Глава 8Казалось что это очередное глупое наваждение. Это не могло быть правдой. Теодор в одиночестве сидел в коридоре Министерства Магии, ожидая своего отца из зала суда, где ему вынесут приговор. Как они узнали, где он находится? У Теодора было стойкое дежавю, словно тот злосчастный день повторился, когда его вызвали в суд по делу миссис Нотт. Тогда все списали на несчастный случай. В тот самый день, когда Пожиратели Смерти пришли в Министерство Магии. В тот самый день, когда миссис Нотт осталась работать допоздна. В тот самый день, когда Гарри Поттер и его компания остались в живых, а его мать убили из-за того что она просто попалась под горячую руку мракоборцев. Они отобрали самое дорогое, что было у Теодора – мать. И теперь все это вновь повторяется. Но теперь они отбирают отца, оставляя Теодора одного в этом жестоком мире.
«Уж лучше бы Темный Лорд выиграл» – подумал про себя парень, крепко сжимая конверт от Драко. Он не знал, что было бы, если бы Темный Лорд выиграл. Наверное, он стал бы Пожирателем Смерти, как его отец. Хотя это было бы лучше, нежели быть отщепенцем этого «идеального мира», где предатели крови и грязнокровки правят всем, чем только можно. Но тогда ему бы пришлось убить или пытать половину школы, что тоже не очень хорошо.
От мыслей его прервало появление Гарри Поттера со своей вечной свитой – рыжим Уизли и заучкой Грейнджер. Такое ощущение, что только вчера они все были первокурсниками и не знали что такое «война». Война изменила их всех, в особенности Поттера. За такое короткое время он стал выглядеть гораздо мужественнее, наверное, все дело в специальной форме мракоборца, которая заставляет трепетать душу и уважать человека носящего его. Изумрудно-зеленые глаза Поттера сияли безграничным счастьем. Счастьем, что теперь все самое плохое позади. Хотя Теодор мысленно жалел новоявленного мракоборца, так как он еще успеет повидать все самое плохое и извращенное на своей опасной работе. Но, эти его усики, которые совершенно ему не шли, портили весь внешний вид парня. Уизли же побледнел и исхудал, наверное, все дело во Фреде Уизли, который погиб на поле боя. А Грейнджер вовсе не изменилась. Правда, карие глаза девушки потеряли тот огонек, который раньше горел и согревал душу Теодора.
Рон и Гермиона держались за руки, отчего сердце парня екнуло от обиды. Он был готов поклясться, что Грейнджер как то странно посмотрела на него. Теодор провел их взглядом до самого конца коридора, где они исчезли за поворотом. В это время двери Зала суда распахнулись и оттуда высыпали члены Ордена Феникса и министерские чиновники. И в самом конце под присмотром министра магии вывели Нотта-старшего. Теодор посмотрел на отца в надежде увидеть в его глазах хоть что-то, но отец даже не удосужил его взглядом.
– Отец, – позвал Теодор, чтобы хоть как-то поддержать его.
– Ты мне больше не сын, – сквозь зубы прошипел Нотт-старший. Облитые кровью глаза зло посмотрели на Теодора, будто бы он виноват во всех смертных грехах. Сердце парня болезненно сжалось. Неужели он такой плохой сын? Неужели он не может простить ему смерть матери?
Больше ничего не сказав на прощание сыну, мистера Нотта под конвоем повели дальше. Министр магии с сожалением посмотрел на Теодора и как бы, между прочим, произнес:
– Нам пришлось сказать ему, что это ты выдал нам его местонахождение. Чтобы он не смог больше давить на тебя.
Теодор округлил глаза:
– Пришлось?! Да как вы вообще посмели такое сказать, он ведь мой отец!..
Министр магии вдруг помрачнел:
– Тогда нам пришлось бы и тебя вместе с ним арестовать. За укрывательство преступника и его преступных деяний.
– Уж лучше умереть в Азкабане с крысами, чем жить в этом мире с вами, – одними губами прошептал Теодор и, развернувшись на каблуках, ушел в сторону выхода. Он прекрасно понимал, что не стоит разговаривать с министром таким тоном, но ему было наплевать на всё и на всех.
Это Рождество было испорчено. Ему нужно было срочно отвлечься. И он решил пойти к Малфоям.
На следующий день почти все газеты пестрили заголовком: «Пожиратель смерти укрывался от закона в обличии профессора Защиты от Темных сил в Хогвартсе».
После рождественских каникул, Гермиона сама того не ведая, начала привязываться к слизеринцам. Убедив Кингсли, что у нее остались незаконченные дела в обличии Финна, девушка продолжила свою войну над искоренением вражды между факультетами. Встреча с Теодором была для нее мучительной, ибо она предала его отца в лапы правосудия, и ей было неловко смотреть ему в глаза. Зато внезапная дружба с Забини была для нее полной неожиданностью. Парень попросил ее помочь в делах сердечных. Все бы ничего, если бы его предмет воздыхания не училась в Гриффиндоре.
Гермиона и Блейз после ужина сидели на подоконнике в одном из коридоров, где караулили Парвати Патил. Девушка как раз должна была проходить по этому коридору и поэтому ребята решили подловить ее. Гермиона не решалась заговорить с Забини, так как не хотела портить нависшую тишину, которая так ласкало слух девушки. Вообще, она соскучилась по тишине, ибо дома и в Норе ей не давали скучать ни минуты. То Джинни начнет расспрашивать про их с Роном дела и дальнейшие планы, то сам Рон будет выпытывать, где и с кем она была все это время, то Перси станет рассказывать про свои котелки, которым всех изрядно достал. Поэтому она была рада вернуться в школу в обличии Финна.
– Не думаю, что это хорошая идея, – первым нарушил тишину Блейз. Парень явно нервничал, хотя всем своим видом этого не подавал.
– Тогда мы можем уйти, и тебе больше никогда не выпадет такой шанс, ведь мы скоро закончим школу.
Забини молча кивнул, понимая, что Рейган глаголит истинную правду. А вообще, этот парень что-то да мыслил в девушках. Он как будто понимал их, как будто чует что им нужно, а что нет. Поэтому Блейз и обратился к нему за помощью.
За поворотом послышались чьи-то неспешные шаги. Блейз нервно потоптался на месте и все-таки решил пойти навстречу незнакомцу или незнакомке. К его огромному разочарованию это был Невилл Долгопупс.
– Фу ты, Долгопупс, не мог выбрать другой коридор, где смог бы спокойно жрать свой чертов кекс! – разозлился Блейз.
– Мне теперь просить у тебя разрешения – где ходить, а где нет?
Забини почему-то полез за палочкой.
– Да, было бы здорово, а то всякий сброд вроде тебя мешает нормальным людям жить.
Гермиона поспешила их успокоить, ибо ей не понравилось, как захрустели костяшки на пальцах Невилла.
– Угомонитесь, ковбои.
Блейз хмыкнул, давая понять, что ему все равно. А Невилл подозрительно нахмурился. Явно о чем-то догадался. Это его манера догадываться в самый неподходящий момент нервировал Гермиону еще с первого курса.
– Что это вы тут замыслили?
Ну вот. Невилл опять включил в себя старосту.
– Не твое гриффиндорское дело, – Блейз гордо вздернул подбородок. – Иди куда шел.
– Мы как раз шли в подземелья. Отсюда самый короткий путь.
Невилл подозрительно сузил глаза.
– Вы в курсе, что этот коридор ведет в гриффиндорские покои и что вы на седьмом этаже?
Гермиона попыталась что-то сообразить, но в голову ничего путного не лезло.
– Черт, Блейз! – Гермиона картинно ахнула. – И вправду, мы на седьмом этаже, а ты говорил, что мы на третьем! Придурок.
Последнее было слишком наигранно. Забини и Невилл удивленно посмотрели на нее. В это самое время послышались радостные голоса. Девушка толкнула локтем Блейза, давая понять, что пора действовать. Из угла появились Парвати Патил и Джинни Уизли. Забини очень правдоподобно ударил Гермиону в нос, от чего та чуть не упала. Началась так называемая «драка». Парвати ахнула, а Джинни бросилась на помощь Гермионе.
– Невилл помоги, а то эти двое убьют друг друга! – крикнула Уизли.
– Зато двумя слизеринцами будет меньше, – усмехнулся Невилл, однако он помог Джинни растаскивать этих двоих.
Гермиона тяжело дыша, еле как встала на ноги. Сегодня она впервые подралась. Ну и пусть что с парнем. Хотя Забини бьет как девчонка.
– Невилл что произошло? Ты их спровоцировал? – все еще не отойдя от шока, спросила Парвати.
– Он назвал тебя «паршивой овцой», – зло прошипел Блейз, указывая на Гермиону.
Парвати покраснела как свежепоспелый помидор. Неужели за нее заступился слизеринец? Девушка никак не могла поверить в это. Невилл стоял в ступоре. Вроде бы никто никого не обзывал или у него глюки? Джинни недовольно нахмурилась, глядя на Гермиону. Она что, ошибалась на его счет, называя хорошим и отмазывая его перед другими гриффиндорцами?
– Я думала, ты другой, – Джинни прошла мимо нее. Наверное, она ошиблась. Вот дуреха. Думала, что не перевелись еще хорошие слизеринцы. Какое разочарование.
Парвати смущенно улыбнулась Блейзу и пошла вслед за Джинни.
– Ничего не понимаю, – пробормотал Невилл, последовав за девушками в сторону гостиной Гриффиндора.
И в этот момент Гермиона почувствовала, как болит ее спина.
– Из тебя бы вышел отличный актер, – невесело улыбнулась Гермиона.
Забини довольно усмехнулся, почувствовав гордость и невероятный прилив сил.
Вот такими маленькими шажками можно добиться многого. Можно искоренить вражду, дать началу новых отношений, понять что дружба – слово растяжимое. И этим словом можно окутать весь земной шар.
* * *
Гермиона сидела в своей спальне. Ей не хотелось идти в гостиную, где находился Теодор с Блейзом. Если с Забини ей не хотелось просто видеться, что бы лишний раз не слышать, какой он молодец, то с Теодором все было гораздо сложнее. После каникул парень вернулся совсем потерянным и одиноким. И Гермиона знала, что отчасти это ее вина. Именно с ее легкой руки поймали его отца и посадили в Азкабан пожизненно. Девушка чувствовала себя виноватой. Она хотела во всем признаться, чтобы облегчить участь Теодора, но прекрасно осознавала, что таким образом подставит других, не менее важных для нее людей. Вот такая нелегкая дилемма стояла перед девушкой. Признаться или нет?
В это время через проем двери кто-то высунул смятый пергамент. Девушка медленно взяла в руки письмо и осторожно открыла его. Там было написано всего пару строк: «Приходи в женский туалет на третьем этаже. Сейчас же. Один». Гермиона резко распахнула дверь, надеясь увидеть того кто подбросил ей письмо. Но от отправителя и след простыл.
Гермиона решила пойти в туалет плаксы Миртл, надеясь увидеть там кого угодно, но только не Нотта. Ей не хотелось видеться с ним. Она боялась.
К огромному удивлению Гермионы в туалете ее ждал Малфой. Парень облокотился на колонну и увлеченно наблюдал, как за окном падают снежинки, но когда он услышал шаги, повернулся.
– Я знал, что ты придешь, – первым начал Драко, привычно растягивая каждое слово. – Я ждал тебя.
– То-то в коридоре слышался как скулил хорек, а оказывается, что это был ты, – Гермиона довольно усмехнулась, увидев как крысиная морда Малфоя напряглась.
– Следи за языком, Рейган.
Драко подошел к ней почти вплотную. Он тяжело дышал, словно пробежал длинную эстафету. Гермиона ругнула себя за то, что оставила палочку в спальне. От Малфоя можно было ожидать чего угодно, учитывая, что она отобрала его лучших друзей.
– Знаешь, я, Тео и Блейз дружим еще с самого детства, – издалека начал Драко. Гермионе вдруг показалось, что он что-то замышляет. – Они мои лучшие друзья, пусть и не такие умные, как я, но все же, друзья.
Гермиона искренне удивилась. Неужели Малфой считает себя умным? Она чуть не прыснула, но вовремя сдержалась.
– Все было хорошо, даже отлично, пока не пришел ты, – серые глаза Малфоя злобно засверкали в лучах заходящего солнца. – Ты – причина всех моих бед! Мой отец всегда говорил, что нужно избавляться от паразита прежде чем он успел поработить тебя.
– Ты делишь свое тело с паразитом, – Гермиона не могла не пошутить над Малфоем. – Фи, как противно. Но ты держись. В наше время можно избавиться от паразита, когда…
Не успела она договорить, как ее лицо пронзила острая боль.
– Я Пожиратель Смерти! – прошипел Драко, склоняясь к Гермионе, которая от неожиданности не смогла удержаться на ногах. – И если ты попытаешься спровоцировать моих друзей против меня, я клянусь, я убью тебя. Ты не смеешь разрушить нашу дружбу. Ты никто, у которого нет никого, и который пытается стать чем-то большим, чем есть на самом деле. Ты просто жалок.
Гермиона не чувствовала ног, ее лицо горело так, будто ее прижгли чем-то очень горячим. Малфой взмахнул палочкой, и Гермиона закричала от боли. Какое-то неизвестное заклинание резало тело как острые ножи. Она чувствовала как что-то липкое и горячее стекает по ее телу. Она теряла сознание, проваливалось в темноту. Вдруг чьи-то сильные руки обняли ее за плечи, но ее глаза закрывались, но через полумрак своих очей она увидела расплывчатое обеспокоенное лицо Теодора. Он что-то кричал, но она не слышала. Гермиона закрыла глаза…
