Красный дракон саксов

Глава 8

Митиан крепко спала. Без отдыха дежуривший у ее изголовья Томас тоже уступил дреме. Но Гвиневра, несмотря на поздний час, не способна была забыться сном. Широко раскрыв глаза в темноту, она думала об Артуре и Мерлине, которые готовились к битве – охваченная ужасом от одной мысли, что может их потерять. Если это случится, ей останется только ребенок, которого она носила… Гвен положила руку на живот. Ее дитя было слишком мало, чтобы она могла его почувствовать, но он был там, внутри нее, готовясь к рождению. Что бы ни случилось, она защитит его.
Позади раскрылась дверь.
- Миледи? – прозвучал нерешительный голос Гавейна.
Гвен не ответила.
- Уже поздно, - снова начал рыцарь обеспокоенным тоном. – Вам надо поспать.
- Я не могу спать, - прошептала она и, помолчав немного, повернулась к нему и призналась: - Мне страшно, Гавейн.
Он удивленно посмотрел на нее:
- Это совсем не похоже на мою королеву… страшно…
- …за Артура. И… - Гвен мгновение поколебалась и продолжила: - …за его сына.
Зрачки Гавейна расширились от удивления и радости, и Гвиневра кивнула.
- Если они проиграют сражение…
- Моя королева, - торжественно произнес Гавейн. – Клянусь, что не позволю ничему плохому случиться ни с вами, ни с вашим ребенком. Королева и наследник Артура в безопасности со мной. Даю слово чести.
- Я знаю, как вы благородны, Гавейн, - Гвиневра посмотрела ему в глаза. – Я видела, как вы верны своим друзьям. Надеюсь, я вхожу в их число.
- Так и есть, - он сжал ее руку.
Гвен медленно кивнула:
- Спасибо, Гавейн.
Она пожала ему руку в ответ, и долгое время они сидели рядом в темноте.

***
Артур, Мерлин, Леон и Солель присоединились к рыцарям Камелота, когда те перешли границу Немета. Им пришлось немало повозиться, прежде чем лагерь был установлен.
Король и двое рыцарей рассказали о результатах своей разведки, и долгое время разрабатывали стратегию. Мерлин, со своей стороны, ушел на встречу с друидами и вернулся в сопровождении Алатора и Гили. Оба добровольно вызвались участвовать в битве. Завязались новые обсуждения по поводу использования их силы. В итоге, когда споры закончились, была уже поздняя ночь.
Артур устал до изнеможения, и ему не терпелось растянуться рядом с костром. Но, идя через лагерь, он заметил одинокий силуэт сидевшего в стороне Мерлина и вздохнул. С момента своего столкновения с драконом Мерлин постоянно был обеспокоен и испуган. Не лучшее состояние духа накануне битвы. Изменив направление, Артур приблизился к другу. Тот почти сразу же поднял на него синие глаза, омраченные глубокими тенями.
- Мерлин, - ласково произнес король. – Пошли. Надо поспать.
- Не думаю, что мне удастся сомкнуть глаза, - напряженно ответил тот. – Предпочитаю поразмышлять…
- Ты слишком много думаешь, - мягко напомнил ему Артур.
Мерлин издал смешок, потом сглотнул и пристальнее посмотрел в глаза королю. Это был один из тех взглядов, которыми Артур обменивался только со своим слугой. Из тех, что обходятся без слов, чтобы выразить все, что нужно, и которые могут существовать только между очень близкими людьми. Близкими - как две стороны одной монеты. Неразлучными в жизни и смерти.
Артур не знал никого, способного так говорить глазами, как это делал Мерлин. И никого, от чьего взгляда так перехватывало дыхание. Иногда Артур думал, не являлось ли это следствием глубокой близости, возникшей, когда их объединило заклинание истины. Но сомневался, что дело было только в этом. Мерлин умел разговаривать глазами еще до того, как использовал это заклинание. Может быть, тогда Артур просто еще не научился на него смотреть.
- Мне страшно, Артур, - сдавленно прошептал маг.
- Я знаю, - просто ответил король. – Я вижу тебя, Мерлин.
- Что будет, если мне не удастся тебя защитить?
Артур пожал плечами:
- Я умру.
- Как ты можешь быть таким спокойным, когда говоришь о собственной смерти? – возмутился Мерлин.
- Все умирают, - улыбнулся Артур. – Почему я должен быть другим?
- Потому что… ты такой. Другой. Самый важный.
Артур кивнул. Он знал. Знал, что является самым важным не только для Альбиона, но и для Мерлина. Конечно, верно было и обратное. С одной лишь разницей. С тех пор, как Мерлин открыл ему свои силы, Артур перестал бояться потерять его. Потому что в Мерлине… было что-то бессмертное. Может быть, это происходило из сущности его магии, которая дышала жизнью. Артур не мог представить его умирающим. Порой уязвимым, вопреки всей силе, которой тот обладал. И это хорошо, потому что в ином случае - как они могли бы быть друзьями? Никто не смог бы иметь доверенным лицом сверхчеловека без слабостей. Уязвимый, но не смертный. В глубине души Артур знал, что умрет раньше Мерлина. И это было для него облегчением. Потому что пережить свою половину – худшее, что могло бы случиться, но это не будет его испытанием. Иногда он упрекал себя в таких мыслях, потому что если ему не придется пережить такое, то придется Мерлину. А Мерлин, вопреки всей своей магии, был потрясающе человечен и мог быть невероятно раним. Артур не мог представить его одиноким. Не мог представить себе мир, в котором его не будет рядом, чтобы облегчить грусть и беспокойство Мерлина, мир, в котором он не найдет слов, чтобы заставить друга улыбнуться. Когда Мерлин улыбался, свет, озаряющий его лицо, рассеивал немного тени вокруг, и надежда вспыхивала, даже если она была крошечной.
- Я умру не завтра, - уверенно сказал Артур.
- Откуда ты знаешь?
- Потому что ты будешь рядом, чтобы защитить меня. Ты всегда был рядом, чтобы защитить меня. Сегодня ты ради меня повернул время вспять.
Мерлин опустил глаза.
- Возможно, этого будет недостаточно.
- Я знаю твою магию. Я знаю, что ты гораздо сильнее Хорсы, какие бы козыри он не припас в рукаве. И я также знаю, что, с чем бы мы ни столкнулись, ты никогда меня не покинешь.
- Я чуть было не сделал это сегодня…
- Да, чуть было не. Но ты все же спас меня, - напомнил ему Артур и повторил:- Ты не покинешь меня.
- Я не покину тебя никогда, - пообещал Мерлин со слезами на глазах. – Я скорее умру… обещаю тебе.
Король улыбнулся и медленно кивнул.
- Видишь, - безмятежно заметил он. – У меня нет причин беспокоиться. Теперь иди спать. Поздно.

***
Моргана резко проснулась вся в поту и обнаружила, что царапала ногтями голову. Прежний ужасный кошмар превратил ее ночи в ад… Она инстинктивно пошарила по кровати, ища Солеля. Ей было необходимо его тепло и поддержка, чтобы забыть тьму своих видений. Ее пальцы сомкнулись на пустоте, и она вспомнила, что его здесь не было.
И неудивительно. Ведь он был в походе с Артуром, исход которого она постоянно видела во сне. Меняющемся сне, всегда заканчивающемся по-разному. Но каким бы ни был конец, он оставался ужасен и неизменно омрачен страданием. Не в силах снова заснуть, Моргана поднялась с кровати и спустилась в сад.
Нежный вечерний ветерок не принес ни малейшего облегчения. Только Айтуза могла бы успокоить ее. Но дракон улетел, попросив не искать ее. Моргану охватила дрожь, и она крепче запахнула белую мантию. Когда демон контролировал ее жизнь, она ничего не боялась. Потому что у нее ничего не оставалось, ей нечего было терять. Но теперь было столько людей, которых она любила, и столько вещей, которыми она дорожила.
Магия. Солель. Мерлин. Артур. Этот остров. Ее дети. Ее обязанности жрицы. Драконы.
Драконы…
Моргана закрыла глаза - ее пронзила стрела боли.
Она больше не могла выносить мучительных образов. Белая чешуя Айтузы, забрызганная фонтаном алой крови. Золотые глаза Килгарры, закрывающиеся навсегда. Артур, пронзенный собственным мечом, лежащий на земле и зовущий ее… Моргана… Ее ночи были наполнены шумом сражений. Мечи и потоки магии сталкивались в ее снах. Знамена торжествующих варваров раздирали землю Альбиона. Красный дракон саксов был чудовищем, которое уничтожит все, что Моргана любила, все, чем дорожила.
Айтуза, Килгарра, Артур.
Иногда видения играли с ней, показывая ее собственную смерть… Единственным утешением было то, что каким бы ни было будущее, являвшееся во снах, Солель в нем никогда не появлялся. Но было ли это так уж хорошо? Или означало, что ему было суждено погибнуть раньше других? Моргана чувствовала приближение рокового момента всеми фибрами своей души волшебницы.
Ей необходимо было поговорить с драконами этой ночью…

***
Серебристые глаза Айтузы яростно вращались, пока она вглядывалась в возможные варианты будущего, один за другим. Она казалась неподвижной, но мысленно путешествовала сквозь время.
Айтуза была виртуозна в этом, но Килгарра, терпеливо наблюдавший за ней, услышал, как она разочарованно заворчала, встречая камень преткновения… всегда один и тот же… о который она каждый раз спотыкалась, дойдя до этой стадии. Айтуза отправилась в путешествие по времени три часа назад, и уже сто шестьдесят три раза останавливалась на этом отрезке. Однако она отказывалась сдаваться. Ее глаза завращались в обратном направлении, когда она начала заново, перейдя к следующему ответвлению, чтобы испробовать иной путь.
Килгарра глубоко вздохнул. Ее занятие было обречено на неудачу. Айтуза уже прошла все существующие пути. Когда она говорила, что, возможно, забыла один из них, она сама не верила в свои слова. Но сегодня ей было необходимо попытаться снова…
Великий дракон раскрыл над подругой крыло в защитном жесте. Айтуза всегда показывала себя мудрее и сдержаннее, чем он, когда речь шла о судьбе. Она была белым драконом – редкость в их роду: дар магии, сконцентрировавшей в ней все возможности, чтобы пережить эту эпоху.
Айтуза родилась с исключительными способностями, позволявшими ей достичь таких знаний, которых обычный дракон, даже такой древний, как Килгарра, никогда не касался. Она могла увидеть каждое разветвление в древе возможностей, образующем будущее, взвесить каждую судьбу в его стволе и точно знать, на какие события можно повлиять, а какие неизбежны.
Обычно Айтуза не нервничала из-за того, что не могло быть изменено, и не искала яростно альтернатив там, где их не было. Напротив, она умела гораздо лучше Килгарры принимать события, которые неизбежно произойдут, и сконцентрироваться на расплывчатых участках судьбы, чтобы изогнуть историю в том направлении, какое ей хотелось. Поэтому она спасла Моргану. Но этого было недостаточно, чтобы полностью изменить историю, написанную в ткани судьбы.
Айтуза давно знала, что точка преткновения, к которой они устремлялись, неизбежно произойдет. Они не смогли найти никакого осуществимого решения, чтобы полностью помешать ей, несмотря на часы, проведенные за просмотром будущего, в поисках идеального альтернативного ответвления. Так зачем упорствовать сейчас?
Килгарра шумно выдохнул и ответил сам себе: потому что она ошеломлена. И в этом не было ничего удивительного. Все королевы становились такими, впервые достигая вершины цикла созревания и готовясь войти в период магического расцвета.
Великий дракон мог почувствовать жжение, которое кипящая магия производила в Айтузе, в то время как признаки ее зрелости становились все более и более различимы. Запах чистого волшебства, который она источала, был пыткой для него. Наступление времени для их полета для зачатия потомства в открытом небе было вопросом нескольких часов. Они были последними представителями своего рода, но скоро их смешанные магические семена дадут рождение новому поколению драконов.
Когда он думал об их будущем потомстве, Килгарра был неуязвим для страха. В течение двадцати лет он прожил прикованным в пещере, убежденный, что является последним в своем роде. Потом Мерлин привел к жизни Айтузу. И Килгарре был предоставлен нежданный шанс. Шанс сохранить потомство драконов, шанс спасти магию. Его наполняла сила второй молодости, вселявшая в него столько надежды.
- Килгарра!
Великий дракон гневно заворчал, услышав, как человеческий голос отражается от сводов пещеры, которая была их с Айтузой убежищем. Это было священное место, личное место. Кто осмелился беспокоить его здесь?
Нерешительный голос раздался снова:
- Килгарра?
- Это Моргана, - сообщила Айтуза, подняв голову из своего транса. – Пойди узнай, чего она хочет, и отправь ее обратно в святилище.
Килгарра снова вздохнул. Он никогда не чувствовал даже малейшего родства с Морганой, но Айтуза любила ее. До такой степени, что он иногда задумывался, не была ли связь, объединявшая белого дракона с великой жрицей столь же сильной, как та, что объединяла его самого с Мерлином. Он находил это странным и беспокоящим. Они с Мерлином были объединены кровью. Мерлин принадлежал к роду Повелителей драконов, насчитывающему множество поколений, и близость между ними была естественной. Моргана не была из их семьи, однако Айтуза выбрала ее из всех остальных магов, населявших земли Альбиона. Выбрала своей любимицей и поверенной. Человека, чья душа были связана с демоном!
Дракон приблизился к выходу из пещеры.
Великая жрица не вошла в нее. Она уважительно осталась на пороге. Килгарра не мог не одобрить такого отношения. Хотя долгое время у него были серьезные претензии к колдунье, она не однократно доказывала, что знает их обычаи и в последние годы сражается на их стороне.
- Килгарра, - приветствовала она.
- Моргана, - произнес он, смерив ее золотым взглядом.
Конечно, он понимал, что в ней нравилось Айтузе. Моргана была умной женщиной и могущественной волшебницей. Она поклялась полностью посвятить себя древней религии, и она была из тех, кто умеет держать слово. Ей также удавалось контролировать своего внутреннего демона, что доказывало великую силу духа.
- Айтуза не может тебя принять, - сказал Килгарра. – Она занята и не хочет, чтобы ее беспокоили.
- Я знаю. Она просила меня не приходить за ней сюда… Но на самом деле я хотела поговорить с тобой. И я умоляю выслушать меня, - смиренно ответила жрица.
Она казалась смущенной и озабоченной, и великому дракону стало ее жаль.
- Слушаю, - вздохнул он.
- У меня было видение этой ночью. Не в первый раз. Это… повторяющийся сон, который преследует меня, в котором появляется саксонский колдун по имени Хорса… и красный дракон, откликающийся на имя Смог.
Килгарра был впечатлен этим крошечным человеком. Конечно, многие маги видели будущее, но большинство было неспособно различить узлы и перекрестки судьбы. Они ограничивались видениями либо неважных, либо неподдающихся влиянию событий. Напасть во сне прямо на узел уже было доказательством великой силы. Но суметь четко различить важнейшие события в ветвях Древа Возможностей… и извлечь оттуда имена – это требовало виртуозности.
Моргана явно была ее не лишена.
Вот Мерлин никогда не демонстрировал особых талантов в области предсказаний. Его силы должны были бы позволить ему легко путешествовать в будущем, но он так боялся узнать некоторые вещи заранее, что отказывался ими пользоваться. В этом был весь Мерлин. Он так отчаянно хотел, чтобы все закончилось хорошо. Килгарра любил его за это: за его доброту и оптимизм. И ни за что не хотел бы лишить его их ради лишнего предупреждения.
- Прошу тебя, - испуганно произнесла Моргана. – Скажи, что события не произойдут так, как я видела. Скажи, что можно помешать им сбыться…
Великий дракон засмеялся, пораженный дерзостью колдуньи.
- Как заканчивается твой сон? – спросил он, успокоившись.
- Кто-нибудь умирает, - вздрогнув, ответила великая жрица.
- Кто? – настаивал Килгарра.
- Всегда разные люди, - с беспокойством призналась она. – Но будь то Артур, Мерлин, Айтуза, ты или я… всегда кто-нибудь умирает.
Великий дракон кивнул:
- Верно, Моргана Пендрагон. На этой стадии будущего кто-то должен умереть. И, зная это, ты знаешь достаточно. Теперь возвращайся к себе.
- Прошу тебя, - Моргана опустилась на колени; она казалась отчаявшейся. - Прошу тебя, Килгарра. Ни ты, ни Айтуза не должны участвовать в битве.
- Я знаю, что я должен или не должен делать, - уязвлено возразил Килгарра. – Я дракон. А ты всего лишь человек, несмотря на свои силы. Там, где ты различаешь лишь фрагмент, я могу видеть сто путей. Там, где ты получаешь лишь впечатления, я обнаруживаю истину. Ты не можешь меня ничему научить, жрица. И тем более ты не можешь мне приказывать.
Моргана опустила голову.
- Теперь ты должна уйти, - жестко приказал Килгарра.
- Да. Я ухожу, - согласилась Моргана и, выпрямившись, заявила: - Попрощайся за меня с Айтузой, и скажи ей, что она всегда будет моей королевой. Я присоединюсь к брату, чтобы сражаться рядом с ним.
- Нет! - голос Айтузы прозвучал в пещере яростным громом, заставив жрицу подпрыгнуть.
Она сама появилась, полыхая гневом, несколько мгновений спустя и приказала:
- Возвращайся в святилище, Моргана.
- Мое место не там, - возразила та. – Предстоящая битва и моя тоже.
Айтуза серьезно посмотрела на нее.
- Ты видела, что случится, если ты отправишься туда?
- Я видела собственную смерть, - спокойно сказала Моргана. – И я согласна на нее. Если действительно кто-то должен умереть в этой битве, пусть это буду я. Я с радостью отдам жизнь во имя того, что защищаю.
- Моргана, - голос Айтузы был нежен. - Я спасла тебя не для того, чтобы ты пожертвовала жизнью. Если ты сделаешь это, ты разрушишь будущее, которое я с таким трудом выстраивала, и ты будешь в ответе за смерть магии. Ты действительно этого хочешь?
Моргана вздрогнула.
- Нет. Но я также не хочу смерти Артура! Он мой брат… и я уже столько раз бросала его и столько раз предавала… Я должна быть рядом с ним. Я хочу быть рядом с ним.
Моргана отвела взгляд, бледная как смерть.
- Мне нужно, чтобы ты верила мне, - произнес белый дракон.
Взгляд волшебницы окрасился такой любовью, смешанной со страхом, что Килгарра снова испытал сострадание к ней.
- Как пожелаешь, моя королева, - выдохнула Моргана и, развернувшись, покинула пещеру с помощью магии.
Айтуза распахнула крылья. Она была великолепна, и она была готова. Это было настоящим чудом. Даже если драконы появлялись на свет с уже заложенными знаниями, их организм достаточно долго достигал необходимой зрелости, чтобы стать способным к зачатию. Обычно требовалось сорок-пятьдесят человеческих лет, чтобы королева вошла в период оплодотворения в первый раз. Айтуза вылупилась всего шесть лет назад, но она использовала свою магию, чтобы ускорить процесс собственного роста, и ей удалось свести этот срок к минимуму.
Это было настоящим подвигом - Айтуза черпала из своих жизненных ресурсов, чтобы совершить его. Той ночью, когда она отправила Мерлина и Моргану в прошлое, Айтуза объяснила, почему это сделать необходимо, даже рискуя сжечь все резервы силы.
Килгарра вздохнул.
Путь будущего, где магия могла бы выжить, был таким узким, таким опасным… Они вместе предприняли бесчисленные попытки, Айтуза вела его к каждому перекрестку, чтобы показать, как трудно избежать неудачи. Если бы люди, окружавшие их, знали, до какой степени эпоха, в которой они живут, темна и опасна, они лишились бы сна. Может, именно это случилось с Морганой. Может, великая жрица была слишком способной в ущерб собственному благу. Угроза, нависшая над магией, была ужасна. Победа будет одержана только ценой огромных жертв.
Кто-то должен умереть, – сказал Килгарра Моргане.
Но в игре в этот момент было гораздо больше, чем смерть одного существа. На весах были жизни пяти существ первостепенной важности.
Магия не могла существовать без драконов; так же как и драконы не могли существовать без магии. Килгарра, Айтуза и им подобные были физическим проявлением магии в мире. С каждым рождающимся драконом магия усиливалась… с каждым умирающим драконом она немного умирала. И если драконы исчезнут, магия исчезнет вместе с ними – навсегда. Их присутствие было продлением силы источника, и оно питало источник.
Поэтому, что бы ни случилось с одним из них, выживание их рода было ключом ко всему будущему, жизненно необходимым элементом, который Килгарра и Айтуза должны были обеспечить.
- Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо.
Айтуза лгала. Она была раздражена и напряжена. А будет только хуже… После Полета яйца будут созревать в ней целый год, в течение которого она должна быть особенно осторожна и жить в безопасности. Потом наступит выматывающее испытание появления яиц на свет, по завершению которого Мерлин, в качестве Повелителя драконов, будет призван для того, чтобы выпустить новорожденных драконов.
- Мы могли бы отправиться туда вместе, - сказала Айтуза, пристально глядя на него своими серебряными глазами.
- Это означало бы задержать Полет на год и потерять преимущество всех твоих усилий, - спокойно ответил Килгарра. – Шесть лет ты сжигаешь все свои резервы с этой целью, и теперь хочешь отказаться?
- Вместе мы могли бы победить их.
- И одержать временную победу. Но бесполезную. Мы уже обсуждали все это, Айтуза. Мы не можем задержать Полет. Чтобы выводок смог выжить, кладка яиц должна состояться не позже, чем через год. Ты не можешь отправиться на сражение со Смогом сразу после Полета, поскольку будешь в этот момент слишком уязвима, чтобы противостоять ему. Граница действий, которой мы располагаем, слишком тонка, а ставка - слишком высока.
Айтуза заворчала. Она знала, что он прав. Цикл плодородности был у драконов очень деликатным, поскольку, чтобы быть жизнеспособным, каждое яйцо требовало огромного количества магии. Потом год созревания силы, когда зачарованное семя, которое носила в себе королева, набирало день за днем необходимый магический вес. Вилка расцвета, когда должно произойти собственно оплодотворение, длилась лишь два часа. Килгарра обязательно должен был снабдить ее дополнительным семенем в этот промежуток, чтобы завершить дело, иначе все придется начинать заново, отложив по меньшей мере на год их первый выводок. У Айтузы сейчас было достаточно магического заряда, чтобы сформировать пять яиц. Обычный дракон за раз мог зачать только одно… То, что ей удалось приготовить столько, было настоящим чудом, даже для такого исключительного создания, как она. И Айтуза не была уверена, что сможет повторить операцию в столь короткий отрезок времени, если истратит свои ресурсы в битве.
От злости она обнажила зубы и хлестнула воздух длинным хвостом.
- Ни ты, ни Мерлин, ни Моргана не должны умереть, - размеренно подвел итог Килгарра. – И однако мы знаем, что кто-то умрет, поскольку это неизбежно. Что оставляет только две возможности. Артур… или я.
Айтуза умоляюще посмотрела на него.
- Я знаю, ты не хочешь, чтобы я туда отправлялся, - произнес великий дракон.
- Я сильнее…
- Ты ценнее, - отрезал он.
Она повернула к нему лицо с серебристыми глазами.
- Ты тоже ценен…
- Еще на несколько часов, - нежно ответил он. – Когда я дам свою магию твоему семени, только ты будешь необходима, моя королева.
- …ценен для меня, Килгарра, - мягко проворчала Айтуза. – Для меня, не для рода.
- Я прожил двадцать лет, думая, что я последний. Но вместе мы произведем на свет новый выводок. Род важнее и тебя, и меня, Айтуза. Важнее короля Артура или Камелота. Сколько раз ты повторяла, что только выживание магии важно? Это сегодня. Это сейчас.
Айтуза склонила голову. И глядя на свою королеву, Килгарра позавидовал неведению Мерлина. Драконы располагали гораздо большим знанием, но порой это знание могло быть тяжелым бременем…
Они с Айтузой на каждом перекрестке судьбы старались реализовать те события, которые приведут к свободе магии, но Килгарра знал, что шансы на то, что это будущее осуществиться, невероятно малы. На личном выборе нескольких людей лежало равновесие мира. И невозможно быть уверенным, что эти люди примут верное решение, которое приведет к наилучшей развязке. Даже Мерлин, которого Килгарра воспитал, сформировал, научил размышлять, оставался в основном непредсказуемым.
Они с Айтузой часами размышляли над дилеммой будущего. Лучшей возможной развязкой в любом случае была плохая развязка на этой стадии истории. Вместе они просмотрели все ответвления. Вместе они приняли самые разумные решения. Не время подвергать их сомнению.
Килагрра почувствовал извержение магии в Айтузе и услышал ее шепот:
- Шелайвин, Эргарарг, Адриниал, Горка, Филдурарг.
Эти имена Мерлин однажды даст их пяти потомкам.
- Пора отправляться в Полет, моя королева, - произнес Килгарра, встретившись с ней взглядом.
Айтуза сузила глаза и ринулась в небо, источая вокруг себя запах магии своего расцвета. Килгарра подпрыгнул и взлетел за ней. Они унеслись очень высоко в небо, над облаками, поднимаясь к звездам и соперничая в скорости. Они идеально сочетались друг с другом, когда поднимались спиралью, играя с ветром, натягивающим мембраны их крыльев. Наконец, они выровнялись бок о бок. Их сердца бились в унисон, их тела почти касались друг друга.
Торжествующий Килгарра качнул правым крылом, чтобы повернуть полет, животом к облакам. Айтуза была прямо над ним. Он поднялся к ней. Она спустилась к нему. Их когти сцепились друг с другом, и два дракона оказались прочно прижаты друг к другу. Они выпрямились в вертикаль, лицом к лицу, чтобы продолжить подниматься еще выше, вращаясь вокруг оси. Их шеи переплелись, а пасти приоткрылись. Килгарра испустил магический выдох. Айтуза вдохнула голубое пламя его силы… Дуги света принялись потрескивать вокруг двух драконов, в то время как магия их объединилась. Внутри Айтузы пять жизней начали обретать плоть, оплодотворенные дыханием Килгарры, и сама ткань магии вдруг начала раздуваться, обогащенная пятью новыми драконами, формировавшимися в животе королевы. Яйца походили на крошечные сокровища, они сияли, словно маленькие искры… Килгарра собрал всю свою мощь, чтобы вдохнуть ее в Айтузу и передать своим потомкам силу и мудрость, которую он извлекал из источника, сжигая все свои резервы. Белый свет взорвался в звездах.
- Сделано, - вздохнула Айтуза.
Драконы стали падать в пике, вертясь вокруг оси, по-прежнему сцепленные друг с другом. Килгарра был истощен… Айтуза захлопала крыльями, чтобы выпрямить полет и крикнула:
- Проснись!
Понадобились долгие секунды, в течение которых земля приближалась все быстрее… потом крылья великого дракона распахнулись, стабилизируя их. Они были в нескольких мгновениях от столкновения. Драконы отцепились друг от друга и разделились, летя над самой землей, прежде чем возобновить подъем бок о бок.
Айтуза из последних сил добралась до пещеры и положила морду на камни. Килгарра нежно погладил ее носом:
- Они будут прекрасны и сильны.
- Как их отец.
- Как их мать. И один из них будет белым драконом.
- Адриниал, - подтвердила Айтуза и склонила голову. - Ты будешь нужен Мерлину.
- Защищай будущее, чего бы это ни стоило, моя королева. Для меня пришло время лететь навстречу своей судьбе, - прошептал Килгарра.
Когда он покинул пещеру, Айтуза не смотрела, как он уходит. Не провожала его взглядом. Она лежала, прижавшись к камню, и думала, что иногда попытки переломить судьбу могут стать жестокой игрой.