Глава седьмаяГосподин взломщик оказался находкой сезона. Недаром в первый день их знакомства он уверял в своем мастерстве. Так легко обвести вокруг пальца эльфов и вытащить своих друзей из неприступных темниц не каждому гному удастся. Честно говоря, возникали большие сомнения, что даже Фили это под силу, но он был почти в этом уверен, хотя виду и не подавал. В принципе, глубоким уважением к маленькому господину из Засумок наследник Торина проникся после стычки в лесу с ордой мерзких восьминогих тварей. Они бы сгинули всем отрядом, если бы не тринадцатый участник похода. Нет, не просто так ему причитается часть от общей добычи!
В общем, день у Фили получился гораздо лучше, чем ему казалось в начале. Свобода пьянила, королевство, о котором он столько слышал, было почти в двух шагах. Красота! И все бы ничего, если бы не брат, так некстати получивший стрелу в колено. Правда недаром говорят, что на гноме всё заживает как на собаке. Вот и с Кили все должно было быть хорошо. Иначе... Богатое воображение услужливо нарисовало разъяренную мать, никогда не скупившуюся на ругань и побои. Отец, совершенно безвольный и предпочитающий предаваться пагубным страстям тайно, конечно останется в стороне. А Кили, вечный друг и незаменимый помощник старшего брата, будет слишком болен и не сможет, - в который уже раз! – встать на сторону самого близкого ему человека. Возможность смерти дорогого родича Фили в принципе не рассматривал. Право слово, что за глупости! Если братец просуществовал на этой земле семь с лишком десятков лет, то и еще столько же протянет! Ну а тот вариант, что Кили внезапно выступит против него, казался бредом сумасшедшего волшебника. Такое только старичку-Радагасту привидится! Да и то только под влиянием «Старого Тоби».
Поэтому Фили был бодр и весел, почти беззаботно поддерживал брата и всем сердцем стремился вперед. И, казалось, ничего не сможет задержать его на этом пути.
***
Фигура ждала за дверью. Её длинные ноги в высоких зеленых сапогах мерили шагами коридор. Когда появился Люциус, хмурый и погруженный в тяжелые мысли, она встрепенулась:
- Я всё слышал.
Малфой непонимающе посмотрел на стражника, то ли не поняв, то ли просто не уловив этих слов.
- Я всё слышал, - повторила фигура. И улыбнулась, от чего на щеке появилась забавная ямочка.
- Рад за вас, - саркастически кривя губя, отозвался колдун.
А в душе его всё леденело от ужаса.
«Тот, кто владеет информацией, властвует над миром!»
Эти слова принадлежали Северусу Снейпу, или младшей из Малфоевых племянниц — тихой и незаметной Лавинии Лестрейндж, или кому-то другому из многочисленных знакомых. Как бы то ни было, Малфой не сомневался в их правдивости. Как часто он сам подслушивал под дверьми, подглядывал в замочные скважины! Но ему всегда казалось, что это его, Люциуса, прерогатива!
«Главное — не показывать страх», - повторял себе чародей, глядя в большие глаза удивительного синего цвета.
Слова в его голове от чего-то произносились писклявым детским голосом. Не сразу он понял, что голос этот принадлежит Лукреции. Давным-давно, когда ей было лет одиннадцать, она пыталась наставить Драко на путь истинный.
«Не получилось», - желчно заключил Люциус.
«А ведь из Лукреции получился бы отличный сын», - размышлял маг. Он имел отвратительную привычку в самые критические моменты жизни абстрагироваться от проблемы и находить себе совершенно не нужные занятия.
«Она упрямая и храбрая. Гордая, как сам черт, и не глупая. Она всегда держит слово и готова сразиться с кем угодно. Не то, что Драко. Тряпка!»
Наверное, отвращение отразилось на лице Малфоя, потому что фигура, молчавшая до этого момента, поспешила сказать:
– Вы не так меня поняли, - бормотала она, хлопая длинными тёмными ресницами, - я слышал всё. Включая ваш разговор с господином Балином.
Маг почувствовал, как ком подступает к горлу.
- Вот как? - прохрипел он.
«Всё пропало! Всё пропало! - вопил мозг. - Наш главный козырь! Бежать. Бежать!»
- Я хотел бы предложить вам свою помощь, - вновь улыбнувшись, отрапортовал стражник.
Колдуну потребовалось несколько мучительно долгих мгновений, чтобы осознать сказанное.
- Я придворный менестрель, - затараторил незнакомец, словно боясь, что Люциус сейчас развернется на каблуках и уйдет прочь. - Лучший из лучших. Я много видел. Я много знаю. Я могу вам помочь!
- Почему? - требовательно спросил Малфой, ошарашенный подобным рвением.
Конвоир нахмурился.
- Во мне говорит оскорбленная честь, - серьёзно начал он. - Трандуил, - он буквально выплюнул это имя, - считает, что я не имею права быть послом моего владыки только от того, что в моих жилах не течёт королевская кровь.
Синеглазый незнакомец обиженно надул губы.
- Мне очень жаль, - поспешил заверить его колдун, боясь новой тирады. - Я с удовольствием приму вашу помощь, когда в ней будет необходимость.
Люциус не собирался говорить, что он очень сомневается в компетентности менестреля. Тот казался таким молодым! Сколько ему? Лет двадцать? Может чуть больше. Что он может знать?
- Пусть голова господина Балина седа, как вершина Одинокой горы, а лицо моё не знает морщин, но я полезнее, чем он. Я старше, чем он. Я прожил здесь много столетий, я видел много королевств. Верьте мне.
Малфой не верил.
- Реинкарнация?
Вопрос получился саркастическим, мерзким. Люциусу стало стыдно. А менестрель непонимающе улыбался.
- Прошу прощения?
Магу не хотелось пускаться в долгие объяснения.
- Ничего, - отмахнулся он.
- К тому же, - как ни в чем не бывало, продолжала фигура, - боюсь, у вас нет выбора. Видите ли, ваш друг, господин Балин, спешно отбыл из дворца вместе со своими друзьями. Очень спешно. К тому же удивительнейшим способом: на флотилии винных бочек.
«Отбыл? Отбыл равносильно сбежал?»
Люциус упал духом.
- Не отчаивайтесь, - уговаривала его фигура, - они не могли взять вас с собой. Им надо было действовать быстро.
- Вот как? - сухо осведомился колдун.
Это была привычка Блэков: острить и смеяться, когда тебя загнали в тупик. Люциус до сих пор помнил улыбку на тонких губах Сириуса, падающего в серебристую арку в самом сердце Министерства Магии.
- Я согласен, - наконец решил Малфой. - Я принимаю ваше предложение.
***
Торин Дубощит не любил эльфов, по его мнению, жадных и надменных, вино, которое, как ему казалось, развращало тело и ум, и холодную воду быстрых рек, хитрых и непостоянных, как боги горных обвалов. Но орков, отличавшихся глупостью и жестокостью, и плен Король-Без-Королевства ненавидел. Как и дурные вести.
Балин вежливо кашлянул. Торин, хмуро глядящий в даль, дёрнулся как от удара.
- Что? - требовательно спросил он.
- Это тебе не понравится, - осторожно начал седовласый гном.
Густые брови короля сошлись на переносице.
- Что именно?
- В темницах я встретил человека, - аккуратно подбирая слова, рассказывал старик. - Он точная копия Трандуила. Те же волосы, те же глаза. Только на левом предплечье символ: череп и змея. Его имя Лююциус Малфой. Он был весь на нервах, много говорил, но я не смог понять и половины. Торин, этот человек не из нашего мира. И он очень, очень опасен.
- Чем?
- Он маг. Тёмный маг, потерявший своего господина. Все мы знаем, на что способны те, кто творит тьму, не имея Лорда.
Торин задумался.
- Мы расскажем о нем Гендальфу, - наконец решил он. - Маг должен иметь дело с магом.
