Глава 8Пейринг: Роза/Скорпиус
Мне некого винить в том, что у нас ничего не вышло. Я знала, чем все закончится уже тогда, когда ты пришел ко мне домой совершенно раздавленный известием о помолвке Лили и Дерека Вуда. Это было очевидным для всех, кроме тебя, мой бедный Скорпиус. Ты любил ее так, что даже я сквозь свою дикую ревность поражалась тому, что так вообще можно любить. Но, несмотря на все эти знания и предчувствия, я поступила как глупая влюбленная девчонка и просто понадеялась на то, что все каким-то чудом разрешится само собой. Что ты просто проснешься утром и не будешь больше ее любить, потому что рядом буду я. Я готова была ждать этого мифического утра, кажется, всю свою жизнь, но ты не дал мне такой возможности.
- Я хочу развестись.
И так хочется спросить тебя, а зачем было вообще жениться? Стыдно ли тебе хоть капельку за мою испорченную к чертям жизнь? Понимаешь ли ты, на какие жертвы мне пришлось пойти, чтобы стать твоей женой и удовлетворить твое желание доказать что-то Лили?
Знал бы ты, как я ее сейчас ненавижу. Нет, ненавидела я ее с того самого момента, как ты посмотрел на нее этим особенным взглядом, которым никогда не смотрел на меня, а эта рыжая дурочка только играла с тобой и смеялась, будучи правильной до такой степени, что даже представить себе не могла, каково это влюбиться в слизеринца, в сына Пожирателя Смерти. Но сейчас моя ненависть достигает той точки, что я едва сдерживаюсь, чтобы не рвануть к ней домой, в их с Дереком идеальную квартиру, и разгромить там все, может даже вызвать ее на дуэль. Потому что если бы не было ее, то ты, Скорпиус, был бы целиком и полностью моим. Потому что если бы она ответила тебе взаимностью, я бы не переживала сейчас этого ада.
Сделав глубокий вздох и всмотревшись в голубые глаза моего пока еще мужа, я заставляю себя признать, что Лили все же ни при чем. Я знаю, что буду наступать на одни и те же грабли раз за разом в надежде когда-нибудь увидеть в его глазах ту же любовь, которая светилась в них при взгляде на мою идеальную кузину.
Скорпиус, милый, я оставила ради тебя свою семью. И я никогда раньше не задумывалась об этом, не жалела, отвлекая себя заботой о тебе, но сейчас эти мысли рвут меня на части. Неужели это для тебя ничего не значит? И куда мне идти, если здесь, рядом с тобой, мне теперь не место?
- Почему?
- Ты ведь сама знаешь, Роза. Пожалуйста, давай обойдемся без сцен.
Сцены? Да я когда-нибудь устраивала тебе сцены? Ни разу. Я ни разу не упрекнула тебя в том, что даже будучи рядом, ты думаешь совсем не обо мне. Я ни разу не поставила тебе в вину то, что ты постоянно задерживаешься, и не высказала сомнений в том, по работе ли происходят эти задержки. Я ни разу не плакала при тебе, просто потому что невозможность позвонить маме и спросить как у нее дела, жгла мне сердце.
Собственная ничтожность вдруг ударяет под колени, заставляя сесть в кресло, чтобы не упасть. Неужели это, правда, я? Та гордая гриффиндорка, которой пророчили великое будущее? И кто я сейчас? Двадцатитрехлетняя женщина без работы, без мужа, которая чувствует себя на все пятьдесят. Ничтожество.
- Я люблю тебя.
Слова вырываются против воли. Я повторяла их тебе не раз, но ты ни разу не сказал мне того же. Я уже не знаю, кого жалеть, Скорпиус. То ли тебя и твою великую несбывшуюся любовь, то ли себя и свою загубленную молодость и растоптанное сердце.
- Роза.
В твоем голосе звучит явное предупреждение и толика жалости. Всматриваюсь в твое лицо, надеясь найти хоть какой-то отголосок своей любви, но не вижу ничего кроме раздражения и усталости.
«Рози, пожалуйста, опомнись. Он – Малфой, из этого не выйдет ничего хорошего». Слова мамы, до самого конца пытавшейся меня образумить, звучат в голове так ясно, как не звучали и тогда, когда она их произносила. Тогда мне было все равно. Я была влюблена, я верила, надеялась… Мне бы сейчас хоть чуточку той уверенности в счастливом будущем, и я бы нашла, что сказать. Как находила на протяжении всех этих пяти лет своего замужества.
- Я благодарен тебе за все, но играть в эту счастливую семью дальше, я просто не могу.
Ты смягчаешься, глядя на мое отчаянье, но вот только когда ты играл в счастливую семью, Скорпиус? Ты даже не утруждал себя этим. Разве что если вдруг в поле видимости появлялась Лили. Тогда ты тут же изображал любящего мужа, не теряя надежды вызвать ее ревность. Вот только ей было абсолютно все равно. Она смотрела на меня с жалостью, а на тебя с презрением. И сейчас я почему-то получаю от этого удовлетворения. Если ты страдаешь хоть на десятую долю также как я, то это уже достаточная компенсация за предстоящий развод.
Не поверишь, Скорпиус, но я, кажется, больше тебя не люблю. Теперь я зла, обижена и мечтаю о том, чтобы ты проходил через тот же кошмар, что и я раз за разом. Годы жизни со слизеринцем сделали свое дело, и от гриффиндорского сочувствия и понимания не осталось и следа.
Сил говорить что-то еще, ссориться, убеждать, больше нет. Поэтому я, наплевав на свои вещи, аппарирую в родительский дом, удивляясь тому, что они не закрыли мне в него доступ. Невольно вспоминается бурное выяснение отношений с криками, угрозами и слезами в тот день, когда я буквально с боем прорывалась на собственную свадьбу. Сейчас это почему-то кажется смешным и нелепым.
На хлопок аппарации в гостиную входит мама. В ее глазах эмоции сменяются так быстро, что я не могу понять рада она меня видеть или нет.
- Мы разводимся, мам, - облегчаю я ей задачу.
С этого момента я больше не могу сдерживать слезы. Они ручьем текут по щекам, а я стою посреди гостиной словно провинившаяся школьница и жду, что скажет мама. Она замирает всего на несколько секунд, а потом просто крепко меня обнимает. И этого достаточно для того, чтобы я опустила последние барьеры, которые не дали мне впасть в истерику перед Скорпиусом.
Когда отец возвращается с работы он застает меня и маму сидящих на диване и рыдающих вдвоем. Несмотря на то что папа никогда не отличался особой чувствительностью и проницательностью он сразу все понимает и просто садится рядом.
- Хочешь я его в Азкабан засажу? Там им Малфоям и место, - со злостью произносит он, сжимая мою руку в своей.
- Не надо, пап. Давайте просто про него забудем.
Не знаю, сколько мы сидим вот так на диване, который помнил еще мое беззаботное детство. Все страхи и проблемы отступают назад, словно давая мне передышку. Я знаю, что все это вернется, стоит только открыть глаза и встать, но теперь я чувствую себя достаточно сильной, чтобы пройти через все трудности. И хотя, я знаю, что моя болезненная привязанность к Скорпиусу еще долго будет давать о себе знать, я уверена, что не вернусь к началу этого кошмара, просто потому что я забрала из мрачного Малфой-мэнора единственную вещь, которая стоит того, чтобы продолжать жить. Я унесла у себя под сердцем нашего ребенка, часть Скорпиуса, которая будет жить во мне и любить меня после рождения просто за то, что я есть.
