Глава 8На следующее утро Рон был очень любезен со мной. И не нужно было владеть легилименцией, чтобы понять, что он рад моему возвращению. Даже миссис Уизли помалкивала лишний раз, стараясь не разрушить семейную идиллию. Позавтракав, я вышла в сад насладиться морозным утренним воздухом и расслышала в нескольких шагах от себя знакомые голоса.
– Рон, я надеюсь, что ты в полной мере оценил поступок Гермионы, – говорил мистер Уизли. – Так что прекращай, – он замялся, не зная, как назвать шашни своего сына с Браун, – это.
– Отец, я всё понял, – раздражённо ответил Рон.
Я услышала звук приближающихся шагов. Увидев меня у двери, Рон покраснел до кончиков ушей, хотел что-то сказать, но слова давались ему с трудом, поэтому просто чмокнул меня в лоб и зашёл в дом. Мне оставалось только надеяться на то, что он «оценил» мой поступок в той же мере, в которой оценил его мистер Уизли, что даже решился впервые вмешаться в наши отношения.
Тем утром Рон сопроводил меня к Министерству и, поцеловав на прощание, отправился по собственным делам. Лучась радостью, я вошла в собственный кабинет и, сделав неопределённый выпад ногой, плюхнулась в кресло. Но моя беззаботность продолжалась недолго.
– Здравствуй, Гермиона, – Перси вошёл в кабинет, предварительно постучав в дверь.
Я усилием воли стёрла с лица глупую счастливую улыбку и протянула ему руку. Перси спешно пожал её, на секунду задержав взгляд на моём лице.
– В больнице Святого Мунго магла среднего возраста, – перешёл он к инструктажу. – Её едва ни задушила Рука Славы. Мы вовремя перехватили её у магловских врачей. Хирур… Херув… Херувимов?
– Хирургов, – поправила я.
– Точно.
Я покопалась в памяти, стараясь припомнить, какие ассоциации вызывает у меня этот артефакт. Перси тем временем продолжал.
– Мы стёрли ей память, но, видимо, перестарались. Она даже не может вспомнить, как к ней попала Рука Славы.
– Горбина допрашивали? – спросила я, к тому времени вспомнив, что ещё на втором курсе Гарри говорил мне, будто видел Руку Славы в магазине «Горбин и Бэрк», когда во время своего первого путешествия по каминной сети случайно попал в Лютный переулок.
– Да, Горбин признался, что продал её, но кому именно не сказал. Коммерческая тайна, – фыркнул Перси.
Я лихорадочно припоминала мельчайшие подробности рассказа Гарри о своём "путешествии" шестилетней давности.
– Искал в списках конфискованных предметов?
– Я отправил запрос. Наверное, ещё не успели найти в архивах нужный том, – ответил Перси.
– Ладно, я тем временем навещу маглу и узнаю, что смогу, – и я покинула его кабинет.
***
Я шагала по белым коридорам больницы Святого Мунго, прикладывая все силы к тому, чтобы не заглядывать в палаты. И хотя я то тут, то там замечала знакомые лица, всё же ускоряла шаг ещё больше, избегая приветствий. Мне было слишком больно видеть лица погибших друзей на войне, но ещё больнее – лица сошедших с ума. Некоторые из них едва слышно перемещались по коридорам, бледные как мел и похожие на призраков. Они и были призраками самих себя, призраками давно окончившейся войны.
Медсестра сдержанно поприветствовала меня и проводила в палату к больной. Её маленькая комнатка ни чем не отличалась от прочих. Я присела на стул возле кровати. Женщина повернула ко мне голову и рассеяно поздоровалась – стандартный побочный эффект Обливейта. Магла выглядела вполне здоровой, если не считать её рассредоточенного взгляда. Что ж, колдомедики потрудились на славу.
– Вы помните, кто дал вам Руку Славы? – спросила я, приблизившись к её лицу и изо всех стараясь удержать внимание.
– Что? – переспросила она.
– Рука Славы, – повторила я.
Женщина нахмурила лоб и в следующую секунду разразилась рыданиями. Обеспокоенная медсестра тут же вошла в палату и осуждающе посмотрела на меня.
– Я обучалась вокалу с пяти лет, я брала уроки танцев каждую неделю, прошла с десяток проб, – начала магла, всхлипывая, – но посмотрите на меня, – она всплеснула руками, – я уже не молода, а слава так и не пришла ко мне.
Медсестра опустилась на краешек её кровати, незаметно доставая пузырёк с успокоительным зельем из кармана мантии.
– Быть может, это просто не ваш путь, – мягко проговорила она, незаметно откупоривая бутылочку.
– Не нужно, – сказала я тихо, но отчётливо. – Она сможет вдоволь отдохнуть, когда я закончу говорить с ней.
Медсестра нахмурилась, но оставила свои попытки. Женщина тем временем продолжала.
– Возможно, но я так много лет работала над этим, что просто не могу пустить весь свой труд насмарку. Не могу. Понимаете?! – она перешла на крик.
Я сделала медсестре предостерегающий жест. Бедная девушка, больше не в силах наблюдать за страданиями больной, вышла, захлопнув за собой дверь.
– Понимаю. Продолжайте, – я погладила маглу по худой руке.
– Я пошла к одной старухе, что живёт на нашей улице. Люди поговаривают, что она ведьма. Сразу я хотела узнать, нет ли на мне сглаза, раз уж мне так не везёт. Но она всегда давала такие дельные советы, что я зачастила к ней. И однажды она предложила…, – женщина внезапно прервала свой рассказ, с подозрением посмотрев на меня. – Но зачем это вам? Кто вы? Разве я на исповеди, а не в городской больнице Лондона из-за поднявшегося давления?
"Давления, сдавливания – какая разница?" – хмыкнула я про себя, начиная раздражаться.
– Я специалист по психотерапии, – начала я сбивчиво. – Это новая методика лечения, она запатентована и очень действенная. Видите ли, существует прямая связь между сердечной деятельностью, которая прямо отображается на давлении, и вашим психологическим равновесием. – Что за околесицу я несу?! – Продолжайте, я с радостью выслушаю вас и продиагностирую.
– Ну, ладно, – промычала магла, всё ещё с сомнением косясь на меня.
– Наши услуги абсолютно бесплатны, – спешно добавила я.
– Ладно, – повторила она гораздо охотнее. – Она предложила мне один артефакт, вполне безобидный, – начала было оправдываться она. – Назвала его Рука Славы.
– Это всё, что вы знаете о Руке Славы? – спросила я, как бы между прочим.
– Да. Но суть-то не в этом.
Не было смысла спрашивать, как выглядела "ведьма": сотрудники, наложившие Обливейт, наверняка выспросили всё о ней. Так что я не стала лишний раз навлекать подозрения.
– Я ощущаю себя ужасно несчастной, – продолжала магла. – Я ведь не глупа и знаю, что не наделена талантом. Это дар Божий. И не все могут достигнуть высот в этом, как бы самоотверженно ни трудились. Но посмотрите на меня,– она продемонстрировала покрытую морщинами кисть. – Разве теперь у меня есть путь назад? Слишком поздно,– тяжело вздохнула она.
Я спешно поднялась со стула, поблагодарила женщину, затем взмахнула палочкой, стирая воспоминания о "ведьме", чтоб у бедняги не возникло соблазна ещё раз обратиться к ней, и вышла.
Я спешно покидала больницу. Разумеется, я не узнала, как именно Рука Славы попала на чёрный рынок, но у меня была последняя надежда – списки конфискованных артефактов.
– Перси, она долгое время обращалась к женщине, которая и продала ей Руку Славы, – я устроилась на стуле напротив начальника. – Это всё, что мне удалось узнать.
Он кивнул, изучая внушительных размеров подшивку пергаментов.
– Руки Славы в списках нет, – сказал он.
Я развернула к себе том, желая убедиться.
– Перепроверял трижды. Что ж, на этом наша работа закончена. Мы сделали всё, что обязаны. Остальное – забота мракоборцев. Успеешь составить отчёт до обеда?
Я посмотрела на часы. Придётся поторопиться.
– Да.
– Я хотел передать бумаги мракоборцам сегодня же. Чёрный рынок предметов тёмной магии – дело, не терпящее отлагательств, – начал он, извиняясь.
– Я справлюсь, – ответила я с большим энтузиазмом, чем следовало бы, и покинула его кабинет.
Принимаясь за отчёт, я старалась сопоставить всё, что мне было известно о Руке Славы. После окончания войны в домах бывших Пожирателей проводились тщательные ревизии, целью которых было, впрочем, не только изъять предметы чёрной магии, но и по мере сил обанкротить чистокровные семьи. По словам Гарри, Драко Малфой очень заинтересовался Рукой Славы во время своего визита с отцом в «Горбин и Бэрк» шесть лет назад. Но её не было в списках конфискованных предметов. Я старалась не относиться с чрезмерным предубеждением к Малфоям, ведь Руку, по сути, мог купить кто угодно, в конце концов, Малфой не единственный знакомый мне Пожиратель. Да и прошло с тех пор больше шести лет – она могла быть десяток раз перепродана или подарена. Но всё же не стоило исключать, что им-таки удалось припрятать самое ценное в подземельях фамильного поместья. Только вот торговать артефактами сейчас было бы для них полным безрассудством. Да к тому же они сочли бы это унизительным.
Как бы там ни было, я закончила отчёт в сроки и раньше времени отбыла в Нору, намереваясь провести этот вечер с семьёй.
***
Ужин подошёл к концу, и все мы, довольные приятной атмосферой и не менее вкусными кулинарными изысками миссис Уизли, перебрались к камину. Рон услужливо примостил мне под спину подушечку и присел рядом на софу. Миссис Уизли покончила с мытьём посуды и, пожелав спокойной ночи, удалилась к себе в спальню. Перси и мистер Уизли к тому времени беззвучно покинули комнату, оставляя нас с Роном наедине.
– Как прошёл день? – с энтузиазмом спросил он.
Видимо, старался заполнить пробел в своих знаниях обо мне. Я рассказала обо всех событиях прошедшего дня. И в свою очередь, полюбопытствовала насчёт того, как идут дела на работе у Рона.
– Эти Малфои неуловимы, – со злобой сказал Рон. – Ты знаешь, что мы присматриваем за всеми бывшими Пожирателями. И все, кто хоть как-то пытался обойти закон, хоть единожды, были пойманы, но не они. А ведь ясно как белый день, что они просто так не оставят свои делишки. Я уже жалею о том, что вызвался приглядывать именно за ними. Они, даже ничего не делая, гадят мою карьеру.
У меня возник справедливый вопрос, как они могут, «не оставляя собственные делишки», ничего не делать, но я решила промолчать.
– Я думаю, что тебе стоит наведаться к Горбину и спросить, когда он продал Руку Славы, – сказала я.
Рон посмотрел на меня непонимающим взглядом.
– Он не назовёт имя покупателя, но дату продажи должен. Если Рука Славы была продана шесть лет назад или около того, то больше вероятности, что её купили именно Малфои.
Лицо Рона озарилось довольной улыбкой.
– Ты гений, Гермиона! – воскликнул он.
Я зарделась. Наша семейная жизнь явно улучшалась.
