Глава 8 "Какова цена победы"Снейп и Дамблдор извелись в ожидании. Их сильно напугало мрачное небо в свинцово-черных тучах. О смерче и говорить нечего. Несколько раз они слышали женские крики, но не могли понять Эва это или нет. Хранитель все время стоял неподвижно с каменным лицом, только тревога в глазах выдавала его.
Их ожидание оборвалось в одну минуту. Из ниоткуда во дворике появился Высший Совет. Маги выстроились полукругом и молча обвели взглядом всех присутствующих. Так же молча, они раздвинулись, и вперед вышла фигура в черном плаще с глубоким капюшоном. Она подошла к Хранителю и протянула ему сердце. Хранитель внимательно посмотрел на нее, но так и не смог понять, кто перед ним. Едва заметно вздохнув, он протянул руку и забрал сердце. Не спеша она поднесла окровавленные руки к капюшону и резко сбросила его. У Северуса камень с души упал, когда он узнал знакомые рыжие локоны. Из глаз Альбуса капали слезы. Хранитель лишь едва заметно вздохнул с облегчением.
-Поздравляю тебя, Марция. Наш долг выполнен. До встречи. Может быть.
И Высший Совет исчез, словно его никогда и не было. Небо прояснилось. Исчез черный плащ Эваноры. Девушка стояла и тяжело дышала. Только сейчас она заметила тончайший стилет, воткнутый прямо в солнечное сплетение. Сил у нее больше не было, и девушка лишилась чувств. Но ее успел подхватить Снейп. Памятуя предупреждения Левьер, он сразу же вылил ей в рот сначала противоядие, потом Блокировку. И, не теряя времени, подхватил девушку на руки и понес в больничное крыло.
Бесцеремонно разбуженная мадам Помфи, одетая в обычный халат, с вороним гнездом на голове, бегала по больничному отсеку. Однако, сонное состояние не помешало ей, как следует, выругать и зельевара, и директора. «Да что же это такое! Девочка второй раз за эту неделю попадает ко мне, но тогда хоть пришла сама, а сейчас вообще без чувств!» - возмущалась целительница. Но преподаватели слушали ее в пол уха, они волновались за студентку. Снейп принес Эванору на руках, но сразу же занял место возле кровати и не собирался уступать его кому-либо.
Спустя полчаса, мадам Помфри убито села на стул.
-Я сделала все, что могла Альбус. Если девочка переживет ночь – то выживет. Больше мы не сможем ей помочь.
-Как, Поппи? Ты же такой сильный целитель!
-Увы, Альбус. Увы. Тут что-то сильней меня. Я помогла ей. Вряд ли даже из больницы святого Мунго ей смогут помочь. Дальше уже она будет решать.
-Она ничего не будет решать, - послышался мужской голос.
В дверях больничного крыла появился Маркус Левьер. Он по-прежнему опирался на палочку, и сосредоточено рассматривал присутствующих.
-Маркус! – воскликнул Дамблдор. – Как ты тут оказался?
-Агнесс, - коротко ответил мистер Левьер. - Прошу прощения, мадам Помфри, вы не могли бы нас оставить на несколько минут?
Сначала целительница хотела возмутиться, мол, как это, ее просят уйти с ее же рабочего места! Но под внимательным взглядом директора, она не стала спорить. Как только закрылась дверь в комнату мадам Помфри, Маркус взмахнул палочкой.
-Она будет спать до утра, - сказал он. – Нам сейчас не нужны лишние свидетели.
-Что ты хотел сказать той фразой?
Мистер Левьер не торопился с ответом. Он сел справа от своей племянницы, погладил ее по голове. Снейп, не шевелясь, сидел напротив него.
-Я так полагаю, что Хранитель рассказал вам историю возникновения Стихиариев, верно? – спросил Маркус, глядя Северусу в глаза. Тот кивнул. – У Высшего Совета, хотя и у Эваноры тоже, есть особый талант. Они замечательно рассказывают полуправды. Но если Эва это делает для того, чтобы обезопасить окружающих от своей силы, то Совет лжет, преследуя свои цели. Они рассказали вам, сколько живут Стихиарии?
-Нет, - тихо отозвался директор.
-Я не удивлен. Сила Стихиариев огромна, это вы уже знаете. Но даже в делении между стихиями кто-то был сильнее, кто-то слабее. Обычно самой слабой была Земля, потом Вода, далее Огонь и сильнейший – Воздух. И чем сильней Стихиарий – тем меньше он живет.
-И кто же Эванора? – медленно, с опаской спросил Северус.
Мистер Левьер посмотрел ему в глаза.
-Воздух.
Снейп не поверил своим ушам. Альбус растерянно смотрел на старого друга, словно надеялся услышать, что это была какая-то несуразная шутка.
-Насколько нам известно, - с дрожью в голосе продолжил мистер Левьер, - Стихиарии Земли доживали максимум до тридцати лет. Но Воздух… никто не дожил даже до двадцати пяти. А, учитывая, что в ней даже больше сил, чем в обычном представителе ее стихии, ей светит еще меньше.
-Это просто невероятно! – возмутился Снейп. – Мало того, что сила, по сути, настоящая пытка, так еще и такая краткосрочная! Хранитель говорил, что у Эваноры отдельное предназначение, что она может разорвать эту цепь. Неужели и об этом лгал?
-Не думаю. Сами понимаете, они заинтересованы в таком развитии событий. Проблема в том, что никто, кроме самого Стихиария, не знает, как это сделать. И то, Стихиарий тоже узнает со временем. Эванора ничего мне не говорила. Конечно, может, она просто не хотела делиться, или сочла невозможным. Но я так не думаю.
-Получается, что мы бессильны, - констатировал Дамблдор.
-Да, Альбус.
-Но почему ты сказал, что она не станет решать?
-Потому что Эванора ненавидит себя. За всю свою силу, за то, что вынуждена каждую неделю пить зелье, что обязана ходить в обществе с маской на лице. Она понимает, что слишком опасна для людей, и не сможет жить в своей собственной семье. А ей хотелось бы этого. Я же вижу. Если вы когда-то захотите узнать ее настоящее лицо, то нужно смотреть, как она выступает. С каким лицом, с какими эмоциями она играет и поет. Я не знаю, почему, но никогда эмоции, которые она вкладывала в музыку, не были опасными. Выходил такой интересный парадокс: Эва на сцене открывала свое настоящее лицо, свою душу, а люди всегда думали, что она настоящая артистка и потрясающе играет.
Маркус резко замолчал. Просто сидел и по-прежнему гладил племянницу по волосам.
-Если за эту ночь она найдет, за что ей бороться дальше, то выживает. Но если она окончательно усомнится, то умрет. Я хочу попросить вас, господа. Оставьте нас наедине ненадолго.
Дамблдор и Снейп не стали перечить, просто тихо удалились и закрыли двери больничного крыла. Мистер Левьер склонился над лицом Эваноры и начал шептать на латыни.
-Моя милая, я когда-то сказал тебе, что все в этой жизни происходит с определенной целью. Конечно, мне до сих пор сложно понять, смогут ли те все трудности, которые произошли с тобой, помочь тебе зажить счастливо. Но я очень хочу этого, и желаю тебе счастья. Настоящего, человеческого счастья. Я люблю тебя, моя дорогая племянница. И не виню за то, что случилось после смерти Агаты. Я понимаю. И прошу тебя простить меня за все, что я сделал не так. Верь в чудеса, милая. Вера нужна человеку.
Он поднялся и отложил свою палку. Руки дрожали. Мужчина поцеловал племянницу в лоб и замер так на несколько минут. Потом надел девушке что-то на правую руку и накрыл ее простыню. Бросив прощальный взгляд на девушку, Маркус Левьер вышел из больничного крыла. Альбус и Северус ждали его.
-Прошу простить меня, господа, но здоровье подводит. Я уже не так молод, как когда-то, - слегка улыбнулся мужчина. – Только я хочу вас попросить охранять ее. Пока она не придет в сознание. На всякий случай.
-Конечно, Маркус, - кивнул Дамблдор. – Мы все сделаем.
-Благодарю. Всего доброго, - мистер Левьер протянул руку сперва директору, потом зельевару.
Пройдя пару шагов, мужчина вызвал Агнесс. Эльфийка поклонилась профессорам, и трансгрессировала с хозяином домой.
-Ну что, Северус, кто из нас останется в больничном крыле?
-Я. Тебе надо бы отдохнуть Альбус.
-Спасибо, Северус. Если что - сразу зови.
Снейп зашел в больничное крыло и сел на свое прежнее место возле кровати Эваноры. Девушка дышала уже немного легче, но была все так же мертвецки бледна. Северус взял девушку за руку и поднес к губам. Он никому не позволит коснуться ее.
А Дамблдор шел к себе в кабинет, и все не мог понять, показалось ли ему, что Маркус словно ослабел, после того как вышел из больничного крыла? И тут его осенило, ведь что-то было не так в рукопожатии… Не было кольца!
Вздох. Боль. Снова вздох. И снова боль. Она начинала понемногу приходить в себя, но все равно находилась, будто в тумане. Откуда взялась такая боль? Ах да. Арабелла.
Постепенно Эванора вспомнила последние события. «Но что случилось? Удар в солнечное сплетение очень опасен для Стихиария, кто помог мне?» - подумала девушка. С огромным трудом она открыла глаза. Они болели. Несколько раз пришлось моргнуть, чтобы зрение начало приходить в норму. В голове звенело. Все еще тяжело было сообразить, что да к чему. Но для этого нужно подняться. Собрав все силы в кулак, Эва попыталась приподняться хоть на постели, но тут же охнула. От места ранения до кончиков пальцев пронеслась пронзающая боль. Девушка ухватилась за край кровати, чтобы не упасть с нее, и услышала металлический стук.
Кто-то подбежал к ней, обнял за плечи, встревоженным голосом что-то говорил. Но Эванора не слушала. Ее внимание приковала собственная правая рука. Точнее, кольцо на руке. Кольцо, которое стремительно меняло внешний вид. Из достаточно грубого, мужского, оно меняло очертания, превращалось в изящное женское кольцо, которое обхватывало всю фалангу указательного пальца. Девушка всего секунду думала о самом фамильном кольце. Ведь если оно изменилось, значит, прежний хозяин ушел из жизни.
Дальнейшие минуты она уже никогда вспомнит четко. Слезы заливали все. Истерика, крики. Сумасшедшей силы ливень за окном превращал землю в грязь и болото. И это ужасное чувство. Противное, мерзкое, ранящее и отравляющее душу - не смогла, не спасла. Только одно она точно запомнит. Чьи-то сильные руки и тихий голос, который пытался успокоить ее, губы, которые нежно целуют в макушку. И эти же руки заставили выпить зелье, чтобы спать без снов.
Следующее пробуждение Эваноры было другим. Ливень все так же продолжал свою работу за окном, но это уже был день, а не ночь. Девушка не спешила открывать глаза. Самочувствие заметно улучшилось, но тяжесть на душе осталась. Внутри шевельнулась детская надежда – может, это все приснилось? Но, увы. На правой руке она чувствовала новое кольцо. Эва медленно открыла глаза и взглянула на руку. Кольцо стало серебряным, с кружевным узором и бриллиантами. Девушка тяжело вздохнула. Плакать больше нельзя. Теперь она в трезвом уме, значит, все обязательства вновь с ней.
-Здравствуй, Эванора, - услышала она слева.
С трудом повернув голову, девушка узнала директора. Он смотрел на нее с сожалением и каким-то пониманием, с грустной улыбкой на лице.
-Я рад, что ты очнулась наконец-то. Мы с профессором Снейпом уже боялись, что противоядие не сработало.
-Все сработало, сэр, - тихо сказала Эва. – Просто я не успела объяснить некоторые моменты.
Дамблдор жестом остановил ее. Он помог Эве приподняться в полусидящее положение на больничной койке, протянул стакан воды. Это было очень кстати, ведь у девушки в горле все пересохло.
-Спасибо, сэр, - уже более уверенно сказала она. – Я не успела сказать, что применение и противоядия, и Блокировки вместе достаточно токсично. Поэтому я пришла в себя не сразу. К слову, сколько я тут лежу, профессор?
- Ты спала полтора суток. Сейчас второй день твоего пребывания в больничном крыле. После того, как ты появилась во внутреннем дворе, ушел весь Совет, профессор Снейп сразу же, на месте, дал тебе оба зелья и принес сюда. Я думаю, ты представляешь реакцию мадам Помфри, - усмехнулся в усы Дамблдор. Эва тоже слабо улыбнулась. – Но она сделала для тебя все, что могла. А потом появился Маркус…
Эванора слишком резко дернулась, в глазах снова потемнело. Она почувствовала, что старый волшебник поддержал ее и помог снова удобно устроиться на кровати.
-Я знаю, что не имею право вмешиваться в семейные отношения, - тихо сказал директор, - но он сделал свой выбор. Ты же, в свою очередь, сделала для него все, что могла. Люди не вечны, Эванора. Зато теперь он спокоен и счастлив, - профессор ласково погладил девушку по щеке.
Эва закрыла лицо руками. Даже этот простой жест отозвался режущей болью. Но она не обратила внимания. «При всей своей силе и власти, - печально подумала девушка, - я ограничена куда более обычного волшебника. Как бы мне хотелось избавиться от этого. Я не смогла спасти тебя, дядя. Надеюсь, ты простишь меня».
-Наверное, вы правы, сэр. Я не буду просить вас рассказать, о чем вы говорили. Когда силы восстановятся, я сама узнаю. Все, о чем говорили вокруг меня, не важно, в сознании или без, сохраняется глубоко, на уровне подсознания, - ответила она на удивленный взгляд директора. – С помощью своих сил я смогу узнать это все.
-Это уже тебе решать. Но я не откажу, если захочешь увидеть все другими газами.
-Спасибо, сэр.
-Эванора, я понимаю, что твое самочувствие все еще оставляет желать лучшего, но я должен знать, что произошло на Черном Озере.
-Пожалуй, профессор, - протянула девушка.
Собравшись с мыслями, она достаточно коротко, но четко рассказала о поединке. Появлению Арабеллы директор особо не удивился, но его заинтересовали слова Арабеллы о секте в Запретном лесу.
-Действительно, очень продуманно и хитро. Только твоих сил они как-то не учли, - констатировал факт директор. – Но где ты нашла смоковницу?
-В Исландии, сэр. Долго не могла вспомнить, где же я видела такую поляну, которую мне показал Фоукс. Но, наконец, вспомнила.
-Я читал, что эти деревья прекрасно защищают себя.
-Чистая правда. В голове появляется страшный звон, от которого раскалывается голова. А еще рядом гуляют оборотни. Мне удалось отбиться от одного без ран.
-Очень рад это слышать. А что за зелье – Блокировка?
-Это я ее так называю, сэр. На самом деле у этого зелья длинное название на латыни. Вы должны понимать, профессор, что сила Стихиария безумна, это лучшее слово, которым можно ее описать. Она то спокойно себя ведет, то словно взбесится, начинает терзать изнутри. Блокировка помогает на время ослаблять ее, помогает контролировать.
-Но если тебе вдруг потребуется чистая сила?
-Есть соответствующее зелье, сэр. Полностью нейтрализует Блокировку. Но очень токсичное. Неделю отлеживаться надо.
-Представляю себе, - пробормотал Дамблдор. – А почему Хранитель называл тебя Марцией?
-Это мое второе имя, - улыбнулась девушка. – Дядя назвал меня так, когда суд сделал его моим опекуном. У меня тогда и фамилия другая была. А Хранитель говорит, что Марция – старое имя, и более сильное, чем Эванора.
-Интересное мнение. У меня остался один вопрос.
-Слушаю вас, профессор.
-Мы видели странный гигантский смерч, который направился в Запретный лес. Что это было?
-Моя магия, сэр. Я уничтожила тех сектантов. Ведь они и подготовили Арабеллу, которая специально подбросила вам пергамент. Наверное, они верили, что смогут с помощью вампира справиться с.. с таким, как я. Но теперь они уже ни во что не верят.
Альбус понял. Значит, опасаться больше нечего.
-То есть, теперь школа в безопасности?
-Разумеется, профессор. От таких чудищ – да. Высший Совет вряд ли явится еще хоть раз. Остаюсь только я.
-Нет, - строго сказал директор. – Ты столько лет держалась. Теперь мы будем помогать тебе. И ничего даже слышать не хочу. Ты остаешься в школе. Северус не простит мне, если я отберу у Слизерина его лучшую ученицу! – Дамблдор лукаво блеснул голубыми глазами.
-Спасибо, сэр. А как профессор Снейп?
-С ним все в порядке. Едва заставил его пойти отдохнуть. Я пришел лишь пару часов назад, - ответил он на непонимающий взгляд Эваноры – Все это время Северус не отходил от тебя.
К вечеру Дамблдор ушел. Он пообещал, что профессор Снейп придет или позже, или уже завтра. Эванора лишь ответила, что декану нужно нормально отдохнуть, а она никуда не денется. Директор лукаво посмотрел на нее и вышел. Но мистер Левьер был прав, девушка отлично умела говорить полуправду. Она вернется до того, как придет зельевар.
Чтобы встать, пришлось приложить все силы. Каждое движение отдавалось дикой болью во всем теле и оглушающим звоном в голове. Будто по ней стадо гиппогрифов пробежалось. Привычка держать спину прямо сейчас была даже некстати, Но делать нечего, она просто обязана побывать дома. Переодеваться девушка не собиралась – совершенно ненужные и лишние движения сейчас, да и сил мало. Эванора лишь надела свой длинный кожаный плащ черного цвета и сапоги поверх больничной одежды. Немного помешкав, взяла с собой и волшебную палочку на всякий случай. Рев ливня за окном не стихал, это и замаскирует тихий звук ее перемещения.
Казалось, что дома ничего не изменилось. Эванора все ждала, что навстречу выбежит Агнесс, а за ней, опираясь на палочку, будет спешить дядя. Увы… Тишина пугала. Можно было подумать, что в доме умерли все, и лишь привидения прячутся по углам. Но теперь хозяйкой дома была Эва, и она без всяких подсказок знала, где сейчас те, кто ей нужен. Она поднималась по лестнице. Все так же, собирая силы для каждого нового шага. «Упряма, как слон!»- часто говорил дядя. Что есть, то есть.
Дверь в спальню дяди была приоткрыта. Эванора, с замирающим сердцем, взялась за ручку и потянула дверь на себя. Агнесс сидела прямо на полу, упираясь локтями в колени и закрыв лицо ладонями. Дядя лежал на кровати. Такой же, как всегда. Только на лице сохранилась легкая, счастливая улыбка. Эва долго не могла оторвать взгляд от лица родного человека, но все заставила себя сначала подойти к эльфийке, которая даже не пошевелилась, когда скрипнула дверь. Девушка взяла ее за тонкие руки и встряхнула. Агнесс открыла затуманенные болью потери глаза и безразлично посмотрела на нее. Но взгляд быстро менялся. Она узнала свою воспитанницу-хозяйку, потом удивилась, а удивление перешло в гигантское изумление.
-Но… - слабо пролепетала эльфийка. – Маркус сказал, что тебе так плохо, даже неизвестно когда ты очнешься. Он запретил мне являться в Хогвартс, - речь становилась все более неясной и старая слуга беспомощно расплакалась.
Эванора успокаивающе обняла служанку за плечи и тихонько пыталась немного привести в себя. Но привычки домовика взяли вверх, она уже через несколько минут мягко отстранилась и посмотрела в глаза Эве.
-Что произошло?
-Долго рассказывать. Для начала встань с пола, - устало сказала девушка, садясь в кресло.
Говорила она тихо и мягко, но ослушаться прямого приказа, хоть и в таком тоне, Агнесс не могла. Эльфийка поднялась.
-Сейчас у меня нет сил рассказывать. Самое главное – я уничтожила Арабеллу.
Большие глаза служанки расширились еще больше. Эва выглядела очень слабой, до сих пор бела, словно стена. Агнесс уже корила себя, что даже из-за такого горя забыла о своих обязанностях.
-Может, тебе принести чаю? Или чего ты хочешь?
-Спасибо, милая, но я ненадолго. Нужно возвращаться в Хогвартс, я под постоянным присмотром Дамблдора и Снейпа. Сходи лучше в лабораторию, принеси мне флакон такого изумрудно-синего цвета.
Агнесс поклонилась и вышла. Эванора же поднялась с кресла и опустилась на колени возле дяди. Сколько же он сделал для нее за все эти годы. Сколько всего они прошли вместе. Пусть мир знал их как дядю и племянницу, но он был отцом. Гораздо лучшим отцом, нежели кровный. Как и Агнесс была для нее лучше кровной матери.
-Говорят, что мертвые с небес могут наблюдать за живыми, - тихо заговорила на латыни Эванора. Они с дядей всегда любили этот язык, и именно благодаря Маркусу девушка понимала этот язык не хуже родного. – Я очень надеюсь, что это так. Уже успела просмотреть, что ты мне сказал тогда, в больничном крыле. И что ты сделал. Мне тяжело смириться с твоим выбором, но ты же принял мой. Я постараюсь оправдать твои надежды. Надеюсь, у меня выйдет. Ты всегда был для меня больше, чем дядя. Ты был отцом, братом и другом в одном лице. Я люблю тебя и сделаю все, чтобы ты гордился, глядя на меня с неба.
Эванора поднялась и поцеловала мужчину в холодный лоб.
Пора уходить. Да и Агнесс долго нет, вдруг, что-то не так. Девушка вышла из комнаты, закрыла дверь и медленно начала спускаться по лестнице. Да, она потратила много сил, к постоянной боли от малейшего движения добавилась еще сонливость. Поэтому она спускалась, держась за перила. Но вдруг ее что-то насторожило. Какое-то неясное ощущение. Из-за угла показалась Агнесс с необходимым флаконом в руке. Эванора остановилась в холе, подозрительно оглядывая все вокруг.
-Что-то не так? – удивленно спросила эльфийка.
Вместо ответа открылась дверь. В дом зашел мужчина в черных одеждах. Агнесс насторожилась, готовясь использовать даже свою эльфийскую магию. Но Эванора легко махнула рукой. Она узнала черные волосы и крючковатый нос своего декана.
Северус молча подошел к ним. К большому удивлению хозяйки дома, уважительно кивнул Агнесс, и внимательно посмотрел девушке в глаза. Сложно описать какие именно эмоции были в этих черных глазах. Возможно, это были забота и тревога. Однозначно, не те злость и раздражение, которые были постоянно, когда он ругал учеников. И поведение было непривычным, он был сдержан и достаточно мягок.
-Вы заставили меня волноваться, - тихо сказал зельевар.
-А вы слишком рано пришли, - лукаво ответила девушка.
-Пришлось, - слегка улыбнулся мужчина. Так непривычно было видеть его улыбку. – Но о вас спрашивал директор, когда я только шел в крыло. Так что пора возвращаться.
Девушка молча кивнула, забрала у Агнесс зелье и ласково провела по щеке эльфийки.
-Охраняй дом. Я позову, если что. Вернусь завтра, чтобы похоронить дядю, - и протянула руку Северусу. – Вы же не хотите идти в замок под дождем, сэр?
Профессор только улыбнулся и бережно взял девушку за руку. Он ожидал обычной и привычной трансгрессии, но Эванора перемещалась по-другому. Это больше было похоже на путешествие по воздуху. Магия словно бережно окружила их защитным коконом и перенесла на необходимое место. Никакого удушья или других неприятных ощущений.
Северус даже не успел оглянуться по сторонам, ведь сразу после перемещения Эва охнула, схватилась за солнечное сплетение и начала падать. Но реакция не подвела зельевара, он вновь успел подхватить девушку.
-Не следовало уходить самой. Вы истратили очень много сил, а они нужны для выздоровления.
-Вы не выпустили бы меня, - я трудом ответила девушка.
-Я пошел бы с вами, - невозмутимо заявил декан.
Эванора посмотрела на него, не веря своим ушам. С чего вдруг? Но вопросы потерпят. Ей нужно лечь, пока мадам Помфри не заметила ее отсутствия. Снейп помог ей снять плащ, но в одну секунду не сдержался, и убрал волосы с плеча. Невероятно! Идеально чистая кожа, никаких шрамов. Зельевар так и смотрел на нее, не веря своим глазам, пока девушка тихо не сказала:
-Вы все верно поняли. Я убила Арабеллу на Черном Озере.
Он ничего не ответил. Что-то обдумывал. И только собрался с мыслями, как услышал шаги за дверью.
-Скорей ложитесь. Не нужно никому говорить о походе домой. Дайте мне зелье.
Эванора сначала сжала было руку, но потом передумала и протянула ему флакон. В конце концов, именно своему декану она доверилась, даже не самому сильному волшебнику Дамблдору. Она легла и укрылась одеялом. Снейп сел рядом на стул, спрятав пузырек в карман. В больничное крыло зашел директор.
-Как ты себя чувствуешь, Эванора? – странным тоном спросил он.
-Немного лучше, сэр, - покривила душой девушка.
-Я не хочу отрывать тебя от отдыха, но здесь представитель магического правопорядка, и он настаивает на встрече с тобой.
-Я возражаю, - моментально сказал Северус. – Она еще не оправилась для таких визитов.
Альбус внимательно посмотрел на Снейпа.
-Я тоже против, Северус. Но он очень настойчив и утверждает, что не отнимет много времени.
-Хорошо, сэр, - встряла Эванора, пытаясь приподняться чуть выше на кровати.
Директор вышел, а Снейп сначала хотел возмутиться, ведь представители закона могут и подождать, здоровье девушки куда важней. Но, взглянув на Эванору, он смягчился. Она так бледна, хотя ее красоту это не портит. И все так же делает, что нужно, не смотря ни на что. Это достойно восхищения. Девушка слабо улыбнулась, заметив его пристальный взгляд.
Альбус не заставил себя ждать. Рядом с ним шел представительный мужчина в строгой черной мантии и небольшим портфелем в руке.
-Мисс Левьер, рад знакомству. Меня зовут Альфред Стоун, я адвокат. А вы, сэр?
-Профессор Северус Снейп, декан мисс Левьер.
-Рад знакомству. Мисс Левьер, по поручению министра, я должен представить вам завещание вашего покойного дяди, мистера Маркуса Левьер. В общих чертах, все предельно просто: имущество переходит к Вам. Абсолютно все, начиная от банковского счета в Гринготсе, заканчивая фамильным особняком.
Он сделал паузу, а Эва даже бровью не повела. Вполне предсказуемое завещание дяди.
-Но мне срочно требуется Ваша подпись, поэтому я и настаивал на такой поспешной встрече.
-А для чего? Это же вполне обычное завещание.
-Не совсем, мисс. Хоть вы официально находились под опекой дяди с шести лет, но ваши кровные родственники живы, и в суде есть их определенные требования. Это долго объяснять, мисс, и я понимаю, что сейчас не стоит Вас волновать. Но тем не менее. Вам предстоит суд с вашими родственниками. И чтобы обезопасить Ваше имущество, нужно сейчас расписаться.
Эванора не стала спорить. Она слышала от дяди, что мистер Стоун на редкость честный и хороший адвокат, ведь мистер Левьер работал с ним долгое время. Поэтому молча расписалась на пергаментах, молча шипя от боли. Адвокат поблагодарил, и ушел. Директор пошел его проводить. Снейп же не двинулся с места.
-Просто свинство, - буркнул он.
-Вы удивляетесь, потому что не знаете этих людей, - сказала девушка, укутываясь поплотней в одеяло. – Хватит одного раза увидеть, чтобы отпали все вопросы.
Декан кивнул. Он уже представлял, что это за «люди», которые отдали своего ребенка вампиру ради нескольких безделушек. Зельевар нащупал флакон в кармане и вытащил его.
-Что это за зелье?
-Оно очень старое. Не такое токсичное, как Salutem. Помогает восстановить силы, - ответила девушка и протянула руку. Северус безоговорочно отдал ей флакон. Она развернулась к тумбочке возле кровати, где уже появились два небольших стакана с равным количеством воды в каждом. Эванора отсчитала пять капель в один, десять в другой и закрыла флакончик. Зельевару она протянула бокал, где зелья было меньше. Тот удивленно посмотрел на нее.
-Бросьте этот удивленный вид, сэр, - спокойно, но твердо сказала Эва. – Я отлично знаю, что вы находились возле меня больше всех, вместе взятых. И до сих пор нормально не отдохнули, у вас все еще синяки под глазами. Оно поможет, вреда не будет. Я пью дозу в два раза больше этой.
-И часто?
-Нет. Сегодня впервые. Это зелье я приготовила давно, но не было необходимости применить его.
Северус взглянул на нее, но промолчал. Он лучше других знал ее талант готовить зелья. На вкус смесь оказалась достаточно мерзкой. Эванора закашлялась и сказала, что по книге оно и должно быть таким. Снейп лишь поморщился, а через несколько минут решительно заявил:
-Завтра я пойду с вами. И не вздумайте возражать.
