Глава 7Дафна разбудила соседку в семь утра, безапелляционно заявив, что пора начинать готовиться к балу.
— Ты сама не способна даже волосы уложить! Марш в ванную!
Лисса покорно вылезла из-под одеяла, по опыту зная, что в некоторых вопросах спорить с Дафной бесполезно.
Сборы заняли весь день, но результат стоит потраченного времени.
— Невероятно! Дафна, как тебе это удалось? — воскликнула она, когда ей, наконец, разрешили посмотреть в зеркало. — Да ты просто волшебница!
— Как и ты, не забывай об этом. Ну что, пойдём?
Лисса бросила ещё один взгляд на своё отражение, не в силах поверить, что она действительно может выглядеть настолько привлекательно, и следом за подругой вышла из спальни.
Девушки выглядели одна другой краше. Парни, встречая своих спутниц, застывали от восхищения, заставляя тех краснеть.
— Потрясающе выглядишь, — хрипло приветствовал Лиссу Люциан, подавая руку.
Ужин, танцы, пунш и сливочное пиво, снова танцы… К десяти вечера Миралисса еле стояла на ногах.
— Мне нужно на свежий воздух, — сообщила она, намереваясь покинуть танцплощадку.
— Пойдём на балкон, — потянув её за руку, предложил Боул. — Прости, я, наверное, отдавил тебе все ноги? Я не очень хорошо танцую.
— Всё в порядке. Для меня это вообще были первые танцы.
Боул улыбнулся и притянул Лиссу за талию, целуя.
Ничего подобного она не ожидала, но это было приятно. Губы Люциана были тёплыми и мягкими и пахли чем-то похожим на огневиски. Миралисса и сама не поняла, как ответила на поцелуй. Будучи полным профаном, она действовала интуитивно. Закинув руки на шею Боулу, она подалась вперёд, наслаждаясь ощущениями, но почувствовала его возбуждение и испугалась.
Не успела Лисса осознать, что мысли Люциана не содержат никакой угрозы, а значит, она может расслабиться и целоваться дальше в свое удовольствие, как на балконе появилось новое действующее лицо.
Грюм схватил Боула за мантию и швырнул к дверям в зал.
— Отработка, мистер Боул! А теперь вон!
Растерянный Люциан поднялся с пола и попытался объясниться, но, наткнувшись на злобный взгляд профессора ЗОТИ, проглотил возражения и ретировался.
— Ты в порядке?
— Э-э-э… да… я…
— За мной! — не дослушивая, приказал Крауч и быстро двинулся прочь. И лишь закрыв двери своего кабинета, поинтересовался: — Чем ты думала, связываясь с семикурсником? Ты хоть понимаешь, что он не стал бы довольствоваться одними поцелуями?!
— Он не думал о большем… — пролепетала Лисса.
— Поверь, девочка, мысли возбужденного мужчины не всегда соответствуют его поведению.
— Простите, я не хотела вас злить…
— Мира, я не злюсь, — мягко сказал Крауч, — я волнуюсь за тебя. Как ты вообще оказалась с Боулом на балу?
— Он меня пригласил.
— Но почему ты согласилась? Не верю, что тебя больше никто не приглашал.
— Он был первым. Я сразу сказала, что не пойду на бал, так что меня больше никто не приглашал. А потом вы предложили купить мне платье… и Люциан снова пригласил меня…
— Вот как? — задумчиво протянул Бартемиус. — Значит, он пригласил тебя не в последний момент, когда ему все отказали? Что ж, может, ты и права… Если ты ему нравишься настолько, что он пригласил на бал младшекурсницу, рискуя стать посмешищем, он не тронул бы тебя. Извини.
— Я с первого курса с ним дружу. Собственно, Люциан был первым, кто стал нормально со мной общаться.
— Вы уже не в том возрасте, чтобы ограничиваться одной лишь дружбой. Мира, я понимаю, тебе нелегко будет откровенничать с мужчиной, но ты можешь мне доверять во всём. Обещаю, я не стану осуждать или ругать, просто помни, мне ты можешь рассказать всё.
— Я знаю, крёстный.
— И поаккуратнее с Боулом, он вроде нормальный парень, обидно будет его убивать за то, что он поддался гормонам.
— Хорошо, — улыбнулась Лисса, понимая, что в каждой шутке лишь доля шутки. — Спокойной ночи.
Да уж, к такому Лисса точно не была готова. Забота Бартемиуса льстила ей, но Лисса чаще всего не знала, как себя вести в ответ, и смущалась. Может, кому-то и показалось бы странным, что нелюдимая девочка так быстро впустила в сердце нового знакомого, но для Миралиссы Крауч был единственным родным человеком, единственным, кто относился к ней как к дочери.
Она даже не обиделась за вмешательство в личную жизнь. Как можно обидеться на того, кто о тебе заботится? Было немного жаль, что с Люцианом всё закончилось, не начавшись, но парней много, а крёстный один.
К тому моменту, когда Лисса дошла до слизеринской гостиной, она почти убедила себя, что первый поцелуй ничего для неё не значит, да и Люциан не в её вкусе. И тем сильнее было её замешательство, когда навстречу вышел Боул.
— Всё нормально? — он вскочил с кресла и, остановившись в метре от Миралиссы, неуверенно замялся.
— Да. Профессор Грюм прочитал мне лекцию о физиологии семнадцатилетних парней и посоветовал быть с тобой осторожнее, — абсолютно честно ответила она.
— Хм… Я… Насчёт поцелуя…
— Всё в порядке, я не считаю тебя маньяком.
— Прости. Слушай, я не собирался ничего такого делать… Я пригласил тебя на бал потому, что хотел пойти с другом. Ну, чтобы девушка не смеялась надо мной из-за того, что я не умею танцевать и вообще… — Лисса помрачнела, но Боул этого не заметил, продолжив: — Спасибо за вечер, ты, правда, мне нравишься…
— Я не собираюсь тебя преследовать из-за одного поцелуя. Поход на бал — не помолвка, а поцелуй — не свадьба. Ты мне ничего не должен.
— Да нет же! Я не то имел в виду! Наоборот… Ты будешь моей девушкой?
Подумав, что ослышалась, Торн переспросила:
— Что? Я правильно поняла? Ты предлагаешь мне… Типа быть парой?!
— Э-э-э… да? — неуверенно пролепетал смутившийся Боул, совершенно не готовый к такой конкретике.
— Но, Люциан, меня вся школа считает грязнокровкой. Да и потом, я же младше тебя на три года!
— Ну и что? Причём здесь возраст?
Лисса видела, что он говорит искренне, но всё равно не могла поверить в серьёзность его намерений.
— Тебя однокурсники засмеют.
— Плевать! Я тебе не нравлюсь? Ты поэтому…
— Нет! То есть, да… Я согласна, — окончательно запутавшись, Торн покраснела и опустила глаза.
— Здорово! — обрадованно воскликнул Боул. — Мы можем вернуться на бал, ещё не поздно.
— Главное не встретить Грюма.
Ни Миралисса, ни её парень не стали афишировать отношения, по-дружески простившись в гостиной после бала, но о том, что они пара, уже утром знал весь Слизерин.
Семикурсники беззлобно подтрунивали над Люцианом и заговорщицки подмигивали Лиссе, отчего она мгновенно краснела. Гринграсс едва не задушила подругу, одновременно поздравляя, и выясняя детали прошлого вечера…
А за ужином к Лиссе прилетела сова. Пока она удивлённо отвязывала письмо, птица стащила несколько кусочков мяса прямо из тарелки, но Лисса даже не заметила этого безобразия, разглядывая конверт.
Ей никто не посылал писем! Гринграсс и Гойл писали на прошлых каникулах, ещё одно послание она получила от Малфоя, когда он приглашал её на Чемпионат мира по квиддичу… Но все трое сидели рядом.
«Я хотел сделать тебе сюрприз, пригласив на Рождество, но пойму, если ты захочешь остаться в школе. Крёстный».
Миралисса улыбнулась и прямо на оборотной стороне написала:
«Я никогда не встречала Рождество с семьёй. Не могу дождаться!»
Оторванная от трапезы сова попыталась клюнуть Лиссу, но она увернулась:
— Лети, обжора, обратно.
— Кто тебе пишет?
— Крёстный, — счастливо улыбаясь, честно ответила Лисса.
— Слушай, я хотел остаться в школе, но родители прислали письмо…
— Всё в порядке, Люциан, увидимся после каникул, — отмахнулась Миралисса, мысленно уже представляя встречу Рождества с Краучем.
— Ты не обидишься?
— Нет. Наверное, ты соскучился по родителям.
— Лисса, ты знаешь, что ты потрясающая девушка?
Миралисса смущённо покраснела, не замечая, что он куда-то её ведет.
— Родители прислали порт-ключ, он сработает завтра в два часа, если хочешь, мы могли бы с утра прогуляться по Хогсмиду.
— Куда ты меня ведёшь?
— Сюрприз. Мы почти пришли, закрой глаза.
Миралисса послушалась, не понимая, какой смысл останавливаться посреди коридора восьмого этажа, где нет ничего интересного.
— Не открывай пока, — Люциан взял её за руку, потянув куда-то влево. — Упс… Лисса, я не то хотел…
Почувствовав, что что-то не так, Торн открыла глаза и шокированно уставилась на спутника, утратив дар речи.
— Прости! Я сейчас тебе всё объясню! Это Выручай-комната, она принимает любой вид, какой только пожелаешь… — торопливо начал Боул.
— То есть ты пожелал постель?! — не позволив голосу сорваться на крик, тихо уточнила Миралисса, отступая.
— Нет!
— Тогда как она здесь оказалась?
— Лисса, клянусь, я не думал ни о чём таком! То есть думал, раз комната приняла вид спальни, но не собирался… Чёрт! Ну почему у меня вечно все выходит через задницу?!
Легилименция однозначно показывала, что Боул говорит правду. Он хотел, чтобы в комнате был камин, два кресла и ломберный столик с вином, но подсознание семнадцатилетнего парня хотело большего.
Боула спасло то, что Лисса привыкла к тому, что слова и поступки людей почти всегда расходятся с мыслями и желаниями, притом в худшую сторону, поэтому неподдельное смущение раскаивающегося парня примирило её с видом спальни.
— Я по-прежнему не считаю тебя маньяком, — нарушила паузу Миралисса. — Меня смущает обстановка, но я согласна остаться…
Боул, сияя улыбкой, подскочил к ней и закружил по комнате.
— А Выручай-комната действительно может принять любой вид? — спустя некоторое время поинтересовалась Лисса.
— Ага. Сама понимаешь, большинство старшекурсников использует это место, как спальню…
— Ты тоже?
— Хм… Я не буду утверждать, что не хочу оказаться с тобой в одной постели, но, обещаю, я не сделаю ничего, чего не захочешь ты сама.
— А как ты узнаешь, чего я хочу?
С мягкой полу-улыбой Люциан обошёл Лиссу и, обняв её сзади, поцеловал в шею.
— Я спрошу, — прошептал он, и по коже Миралиссы прошла дрожь. — Ты хочешь, чтобы я целовал тебя?
— Да-а-а… — простонала она в ответ.
* * *
Утром Лисса получила письмо, в конверте которого был порт-ключ.
«Активируй в Хогсмиде».
Время не было указано, так что она со спокойной душой провела утро со своим парнем.
По рассказам Дафны выходило, что кроме как целоваться, с парнями больше нечем заняться. Естественно, речь не шла о более «взрослых» занятиях. Ну, ещё можно о квиддиче поговорить разок, и всё! Но общение с Люцианом нравилось Миралиссе не меньше, чем поцелуи. Они обсуждали всё подряд: от Нумерологии и Древних рун до боевых заклинаний и анимагии; от кулинарных пристрастий до планов на будущее, и им обоим это нравилось.
— Я не умею писать письма, — признался Боул, когда до момента расставания оставалось десять минут, — но я буду думать о тебе.
— Я вообще за всю жизнь четыре письма написала, — парировала Миралисса.
— Мы нашли друг друга! Ладно, пора прощаться. Я найду тебя в поезде.
— Договорились. Счастливого Рождества.
— И тебе. Пока.
Боул исчез, и Лисса активировала свой порт-ключ.
— Здравствуй, крестница. Добро пожаловать домой.
— Здравствуйте, Барти, — широко улыбнулась Лисса, оглядываясь по сторонам.
— Пойдём, я покажу твою комнату, а потом устрою экскурсию по дому.
Комната Миралиссе очень понравилась. Просторная, светлая, выдержанная в сине-зелённых тонах — о таком она могла только мечтать.
— Мира, ты здесь хозяйка. Если тебе что-то не нравится — смело меняй.
— Крёстный, вы что? Мне очень-очень нравится!
— Я рад, — улыбнулся Крауч. Вытащив из кармана мантии небольшую коробочку, он извлёк из неё иглу и протянул руку: — Дай палец.
Лисса без колебаний протянула ладонь, ойкнув, когда в указательный палец воткнулась игла. Бартемиус что-то прошептал, и извлёк из коробочки золотую цепочку с подвеской в виде морской звезды.
— Я сделал для тебя порт-ключ. Он именной: его нельзя потерять или украсть. Этот дом для тебя всегда открыт.
— Спасибо, — прошептала Миралисса, чуть не плача.
— Не благодари. Пойдём обедать?
Спустившись в столовую, Барти познакомил крестницу с домовиком и возобновил разговор:
— Пока твой отец в Азкабане — это моя обязанность. Мне так жаль, что все эти годы меня не было рядом…
— Но вы ведь тоже были в Азкабане!
— По собственной глупости, — махнул рукой Крауч и, заметив непонимание, стал объяснять: — Когда Лорд исчез, на нас началась настоящая охота. Многие, и Реймонд в том числе, попали в Азкабан уже на следующий день, но о моей принадлежности к Ближнему кругу никто из посторонних даже не догадывался — я был слишком молод. Мне не нужно было слушать Беллу… Я поступил, как кретин Блэк, вместо того, чтобы забрать тебя…
— Почему кретин? — удивилась Лисса.
— О Сириусе Блэке слышала? Вместо того чтобы позаботиться о крестнике — Гарри Поттере, — этот кретин помчался мстить. Вот и оказались мы в соседних камерах.
— Я что-то такое видела в воспоминаниях Поттера… У него в голове такая каша, что кроме сиюминутных мыслей нормально ничего не прочитаешь. Кстати, я и вас видела. С каким-то толстяком, которого Поттер звал хвостом, и змею…
— Змею?! — взволнованно переспросил Крауч, перебив крестницу. — Мира, это может быть очень важно, ты можешь передать мне это воспоминание?
— Э-э-э… я никогда раньше этого не делала. Я попробую.
Она сосредоточилась и произнесла заклинание, одновременно передавая воспоминания крёстному.
— Невероятно! Мальчишка видел мою встречу с Лордом!
Удивившись такой сильной реакции, несмотря на собственное намерение держаться подальше от всего, связанного с Гарри Поттером, Тёмным Лордом и Пожирателями смерти, Миралисса всё же спросила:
— Я давно хотела узнать, зачем Лорд подверг вас такому риску? Что бы ни говорили, но Дамблдор великий волшебник, стоит ему только заподозрить…
— Для того чтобы вернуть былую силу, Тёмному Лорду нужна кровь мальчишки, — не вдаваясь в подробности, ответил Бартемиус.
— Но вы могли уже сто раз её достать!
— Мира, Тёмный Лорд сейчас слаб, ему нужно многое сделать для того, чтобы вернуть свою силу. Пока он не сможет противостоять врагам, то, что Лорд вернулся, должно остаться в тайне. Потому и нужно всё сделать тихо. К Поттеру почти невозможно подобраться, единственным выходом стало внедриться в ряды его защитников. Похитить Поттера сейчас — нарваться на неприятности. Его ведь будут искать, а зачем нам пристальное внимание Аврората и дамблдоровских выкормышей?
— Но ведь вы можете сделать порт-ключ, а в нужный момент просто подкинуть его Поттеру, — не отступала Лисса, боясь потерять только что обретённого крёстного из-за игр сильных мира сего.
— А как это сделать? — ничуть не разозлившись, спокойно спросил Барти, и когда Лисса ничего не сказала, сам ответил на свой вопрос: — Если бы я не занял место Грюма, не получил бы доступ в замок. А порт-ключ из Хогвартса можно сделать, только находясь в Хогвартсе, иначе защита просто не пропустит посторонние предметы. Вот, к примеру, этот порт-ключ, — Крауч кивнул на недавний подарок, висящий на шее крестницы. — Я мог бы сделать его в Хогвартсе, и тогда ты спокойно перемещалась бы из замка сюда, но воспользоваться им мог бы кто угодно! Сама понимаешь, я не в восторге от идеи появления в моём доме нежданных гостей. Поэтому я сделал порт-ключ именным, а это, моя дорогая, с недавних пор причислено к Тёмной магии. Попробуй я это сделать в Хогвартсе, и в Азкабан вернулся бы быстрее, чем, если посреди Большого зала убил Поттера.
Признав справедливость приведённых аргументов, Миралисса сменила тему:
— Мне всегда было непонятно, зачем запрещать безобидные вещи?
— Вот с этим-то Тёмный Лорд и борется.
— А как же грязнокровки? — удивилась Лисса. — Все говорят…
— Все считают меня кровожадным маньяком-убийцей, погибшим в Азкабане, — парировал Крауч. — Те, кому известны истинные намерения Лорда, либо молчат из страха перед Азкабаном, либо потому, что верят россказням Дамблдора.
— Но так думают все! Даже дети Пожирателей, которые, по идее, должны разделять родительские предпочтения, тоже считают, что единственное, чего хочет Лорд — уничтожить грязнокровок.
— Лишь указать их место. Браки с магглами ослабляют магов. Мало того, что рождённый от такой связи ребёнок будет слабым, так ещё и вероятность того, что он будет волшебником всего тридцать процентов. У двух магглорождённых — тридцать пять, а у их детей — сорок. Тёмный Лорд вовсе не хочет истребить их, лишь защитить нас от вырождения. Вспомни хотя бы Грейнджер. Вы обе жили в маггловском мире, но мисс Я-знаю-всё, не способная ни на что, кроме школьных чар, кичится ничтожными знаниями да рыдает, что её все презирают. А ты, с теми же исходными условиями, добилась уважение всех, кто тебя знает. Но разве Грейнджер пытается что-то изменить? Нет, она уверена в собственной непогрешимости. И она такая не одна. Все грязнокровки приходят в наш мир с уверенностью, что им все должны…
В гостиной раздался какой-то шум, и Крауч мгновенно вскочил с места. Схватив Лиссу за руку, он аппарировал на второй этаж.
— Что бы ни случилось, не выходи из комнаты. Подслушивай, подглядывай, но из комнаты не шагу! Ясно?!
Ничего не понимающая Миралисса испуганно кивнула, и Бартемиус исчез. А через секунду его голос донёсся с первого этажа:
— Мой Лорд, не ожидал увидеть вас сегодня.
— Здравствуй, Барти, — услышав этот голос, Лисса побледнела: в нём не было ничего человеческого. — Есть новости?
— Всё идет по плану, мой Лорд. Поттер доверяет мне… Ах, да! Мальчишка во сне видел наши встречи…
— Он видел меня?
— Нет, мой Лорд, лишь нас и Нагайну, но он слышал ваш голос…
— Откуда ты знаешь, Барти? Ты что, снова применял легилименцию к ученикам? Я запрещаю тебе рисковать! Если старик об этом пронюхает… Что там ещё происходит?
— Каркаров в ужасе от того, что метка темнеет…
— А Северус?
— Пока не ясно, мой Лорд. Моя роль никак не способствует доверительным отношениям со Снейпом.
— Хорошо, отставим этот вопрос на потом. Что ещё можешь сказать о детях?
— Хм… Те, кто постарше — полные ничтожества. Розье — самовлюблённый болван, Уоррингтон — не блещет умом, Флинт — то же самое. Остальные ещё хуже. Среди тех, кто помладше, я бы выделил Нотта, но больше я не увидел ни одного волшебника, достойного вашей метки.
— Присмотрись к нему, — после паузы прошипел Лорд. — Ты недоговариваешь что-то, Барти, я чувствую.
— Я не готов к этому, мой Лорд.
— Что ж… Ты писал о каких-то проблемах, что случилось?
— У меня закончилось Оборотное зелье, пришлось лезть к Снейпу в хранилище…
— Crucio!
У Лиссы едва сердце не остановилось от ужасающего крика, но она не сдвинулась с места. До боли сжав волшебную палочку, она не посмела нарушить приказ крёстного.
— Ты славно потрудился, Барти, я доволен тобой. Можешь отдыхать.
Голоса пропали, и Миралисса не знала, что и думать…
— Ты послушалась, — констатировал Крауч, входя в комнату.
— Я так за вас испугалась! — бросившись на шею крёстному, расплакалась она.
— Всё хорошо, малышка, Crucio предназначалось не мне.
— Вы не сказали ему обо мне…
— Тебе всего четырнадцать, спешить некуда.
— Нотту тоже. Лорд хочет привлечь детей Пожирателей?
— Лорд много чего хочет, но всему своё время. Идём, выпьем чего-нибудь. Чаю?
— Кофе, — улыбнулась Лисса, поверив, что всё позади и крёстному больше ничего не угрожает. — Расскажите ещё что-нибудь. Вы так много знаете…
— Не поверишь, но этому я обязан Азкабану, — хохотнул Пожиратель смерти и, плеснув в стакан виски на два пальца, приступил к рассказу. — Всё началось через год после исчезновения Лорда. На наш этаж поселили двух тёмных магов. На самом деле они были учёными, слегка не от мира сего, чего-то они намудрили с экспериментами по Тёмной магии, вот и оказались в Азкабане. В общем, как-то раз они начали спорить, и так разошлись, что их было слышно всем. Это был самый настоящий академический диспут. Может, нас и считали недалёкими маньяками, которых не интересует ничто, кроме крови, но, поверь, любовь к Тёмной магии вовсе не делает волшебников глупыми. Среди Пожирателей учёных больше, чем в министерских лабораториях… В общем, мы невольно заинтересовались спором, заслушавшись диалогом. Они свободно оперировали такими вещами, что мы умоляли продолжать… С того дня у нас начались лекции. Первое время рассказывали только эти двое, вынося на суд публики собственные теории и умения, а потом как-то незаметно присоединились и остальные. Каждый из заключенных что-то рассказывал, а потом все это обсуждали, задавали вопросы, возражали, учились… В Азкабане многие сходят с ума, но наш этаж стал исключением. Я даже анимагию изучил в Азкабане. Кстати, это заслуга Блэка, он оказался единственным анимагом среди нас, вот и рассказывал, что и в какой последовательности нужно делать, чтобы научиться превращаться, благо, волшебная палочка для анимагии не нужна.
— Так он всё же был Пожирателем?
— Нет, Блэк был обычным идиотом. Его подставил лучший друг. Сначала Сириус нас ненавидел, а потом, чтобы не свихнуться, начал принимать участие в «лекциях». Незадолго до побега он даже с Беллатрисой помирился, приняв, наконец-то, свою сущность тёмного мага.
— Но Поттер…
— Крестника Блэк любит — это факт, но вот на Дамблдора это чувство больше не распространяется. До Азкабана он был импульсивным, не способным скрыть ни одной эмоции, так что от него никто не ждал ничего другого и после Азкабана. На самом деле Сириус сейчас пытается найти выход для Поттера, вывести его из-под дамблдоровского влияния. Впрочем, это уже чужие тайны.
Почувствовав нежелание Крауча обсуждать Блэка, Лисса поспешно сменила тему:
— Я читала этот раздел Трансфигурации, но… По-моему, в одиночку овладеть анимагией вообще нереально.
— Не то что бы нереально, но, естественно, с учителем это гораздо проще.
— А вы научите меня?
— Конечно, научу, только это долгий процесс. Уверена, что готова потратить уйму времени?
— Да! — без колебаний воскликнула Лисса, но всё-таки решила уточнить. — А уйма — это сколько?
Бартемиус рассмеялся.
— Точно нельзя сказать. Есть комплекс упражнений, который необходимо выполнять каждый день. Само превращение состоится не раньше, чем через год.
— А сколько это занимает времени? У меня вроде как парень появился…
— Боул? — уточнил Бартемиус. — Час-полтора каждый день. И как у тебя появился парень?
Смущаясь, Миралисса рассказала обо всём, что произошло с того момента, как Крауч застукал их на балконе.
Сначала он слушал спокойно, но когда речь зашла о Выручай-комнате, разозлился.
— Миралисса, я не стану тебе что-либо запрещать. Ты умная девушка, к тому же привыкла к самостоятельности и воспримешь это в штыки. Но, пойми, вы с Боулом хотите совершенно разных вещей от этих отношений!
— Люциан обещал, что не сделает ничего, чего бы я сама не хотела.
— Уверяю, ты будешь хотеть, только это будет ошибкой.
— Почему вы не хотите, чтобы я с ним встречалась? Он вам не нравится?
— Не в нём дело, — печально покачал головой Крауч. — Я не хочу, чтобы ты совершила непоправимую ошибку…
— Как моя мать? — прямо спросила Лисса.
— Прости, Мира, я не хотел называть тебя ошибкой.
— Но ведь я и есть ошибка, — хмыкнула она. — Я всё понимаю, не волнуйтесь. Я же не избалованная домашняя девочка. Я выросла в приюте и прекрасно понимаю, откуда берутся дети.
— Мира, пообещай, что не будешь торопиться.
— Обещаю, — твёрдо произнесла она.
— Хочешь посмотреть библиотеку? — неловко сменил тему Бартемиус.
— Конечно, — широко улыбнулась Миралисса, давая понять, что она не обиделась на крёстного за неприятный разговор.
