ВельветовоеКубики сахара в чёрный кофе, несколько капель рома - излюбленное лакомство Беллы Восторженной.
Рутинная жестокость истачивает, опутывает тонкими струнками нервозности, какой-то усталой надрывности - Белла-Белла, беладонна, наполовину расплетённые тяжёлые косы, точёные плечи, аромат миндаля.
- Веллингтон? - она изгибает брови, на секунду превращаясь из экзальтированной Упивающейся Смертью в семикурсницу с разнузданным, заразным и хищным весельем во взгляде - урождённая Блэк. Поднимает глаза на подругу, рассеянно обводя печать на подписанном каллиграфическим почерком конверте.
Джой Корд кладёт подбородок на баррикаду фолиантов, стараясь не угодить белоснежными рукавами блузки в столетнюю книжную пыль, задумчиво щурится.
- Веллингтон.
- Амадео?
- Угу.
Единственный ответ, которого возможно добиться от префекта в те нескончаемые часы, когда Чары целиком поглощают его внимание.
- Амадео, ты любишь сирень?
Джой Корд сидит на каменных перилах беседки, со всех сторон окружённой белоснежными сугробами сирени. Цветы отдают маем и безумием, воздух – приближающейся грозой и дорогими сигаретами.
- Угу.
- Сирень потрясающе пахнет во время дождя. Пойдём гулять под дождём? – хитро щурит ореховые глазища Джой.
- Угу.
- Обещаешь?
- Угу. …Что?! – Амадео, задумчиво выпускающий в потолок кольца синеватого дыма, переводит на девчонку полный справедливого негодования взгляд.
- Я поймала тебя на слове, - невинно объясняет Джой Корд, натягивая рукава блузки до кончиков пальцев.
- Я вижу, проклятая слизеринка.
Ворчливость, чопорность, неодобрительный взгляд из-за стёкол очков – викторианский шовинизм в потрёпанных джинсах. Безукоризненность – пепельно-русые, колечками свивающиеся у шеи волосы, серые, в вельветовую синеву глаза. Леди Ровена гордилась бы своим потомком.
- Не будьте так суровы, лорд Веллингтон. Снимайте меня отсюда и пойдём.
Ливни поздней весны опьяняющи до такой степени, что сложно дышать. Губы префекта Рэйвенкло на вкус - Baileys, совершенный, тёплый, обволакивающий сознание кремовой тягучестью. Огромное грозовое небо над головой, грифельная чернота пустынной дороги, тесное переплетение влажных пальцев. Приподнявшись на цыпочки и сняв с него очки, Джой наконец-то находит название подобному цвету глаз.
- Мы достаточно промокли, чтобы вернуться? - безукоризненный Амадео задыхается совсем неподобающим образом.
- Дыши сиренью, dio mio! - девчонка тихо смеётся и снова закрывает ему рот губами.
Головокружение, легко срывающиеся на землю звёздочки сирени, потоки воды вокруг. Baileys creme и глаза цвета высохшей лаванды.
- Ну объясни мне в конце концов, Джой, что тебе, поэту, в хороших мальчиках?
- А скажи, Белла, ты что-нибудь находишь в Руди?
Миссис Лестрейндж примолкает, в задумчивости перекручивая на запястье тяжёлый браслет.
Несколько раз мельком виденный в детстве - "вот этот, рыжий", не от мира сего, разговаривает вежливо, как со взрослой. Белокожий - как можно быть рыжим и не иметь веснушек? Два малахитовых моря в карих ободках, насмешливый взгляд и рассеянная улыбка - есть в нём что-то парадоксальное, тревожное, словно подозрение в примеси нечистой крови. Хотя, разумеется, не может такого быть.
Руди в строгом фраке, вплетающий ей в волосы белые камелии, Руди - поджарый, изящный, с разметавшимися по подушке волосами, Руди, лишь один раз сказавший, что любит и никогда не требовавший ответных слов. Ворчливая нежность, прорывающаяся временами сквозь фамильную маску. Руди - как фон, как рука, на которую всегда можно опереться. Как что-то обыденное, маловажное, но неотъемлемое.
- Нет? Тогда, боюсь, я не в силах объяснить тебе. - Джой улыбается с едва заметной горечью.
Подумай, Шерлок, как это забавно...
Негромкий стук в дверь - взгляд Долохова, столкнувшегося в дверях с Беллой, до сих пор хранит отголосок ядовитой насмешки. По обыкновению своему, он вторгается бесцеремонно, зато более чем церемонно приветствует ученицу, и выражение светлых глаз чуть смягчается. К людям, столь упорно лезущим в душу, относятся с враждебностью, но враждебности этой, как ни странно, нет. Должно быть, привык - и оттого снисходителен к девчонке, абсолютно не приспособленной к жизни, отгороженной от мира паутиной своей интровертности.
Тусклое серебро ходиков мерно отсчитывает минуты, тихо, едва слышно, шелестит за окном. Вечера позднего октября длинны и зябки, и невыразимо тянет в сон.
- Вы рассеянны, мисс Корд, - строго выговаривает Антонин, оправляя ослепительные манжеты. - И, пожалуй, на сегодня безнадёжны. Можете вернуться к вашим книгам.
- Спасибо, учитель.
Меж скурпулёзных и кратких пояснений, названий книг и скупых строчек о себе Джой безошибочно читает глухое "не-прощу" и почти неприметное даже для автора письма "ты-сумасшествие". До сих пор. Забавно, Шерлок, как забавно.
- Почему такое имя? - вдруг интересуется алмазный британец, задевая, по давно установившимся правилам игры, самое больное.
Девчонка, чуть вздрогнув, поднимает с письма измученный взгляд. Маленький кареглазый символ несчастья - причина смерти матери, причина пресечения фамилии. Грустная издёвка отца, шаг наперекор и вопреки - Джой, радость, дань туманному Альбиону от прекрасной Франции.
- Меня очень ждали. Знаете, Долохов, у меня был чертовски неудачный день.
Антонин кладёт подбородок на сцепленные в замок пальцы, опускает ресницы, улыбаясь задушевно и насмешливо.
- Я понял ваш намёк, ангел мой, но, боюсь, сегодня я планирую остаться на ночь.
- В другой комнате.
- В этой.
- Merde, - тихо и равнодушно заключает Джой Корд, движением руки подозвав к себе Шерлока и абсолютно бесцеремонно положив ему на спину босые ступни. Только благородство истинного джентльмена не позволяет спаниелю стряхнуть с себя это нахальное создание. А следовало бы ещё укусить, чтобы неповадно было.
- У вас действительно был чертовски неудачный день, - безмятежно замечает алмазный британец, оценивающе оглядев ученицу.
- Долохов, скажите, вот только серьёзно: а вы - знаете, что женщины находят в хороших мальчиках? - она вдруг улыбается - золотистые озёра осенних глаз, изогнутые чудно брови.
И Антонин с прискорбием констатирует, что счёт сравнялся. И почему эта девчонка схватывает на лету только не то, что полагается?
- Мне однажды отвечали на этот вопрос, - невозмутимо, с расстановкой говорит он, - мне кажется, ответ должен вам понравиться. - Алмазный британец щурит стальные глаза, припоминая слова, до сих пор кажущиеся ему бредом. - "Они умеют любить, не убивая".
Джой удивлённо поднимает взгляд.
- Мы похожи с ней, - против воли.
- Не сметь. - Его глаза на секунду сверкают зелёным; через секунду он дёргает уголком рта, досадуя на эту вспышку.
Забавно, Шерлок. Порочный круг, не находишь?
Подтверждая мысль о порочном круге, шелестит в прозрачных уже липовых аллеях дождь.
Пы. Сы. Простите, глава никакая. И спасибо, что читаете эту тягомотину. )
