Клочок бумаги.Они шли по мощёной брусчаткой улице. Было шумно и людно. Прохожие, одетые в сказочные средневековые наряды, остроконечные шляпы и робы, суетились, спеша по своим делам или чинно прогуливались. С обеих сторон дороги были витрины магазинчиков, плотно примыкающих друг к другу боками. Самым нормальным, в Машином понимании, тут был магазин мантий, на его витрине красовались манекены в робах, все же прочие завлекали покупателей совершенно невероятными и несуразными товарами. Тут были и глобусы других планет, непонятные хитрые устройства и инструменты, будь то живые книги и старые свёртки, мётлы, бочки с внутренностями жаб, ящериц, змей и прочих рептилий и амфибий. Маша так вертела головой, глазея по сторонам, что не успевай её вовремя придерживать и направлять Снейп, она бы уже несколько раз врезалась в встречных прохожих или плюхнулась на мостовую, споткнувшись о камень.
Они подошли к магазину, торгующему котлами, которые частью даже были выставлены прямо на мостовую. Котлы были самых разных расцветок, размеров и форм.
— Самое время затариться новыми кастрюльками для варки зелий, — на грани слышимости буркнула под нос Маша. Снейп посмотрел на неё исподлобья и продолжил делать вид, что не замечает её присутствия. Он подошёл к стене напротив этого магазина и зачем-то её коснулся. Пока Маша раздумывала о том, не был ли этот жест с его стороны немой просьбой ей самой совершить акт самоубийства посредством этой стены, как один из кирпичей затрясся, задергался и, буквально на глазах, стал исчезать, затягивая за собой в пустоту своих соседей по кирпичной кладке. Снейп жестом пригласил её первой пройти в образовавшуюся арку.
Маша шагнула, поторапливаемая Снейпом. Внутри было темно и после дневного света глазам было нужно время приноровиться к такому освещению. Помещение было мрачным и обшарпанным. Немногочисленные посетители выпивали за столиками. Снейп, оставив Марию растерянно озираться по сторонам, решительно направился к барной стойке. За стойкой лысый, весь сморщенный старик, такого же непрезентабельного, как и его бар вида, протирал полотенцем бокал, периодически на него выдыхая. Снейп обменялся с ним парой фраз и вернулся к Маше.
На улицу они вышли через двери. Вот так просто: как нормальные люди. И вышли к обычным людям. Словно в другую вселенную попали. Каким-то чудом за дверями этого бара было тихо, но стоило их распахнуть, на Машу обрушился шум большого города, многочисленных людей и машин. Прохожие были современно одетые, явно в заграничное, да и лицами на Машиных соотечественников не походили. Они спешили, наталкиваясь на Машу и Снейпа, будто недоумевая, чего эти двое стали посреди тротуара, когда все вокруг так торопятся. В этот жуткий бар никто не заходил, даже зеваки, рассматривающие вывески, скользили взглядом мимо. Мария обернулась, между книжным магазином и лавкой с компакт-дисками были двери из которых они со Снейпом только что вышли. Над дверьми висела старая вывеска: "Дырявый котёл".
— Маглы не могут увидеть этот бар, — ответил на её невысказанный вопрос проницательный Снейп, подхватывая её под руку и куда-то уводя. — Вы ведь понимаете, что не должны никому рассказывать об магическом мире?
Маша угукнула, активно кивнув, слишком занятая жадным рассматриванием лондонских улиц, чтобы ответить. Всё вокруг было таким ярким, шумным и красивым, что Маше хотелось схватить Снейпа за рукав, привлекая внимание и тыкая пальцем в разные стороны кричать: "Смотрите, смотрите, там.." Но побоявшись выглядеть инфантильно и ещё более глупо чем есть, она подавила этот порыв, позволив себе лишь восторженное замечание:
— Потрясающе. Тут улицы пахнут свежим бельем!
Снейп удивленно посмотрел на неё.
— Это всего лишь вымытые мостовые.
— Это вы что, дороги с мылом моете?! Колокольчики-бубенчики!
— Город в вековой копоти, провонявший насквозь камнеугольным дымом. Ничего удивительного, что его так старательно пытаются отмыть.
— Никакого дыма не чувствую, только аромат свежей выпечки из этой кондитерской. Кстати, а куда мы идём? — на ходу пританцовывая, полюбопытствовала Мария.
Уличные музыканты что-то весёлое и подчиняющее своему ритму. Снейп тихо хмыкнул, глядя на Марию, которая позабыла о своём вопросе, стоило ей увидеть красный, будто лакированный двухэтажный автобус.
— А я раньше нигде не была. Тут так здорово, так много людей, так красиво.
— К сожалению, мы сейчас не располагаем свободным временем для обзорной экскурсии, потому сразу идём в сувенирную лавку.
— Правда? Вы серьёзно?! — изумилась Маша.
То ли тень мелькнула на суровом лице Снейпа, то ли он действительно кривовато, почти усмехаясь, улыбнулся. В чём ещё более изумленная Маша и поспешила его обличить:
— Вы улыбнулись!
— Да что вы говорите.
— Нет, правда улыбнулись! Не думала, что умеете, ни разу за вами такое не замечала.
— Если я не тяну рот в постоянных улыбках, это ещё не значит, что я не знаю как это делается.
— Ох, какой же вы... А мы правда идём за сувенирами?
— Я сказал, что мы идём в сувенирную лавку, а не что мы идём за сувенирами. Том сообщил, что лишь там я смогу найти большой атлас России.
— А... — промычала Маша, вмиг поникнув. — Я забылась, тут быстро вообще обо всём забываешь.
— Ничего. Вы забавны в своём беспамятстве.
Маше не понравилось ходить под такой формулировкой как "забавная". Возможно у Снейпа было своё альтернативное понимание этого определения, но всё равно было немного обидно. Она решила стараться следить за собой и больше не выказывать своих восторгов, и что вообще не стоит заговаривать со Снейпом о чём-либо личном.
Их путь лежал вдоль кирпичных домов, магазинов, старых церквей. Машу удивило, что тут нигде не было снега: чистые дороги и голые деревья, а снег лишь искусственный на витринах магазинов: огромные бумажные и деревянные снежинки, вата и пенопластовая крошка. Зато многие магазины и здания уже были декорированы гирляндами и рождественскими украшениями.
В дверях сувенирной лавки им встретилась шумная группа туристов, галдящих на незнакомом языке и непрестанно щелкающих своими полароидами. Снейп распахнул дверь. Тихо приветственно звякнул колокольчик. Маша зашла внутрь и оказалась в царстве самых прекрасных желанных и абсолютно бесполезных безделушек. Ряды полок тянулись вдоль стены, заставленные заварочными чайниками, чашками и тарелками с изображениями главных лондонских достопримечательностей, королевской семьи, флагами, эмблемами Великобритании и тому подобным. На одной из полок огромное множество аксессуаров для чаепития, теснило и статуэтки. По соседству с ней была полка с кондитерскими изделиями в оригинальных упаковках самых разных форм и дизайна, конечно, все они красовались надписями и символами, напоминающими о том, что их купили именно в Лондоне. Одна из стен была полностью отведена : полки были заставлены манекенами с футболками, майками, толстовками, рядом висели шарфы и лежали головные уборы и сумки с яркими принтами и надписями. Пока Маша прильнула к витрине, где под стеклом были разложены бесчисленные яркие мелочи, Снейп подошёл к продавцу. За рассматриванием подвесок, брелоков и магнитиков с фигурками Биг Бена, автобусов и телефонных будок, Маша и не заметила как вернулся Снейп с огромной книгой. Снейп оказался более внимательным и галантно предложил:
— Выберете, что вам понравилось. Я куплю.
— Это неловко, — вяло попыталась отказаться Маша, но под его хмурым взглядом, поспешно указала продавцу на брелок с Биг Беном и магнитик в форме сердечка с надписью «I love London».
— Спасибо, я обязательно верну деньги, — заверила Мария Снейпа, пряча в карман пальто покупки.
— Не нужно, — суровым тоном отрезал он. — Идёмте.
— Куда теперь? — поинтересовалась она, весело вышагивая следом за Снейпом.
— Пока в парк, где изучим карту и вы покажете мне где расположен ваш дом.
— Так мы сюда только за атласом ходили?
— Не так уж просто найти подробную карту России на английском языке, как вам это представляется.
Маше его тон показался грубым, в очередной раз она решила больше его ни о чём не спрашивать. Она молча шла следом, рассматривая прохожих, парковые дорожки, скамейки, деревья и кустарники. Парк выглядел совсем не по зимнему, скорее это было похоже на осень.
— А где снег? — не выдержала Мария.
— Гольфстрим, — Снейп очевидно считал, что что-то этим ответом прояснил.
Когда Снейп стал сворачивать с людной тропы, заходя за какие-то сооружения, Машу посетило ощущение дежавю, насторожившись она уточнила:
— А как мы попадём в другую страну? Я не хочу больше с вами обниматься! Я ещё с того раза не отошла.
— Больше и не придётся. Просто покажите, где тут местоположение вашего дома, — сунул он атлас под её нос.
Мария повозившись с атласом, нашла нужную страницу и указала на точку с названием своего города. Снейп, забрав у неё карту, стал сосредоточенно изучать, рассеянно постукивая подушечками пальцев по подбородку. Маша стояла рядом молча. Она буквально секунду раздумывала, не была ли она излишне груба и не обидела ли его своими словами, но быстро отвлеклась на прискакавшую к её ногам белку. Белок вокруг было много, и они, совершенно непуганые, почти ручные, смело приближались к людям, выпрашивая лакомство. К её сожалению, угостить их было нечем. Пока Маша виновато разводила руками перед нахальными, но очаровательными грызунами, Снейп, уже спрятав карту, искал что-то в карманах своего пальто. Он извлек наружу монету и принялся совершать над ней какие-то свои магические пасы волшебной палочкой. Затем Снейп держа двумя пальцами протянул ей руку с монетой:
— Возьмитесь за портключ.
Маша с сомнением посмотрела на так называемый портключ. Маша решила, что это странное название для денег, хоть и не страннее, чем какие-нибудь пиастры или тугрики. Автоматическим жестом она протянула раскрытую ладонь навстречу. Снейп вместо того чтобы отдать ей загадочный портключ, требовательно рыкнул:
— Беритесь!
Маша спешно схватила монетку, прихватив вместе со снейповскими пальцами. И тут она почувствовала рывок, и всё вокруг завертелось в страшном вихре. Казалось, будто все внутренности подскочили к горлу и её сейчас либо разорвет изнутри, либо расплющит. Это длилось несколько ужасных секунд и также внезапно закончилось как и началось. Маша определенно должна была упасть плашмя на землю, голова кружилась и перед глазами всё плыло, но она стояла на своих двоих, удерживаемая под локоть Снейпом.
Снейп особо не деликатничал, стоило ей чуть выпрямиться, приходя в себя, как он её тут же отпустил. Без опоры было труднее, но после такой карусели, о которой её никто не потрудился предупредить, Марии и самой касаться Снейпа совершенно не хотелось. Вот накричать, а ещё лучше стукнуть садюгу хорошенько было бы самое то, чтобы выплеснуть все бушующие в ней сейчас эмоции. Но и на это он не дал ей времени, скомандовав:
— Идёмте. Чары рассеивающие внимание быстро развеются.
Маше ни до каких чар и дела сейчас не было, но она подавила внутренний протест и покорно поплелась следом, кляня на чём свет стоит своего провожатого и, мысленно дав себе зарок не брать более ничего из его рук. Уж лучше обниматься. После этого не так сильно тошнит. Если он всё время так перемещается, то ему с таким-то вестибулярным аппаратом нужно было стать космонавтом. Маша мстительно подумала, что перспектива зашвырнуть мучителя куда-нибудь на Луну очень заманчива.
Они вышли из подворотни пятиэтажных многоквартирных домов, такие были только в центре её городка и Маша с радостью узнала центральную площадь. От которой пройти пару автобусных остановок, свернуть за Продуктовым и будет её родной дом. Сразу забыв свою обиду, она поспешила радостно поделиться со Снейпом своим открытием. Тот в ответ неопределённо хмыкнул, что-то вроде "Ведите".
Знакомые улицы навевали воспоминания и лёгкую грусть от того, что сейчас эта сказочная история, приключившаяся с ней, подойдёт к концу.
— Наверное, мне бы хотелось ещё пожить в вашем удивительном волшебном мире. Жаль, что я ему совершенно чужая и не умею все эти магические штуки, вот если бы умела управляться с волшебной палочкой, была бы там хорошей медсестрой, — тихо произнесла она, скорее для себя.
— Вы и были хорошей колдоведьмой.
— Но я же не умею всякие эти колдовства и в зельях ничего не смыслю!
— Иногда больному важна не только микстура. Важно и отношение. Слово тоже лечит.
Снейп наверняка просто хотел приободрить, но Маше от его слов стало ещё грустнее. Она вспомнила вызов, с которого все началось и устыдилась. Той навязчивой старушке, что постоянно звонила в скорую помощь по пустякам, к которой никто не желал ехать, возможно просто нужно было внимание. Мария решила, что обязательно навестит одинокую старушку просто так.
***
Если быть совсем откровенной с самой собой, Маше было приятно больше не быть ведомой и самой теперь руководить их Снейпом походом. Её лишь чуть-чуть разочаровывало то, что Снейп к этому обстоятельству казался совершенно равнодушен. Маша, хорошо ориентируясь в родных краях, специально вела его дворами, убеждая себя, что так путь просто был короче.
Они зашли в ничем ни примечательное трехэтажное кирпичное строение, стоящее в окружении множества себе подобных.
За тяжелой железной дверью был обычный подъезд: с тусклой лампочкой и с рядами почтовых ящиков на стене. Поднявшись на второй этаж, Маша сразу указала на свою дверь, почти такую же, как и остальные на этом лестничном пролёте: обитую дерматином и чуть обшарпанную снизу. Только сейчас Маша осознала, что ключей у неё нет. Не зная как быть дальше, полагаясь лишь на свою удачу и чудо, она нажала на дверной звонок. К её удивлению, дверь открыли. На пороге стояла мама. Выглядела она очень уставшей и рассеянной, мама что-то спросила, и Маша с ужасом поняла, что совсем её не понимает. На выручку пришёл Снейп. Пока Маша справлялась со своим шоком, он поговорил о чём-то с её родительницей на незнакомом Маше языке.
Как только дверь Машиной квартиры захлопнулась, Мария набросилась на Снейпа:
— Почему Вы её понимаете, а я нет? Что мама сказала?
— Спокойней. Благодаря артефакту-переводчику, я выяснил, что с Вами случилось, и где Вы сейчас находитесь.
Маша выразила понимание, рассеянно промычав протяжное "а". Снейп бросил на неё неодобрительный взгляд, продолжил рапортовать:
— Итак, всё что мне удалось выяснить касательно Вашего местоположения, что после того жуткого случая "Вы всё ещё находитесь в Коме в Третьей районной. Осталось найти эту Кому третьей районной.
— Поликлиника это третья, на окраине совсем. На электричке ехать придётся. А кома - состояние, как у Колина, оцепенела вроде как.
Снейп нахмурился. Маша не стала уточнять, что его так расстроило: электричка или кома. Она просто повела его на станцию. Каждый пребывал в своих невесёлых мыслях: Снейп хмурился, Маша переживала за родителей.
***
Электричка пришла скоро, но была битком заполнена людьми. Протиснуться в переполненный тамбур им удалось с трудом. Снейп корчил такие недовольные гримасы, что настроение у Маши само собой улучшилось. Снейпа можно было понять, общественный транспорт в час-пик то ещё сомнительное удовольствие: толчки острыми локтями, отдавленные ноги, чьи-нибудь пышные кудри, лезущие в лицо, духота и омерзительный кислый коктейль из запахов пота, пищи, косметики, спирта. Самой Маше было чуть проще, нисколько не смущаясь она утыкалась носом в одежду Снейпа. От него пахло травами. Вкусно.
А то, что кто-то постоянно толкал, наступал на носки ботинок и при остановках Машу буквально сносило людским потоком, как прибрежной волной, прочь из вагона, так к тому можно и привыкнуть. Тем более, большинство пассажиров обычно выходило как раз на этой станции и дальше ехать должно было быть свободней.
Снейп продолжал хмурится и кривиться, морща даже нос. С таким большим носом ему, наверняка, тяжко приходилось в этом смраде. Хотя Снейп высокий, выше многих пассажиров. Может, там, наверху, под потолком и свободней дышится. Приподнявшись на цыпочках, Маша прошептала на ухо Снейпу, как ей думалось, приободряющее:
— Расслабьтесь, а то вы будто лимон кислый съели.
Снейп хмыкнул, хмуриться перестал, но и расслабленным не выглядел. До поликлиники оставалась ещё одна остановка, по мере приближения к цели, Маша начинала нервничать всё больше.
— А вдруг ничего не получится? — тихо спросила она. Ведь действительно, ей не то, что дать какие-то гарантии, её и в план никто не потрудился посвятить. Что они там с директором надумали и как будет происходить тот обмен.
— Последуйте собственному совету: расслабьтесь.
***
Зайдя внутрь поликлиники Маша, знакомая с особенностями национальных мед. учреждений и правилами посещения больных, сразу стянула с себя пальто и прихватила из коробки бахилы. Снейп стоял и недоуменно следил за тем, как она натягивает на свои ботинки маленькие пакетики, пока гардеробщица с изумительной, сохранившей совковый дух грубоватостью не намекнула ему более чем прозрачно, что эта процедура общеобязательная для всех, и не следует пытаться тут имитировать фонарный столб.
Снейп кривясь надел бахилы, обменял их верхнюю одежду на номерки и отправился на поиски информаторов, поскольку Маша сразу заявила, что тут палат побольше, чем в Хогвартсе и сами они никого не найдут.
— Велено пускать только родственников! — категорично заявил вскоре найденный информатор. — Да и по что вам? Она же просто лежит и всё!
Маше было очевидно, что без магии тут не обойтись: придётся бежать в магазин за волшебной коробкой конфет и бутылкой портвейна, иначе не пропустит. И пока она вспоминала, где на пройденном маршруте им встречался ближайший магазин и прикидывала, есть ли у Снейпа деньги, тот близко-близко подошёл к несговорчивой медсестре и что-то нашептал.
— Палата там. С правой стороны, третья дверь от окна, — медсестра говорила очень рассеянно и выглядела совершенно дезориентированной.
Снейп стремительно направился в указанном ей направлении. Маша едва поспевала за ним и, нагнав его у двери нужной им палаты, прошептала:
— Что вы с ней сделали?
— Конфундус. Но это сейчас не главный вопрос. Вы ведь понимаете, что я должен был очистить вам память, — Маша остановилась, потрясенно глядя на него. Снейп обернулся и продолжил говорить, пристально глядя ей в лицо. — Но я не хочу этого делать. Пожалуйста, поймите, как важно сохранить все это в секрете.
Лишь дождавшись от Марии медленного кивка, Снейп открыл дверь.
На обычной больничной кровати с колёсами лежала она.
— Вы ещё совсем девчонка, — прозвучало обвинительным тоном.
Маша не ответила. Она не нашлась с ответом и даже не искала, была будто погруженная в вакуум, словно всё это происходит не с ней.
Потому Машин взгляд метался от чуть прикрытого жалюзи окна, к грустно пиликающим аппаратам жизнеобеспечения, к солнечному пятну на гладком полу, к Снейпу, стоящему чуть в стороне и напрасно привалившемуся боком к стене. В этой маленькой комнате стены были до середины покрашены зеленой краской, а сверху побелены. И вот этой побелки касаться не следовало, но откуда же Снейпу было знать. Отчего-то думалось именно об его испачканной одежде, шуме жизни улицы за окном, щебете птиц.
Маша робко подошла к койке с своим телом. Очень странно было увидеть своё тело со стороны. Даже немного жутко и боязно глядеть на своё спокойное, будто неживое, лицо знакомое до каждой крошечной поры кожи до мельчайшей черточки.
Ей показалось просто необходимым скорее прикоснуться к своему телу, чтобы поверить в его реальность. Очень плавным, будто в замедленной съёмке, движением она потянулась к тыльной стороне своей ладони. Будто откуда-то издалека послышался окрик Снейпа. Но она не обернулась, успев коснуться едва тёплой кожи кисти.
Пронзительно запищал аппарат. Жёсткий и внезапный толчок ударил её, как разрядом тока опрокидывая. Свет погас.
***
Сквозь гул в голове доносились чьи-то голоса, становясь всё громче и отчётливей, будто приближаясь, пока Маша не смогла различить крики:
— Врача скорее!
С усилием разлепив веки, Маша наблюдала за переполохом вокруг себя. Люди в белых халатах подключали и отключали какие-то приборы, шептались и сновали вокруг. Врач, склонившись к ней, принялся задавать вопросы о её самочувствии, при этом он так подобострастно улыбался, что становилось жутко: "Неужели всё так плохо?"
Губы спеклись и говорить было трудно. Маша так медленно и тихо выцедила из себя ответ: "Нормально", что не была уверенна смог ли кто-либо её услышать. Судя по тому, что врач приставал уже с проверочным вопросом о её самоидентификации, она была услышана. Но отвечать не спешила. Маша молча обдумывала кто же она теперь. Оторвав свою непривычно тяжёлую руку от постели она увидела юную девичью кисть, со всеми такими родными своими венками и шрамиками. Значит она дома, в своём мире, своём теле, в своей жизни, которую теперь она сможет прожить, не растрачиваясь на мелочи, ценя каждое её мгновение.
— Я Маша.
— Маша, можете пошевелить рукой?
Силы возвращались и выполнение столь нехитрой задачи уже не показалось ей тяжёлым. Она поочерёдно посгибала пальцы и вслух констатировала:
— Могу.
— Вы всё помните?
Маша помнила всё. Особенно своё обещание никому ничего не рассказывать.
— Нет. Я, кажется, подзабыла недифференцированный подход в оказании первой медицинской помощи при комах.
Врач тепло улыбнулся, отпуская со своего лица настороженность и серьёзность.
— Шутите? Значит на поправку идете семимильными шагами.
— Какие там шучу, у меня экзамены на носу.
— Боюсь проспала ты, красавица, экзамены. Ничего, в следующем году сдашь. А пока отдыхай.
Врач поднялся, и весь медперсонал суетливо посеменил следом за ним к дверям, громко обсуждая уникальный случай в медицинской практике. Медицинскую сестру, что задержалась, поправляя капельницу, Маша остановила вопросом уже в дверях:
— Скажите, мужчина высокий, тёмный такой и пожилая женщина в ярком пальто тут были?
— Что ты, милочка, к тебе никого постороннего не пускают. Ты отдыхай. Я сейчас родителям твоим позвоню, а то они волнуются: почти каждый день ходят.
Маша кивнула и обессилено откинулась на подушку.
***
Было тихо, не считая всех тех естественных звуков больницы, что сейчас казались лишь белым шумом. Оставшись одна, Маша попыталась разложить по полочкам мысли. В голове был сумбур и в этом хаосе мыслей одна мелькала чаще, каждым своим появлением набирая вес:
"Может всё это было бредом воспаленного сознания? И не было никакой волшебной школы, эльфа Тинки, жуткого директора, Трелони, Гарри, Локхарта, Лондона и Снейпа?"
Она в сердцах ударила кулаком по подушке. Что-то треснуло. Перевернув подушку Маша увидела брелок из лондонской сувенирной лавки и разбитый на две части магнитик.
"А вот и обещанное моё разбитое сердце. Может удастся ещё починить?" — Маша подняла магнитик, стыкуя его края. Конечно, чуда не произошло, и они не склеились сами собой. Зато она заметила совсем крошечный клочок бумаги, спрятанный до этого под магнитиком.
"Чудо я совершу сама, не зря же я столько времени была ведьмой, волшебное зелье Клей "Момент" и не с таким справлялось." — утешила себя Маша и, отчего-то робея развернула записку:
"Вы сами выбираете свой мир, изначально они все нам чужие. Англия. Коукворт. Паучий тупик. Северусу Снейпу. До востребования. "
