Глава 8«Тебе нужно снова передать дневник Невиллу».
Именно эти слова завершили очередную переписку Джинни и Риддла о непонятных элементах лекций по трансфигурации. Вопрос по заклинаниям, естественно, вылетел из головы:
«Зачем?»
«Собственно, примерно за тем же, что и раньше».
«Написать слова кровью?»
Увидев утвердительный ответ, Джинни опустила лицо в ладони.
«А никак нельзя иначе его предупредить? Он тогда бросил дневник в камин, а вернулся очень поздно. И мне все равно пришлось ждать, пока гостиная не опустела. Том, пожалуйста, я не хочу больше рисковать этой книжкой, это – моя единственная связь с тобой! Ведь я вряд ли отыщу тебя в реальном мире, ты, наверное, возишься с внуками и вряд ли поверишь моим россказням»…
И снова долгое время никакого ответа. Но Джинни за пару месяцев уже разобралась, как поступать в таком случае. Лучшим выходом было немедленно заняться «учебой впрок», то есть, чтением того, что им только предстоит изучать. Особенно полезно было конспектировать учебник по истории магии, оставляя длинные интервалы между строками: так можно было приходить на лекции Биннса и иметь полное право почти ничего не делать, только отмечать то, чего в учебнике не оказалось. Занятие, кстати, оказывалось иногда весьма увлекательное, и девочка часто не сразу замечала появляющиеся ответы.
Правда, сегодня был не тот день, чтобы умудриться упустить проявление новых слов:
«Джинни, вот уж в чем ты должна быть уверена, так это в том, что Том Риддл в твое время не нянчит внуков. Подробнее я тебе рассказывать пока не хочу, но и заблуждаться подобным образом никак не могу позволить.
Насчет единственной связи ты, впрочем, права. Я могу сказать даже больше: вполне возможно, что в твоем времени у Тома Риддла не осталось того, что есть у Тома Риддла, заключенного в этом дневнике.
Но если Невилл выбросил дневник в камин, и ничего такого не случилось – по крайней мере, ты мне ничего не писала об этом, - то дневник достаточно защищен от того, что с ним может сделать второкурсник. Опять же, это все нужно будет рассказать в другое время. Но я уверен, что дневник, содержащий мои школьные воспоминания, достаточно защищен от каких-то обычных действий типа огня в камине, воды в озере и так далее.
Если я тебя не убедил – могу написать Невиллу указание о том, где оставить дневник. Это тебя успокоит?»
Сначала ей безумно хотелось написать: «Cлишком много объяснений ты откладываешь на потом!». Но Джинни, успокоившись, даже не намекнула на первоначальную реакцию:
«Напиши. Если он исполнил все, что ты просил, то он обязан поступить в этот раз точно так же. И не бойся отправить его ко мне, думаю, в случае недоразумений я смогу его успокоить».
«Нет!»
«Я напишу. Но Невилл не должен узнать о том, что ты связана с дневником. Я рассказал ему историю, отчасти выдуманную, отчасти верную. Согласно этой истории, он – чуть ли не единственный, кто может распоряжаться дневником. Для того чтобы оправдать необходимость оставить дневник в Выручай-комнате – лучше места не придумать – мне придется написать кое-что еще. Обосновать твое появление и все прочее я уже не смогу.
Джинни, пожалуйста, пойми: даже если вы с Невиллом оба на моей стороне, вам не следует разговаривать обо мне. Я не могу общаться с ним так же, как с тобой – думаю, ты и сама это понимаешь. Не подводи меня, попытайся справиться со всем этим в одиночку. Невилл тоже действует сам, и в прошлый раз он все сделал хорошо. Но все это очень, очень легко испортить. Надеюсь, ты меня поняла».
Джинни, конечно, поняла не все. Но главное: не проболтаться, особенно Невиллу, она уяснила, о чем и написала в ответе.
«Тогда оставь дневник в спальне Невилла так же, как и в прошлый раз».
«А мне не нужно что-нибудь сделать»?
«Нет».
«Правда, советую взять в библиотеке номер журнала «Трансфигурация сегодня» за март 1932 года, там есть одна интересная и понятная даже для первокурсников статья».
Джинни улыбнулась. Именно этого и не хватало ей после часто попадающихся «нет» - что-то, сглаживающее неприятный эффект ненужности. Ненужность, вторичность – вот что она чувствовала, когда Тому не требовалась ее помощь. Правда, такое бывало редко, но отчего-то сильно запоминалось.
«Хорошо, завтра утром возьму и прочитаю сразу!»
Написав ответ, Джинни закрыла дневник, зная, что Том не прощается. Но, собрав вещи, она открыла его еще раз и остолбенела:
«Кстати, удачи нам всем: тебе, Невиллу, мне. Думаю, нам это пригодится».
Ей как раз очень нравилось то, что Риддл не прощался. Словно они разговаривали всегда, а перерывы на учебу, сон, еду и прочее – всего лишь отвлечения от беседы. И вот, перед более серьезным перерывом, чем обычно, он прощается, желая удачи. Нет, это явно было не к добру. Но надо было сжать кулаки, удержаться от ответа и тому подобное – слишком уж странно она сейчас выглядит со стороны. Прочесть что-то необычное в собственном дневнике! Глядишь, уткнувшийся в учебник по заклинаниям для первого курса Невилл посмотрит на нее и увидит знакомую черную обложку…
И все же она не удержалась. Девочки все еще не поднялись наверх, и Джинни решила воспользоваться случаем:
«Том, не надо. Ты словно прощаешься. Не надо, я прошу тебя, не надо прощаться. Раньше это никак не мешало, не должно как-то повлиять на дела и сейчас».
Она бы писала и дальше, но случай оказался коротким: по лестнице кто-то поднимался, причем шел явно быстрее, чем надо.
То была расстроенная Ромильда Вейн.
- Что случилось? – воскликнула Джинни, пряча дневник.
- МакГонагалл сказала, что я не сдам трансфигурацию, если и дальше буду на уроках сидеть, как тупица, - после длинной паузы пробормотала Ромильда.
- Все так плохо? – недоверчиво спросила Джинни.
Ромильда ограничилась коротким кивком и накрылась одеялом с головой. Поддавшись порыву, Джинни произнесла:
- Может, я могу помочь?
Медленно одеяло сползло вниз, открывая крайне удивленное лицо Ромильды.
- Джинни Уизли, которая чаще обращается к дневнику, чем к живым людям, предлагает мне помощь по предмету, который я не понимаю? – участливым тоном, более подходящим для вопроса «А не сошли ли вы с ума?», спросила она, слабо улыбнувшись.
Откуда же ей было знать, что дневник Джинни живее многих живых…
- Почему бы и нет? – пробормотала Джинни, поерзав на месте. – Вдруг у меня есть преподавательский талант и лет через двадцать я буду вести у твоих детей? – хихикнула она.
Ромильда с все более возрастающим удивлением смотрела на однокурсницу. Поняв, что та ждет ответа, девочка неуверенно кивнула.
- Только особенно не распространяйся об этом, - быстро сказала Джинни, - в предводительницы учебных кружков я еще не гожусь.
Ромильда Вейн наконец улыбнулась, видимо-таки поверив не особо общительной младшей Уизли.
- Начнем хоть сегодня, но сейчас мне нужно кое-что сделать, - кивнула Джинни и, незаметно вытащив дневник, покинула комнату.
Подбрасывая дневник в сумку с головой ушедшего в травологию Невилла, Джинни думала, чего же на этот раз ждет от него Том. Убедившись, что книжка с черной обложкой на месте, она пошла было дальше, как ее окликнул Невилл:
- Джинни?
Та медленно развернулась:
- Да?
- Рон просил тебя зайти в библиотеку, они там письма домой пишут, если тебе есть, что добавить от себя.
Он тут же вернулся к учебникам, пока Джинни приходила в себя.
Все-таки хорошо, что он ничего не заподозрил.
