целыми часами я убирала, отскабливала, оттирала каждый уголок нашего дома. Когда я приступила к склеиванию вазы, то изрезала все руки. Как так получилось, я не понимаю, просто, когда закончила, то оказалось, что все ладони иссечены мелкими и глубокими порезами. Наверное, я настолько была погружена в свои мысли и воспоминания о произошедшем, что даже не заметила, как покалечилась об эту злосчастную вазу. И, в конце концов, пришлось воспользоваться анастетиком.
А Джон просто наблюдал за всем этим.
Всю неделю я пытаюсь понять, с чего он вообще так на меня разозлился?
Из-за того, что я поздно вернулась? Но, ведь это было один раз. Я всегда сижу дома, и теперь из-за этого, он устроил мне персональный ад? Я, наверное, его никогда не пойму.
И еще одна проблема, которая не дает мне покоя – Гарри. И все, что с ним связано.
Я уже действительно пожалела, что не осталась этой странной школе, коридоры которой больше напоминали средневековый замок, нежели учебное заведение. Хотя бы один плюс присутствует – больше бы не видела этого человекоподобного с именем Джон.
Но с другой стороны, мне все, же нечего делать в мире Гарри, так что, надо просто перестать об этом думать, и все.
Открыла глаза, не помню, когда успела их закрыть.
Нужно идти и разобраться с бардаком на чердаке, а то Джон вновь разозлится.
***
Нет, я, конечно, знала, что здесь бардак, но это…что-то за гранью.
Здесь стояло, по меньшей мере, сотни коробок разной формы, не знаю, как они здесь поместились, но мне предстояло с ними разобраться. Многовековая пыль, которую, наверное, никто и никогда не убирал. Разнообразные вещи, которые вышли из моды или просто были сломаны. Все они находились на этом чердаке.
Джон, действительно, издевается? Как мне это все убрать одной?
***
Часов через…не знаю сколько. Но больше половины коробок были разобраны и некоторые из них отправились на помойку.
Руки болели ужасно, и некоторые царапины начали кровоточить, так что я еще потратила время, чтобы повторно смазать их анастетиком.
Итак, коробка с надписью - «посуда», отправилась в другой угол чердака.
Следующая коробка, которая была на очереди, оказалась не подписана, и только, когда я присмотрелась, то увидела сверху нее надпись, которая из-за времени уже почти стерлась – «Элизабет».
Элизабет?
Я не знаю никого с таким именем, и Джон, насколько я помню, никогда не произносил его. Очень интересно.
Сейчас посмотрим.
Сверху лежал потрепанный временем коричневого цвета фотоальбом. Я осторожно взяла его, и, смахнув рукой пыль, открыла.
Первую минуту я боялась даже моргнуть: на фотографии были изображены две девочки, которые улыбались, но не это меня поразило – изображение двигалось! Как портреты у Дамблдора в кабинете. Девочкам на фото было лет девяти, они смеялись, обнимали друг друга и махали рукой: у одной из них были длинные рыжие волосы, курносый нос, и зеленые глаза; у другой кудрявые каштановые волосы до середины спины, светло-голубые глаза и пухловатые красивые губы, напомнившие мне мои.
Какого черта?
Я стала дальше листать альбом. На других фотографиях были изображены и другие люди, но больше всего попадалась та девушка, с кудрявыми волосами. С каждой фотографией она становилась старше и я стала замечать, что, помимо губ, у нас был схожий овал лица, тот же прямой и тонкий нос, различия составляли только волосы и цвет глаз.
Перевернула страницу.
Если я думала, что альбом, в котором двигаются фотографии на нашем чердаке – это единственное, что я могла обнаружить, то я ошиблась.
С фотографии на меня смотрел и улыбался – Гарри.
Я даже дыхание задержала.
Потом как следует, присмотрелась. Этот парень очень похож на него: волосы в беспорядке, круглые очки, но есть одно отличие – это глаза. У этого парня они карие.
Достала фотографию и посмотрела, есть ли надпись сзади, оказалась есть.
«Джеймс Поттер. Хогвартс. Большой зал. Конец 5 курса».
***
Сейчас я сидела на диване в гостиной, в полной темноте. На часах было половина одиннадцатого вечера.
Я просмотрела этот альбом вдоль и поперек. И сделала вывод.
Но правильный ли он, я узнаю это только у Джона.
Просто в голове не укладывается. Как эта коробка оказалась здесь? Из нее я взяла только альбом, остальное даже смотреть не стала. Сначала узнаю, что все это значит, а уж потом осмотрю ее содержимое.
Ненавижу неизвестность.
Снова посмотрела на часы. Прошло три минуты.
Когда же он придет? Я уже устала его ждать.
И тут я услышала, что к нашему дому подъехала машина.
Теперь нужно собраться с мыслями, и успокоиться.
Вставили ключ в замок.
Главное, чтобы он был в настроении, и расположен к разговору.
Он зашел в дом.
Мне очень интересно узнать, что вообще происходит.
Зажегся свет в гостиной, и я, от долгого сидения в темноте, зажмурилась, но сразу начала потихоньку открывать глаза.
-Я думал, ты уже спишь,- сказал Джон, когда вошел в гостиную. – Я снова задержался, но ничего, завтра у меня выходной и в магазин сходим утром,- прошел и сел в кресло, справа от меня. Я не сводила с него глаз. – Разобрала чердак? Если нет, то ничего, там на самом деле слишком много барахла, так что потом продолжишь,- после этих слов он посмотрел на меня. – Что с тобой?
Я смотрела на него пристальным взглядом, почти не моргая.
И не говорила ни слова.
-Кэтрин, что случилось?- переспросил он.
Я достала альбом и положила на журнальный столик перед ним. И задала вопрос, который мучил меня на протяжении всего времени, как я нашла вещь.
-Откуда это у нас, Джон? – осторожно спросила я. Обычно тихий, в этот момент мой голос показался мне невероятно громким, и словно эхом разнесся по дому.
В его глазах я увидела понимание. Он смотрел на альбом, со смесью страха и удивления. Скривив губы в неприятной манере, он медленно и осторожно открыл его.
Посмотрел на первую фотографию, и сразу закрыл.
Дядя закрыл глаза, и, потирая двумя пальцами переносицу, откинулся на спинку кресла.
-Джон?- позвала я его.
-Что?- спросил он почти шепотом. Словно его в какие-то доли секунды одолела сильнейшая мигрень, и каждый звук причинял ему боль.
-Кто такая Элизабет?
Я ждала ответа, но он молчал. Я прекрасно понимаю, что он знает его. Я не отстану, пока не услышу то, чего хочу. И Джон просто обязан мне все объяснить.
-Джон,- снова заговорила я. – Элизабет – моя мама?
***
После долгого молчания он все-таки ответил:
-Да, Элизабет – это твоя мама.
Наклонился вперед, и, соединив руки в замок, уставился в пол.
Я больше не могла сдержаться. Я услышала то, что хотела, о чем догадалась сразу же, как открыла этот альбом. Эмоции захлестнули меня с головой, и мне стало глубоко безразлично, что Джон может опять повысить на меня голос, запереть дома на целый год, или, не дай Бог, поднять на меня руку. Я всю жизнь жила в неведении, и узнаю подробности прямо сейчас, чего бы мне это не стоило.
-Почему ты мне никогда не рассказывал? С самого детства я тебя просила сказать мне хотя бы имя моей матери! Да что такого в имени моей мамы, неужели так сложно было рассказать? Разве я не заслужила знать хотя бы это? Всю сознательную жизнь я то и делала, что слушала тебя! – я начала задыхаться от разрывающих мое естество чувств. – Ее имя что, стояло под запретом? Я хотела знать хотя бы его, мне абсолютно наплевать, что она была волшебницей. Я всего лишь хотела знать свою маму, хотя бы имя, и что просто на земле живет, может быть жил такой человек, и мне было бы достаточно! И почему ты молчишь? Почему ничего не говоришь?- под конец всей тирады я уже сорвалась на крик. Хоть мы и ругались, но я никогда не позволяла себе повысить на него голос.
Он посмотрел на меня и медленно встал.
А я не отрывала от него ошеломленного взгляда и тяжело дышала.
Затем, он замахнулся и ударил меня по щеке, с такой силой, что я не устояла на ногах и упала на диван. Щеку обожгло огнем, и я машинально подняла руку и дотронулась до кожи. У меня мгновенно выступили слезы, застелив полупрозрачной пеленой глаза. Скулу свело от боли, но мне было все равно, слишком уж шокирована я была происходящим.
Я даже толком не поняла, что сейчас произошло, как он заговорил.
-Никогда, слышишь? Никогда не смей поднимать на меня голос! Ты в этом доме вообще никто, и звать тебя никак! Я предупреждал тебя, чтобы ты сидела тише воды ниже травы, но ты, видимо, не понимаешь, что ж, я научу тебя уму-разуму,- развернулся и вышел из гостиной.
Я не нашлась, что ему ответить. Дар речи просто отнялся.
Что сейчас произошло?
Одна одинокая слезинка скатилась по моей щеке.
Джон, мой дядя, ударил меня?!
Он никогда меня не бил. Хотя мы ругались почти каждый день.
Щека заболела еще сильнее. Казалось, что тепло моей руки лишь усиливает жар от удара. В носу предательски защипало, и слезинки, одна за другой, тоненькими ручейками стекали по лицу. Тягучая боль от желания реветь навзрыд концентрировалась где-то в передней части головы. Отчаянно борясь с подступающими к горлу рыданиями, я тыльной стороной ладони вытерла глаза и щеки. Но мне было все равно. Я попыталась взять себя в руки.
Я посмотрела на столик, альбом все еще лежал там. Бросила взгляд в сторону комнаты, куда ушел Джон - там было тихо.
Я не останусь больше в этом доме ни минуты, меня больше здесь ничего не держит.
Решение, что делать дальше пришло мгновенно, будто я уже давно знала, что так будет. Оно отрезвило меня, прогнав остатки слабости, которой я позволила захватить меня всего пару минут назад.
Я быстро, стараясь не обращать, уже в который раз, внимания на боль, стала листать альбом. В нем мелькали разные фотографии, которые я уже видела, но мне нужна была всего лишь одна. Ну, где же она?
В этот момент хлопнула дверь спальни Джона.
Я еще быстрее начала листать альбом.
Начал спускаться по лестнице.
Есть! А теперь бегом отсюда, пока он меня не увидел.
Я встала с дивана и побежала к выходу.
-Я же…Кэтрин?!
Я выскочила на улицу и побежала, настолько быстро, насколько позволяли силы.
Словно от этого зависела моя жизнь.
***
После нескольких кварталов силы меня покинули, и я остановилась, согнувшись пополам и обхватив свой живот руками. Я просто боролась за каждый свой вздох. Легкие жгло огнем, во рту пересохло, а сердце стучало где-то в районе горла.
Через некоторое время я смогла привести дыхание в норму, и подняла голову, чтобы осмотреться. Стараясь убежать как можно дальше от дома, я даже не заметила, как оказалась в парке, где мы последний раз гуляли с Гарри.
Прошла в самую глубь парка и села на лавочку.
Когда я убегала, у меня появился план, но я начала осознавать, что как его осуществить, я не знаю.
Мне нужно было найти Гарри. Но как это сделать? Он может быть в Хогвартсе…
Я хлопнула себя по лбу. Сейчас же каникулы! Он, наверняка, вернулся домой. А где он живет? Черт. Нужно подумать.
Пока я сидела на скамейке и размышляла о дальнейших действиях, то вспомнила про фотографию, и начала обыскивать карманы узких потертых рваных джинс в ее поисках. Она обнаружилась в заднем кармане.
Я развернула изображение и внимательно посмотрела на него.
Мне нужно найти Гарри, и узнать у него, что это значит?
Я перевернула фотографию и прочитала надпись.
«Элизабет и Лили. Хогвартс. 7 курс»
