Глава 8 Глава 8. Новые веяния.
В эту ночь в Норе никто не ложился спать. Еще в десять часов вечера возле
дверей дома Уизли аппарировал чрезвычайно уставший и обеспокоенный Ремус Люпин
с незнакомым мужчиной, еле стоящим на ногах, и сразу же
осведомился, не появлялся ли Гарри. Миссис Уизли, поняв, что Люпин потерял
Гарри, чуть не упала в обморок. А потом не могла перестать кричать на
Ремуса. Наконец Люпину и прибывшему вместе с ним Джону Таккеру удалось
рассказать, как было дело.
- Я отчетливо видел, - говорил Люпин, - как Гарри исчез в камине. Я был
уверен, что он отправится сюда. Но сейчас мне пришло в голову, что он мог
опасаться погони и, чтобы не увести за собой преследователей, отправиться в
свободное
путешествие по кружаной сети. Когда стало ясно, что Гарри сейчас может
находиться в любом месте на земном шаре, где только есть кружаная сеть,
состояние миссис Уизли из стадии "я сейчас упаду в обморок" плавно перетекло в
стадию "я превращу тебя в тарантула, Ремус Люпин, если ты сию секунду не
отыщешь Гарри". Люпин срочно помчался с докладом к Дамблдору, а все остальные,
включая наотрез отказывающихся ложиться спать Рона и Джинни, расселись в
гостиной и погрузились в тягостное ожидание. Был четвертый час ночи, когда в
воздухе сверкнула яркая вспышка, и на пол вместе с пером феникса упал кусок
пергамента. Миссис Уизли схватила его и впилась глазами в написанные на нем
строки.
- Дамблдор пишет, что с Гарри все в порядке и утром он уже будет здесь, -
выдохнула она. И груз, все это время давивший всем на плечи, словно бы куда-то
исчез. Сразу же все стали оживленно говорить. Спать уже никому не хотелось, и
миссис Уизли отправилась на кухню, чтобы приготовить всем кофе с бутербродами.
- Знаешь, - обратилась Джинни к Рону, - а ведь так уже было. Помнишь, когда
Гарри увидел, как папу покусала змея? Тогда мы так же сидели всю ночь, и ждали
известий.
- Да-а, - протянул Рон, - это очень похоже. Только, тогда мы точно знали, где
находится папа, и еще с нами был Сириус.
Помолчав с минуту, Рон продолжил:
- А ведь все это Гарри сделал ради Сириуса. Он, наверное, очень сильно
переживает из-за его гибели.
Джинни посмотрела на брата с особенно презрительным выражением.
- А ты думал, что он должен веселиться и радоваться?
- Ну, я только хочу сказать, что он очень неплохо держится, - проговорил Рон.
- То есть он был вполне весел все это время.
- А ты хоть когда-нибудь видел, чтобы он плохо держался? Неужели ты, его самый
близкий друг, еще не понял, что все свои переживания Гарри держит внутри себя?
Вспомни, как в прошлом году, эта крыса Амбридж издевалась над ним. Разве он
хоть раз кому-нибудь пожаловался? Вот и сейчас, все точно так же. Он делает
вид, что с ним все в порядке, а сам не перестает думать о гибели Сириуса, и
обвинять себя в этом.
***
Утром вернулся Люпин, а вместе с ним и Дамблдор. Директор Хогвартса сразу же
постарался прояснить ситуацию между Люпином и все еще разозленной на него
миссис Уизли.
- Я бы хотел, - начал он, - чтобы все здесь присутствующие четко уяснили для
себя, что виноватых во вчерашнем происшествии нет. И Ремус, и Гарри вполне
взрослые люди, которые могут самостоятельно отвечать за свои поступки. Оба они
вчера делали то, что сделал бы любой честный человек на их месте. Они
выполняли последнюю волю погибшего товарища. И отказывать им в этом никто не
имеет права. Мы не можем также обвинять их в неосмотрительности или
беспечности. Я узнал, все подробности вчерашней операции, и могу сказать, что
и Гарри, и Ремус действовали единственно возможным образом.
- Но профессор, - спросила Джинни, - все-таки, что сейчас с Гарри и где он?
Дамблдор лукаво улыбнулся.
- За Гарри вы все можете не беспокоиться. Я получил достоверные известия, что
Гарри сейчас находится в безопасном месте, и, как мне кажется, с минуту на
минуту должен прибыть сюда. А вот, кстати, и он, - сказал Дамблдор, указывая
на вспыхнувшее в камине зеленое пламя и на вращающуюся в нем человеческую
фигуру.
***
Гарри приходил в себя очень медленно. Сильно болел затылок в том месте,
которым он накануне обо что-то приложился. Все тело ломило так, словно до
этого он, как минимум, сутки не слазил с метлы. Гарри ощупал себя. Несмотря на
боль во всем теле, было ясно, что все кости у него целы. Постепенно он начал
вспоминать события прошедшего дня. Он отчетливо помнил и их стычку с
Пожирателями Смерти и свое последующее путешествие по кружаной сети. Не знал
он только то, где он сейчас находится, и сколько времени он был без сознания.
Он пошарил рукой вокруг себя, пытаясь найти очки. Это ему вскоре удалось. Очки
лежали на стуле, стоящем возле его кровати. Там же висела его одежда. Вернув
себе нормальное зрение, Гарри, наконец, смог оглядеться. Он находился в
небольшой комнате. Его кровать была скорее грубо сколоченной деревянной
лежанкой. На стене напротив висело несколько полок, на которых стояли банки,
очень похожие на те, которые ему приходилось лицезреть в кабинете у Снейпа.
Гарри решил, что он пролежал здесь уже достаточно. И чем скорее он узнает,
куда его все-таки занесло, тем лучше. Он попробовал сесть, и это ему довольно
быстро удалось. Одевшись, он подошел к единственной двери и открыл ее. За
дверью оказалась еще одна комната - чуть больше той, в которой он очнулся.
Посреди нее стоял стол, за которым сидел маленький старичок и помешивал что-то
в котле. Услышав звук шагов, он обернулся и взглянул на Гарри. У него были
ярко-голубые глаза и по-детски озорная улыбка.
- А, проснулись, наконец, - заговорил он тонким и очень скрипучим голосом.
Гарри смотрел на старичка, усиленно пытаясь вспомнить, где же он его
видел. Это лицо было ему определенно знакомо. Гарри казалось, что если бы он
увидел его в другой обстановке, он бы обязательно вспомнил это лицо. Но сейчас
ничего стоящего ему в голову не приходило. Старичок, между тем, слил часть
жидкости из своего котла в стоящий перед ним кубок и протянул его Гарри.
- Выпейте это. Вы вчера сильно ушиблись, и, несомненно, заработали сотрясение
мозга. Должен сказать, что вы очень легко отделались. Путешествовать по
кружаной сети, не имея конкретного пункта назначения, очень опасно. Лично я
завязал с этим после того, как вместо камина меня выкинуло в глотку какого-то
дракона. Правда, тогда я уносил ноги от не в меру разбушевавшихся гоблинов.
Они почему-то решили, что я жульничаю в карты, и собирались меня как следует
побить. Слова старика напомнили Гарри об Армане, который путешествовал вместе
с ним, и должен был находиться где-то поблизости. И он, наконец,
решился заговорить.
- Скажите, сэр, со мной был еще один чел... точнее гоблин. Вы не знаете, что с
ним сейчас?
- Еще бы не знать, - захихикал старичок. - Ужасно невежливые создания эти
гоблины. Как только я сварил для него противоядие от той штуки, после которой
он не мог пошевелиться, он потребовал у меня стакан огневиски, и даже не
поблагодарив, ушел. А вы, юноша, пейте, пейте. Это не отрава. Это зелье
поможет вам окончательно прийти в себя.
Гарри опорожнил кубок, и чуть не поперхнулся. Зелье, сваренное его спасителем,
было ничуть не лучше тех, что варил Хогвартский профессор зелий. Но и эффект
был ощутимым. Боль в затылке сразу прошла. Тело, которое до этого не
переставало ломить, стало наполняться свежими силами. Сознание окончательно
прояснилось. Гарри решил не уподобляться Арману, и поблагодарил странного
старичка:
- Сэр, я очень благодарен вам за помощь, и прошу прощения за вторжение в ваш
дом.
- Не за что, юноша, не за что. Я всегда рад буду вам помочь, если вы еще раз
решите расшибить себе голову в моем камине. К тому же этим я оказывал услугу
кое-кому, и даже выполнял свой…хмм...профессиональный долг. А сейчас, если
вы пришли в себя, вам надо идти. Вас, наверное, уже заждались.
С этими словами он указал палочкой на располагавшийся напротив камин, и в нем
вспыхнуло пламя.
Гарри не знал, как повежливее задать следующий вопрос.
- Скажите, сэр, а мы с вами раньше нигде не встречались?
- Не думаю. Впрочем, вас, Гарри Поттер, я конечно знаю. А со мной, я думаю,
познакомиться вы еще успеете. А сейчас - счастливого пути.
Немного ошарашенный, Гарри бросил в камин горсть кружаной муки, и, сказав
«Нора!», шагнул в пламя.
***
Когда Гарри удалось высвободиться из объятий взволнованной миссис Уизли, и
отделаться от вопросов других обитателей Норы, он, наконец, смог
поговорить с Дамблдором. Они не говорили с того самого памятного утра после
смерти Сириуса, и Гарри был немного смущен. Теперь ему было стыдно за свое
тогдашнее поведение. Он понимал, что не имел права тогда кричать на директора,
понимал, что Альбус Дамблдор всегда желал ему только добра, и не ему, Гарри,
осуждать его. Но информация, которую он должен был сообщить директору школы,
была слишком важной, чтобы оставить на время чувство неловкости, и Гарри,
повернувшись к Дамблдору, спросил у него:
- Скажите, сэр, вам сообщили, что мы видели Макнейра?
- Да, Ремус рассказал мне об этом.
- Но это может означать, что...
- Азкабан больше не является самой надежной тюрьмой, он пуст, - закончил за
Гарри Дамблдор. - Но ведь ты хотел мне сказать еще что-то. Давай-ка пройдемся.
Они вышли в сад, и пошли по заросшей каким-то сорняком тропинке. Гарри
действительно многое хотел сказать директору, но не знал с чего начать.
Наконец он решился.
- Скажите, профессор, ведь если мне предстоит сразиться с Вольдемортом, я
должен научиться убивать?
- Почему ты спрашиваешь меня об этом, Гарри?
- Понимаете… Вчера, когда я убегал от Пожирателей Смерти, я столкнулся с
Петтигрю. Я хотел его убить, и мог это сделать, но почему-то не сделал. Как
тогда я буду противостоять Вольдеморту, если я не могу убивать?
- Послушай меня, Гарри, - начал Дамблдор, - я бы не хотел, чтобы ты все время
думал об этом пророчестве. Для тебя гораздо важнее сейчас учиться, и получать
знания. А научиться убивать не так уж и сложно, вот только принесет ли это
тебе настоящую пользу? Пойми, любое убийство, пусть даже последнего негодяя,
оставляет в твоей душе неизгладимый след. Убив один раз, ты станешь совсем
другим человеком, и никогда уже не будешь думать, и чувствовать так, как
прежде. А что касается Питера Петтигрю, то я думаю, что, убив его, ты сделал
бы именно то, что ожидал от тебя
Вольдеморт.
Гарри с удивлением взглянул на Дамблдора.
- Но почему Вольдеморт хотел, чтобы я убил Червехвоста?
- Помнишь, мы говорили с тобой о том, что когда один волшебник спасает жизнь
другому, между ними устанавливается очень прочная связь? Спасенный всю свою
жизнь будет обязан спасителю. Два года назад, ты спас жизнь Питеру Петтигрю, и
между вами установилась такая связь. Теперь Петтигрю - даже если захочет - не
сможет причинить тебе вред. Более того, независимо от его желания, ему
придется вернуть тебе этот долг. Таковы законы магии. Когда лорд Вольдеморт
возвращал себе свое тело, он знал об этом законе, и ему очень не хотелось
использовать для этого Петтигрю. Но других вариантов у него не было, и во
время проведения обряда, Петтигрю отдал ему свою плоть, так же как ты отдал
свою кровь. Таким образом, между вами установилась еще одна, новая связь.
Теперь Вольдеморт, так же как и Петтигрю, находится перед тобой в долгу,
потому что он теперь обязан Петтигрю, а через него и тебе. Поэтому пока жив
Петтигрю, Вольдеморт не может причинить тебе вреда, или, по крайней мере, ему
это будет очень трудно сделать, и может многого стоить. Сам убить Петтигрю, он
не может все по тому же закону. И единственный, кто может разорвать эту связь
между вами троими - это ты. Для этого тебе нужно убить Петтигрю. Так что,
сделав это, ты лишился бы очень хорошей защиты.
Гарри вдруг вспомнил, как сильно вчера ему хотелось прикончить Червехвоста.
Неужели это опять Вольдеморт внушал ему эту мысль? Нет, ему определенно стоит
еще подумать о занятиях окклюменцией.
«И как же странно все перепуталось», - думал он. Получается, что не дав Ремусу
и Сириусу убить Червехвоста, он невольно поспособствовал возвращению
Вольдеморта. Впрочем, он решил пока не задумываться об этом, чтобы
окончательно не свихнуться.
***
Дамблдор, с видимым сожалением, отклонил предложение миссис Уизли остаться на
обед, сославшись на то, что, на кануне учебного года в Хогвартсе у него много
дел. Но Люпин и Таккер, которым торопиться было некуда, с удовольствием
остались. Теперь они все сидели за столом в саду возле дома Уизли, и Гарри
наблюдал, как приехавшая этим утром Гермиона с неподдельным восхищением
слушала Таккера. Оказалось, что она читала его статьи, и была от них в полном
восторге.
- Скажите, мистер Таккер, - с редко присущим ей восхищением, говорила она, - в
своей статье, опубликованной в прошлом номере Ежедневного оракула, вы писали о
том, что гоблинов давно пора уравнять в правах с людьми. Что вы под этим
подразумеваете?
- Видите ли, мисс, - с явным удовольствием, отвечал ей Таккер, - гоблины, как
и другие магические существа, имеют гораздо меньше прав, чем волшебники. Они
не могут ни пользоваться волшебными палочками, ни вообще как-либо колдовать
без особого разрешения министерства.
- Но, - попробовал возразить ему мистер Уизли, - многим из магических существ
палочки просто не нужны. Они могут прекрасно колдовать и без них. А разрешение
необходимо только для выполнения заклинаний высшей магии, а такие заклинания и
людям самовольно выполнять запрещено.
- А как они это ваше разрешение получат? - выкрикнул разошедшийся не на шутку
Таккер. - Ведь людям, чтобы получить такое разрешение, нужно как минимум
пройти полный курс обучения в одной из магических школ. А разве у других
магических существ есть такая возможность?
- Ты, конечно, во многом прав, Джон, - вступил в разговор Ремус, - но все это
когда-нибудь будет вполне реальным, особенно с таким директором, как Дамблдор.
Ты, наверное, знаешь о том, что я оборотень, и ни одна волшебная школа не
хотела брать меня, пока Дамблдор не предложил моим родителям отправить меня в
Хогвартс. Я проучился в этой школе семь лет, но все это время я вынужден
был скрывать ото всех свою болезнь. Мы не склонны доверять тем, кто не похож
на нас. И прежде чем устраивать те изменения, которые ты предлагаешь, нужно
изменить наше собственное сознание.
- Прежде всего, - не уступал Таккер, - нужно изменить наше Министерство Магии,
и выкинуть оттуда всю старую аристократию, которая засела в нем с незапамятных
времен. Еще Верховный Совет магов, предшественник теперешнего Министерства,
создавали только, так называемые, чистокровные волшебники. И сейчас мало что
изменилось. Назовите мне хоть одного магглорожденного, занимающего высокий
пост в Министерстве. Не можете? Это и не удивительно, потому что там сидит все
та же старая аристократия, и никуда не собирается уходить. Мы говорим: старая
аристократия, читаем: Министерство Магии. Министерство магии...
- Читаем: старая аристократия, - хором подхватили Люпин и мистер Уизли. Но
Таккер, не заметив явной иронии, продолжал.
- Министерство никогда не позволит пробиться наверх кому-то, кто не входит в
круг избранных. Старая аристократия до последнего будет придерживаться своих,
давно уже отживших, традиций. И никакие изменения не возможны, пока мы не
уничтожим эту старую аристократию.
- Читаем Министерство Магии, - уже не скрывая смеха, подхватили мистер Уизли и
Люпин. Таккер уже никак не мог не заметить, что над ним потешаются, и
поэтому, с явной обидой в голосе, проговорил:
- Вы смеетесь, господа, потому что думаете, что все это пустые слова. Но,
поверьте мне: старому Министерству осталось жить очень немного, и новые
веяния обязательно найдут себе дорогу. И последние события как нельзя лучше
поспособствуют этому. Скрыв от общественности побег Пожирателей Смерти из
Азкабана, Министерство окончательно скомпрометировало себя. И, когда люди
узнают об этом, наш Министр Магии не продержится и недели.
- Самое страшное, - задумчиво проговорил мистер Уизли,- что в этом вы
абсолютно правы.
Неизвестно, как долго продолжался бы этот спор, если б миссис Уизли не
поставила на стол десерт, и внимание всех не отвлеклось бы на него.
После обеда Таккер начал собираться домой.
- Не обижайся на нас, Джон, - сказал ему, прощаясь, Люпин. - Возможно, ты и
прав. Но в нашем мире все привыкли держаться за старое, видя в нем надежность.
И очень трудно будет приучить всех нас к чему-то новому. Надеюсь, что мы с
тобой еще увидимся.
- В этом можешь не сомневаться, - усмехнулся Таккер.
- Если завтра ты будешь на Кингс-Кросс, увидимся обязательно.
***
Гермиона была в полном восторге от Таккера.
- Он такой умный, - говорила она с неохотой слушавшим ее Гарри, Рону и Джинни.
- Я читала много его статей, и то, о чем он пишет, мне самой не раз приходило
в голову.
- И именно поэтому ты считаешь его умным, - насмешливо уточнил Рон.
- Вовсе нет, - возмущенно ответила Гермиона. - Я считаю, что к его словам
действительно стоит прислушаться, и я не пойму, почему твой отец, Рон, и
профессор Люпин спорили с ним.
- Может быть, они хотели сказать, что нельзя все вот так вот сразу взять и
поменять, - заговорила Джинни. - Все нужно начинать с малого.
- Что ж, - ответила Гермиона, - вот завтра я с малого и начну. Мне кажется,
что нам давно пора поколебать некоторые устои.
- Опять ПУКНИ,- с обреченностью спросил Рон.
- Совсем даже не ПУКНИ. Я собираюсь сделать кое-что другое. Ты ведь знаешь,
Рон, что старосты факультетов, как и деканы, могут назначать пароли для
прохода в гостиные.
- Да уж, помню, - ответил Рон. - И от того пароля, который ты придумала в
прошлом году, у меня до сих пор болит язык.
- Ничего страшного, - улыбнулась Гермиона. - Зато Невилль запомнил этот пароль
с первого раза. А сейчас у меня есть другая занятная идея на этот счет.
«Хорошо все-таки, что в этом мире есть вещи, которые никогда не меняются, -
подумал Гарри, - И Гермиона тому- яркое подтверждение".
