Глава 9Глава 9 Битва титанов
«Мы спорили с тобой до хрипоты…»
(Алькор «Спор»)
По Хогвартсу поползли слухи. Да что там – поползли: они просто пролетели гиппогрифом по всей школе. Коллективный ржач над знаменитым уроком по Защите достиг апогея, что не могло не привлечь внимания любопытного меня.
Для котов все двери открыты: периодически проникая в учительскую, я становился частым свидетелем неизбежных столкновений Люпина и Снейпа, которые весьма развлекали своими диалогами коллег. Особенно веселился профессор Дамблдор!
О да! Я на собственном опыте убедился, что профессора запросто переплюнут студентов в любви к сплетням. На следующий день после вышеупомянутого события я услышал шёпот профессора Синистры, обращенный к Макгоннагал:
– Минерва, смотрите, идёт Спраут, она была в оранжерее – расскажите ещё раз про ТОТ САМЫЙ урок Люпина!
Это были именины сердца. По моим наблюдениям, мрачный зельевар пользовался уважением коллег, но зная о его характере и нелюбви к шуткам, посчитаться с ним не отказался бы никто. Должно быть, его воспитательные методы не пользовались популярностью.
– Браво, Римус! Вы так изящно подкололи Северуса и отправили его медитировать над собственными промахами, что заслуживаете поощрения! – смеясь, изрёк директор. Взмахнув палочкой и сотворив букет гвоздик, Дамблдор вручил его покрасневшему, как первокурсник, Люпину.
– Если честно, сэр, я не ставил перед собой подобной цели, – смущённо пробормотал тот. – Я просто хотел помочь Невиллу поднять его самооценку. Она у него несколько заниженная…
– И вы решили сделать это за мой счёт? – язвительно прокомментировал задетый за живое Снейп.
Мря! Что касается меня, то я был просто в восторге. У этого зельевара такой вид, будто он всю жизнь только и делает, что работает… трезвый, голодный, невыспавшийся и злой. Мр-ррау, профессор, сходили бы вы в паб, выпили бы рюмочку шерри, потанцевали бы с красивой леди… глядишь, и подобрели бы. Добрее надо быть, добрее… понял, профессор?!
- Ну, Северус, я вам уже не первый год говорю, что со студентами – особенно с Невиллом! – надо быть помягче, а на вопросы смотреть шире, – расплылся в улыбке директор. Ни дать, ни взять – старый кот, греющийся на солнышке! – Лимонную долечку хотите?
***
Когда я вечером посетил апартаменты Люпина, тот уже принимал гостя, и надо ли говорить, что им был ушастый сов Зигфрид с посланием от хозяйки.
- Мриу-мриу! – я решил потребовать внимания к своей персоне.
- Привет, Крукшанс! – жизнерадостно отозвался профессор, распечатывая письмо.
Недолго думая, я в три прыжка пересёк комнату и – р-раз – моментально оказался на столе.
Почесав меня за ухом – м-р-р! – Люпин направился к двери, сказав:
- Я ненадолго – принесу тебе кое-что… Смотри – не безобразничай!
***
Надо же! Он помнит мою последнюю шалость! Но «не безобразничай» не значит – «не читай письмо»! Вот этим я сейчас и займусь – люблю всюду совать свой любопытный кошачий нос. Та-а-ак…
«Привет, Римус!
Как делишки? Тебя ещё не замучили студенты? Там же настоящий филиал Св. Мунго! По своему опыту знаю! Не думаю, что Хогвартс сильно изменился в 2001-м году. Хотя… Как-никак, первый год двадцать первого века – что-то должно было измениться. А год этот – очень нелёгкий. Ну ладно, не буду повторяться.
Что касается моих напарников – то ты прав: я не желаю впутывать их в чисто семейное дело. Кстати о птичках: на днях шеф отправил меня в архив, дабы я ознакомилась с документами, датированными 89-м. Сказал, что мне будет проще вести дело, если я прочитаю о его подробностях. «Я понимаю, Тонкс – он твой родственник и всё такое, и хотя ты, как хороший аврор, способна задвинуть кровные узы далеко и надолго, я догадываюсь, чего тебе это стоило. В конце концов, вы не чужие друг другу, а кровь, как известно, не водица. Надеюсь, прочитав об этом, ты навсегда избавишься от сентиментальности в отношении Сириуса Блэка», – выдал он мне. Честное слово, иногда мне кажется, что Кингсли – спец в легилименции! Слава Богу, он не знает, что я хочу не засадить Сириуса, а оправдать его (если, конечно, такое возможно). Скажу одно: я должна успеть найти его раньше, чем это сделают мои сотрудники. И если выяснится, что он невиновен, а они осмелятся засадить его обратно или, не дай Мерлин, применить Поцелуй, я тут же подам в отставку, наступив на горло собственной песне и предав мечту, потому что считаю, что Закон должен идти рука об руку со Справедливостью, а если этого нет, то я не желаю иметь с авроратом ничего общего. Надеюсь, ты меня поймёшь.
Но вернёмся к нашим баранам. Ко мне в руки попало ТО САМОЕ дело, что не могло не вызвать у меня волнения и почти священного трепета. Однако, после ознакомления, мои чувства сменились изумлением. Начать с того, что само дело – тоненькое, как тетрадка. Понимаешь?! Не было никакого расследования! Ни-ка-ко-го! Там были записаны показания нескольких свидетелей, включая участвовавших в задержании Авроров и… Корнелиуса Фаджа. И, конечно же, тщательное описание места преступления и процедуры задержания. Кстати говоря, меня удивило, что дядя не сопротивлялся аресту. Мне сразу вспомнился анекдот, рассказанный как-то в перерыве Стерджисом Подмором (ну, ты его знаешь): «Любого среднестатистического английского мага можно засадить в Азкабан, и в глубине души он даже будет знать – за что!» Смех сквозь слёзы. После доставки в участок (родной участок!), разжалованный аврор сник и не сказал ни слова. Период истерического бесконтрольного хохота и громких воплей миновал, и арестант сосредоточенно изучал стену напротив. Он больше не сказал ни единого слова: ни в свою защиту, ни в обвинение. Это всё.
Далее… Протоколы суда тоже отсутствовали. Не было даже закрытого заседания. К делу прилагалась только одна бумага: приказ о немедленной отправке заключённого в Азкабан. Печать и подпись. Подписал документ некто Бартемиус Крауч. Думаю, тебе это имя знакомо. Странно, да? Не Министр Магии, а просто Барти Крауч! Некогда бывший Мистер Большая Шишка в Управлении Правопорядка, разрешавший аврорам (читай: требовавший от них) применять Непростительные. Сказать, что я была в шоке, значит не сказать ничего. Будь он хоть тысячу раз преступником, они не имели права отправлять его в тюрьму без суда и следствия!
Моим друзьям известно о моём родстве со сбежавшим преступником. И в какой-то мере ты прав – я боюсь, что они не поймут того, что движет мной. Я безумно боюсь этого, Римус.
Мой респект за «делянку грибов». Это супер! Вот именно поэтому мне очень не нравится, что Министерство делает такую «делянку» из нас – авроров и гражданских лиц. И делает это намеренно, что не может не ужасать меня.
Что же касается вашей «ориентации» – то в её традиционности я уверена на все сто. Во-первых, я знаю, что ты – стопроцентный гетеросексуал (при твоей-то почти монашеской жизни – я имею в виду сексуальную жизнь), а во-вторых – вы с Сириусом были настолько дружны, что он вряд ли хотел потерять тебя из-за волнующих и интересных (с точки зрения одержимого гормонами тинэйджера) сексуальных экспериментов. У Джеймса была Лили, а Питер… это Питер. Не думаю, что кто-нибудь мог обратить на него внимание – при таких-то шикарных друзьях! Он был слишком незаметен, я бы даже охарактеризовала его как «того, о котором все забывают». Не будь он мёртв, я бы решила, что он вполне способен на такого рода пакости. В хорошем детективе преступник часто бывает фигурой незаметной и неочевидной. Стоп. Кажется, я сошла с ума и начинаю подозревать мертвеца. И твой рассказ о посещении «Зловещей Луны» вполне подтверждает эту безумную версию. Если бы он был жив, я бы решила, что это – подстава.
История с беднягой Хагридом и гиппогрифом меня впечатлила. Жаль, что его первый урок сорвался. Что же касается кузена Драко – ему уши надрать мало, не говоря уж о месте, на котором он сидит. Как я понимаю, парень хотел выпендриться перед своими, показать, какой он крутой, но – увы! – у него ничего не вышло. Что я могу сказать? Подростковый выпендрёж – штука опасная. Летали – знаем!
Короче, пиши ответ сразу же – хотелось бы знать, что ты думаешь о моих бредовых предположениях, да и новости узнать было бы неплохо.
Жду ответа,
Тонкс.
P.S. Не забудь – скоро день X! Береги себя!
Т.
***
Некоторое время спустя вернулся Люпин с вазочкой овсяного печенья для Зигфрида и блюдцем… свежих сливок? Мрау! Он – ангел!
Покончив с сытным ужином, я, как всегда, примостился рядом с милашкой-профессором и смотрел, как из-под его пера рождаются строки.
«Привет, неутомимая труженица!
Студенты меня не замучили – напротив, мы даже нашли общий язык. Отличные ребята! И среди них явно не перевелись любители пошалить и оценить хорошую шутку. Близнецы Фред и Джордж – младшие братья твоих приятелей Билла и Чарли – просто очаровательны! Уверен, Джеймсу они бы тоже понравились. Замечательные ребята!
Как я понял, тебя больше интересует третий курс Гриффиндора, чем пятый. Ну что ж, любезная леди, я вновь поработаю вашей Шахерезадой и продолжу историю.
Итак, третий курс. Я тщательно изучил досье студентов, запомнил их имена (я решил обращаться к каждому по имени – так гораздо демократичней) и кое-какие дополнительные сведения.
Кажется, на ребят произвело неизгладимое впечатление то, как я ответил на шутки Пивза. Они явно воспринимают всерьёз все его выходки, на что он и ведётся. Истинно мародёрские манеры! Помнится, мы вполне могли поставить его на место.
Короче, дело было так. Мы с ребятами направлялись к учительской, где должны были проходить наши занятия. Почему в учительской? Дело в том, что за день до вышеописанных событий я обнаружил в резном шкафу орехового дерева, стоящем как раз в учительской, боггарта и попросил директора оставить его для занятий по Защите. Тот согласился.
Итак, мы направлялись в учительскую и увидели около кладовой Пивза. Он висел вниз головой, смешно растопырив пальцы ног и сосредоточенно замазывал замочную скважину жвачкой.
Заметив меня, полтергейст заболтал ножками и принялся напевать:
– Глюпый, глюпый Люпин,
Глюпый, глюпый Люпин…
Кажется, ребята восприняли это как оскорбление в мой адрес и с интересом уставились на меня.
– На твоём месте я бы отлепил жвачку от замочной скважины, Пивз, – любезно заметил я, продолжая улыбаться. – Мистер Филч не скажет тебе спасибо – ведь он не сможет добраться до своих щёток.
В ответ тот показал мне язык.
«Кажется, ты сам нарвался, приятель», – решил я, вынимая палочку.
Повернувшись к ученикам, я пояснил:
– На это случай есть одно очень полезное заклинание. Смотрите и запоминайте.
Быстро вытянув руку на уровне плеч, я навёл палочку на Пивза и произнёс:
– Виддивасси!
Жвачка выскочила из замочной скважины и угодила неугомонному шутнику прямо в нос. Крепко выругавшись, вечный возмутитель спокойствия перекувыркнулся в воздухе и умчался прочь.
– Клёво, сэр! – не сдержал своего восторга один из учеников.
– Спасибо, Дин, – смутился я, спрятав палочку.
Честно говоря, я удивился, почему ребята воспринимают шутки Пивза как оскорбления моей персоны. И это даёт ему очередной повод для забав – ведь наш полтергейст очень похож на не в меру шаловливого ребёнка. Вообще-то у этого неутомимого проказника есть некая слабость к определённому типу людей. И эта шутливая песенка была для него некоей формой приветствия, а заодно и попытка прощупать почву – не разучился ли старина Римус понимать шутки. Видимо, в его глазах я так и остался классным парнем. Что ж, польщён: Пивзу всегда нравились Мародёры.
В старом зелёном кресле с ручками в виде драконьих морд сидел не кто иной, как профессор Зельеварения Северус Снейп.
Он повернулся в мою сторону, и я ощутил раздражённый и сердитый взгляд, как будто я нарушил спокойствие всего Хогвартса. Или украл из его лаборатории компоненты для зелий.
Пропустив ребят, я вошёл последним и уже был готов закрыть дверь, как Северус остановил меня:
– Подождите, Люпин, я, пожалуй, пойду. Зрелище предстоит не из приятных.
Всё в его облике говорило, что он не считает меня специалистом в области педагогики, для него я был всего лишь дилетант, который с трудом получил среднее образование. А мог и не получить! Меня не оставляет неприятное ощущение, вызванное его соседством. Причем моя неприязнь относится не к Северусу, а скорее – ко мне самому. Это странное ощущение – ОН ЗНАЕТ, КТО Я! Вернее, ЧТО Я ТАКОЕ. Поднявшись, Северус широким шагом прошествовал мимо учеников. В этом явно чувствовалось гипертрофированное самоуважение. Хвала Всевышнему, что ему неизвестно о том, что я эмпат, иначе это был бы ещё один повод для ненависти.
Он останавливается в дверях, разворачивается на каблуках и с издевательской усмешкой произносит:
– Хочу вас предупредить, Люпин – на третьем курсе Гриффиндора учится некто Невилл Лонгботтом. – Ах да, Невилл – сын зверски замученных Фрэнка и Алисы. Мальчик очень похож на мать. – Так вот, – продолжал он, - я советую вам не поручать ему ничего ответственного – он не справится без помощи мисс Грейнджер.
Ах, Северус-Северус! Мне ли не знать, откуда у тебя это желание унизить более слабого: это в тебе говорит прошлое. Ты, конечно, не поверишь, но не один ты с болью и отвращением вспоминаешь тот день, когда двое пятикурсников жестоко унизили третьего. Да, именно двое, Северус! Питера я в расчёт не принимаю, он всего лишь изображал Пивза и прятался за спинами Сириуса и Джеймса, а что касается меня – моя вина в бездействии. Как я однажды говорил: в пятнадцать лет очень сложно заявить лучшим друзьям, что они неправы. Новоиспечённый гриффиндорский староста не знал, что делать.
Ты нашёл в Гриффиндоре мальчика для битья, который, похоже, до смерти тебя боится, но возможно, ты просто не можешь найти подход к этому небесталанному юноше? Я читал досье Невилла, и, насколько мне известно, он силён в гербологии – наверно, потому, что добрейшая профессор Спраут его не третирует. Тебе никогда не приходило в голову, Северус, что успеваемость по предмету зависит не только от усердия, но ещё и от преподавателя? Ибо, как говорили в наше время: плохой ученик – не тот, кто ничего не знает, а тот, кто раздражает, – думал я, и в моей голове неспешно созревал План. Да, именно так – с большой буквы!
Невилл вспыхнул, как факел. В его глазах я прочёл: «И этот будет издеваться!». Гарри оглядел Снейпа, будто ёнамеревался одарить его, по меньшей мере, двумя галеонами*. Мальчик – истинный сын своих родителей, и желание защищать более слабого у него в крови.
Итак, фигурально выражаясь, боггартом Невилла является незабвенный профессор Снейп. Ну, Северус, кажется, ты нарвался! Твоё хрупкое эго временно отходит на второй план – для меня сейчас важнее поднять самооценку подростка, даже если для этого мне придётся тебя высмеять, –решил я. Посмотрев на мрачного, но ранимого зельевара, я удивлённо поднял брови:
– Я надеялся, что именно Невилл окажет мне сегодня неоценимую помощь. Более того, Северус, я уверен, что он прекрасно справится с заданием.
Невилл стал напоминать гигантский помидор. Его персональный Ужас и Страх вышел, громко хлопнув дверью. Кажется, его задело за живое.
С помощью ребят, а именно – Гарри и Гермионы, я прочёл короткую лекцию о боггартах. Это заняло не больше десяти минут, после чего я решил приступить к практической части урока и первым вызвал Невилла. Я просто обязан был вселить в мальчика побольше уверенности к себе.
Но я не должен был подпускать к боггарту Гарри и Гермиону. Насчёт Гарри, думаю, ты меня понимаешь, а что же касается мисс Грейнджер – то мне бы не хотелось, чтобы её извечный страх что-то не узнать и куда-то не успеть раскрыл… некую тайну.
Явление Снейпа в одеянии бабушки Невилла произвело на всех впечатление. Несомненно, шалость удалась. Думаю, Джеймс гордился бы мной.
Когда подошла очередь Гарри, я заслонил его собой. Думаю, ты прекрасно понимаешь, во что превратился мой боггарт. Он неизменен – в отличие от моего патронуса.
В конце урока я решил позволить Невиллу покончить с боггартом, что он и сделал, надо признать, весьма успешно.
Мучила ли меня совесть? Самую малость. В конце концов, я чуть не убил беднягу Северуса, тогда – семнадцать лет назад. С другой стороны, его следовало бы проучить – он, видимо, забыл, что больно может быть не только ему.
Вот такая вышла история. Надеюсь, тебя это позабавило. А теперь, миледи, позвольте мне прекратить свой рассказ. Хотелось бы узнать твоё мнение по этому поводу.
Надеюсь, всё будет хорошо,
Твой друг,
Римус Дж. Люпин.
P. S. Информацию к размышлению принял. Кажется, если мы с тобой не разберёмся с этими странностями, то очень скоро угодим в Св. Мунго. В соседние палаты. И не надо говорить, что с ума сходят исключительно поодиночке! Ты не подумай, девочка моя, я вовсе не похож на страуса, просто если я буду думать о том, что Питер сыграл в этой истории некую неблагоприятную роль, то у меня точно шарики за ролики заедут – по меткому выражению Джеймса.
Не дрейфь! Я верю в тебя и в твои «серые клеточки», милый мой Пуаро в юбке.
Р.Л.
***
Закончив писать, профессор запечатал письмо, и, привязав его к лапке Зигфрида, выпустил птицу в окно. Молчаливый ранее сов ухнул на прощанье, покосившись в мою сторону круглым жёлтым глазом. Или это мне почудилось?
***
Чей-то глухой голос произнёс пароль, дверь с портретом жизнерадостного мага, держащего в руке кубок вина, отодвинулась в сторону, явив нашим взорам вечно недовольного профессора Снейпа с некоей ёмкостью, полной чего-то дымящегося. Он левитировал вышеупомянутый сосуд в воздухе, держа перед собой палочку. Я предусмотрительно отпрыгнул вправо на стоящий у окна стул и свернулся клубком, слившись с рыжеватым плюшем обивки.
Подойдя к столу, хогвартская Язва Номер Один опустил на него кубок и уставился на обитателя апартаментов:
– По-вашему, это смешно, Люпин?! – негодующе спросил он.
– Добрый вечер, Северус, – приветливо улыбнулся тот.
– Это всё, что вы хотите мне сказать? – продолжал кипеть зельевар.
– Северус, право, я не знаю. Я не хотел…
– Вы никогда ничего не хотите, Люпин, – прервал его мрачный хозяин подземелий. – Я считаю, что нам нужно поговорить, – сказав это, он сел… Мряу-у-у! Ф-ф-ф-ш-ш-ш! Он ничем не лучше этого растяпы Лонгботтома! Но мои когти не успели вонзиться в профессорское седалище: услышав мой возмущённый вопль, Снейп вскочил, как ужаленный. – Что за… Люпин?! – грозно спросил он.
– Это всего лишь Крукшанс, – доброжелательно отозвался профессор ЗОТИ. – Кот Гермионы Грейнджер.
– Вот как? – зельевар поднял левую бровь. – И что он здесь делает?! – спросил он, уставившись на меня, как на гриффиндорца.
– Гуляет, разве не видите? – удивился этот милый джентльмен.
– Почему здесь?
– Он же кот, Северус, а коты гуляют сами по себе – это заложено в их природе, – мягко сказал Люпин, поглаживая меня по спине. Мур-р-р! – Хотите чаю?
– Сначала выпейте это, – Снейп раздражённо указал на кубок. – Иначе зачем я сюда пришёл? Уж ни в коем случае не для совместного чаепития с вами, – тут он поморщился. – Директор чудом уговорил меня варить вам это зелье, и я должен присмотреть за тем, чтобы вы регулярно принимали его.
– Ах да, конечно, – на лице моего друга появилось страдальческое выражение, – спасибо, Северус. – Взяв кубок, он тяжело вздохнул, поморщился и выпил. Он пил медленно, маленькими глотками – наверно, вкус у зелья был премерзейший! Сделав последний глоток, профессор поставил сосуд на место. – Я действительно благодарен вам, Северус – ведь вы не обязаны делать этого, правда?
– Я делаю это исключительно по просьбе директора, – холода в словах этого потрясающего джентльмена хватило бы, чтобы заморозить Африку, – а вовсе не из-за симпатии к вам, Люпин. Можете не обольщаться на свой счёт.
В ответ тот тихо рассмеялся:
– Северус-Северус! Вы – большой ребёнок, который не любит прощать своих ближних за их ошибки. Если бы вы были так строги к себе…
– Можете быть уверены, Люпин, к себе я отношусь ещё строже, – проскрежетал зубами декан Слизерина. – Ваша так называемая «ошибка» чуть не стоила мне жизни. А «милые шуточки» ваших друзей у меня и поныне в печёнках сидят. Так что, кто из нас ребёнок, это ещё вопрос…
– Может быть, вы и правы, Северус, – пожал плечами Люпин. – Но я вас всё-таки угощу чаем. Подождите немного.
– Вы думаете, я соглашусь? – едко заметил он.
– Должен же я вас отблагодарить.
– Хм. Вы меня удивляете, Люпин. Но если вы того хотите…
По-моему, этот человек патологически не способен доверять кому-либо. Люпин исчез за дверью, а наш нервный зельевар принялся мерить шагами комнату. Полы его мантии колыхались, как крылья диковинной птицы. Подойдя к столу, он неожиданно почесал меня за ухом, предварительно убедившись, что рядом никого нет.
***
– Рад, что вы всё-таки дождались, – радостно заявил обитатель апартаментов, войдя в комнату с подносом, на котором стояли две кружки ароматного чая, несколько сдобных булочек и вазочка с шоколадными конфетами.
– Чего вы добиваетесь, Люпин? – строго спросил его недоверчивый слизеринец, сделав глоток обжигающего питья, над которым ещё поднимался пар.
– А вам не приходило в голову, Северус, что мне просто захотелось наладить хорошие отношения? – улыбнулся тот.
– После того, как я, по милости Блэка, чуть не стал таким же, как вы? – язвительно изрёк он.
– Северус, это было семнадцать лет назад, если не больше.
– Почему вы не пьёте? – решил переменить тему зельевар.
– Потому что не хочу обжечь себе горло – это же очевидно, – отозвался сей таинственный джентльмен. – Берите конфеты, Северус, не стесняйтесь.
– Я не люблю сладкое, – лаконично отозвался «кошмар Гриффиндора». – Люпин, ваш чай скоро остынет.
***
За оставшееся время этот «нелюбитель сладкого» съел целых четыре конфеты и более не сказал ни слова – видимо, лимит его общительности был уже исчерпан.
***
Вернувшись в спальню девочек, я, как всегда свернулся клубком в ногах Гермионы. Размышлять не было сил, и я погрузился в объятия кошачьего Морфея. М-р-р-р.
________________________
*Попытка переделать русскую пословицу «Посмотрел, как рублём одарил».
