Глава 9Глава 9.
Если Вам скажут, что матери обязаны укладывать своих детей в кровати и читать им сказки, не верьте. Моей самой большой мечтой в детстве было простое объятие мамы... просто объятие. Но на мою долю за всю её жизнь выпало только пару равнодушных хлопков по плечу, когда я показывала особые успехи хоть в чем-то. И постоянные напоминания вести себя прилично. С малых лет я знала, что такое одиночество. Ведь даже отец и брат, впитавшие в себя всю эту искусственную холодность, были сдержанны и показушно равнодушны. Ведь в детстве так важно не только внимание других детей, но и простая родительская любовь. Я часто задаю себе вопрос – а было ли так в семьях аристократов испокон веков? И есть ли такое в обычных семьях? Зачастую полукровки и маглорожденные были намного удачливее и счастливее нас, детей аристократии. Уж я то со своим умением читать людские души знала это наверняка. Знала, и отчаянно завидовала.
Знала, и отчаянно стремилась оградить своих детей от этого одиночества.
Знала...
Я так много знала, понимала и видела в столь юном возрасте, чего не каждый взрослый волшебник повидает за свою жизнь. Свой первый ритуал, направленный на уничтожение проклятия, я провела в тринадцать лет – втором после семи лет пике магических всплесков и пробуждающихся способностей. В четырнадцать мои руки были покрыты сотнями маленьких шрамов, оставленных кинжалом из серебра с нанесенным на лезвие настоем ведьминого ползуна. Эти маленькие шрамы нельзя было убрать...
Эти шрамы были мне постоянным напоминанием о предстоящих годах мучений.
Хотя, я тогда еще надеялась, что смогу уничтожить проклятие или... умру.
Судьба распорядилась по-другому.
В конце концов, мы все бегаем по заговоренному кругу. Уже одно слово – "волшебник", сковывает тебя в рамки, запреты и правила. Если ты думаешь, что свободен, оглянись... Мир магии не дает свободы, он либо держит тебя на поводке, либо каждый раз бьет по самому больному – гордости, надежде... вере.
Как ты можешь быть свободным, если ты вынужден скрываться... пусть и от маглов?
Как ты можешь надеяться, когда магия не терпит неопределенностей?
Как ты можешь верить, если всего слово из уст волшебника – и тебя уже нет?
Моему отцу следовало дать мне яд еще во младенчестве. Думаю, каждая женщина с Даром была бы солидарна со мной. Но он этого не сделал, видимо, все же любовь возобладала над состраданием.
Воскресший из преисподних род приносил свою жертву демонам. Согласись, не очень-то большая плата – каждая третья девочка в роду. Но эта история навсегда останется покрыта для меня мраком. Я поняла, что проклятие ведет из глубин веков, но кто и зачем сотворил такое... святые небеса, дайте мне силы.
За окном я слышу голос своей маленькой племянницы. Счастливица, она не будет знать, каково это – каждую ночь умирать и каждое утро возрождаться. Хотя... говорят, раньше женщины с Даром видели боль и смерть в любой момент, как того хотела их магия.
Все же, мои ритуалы подействовали. Но призраки так и остались призраками. Я вижу... вижу их всех. Но говорит со мной только Алекто...
Амелия нахмурилась, пытаясь разобрать следующие строки, но они расплылись одним большим пятном и не подлежали восстановления даже с помощью магии. Старая женщина плакала над этими записями.
Амелия вздохнула. Что мучило женщину, она так и не поймет... но были еще многие исписанные страницы, которые могли помочь ей. Но как тяжело ощущать боль и одиночество Жозефины, сохранившиеся сквозь время на древних желтых страницах.
- Привет.
Девушка вздрогнула и захлопнула дневник, когда на ее кровать присела Лили. Сегодня было воскресенье, и любившая поспать Амелия встала позже всех. Сходив на обед, девушка дожидалась ужина, сидя в комнате старшекурсниц. Сначала за уроками, теперь вот за дневником Жозефины МакМиллан.
- О, привет.
- Ты целый день сидишь в комнате, Мэл. Пожалуй, вот твоя главная разница с Поттером, тот и дня не может прожить без внимания.
- Наверное, - Амелия пожала плечами, слегка смутившись обращению «Мэл». Так ее называли очень редко и в основном Эван. Она мысленно дала себе подзатыльник – забыла написать другу. Дура, что с нее взять.
- Какие у тебя красивые волосы, - Лили улыбнулась и провела рукой по своим, длиной лишь до лопаток, - а я никак не могу отрастить их.
- В детстве я была стрижена под мальчишку, - сама не зная зачем, сказала Амелия.
- Да?! Ну надо же... Знаешь, даже не могу представить тебя с такой прической! – звонко рассмеялась Эванс, вызвав улыбку у Амелии.
Кузина Поттера лишь неопределенно пожала плечами.
- Давай я тебе косу заплету, а? – внезапно предложила Лили, глаза которой вдохновенно зажглись, - еще юбку покороче и какую-нибудь... блузочку под мантию, только не школьную! И каблуки...
Амелия замахала руками.
- Эээ, Лили, ты чего?! Я и в каблуках, да еще и короткая юбка?!
- Ну... – Эванс состроила обиженную гримаску, - только попробуем!
- Только попробуем, - с нажимом произнесла Амелия.
- Только попробуем! – радостно повторила Лили, и в ее глазах зажглись озорные огоньки. Что-то подсказало Амелии, что она вляпалась очень крупно...
Спустя некоторое время по комнате девочек седьмого курса разносились крики, смех и возмущенные восклицания. Лили Эванс, явно забавляясь, пыталась накрасить Амелию, которая косметику на дух не переносила. Только иногда и в минимальных количествах...
- Нет, Эванс! Нет, нет, нет!
- Ну, Мэл... посмотри, какая ты красивая, теперь все парни твои, - на лице Лили появился румянец, и Амелия улыбнулась про себя, когда уловила конец фразы «кроме него».
-Мне не нужны все парни. Мне вообще никто не нужен... пока.
Амелия с легким сожалением провела рукой по шелковой ткани блузы и, достав палочку, трансфигурировала ее в белый свитер. Тоже самое произошло и с юбкой, которая превратилась в широкие от бедра белые льняные штаны. Лили покачала головой, с сожалением наблюдая за этими трансформациями.
- Зря ты так, тебе очень шло.
- Ну и что, - черноволосая гриффиндорка пожала плечами, - мне пока не для кого стараться. А терпеть дурацкие приставания я не намерена.
- И волосы распустишь?
Лили очень старалась, собирая длинные кудряшки Амелии в замысловатую прическу: высокий хвост, обхваченный прядями волос, чтобы скрыть резинку, и пара выпущенных прядок на лбу. С согласия Амелии Лили сделала ей длинную челку. Парикмахерскими заклятиями рыжеволосая староста владела в совершенстве.
- Нет, пожалуй, оставлю, - девушка улыбнулась, - спасибо Лили.
- За что? – ворчливо спросила Эванс, - за то, что провозилась с твоими волосами и
перерыла весь твой шкаф?
- Нет. Просто... со мной еще никогда не общались просто так.
- Как? Не поняла...
- Просто так. Тебе ничего не нужно от меня, но ты все равно со мной возишься.
- Возишься? – рыженькая недоуменно нахмурилась, - но... а что же, Поттер и его
компания тоже с тобой... возятся.
- О, - Амелия рассмеялась, - здесь другое. Джеймс мой брат, а Мародеры... сначала они общались со мной именно из-за того, что я и Джейми родственники, а потом... конечно, кроме Блэка.
- А из-за чего вы ссоритесь?
- Хм... трудный вопрос, Лили.
- Понятно, - ответила Эванс, - а знаешь... я могу стать твоей подругой.
Амелия отвернулась от зеркала и пристально посмотрела на покрасневшую девушку, сидящую на ее кровати. Не надо было владеть эмпатией, что бы понять искренность слов Лили Эванс. Эта скромная и отважная девушка просто не умела врать.
- Спасибо, Лили. Но давай мы будем дружить, потому что это нам нравится, а не из-за чувства жалости.
Эванс не нашла, что ответить на это. Кузина Поттера чуть насмешливо и грустно смотрела на нее, и внезапно Лили подумала, что ее собственные проблемы и страхи – ничто по сравнению с той болью и тоской, которая жила во взгляде Амелии Эйр. Эта девушка казалась много старше своих семнадцати лет, она видела и понимала слишком многое, зачастую то, о чем сама Эванс даже не догадывалась.
- Может быть, прогуляемся? – мягкий голос Амелии заставил Лили вздрогнуть. Почему-то стало стыдно, будто Мэл поняла, о чем думала она. Хотя, чего здесь стыдиться?
- Пойдем.
Лили пошла к двери на лестницу, но обернулась и заметила, как Амелия спрятала в карман брюк пачку сигарет. Это было так неожиданно – чистокровная волшебница воровато прячет в карман обычную пачку обычных маггловских сигарет!
Амелия обернулась и рассмеялась, увидев вытянувшееся лицо Лили.
- А ты не куришь?
- Нет, - Эванс еще и головой помотала в подтверждение своих слов.
- Так что, идем?
- Идем...
В этот воскресный вечер вокруг озера, наслаждаясь последними теплыми деньками, гуляли многочисленные парочки или небольшие стайки учеников Хогвартса. Лили и Амелия не спеша брели по широкой дуге вокруг водной глади, болтая о школе, уроках и обитателях этого огромного замка. Эванс, как и любая гриффиндорка, морщила носик при упоминании слизеринцев, взахлеб рассказывала об их общем Гриффиндоре и равнодушно пожимала плечами на вопросы об учениках Равенкло и Хаффлпаффа.
Она была забавная, эта Эванс.
Амелия с легкой грустью заметила, что таким чистым, добрым и справедливым человеком она не была даже в пору своего детства. Наверное, Шляпе стоило отправить ее в Слизерин. Но старая тряпка даже словом не обмолвилась о такой возможности, а Амелия и не спросила...
Они присели на скамеечку под старой облетевшей сосной, одиноко стоящей у самой кромки воды. Лили думала о чем-то своем, наблюдая за играющими в пятнашки малышами, а у Амелии не было никакого желания лезть ей в голову. Поэтому она закурила, чтобы хоть чем-то занять себя.
Первый раз она столкнулась с этой магловской привычкой в ненавистной Закрытой французской школе. Присцилла Делакур, бунтарка, хулиганка и вообще хороший человек, бегала к озеру, чтобы не попасться миссис Грей. Там-то она и столкнулась с Амелией, которая частенько пропадала у озера, тоже спасаясь от чрезмерной заботы и опеки. Разговорились, подружились... и бегали к озеру курить вместе.
А потом Присциллу убили.
Точнее, говорили, что это был несчастный случай. Поехав на рождественские каникулы домой, девушка поскользнулась на одной из многочисленных мраморных лестниц и сломала себе шею.
На самом же деле, Самюэль Делакур – брат Присциллы, просто не хотел делиться наследством.
А Амелия не успела предупредить подругу о своем пророческом сне, и никто не поверил ее словам, когда она рассказала об увиденном. Просто списали все на буйную фантазию девушки.
Лили неодобрительно покосилась на сигарету, зажатую в бледных пальцах Амелии. Но ничего не сказала. Амелия усмехнулась и сделала еще одну затяжку.
Под скамейкой мелькнул черный силуэт. Его можно было принять за кота, если бы не прижатые к спине крылья. Маленький Хранитель следовал за Амелией неотступно, хорошо хоть на глазах не вертелся. Слейпнир тоже с подозрением глянул на дымящуюся полускуренную сигарету и улегся у самых ног Амелии. Девушка подавила желание пнуть наглую тварь ногой и просто перевела взгляд на озеро.
