Типичное не то.Миллисент говорила и говорила, захлебываясь:
- Поганый розыгрыш. Для них для всех это всегда не более , чем поганый розыгрыш. Я так больше не могу - я хотела посмотреть, нельзя ли сделать из Малфоя что-то приличное, пользуясь тем, что он под Амортенцией - но я сдаюсь... Мне эти любовные дела не под силу, это точно. Пэнси, должно быть, дура, если она вообще имела с ним дело. Готова вернуть ей этот подарочек в любое время... Его никто не может остановить, и когда-нибудь он пожалеет об этом - это я знаю точно. С ним случится несчастье - нельзя так ездить по жизни, если ты понимаешь, о чем я, вот мне это очевидно - это полет на трухлявой метле, но когда он это поймет, будет уже поздно. А я, конечно, не могу столько ждать. И я совершенно не знаю, что мне делать теперь - как мне теперь отпихнуть его от себя. Нам надо расстаться, я даже почти могу забыть о шансе его поцеловать, подумаешь - суперзвезда, но положение - хуже некуда - от него теперь так просто не избавишься. Он хитрый и коварный, а теперь еще и совершенно неуправляемый - того и гляди, он меня трахнет в результате моего благородного эксперимента... и вообще я не знаю благородный ли это был эксперимент или я просто круглая дура...
Миллисент запнулась, смолкла и покраснела.
Наверное глупо было сидеть вот так, на стуле и выливать свое сердце, как помешанная, глядя в зеркало. Где и сидит-то неизвестно кто. Шел третий час ее пребывания в Выручай-комнате.
Йода сидел на невидимой плоскости, свесив когтистые ноги и закутавшись в неведомо откуда взятый разноцветный полосатый плед, и, нахохлившись, сурово слушал ее.
Наступила длительная пауза.
Потом Йода поднял на нее голову и спросил:
- Ты его любишь?
Миллисент опешила.
- То есть как?
- Что значит как? Простой вопрос: ты любишь парня или нет?
Она помялась.
- Я не знаю.
Помолчала.
- Понимаешь, для меня это неактуальный вопрос. На меня никто никогда не обращал внимания. Мне не с чем сравнить. Так что, очень может быть, я себя обманываю. Или просто ошибаюсь, в первый раз. Ведь он типичное
не то.
Йода тяжело вздохнул и помотал головой:
- Ничего подобного. Первый раз, не первый раз... Хоть минус первый. Ничто не бывает в первый раз, на самом деле, но речь не об этом. Ты любишь его или нет?
Миллисент всхлипнула и не отвечала.
- Тогда я перефразирую вопрос: ты могла бы его полюбить? Ты хочешь его полюбить?
Она икнула.
- Я готова полюбить один раз и на всю жизнь в 16 лет, если ты об этом. По-моему, это вообще самое разумное. Это естественно. Но в данном случае это было бы роковой ошибкой, для кого угодно. Просто непрошибаемой глупостью. Мне только недавно открылось, что большинство мальчиков упускают такую простую вещь из виду. В надежде побольше потрахаться. Нет. Я его не люблю.
- Он не такой, каким я его представляла, а таким я его... не полюблю. Просто... его лицо обещает гораздо больше, чем там, за фасадом... Смотришь на его лицо и начинаешь фантазировать. Голая обманчивая красота. Приманка в чистом виде. Искушение. Для глупцов. Для глупчих, точнее.
- Я понял , - сказал Йода и поскреб за ухом. - И все-таки. Тебе нечем помочь, если ты не задаешься вопросом, любишь ты или нет. Или скажем так - готова ли ты полюбить и вот такого идиота. Одебилевшего, и «с лицом».
- В каком смысле - «полюбить»? - возмущенно-обиженно спросила Миллисент. - Зачем?
- О, - Йода выставил примирительно вперед ладони, - спать с ним совсем не обязательно. Я не это имею в виду. Готова ли ты попытаться спасти его от этих самых последствий, о которых ты говоришь. Или ты любишь только его внешность? Было бы тебе интересно возиться с ним, если б он не был такой... «хорошенький»?
Она шмыгнула носом и насупилась. После долгой паузы она сказала:
- Ну вообще-то... у него довольно сильный характер. И нестандартное мышление. И, конечно, прорва магии. Только он сам не желает вырастить из этого что-то... романтично-достойное, понимаешь? Его купили и сдали напрокат. Он обольщен
и ослеплен всем остальным... что у него есть.
- Вот, - Йода наставительно поднял на нее палец. - Вот с этим ты готова возиться?
- А он меня любит? - запальчиво спросила она.
- Сейчас - любит, - оскалился Йода, показывая ряд острых, желтоватых зубов.
- Ты издеваешься что ли? - настороженно спросила Миллисент. - Разве неважно, что он меня "разлюбит", что все вернется на круги своя?
- Неважно, - многозначительно уронил Йода.
- Откуда тебе это знать?!
Уродец пожал плечами.
- Доверься мне. Или ты доверяешь Выручай-комнате или нет.
Она озадаченно смотрела на него.
- Ты даешь гарантию что ли?
- Нет.
- Ну вот, - вспылила она. - Тогда зачем это все? Зачем стараться? Всегда считала, что самая большая ошибка – это попытаться быть чьей-то совестью.
- Речь идет о шансе. Это зеркало достается далеко не всякому. Это случается, когда человек действительно умеет любить - как ты. А что такое любовь?
Миллисент нервно-заплаканно, длинно, дребезжаще рассмеялась.
- Любовь - это то, что может пересилить обстоятельства. Если тебя во всем этом интересует любовь, то тебе будет интересно проверить - может ли твое сердце разрушить... бытовой обман,
который им владеет. Можешь ли ты бескорыстно потягаться с безнадежной и дурацкой ситуацией. Или ты просто хочешь, чтобы все свалилось тебе на блюдечке с золотой каемочкой - просто потому, что он красивый. То, что он богатый, я так понимаю, тебя не интересует.
- Зато это интересует его.
- Да-да, он от многого не готов отказаться. В этом-то и вопрос...
Он многозначительно поглядел на нее.
- Я не про его «влюбленность» сейчас говорю. Я говорю о том, что, по твоим словам, застилает ему глаза. Готова ли ты взорвать его рай? Попробовать - ради любви, а не ради встречи с красивым мальчиком, который не исполняет твою мечту.
- Не исполняет мою мечту? Сделать ему больно что ли? Подожди, это как-то сложно, – она не очень понимала, что до нее пытается донести карлик. - Мне знаешь ли, на данный момент надо решить, как не дать ему больше целоваться со мной.
- Об этом не переживай, - сказал Йода. - Он не будет. Я помогу. А ты... Не хочешь быть его совестью – будь его дрыном.
- Как? Как мне быть его дрыном? – жарко спросила Миллисент.
- Насколько я понял, ты в принципе это знаешь. А если что – носи меня всегда с собой.
- И ты будешь рядом?
- До конца.
Йода положил руку на сердце куда-то справа и одновременно кивнул и подмигнул.
- Ну ладно, - бросила Миллисент. - Только предупреждаю: жениться я на нем не собираюсь. Вполне возможно, что женюсь я на ком-нибудь совсем другом.
- Вполне, - сказал Йода. – Я сам об этом позабочусь.
***
Драко наконец почувствал, что тело обретает подвижность, и с облегчением опустил порядком затекшие руки.
Поттер на лестнице почему-то припустил прочь. И спустя секунду, стало понятно, почему: в коридор ворвался Снейп.
Мантия за ним развевалась. Он негодующим взглядом проводил Поттера и крайне требовательно уставился на Драко.
Малфой с трудом поднялся на ноги, разминая затекшие члены. Снейп приблизился к нему походкой, не предвещавшей ничего хорошего. На лбу у профессора был узкий длинный синяк.
- Что здесь произошло? – процедил Снейп.
Драко молчал. Делиться тем, что его шибко целомудренная телка наложила на него «Окстись», не хотелось. Да и было бы неразумно – ведь он обещал, что домогательств никаких не будет.
Снейп остановился в двух шагах от него, буравя его взглядом:
- Что здесь произошло, Драко?
- Ничего, профессор. Вы же видели – никто не подрался...
Снейп отчего-то был страшно бледен. Губы сжимались в плотную линию, глаза метали молнии.
- Не лги мне, Драко.
Малфой был слишком размазан выходкой Буллстроуд, чтобы успеть блокировать предпринятое Снейпом – все вокруг качнулось, и из розового тумана выплыло умоляющее лицо целуемой Миллисент и собственные руки, тискающие ее грудь.
Снейп брезгливо отшатнулся и уставился на Драко.
Тот опустил глаза.
- Так-так... и что же у нас предприняла мисс Буллстроуд?
- Наложила на меня «Окстись», - признался Драко собственным ботинкам.
Пауза тягостно затянулась.
Черт, почему всем немедленно понадобилось припереться в этот коридор, когда он впервые поцеловал свою девушку?
- И потом ты встретил Поттера.
- Да, он пришел сюда.
- И?...
- И заржал надо мной. Больше ничего.
- Взыскание, Малфой.
- Что? – он неверяще вскинул на учителя глаза.
Оказывается, пауза затянулась, наполняясь холодом, а он и не заметил.
- Мистер Малфой, вы клятвенно обещали в присутствии директора Дамблдора и завуча Макгонагалл, что не станете надоедать мисс Буллстроуд знаками вашего внимания. Между тем, я вижу, что никакая информация не в силах заставить вас держать себя в рамках приличий. Сегодня в четыре. И минус двадцать баллов со Слизерина.
Снейп круто развернулся и нетвердо ушел.
Ошарашенный Драко не знал, что и думать. Как-то все неудачно складывалось...
Кто такой Снейп, чтобы охранять целибат его телок?
***
Гермиона Грейнджер нервно мерила шагами библиотечный проход – от высокого окна с переплетами до центрального прохода между всеми стеллажами – ломая руки. За окном ползло высокое серое небо, дышавшее холодом. На улице сегодня с утра была очень мягкая погода, но после обеда она переломилась – небо напомнило об углубляющейся в зиму осени. Она выходила после обеда к озеру на полчасика по своей привычке общаться с природой и поразилась, каким режущим стал воздух – как будто в зените вывалилась и крутилась громада невидимого льда. Потом Гермиона отправилась готовить уроки, но на самом деле весь день был окрашен назначенным Малфою свиданием в библиотеке. Сердце временами колотилось где-то прямо в горле, и она ненавидела себя за это, но почти ничего не могла с этим поделать.
Малфой придет к ней, по ее зову, и оказалось, желание фантазировать на его счет было почти непреодолимым.
Позор.
Все дело было в том, что сочетание его черт внешности и характера в целом било по каким-то потаенным архетипическим струнам, и против воли из-за предстоящего делового разговора ей хотелось
мечтать. О том, что несмотря на Амортенцию, что-нибудь в ней зацепит Белобрысую Хрень... что-нибудь вспыхнет не между одураченным Малфоем и заучкой Грейнджер, а между сероглазым эталоном и тонкой духовной девушкой с Гриффиндора... что вся эта история на самом деле не на счастье Буллстроуд, а странное стечение обстоятельств, которое обернется романом с Гермионой...
Она понимала, что данный неуправляемый поток фантазий – абсолютная глупость, и что-то, сродни глупой жажде славы... но понимала и то, что сейчас Малфой придет, а полностью этот поток не иссякнет, только уйдет под землю.
Счастье еще, что Малфой его не услышит.
Как здорово, что ей предстоит с ним обыденная встреча в библиотеке, как будто между ними возможно и возникло нормальное общение...
А пока он придет в себя, надо надеяться, она уже овладеет своими чувствами. Найдет противоядие от своей собственной, никогда не выпитой Амортенции. Амортенции, которая начинала бурлить в венах от одной мысли, что у Драко Малфоя может иметь место романтическая история – здесь и сейчас, неважно с кем...
Надо посмотреть в поттеровской книжке, как собственно, делается противоядие к Амортенции. Какие там есть ценные указания. Может, это ей и без яда поможет... Что она могла посоветовать Малфою, она уже решила, но сейчас презирала себя за то, насколько корыстно было настроено ее подсознание.
В проходе раздались далекие шаги.
Побледнев, Гермиона уселась на стул по центру пристеллажного стола, вполоборота к проходу.
Из-за стеллажа выглнул Рон и обрадованно воскликнул:
- О, вот ты где, Гермиона!
Она, закусив губу и оцепенев, уставилась ему в лицо, чувствуя, как из головы улетучиваются все мысли.
- Рон?
Неужто она сейчас наорет на Рона?
Рон взял стул с краю соседнего стола и уселся на него. В ее проходе.
- Ты что-то ищешь?
- Ты бы еще спросила, что я здесь забыл.
- Именно это и интересно, - ощетинилась она. – Что ты здесь забыл, Рон?
Уизли закатил глаза.
- Тебя я здесь забыл, Гермиона.
- В смысле?
- А что ты здесь читаешь?
Он оглядел ее, и, очевидно, не нашел никакой, раскрытой для маскировки книжки. Для разговора с Малфоем она была ей не нужна - совет советом, а вообще-то она готовилась вбирать его взглядом, запоминать оттенки беседы, выбор слов, дюймы дыханья...
Гермиона встала.
- Я искала.... – она прошлась вдоль стеллажа, как бы демонстрируя продолжение поисков и лихорадочно решая, что же она такое здесь забыла... она была в секции по артефактам раннего средневековья... взгляд упал на подходящее название... – Вот, про пояс верности.
Она вытащила со второй полки здоровенный том, и он поднял столбик пыли, будучи хлопнут об столешницу.
Глаза у Рона выкатились на лоб:
- Про
пояс верности?
Гермиона мысленно выругалась, но оставалось уже только импровизировать.
- Тут есть текст, который сгодится мне на Древние Руны, - ... мысленно она прибавила: то есть я надеюсь что он там есть... или придется врать дальше...
Она раскрыла книжку и принялась озабоченно ее листать. Некоторое время до нее не доходило, что она листает, но спустя пару минут стало казаться очевидным, что весь здоровенный том весом фунтов в семь, определенно посвящается отказоустойчивым поясам верности в 9-13 столетиях. Есть тут хоть полкусочка текста на древних рунах, мать твою?
Вдалеке снова зазвучали шаги, и по скакнувшему внутри сердцу Гермиона поняла, что, на этот раз, это Малфой.
Она не ошиблась.
Малфой шел, заглядывая в стеллажные проемы, увидел ее и уже открыл рот, чтобы поприветствовать – мельком она удивилась, насколько высоко он все-таки ценил ее мнение и насколько сильно хотел откупорить душу Буллстроуд – однако, взгляд его упал на Рона у себя под носом. И, почти остановившись, он все же прошел мимо – выглядело это так, будто его ушатнуло.
Рон поднял голову вслед за ее взглядом, увидел Малфоя и встал на ноги. Но Драко уже прошел мимо, и сердце у Гермионы провалилось куда-то в пропасть, а голова пошла кругом. Ну вот, как она теперь даст ему совет?
- По-моему, он хотел тебе что-то вякнуть; повезло что я здесь, - заметил Рон.
О да, мысленно ответила она, хотела бы я знать, чего же ты приперся?
Рон между тем подошел к ней, заглянул в книгу, поднял брови и принялся листать страницы. Картинки его довольно сильно заинтриговали. Сами пояса носили безжалостный вид, напоминая скелеты бабушкиного размера трусов, зато подробности данного участка женского тела были вырисованы с таким пошлым мастерством, что было понятно, что художник чувствует себя и экспертом, и наполеоном, и обиженным.
Малфой, судя по еле слышным звукам, вернулся и пробрался за соседний стеллаж – он еще не понял, что их разговор на сегодня накрылся. Грейнджер смотрела на Рона широко распахнутыми глазами, с изумлением и ненавистью, осознавая, что принесло его сюда сегодня ничем иным, как ревностью, пусть даже и неясной. И сверхъестественным ревнивым же чутьем.
- О-о-о, посмотри на это... – протянул Рон.
Малфой выглянул из-за стелажа, неслышно сделал вперед пару шагов и бросил взгляд на разворот книги.
- Мерлин, я думал вы хоть «Кама-сутру» тут совместно изучаете,- бросил он.
Гермиона смотрела на него из-за Ронова плеча, умоляюще подняв брови и пытаясь малподвижными гримасами и выражением глаз передать постигшую их трагедию. Он ответил ей понимающим взглядом, однако, еще шагнув вперед и протянув руку, перелистнул Рону страницу, и едва не заорал:
- Бог мой, Уизли, вот это точно то, что надо по вашему фамильному кодексу!
Рон повернулся к нему, загораживая Гермиону, и вытянул палочку.
Малфой отпрянул, с кривой усмешкой на лице. Выглядело все так, будто происходила обычная перепалка, и Гермиона радовалсь, что Рон не сможет заметить ничего необычного... да и, собственно, обстановка отвлекла ее до того, что сердце вовсе не стучало...
Отступивший Малфой оценивающе смерил взглядом парочку в проходе, и, обменявшись новым взглядом, они оба с Грейнджер пришли к выводу, что разговор не состоится. Он, однако, сказал нечто совершенно иное:
- Грейнджер, я не знал, что ты с таким предвкушением ждешь семейной жизни... Или этот урод втюхал тебе, что у тебя совершенно нет выбора?
- Закрой пасть, Малфой, - процедил Рон. Гермионе со спины было видно, как наливаются малиновым его уши.
- Но, вообще-то, такая штука бы твоей сестрице не помешала, - с полной незаинтересованностью в предмете разговора уронил Малфой, в последний раз блеснул Гермионе взглядом, развернулся и ушел.
- Что это он тут забыл? – пробормотал Рон, насупившись глядя в опустевший ппроход.
Гермиона за его спиной обессиленно опустилась на стул и сжала голову ладонями. Кровь билась в висках.
Рон сумел все испортить. Откуда берется такой талант?
Она притянула к себе книгу и продолжила ее листать, прислушиваясь, как затихают вдали легкие шаги от грациозной походки.
- Че, серьезно, вам задали такую ерунду? – прозвучал пытливый голос рыжего над ухом.
- Здесь ничего нет на рунах, - оглушенно сообщила неведому кому она.
Она отпихнула том от себя и добавила:
- Хочешь, смотри, только, ради бога, не мешай, Рон,- и с отчаянием стащила с полки первый попавшийся следующий том.
***
Северус Снейп возвращался к себе в кабинет, и внутри у него все кипело. Малфой сегодня получит лекцию... хотя, дьявол, что же он ему скажет?
Вот-вот. Вот поэтому он и неистовствовал тогда в кабинете Дамблдора, когда ситуация впервые выплыла наружу. Он же не знал тогда, что игрушки с Непреложным Обетом оборачиваются жжением в кишках... Ему до сих пор было нехорошо, и если так пойдет дальше, он прищучит Малфоя просто потому, что его так выворачивает. Хорошее заклинание, нечего сказать...
Хорошо что Эванс никогда не приходило в голову брать с него Обет...
Он спустился на второй этаж. В башне, полной лестниц, там и сям бродили школьники, портреты жили своей жизнью. Профессор Снейп глянул наверх – несколько лестиниц перемещались, и от этого у него внезапно закружилась голова. Все это были лишь последствия, само нарушение Обета, как он уже уяснил , ощущалось значительно сильнее. Голова кружилась так сильно, что он вынужден был сесть на ступеньки. Он закрыл глаза, борясь с подступающей тошнотой.
Если так пойдет, он долго не протянет. Во что он впутался, старый дурак?
Рядом раздался легкий шелест, и открыв глаза, Северус Снейп увидел, что рядом с ним опустилась на корточки блондинка в бежевой мантии, профессор Арифмантики.
- Что с вами, Северус? Отвести вас в больничное крыло?
- Нет, Калерия, - ответил он. – Я просто немножко беременный.
Профессор Вектор нерешительно улыбнулась:
- Вы уверены, что с вами все в порядке?
- Абсолютно, - ответил он, не поднимаясь.
Она встала.
Ее газельи ноги были видны под юбкой ниже колена в распахе мантии. Он посмотрел на нее снизу, мысленно кряхтя, тоже поднялся и ухватился покрепче за перила.
- Спасибо, но я в полном порядке. Никого звать не нужно.
Голова, правда, уже кружилась гораздо меньше, и не чувствуя в себе сил даже проклинать положение дел, по-прежнему крепко держась за перила, он целеустремленно продолжил путь вниз, в подземелья.
