Глава 9«Здравствуй Гарри!
Выполняя данное тебе обещание, спешу поделиться последними новостями о твоем воспитаннике.
Признаться, особенно писать не о чем, существенных изменений за этот месяц не произошло. Разумеется, Северус Снейп превосходно успевает по всем предметам и, как ты, конечно, догадываешься - самые блестящие результаты у него по зельеварению. Профессор Слизнерог последнее время неважно себя чувствует, поэтому у него наметилась тенденция обращаться за помощью к старшекурсникам. Половину лекций им теперь читает Северус. В других обстоятельствах я бы не допустила такого явного фаворитизма, но мальчик, помогая своему старенькому декану, буквально преображается, напоминая мне временами того Северуса, которого мы потеряли. Да, он пока не слишком строг со студентами и редко позволяет себе повышать на них голос. Кто знает, может твой благородный поступок еще даст свои добрые плоды – не отравленный горечью предательства (пусть и сильно преувеличенного им), не подвергнутый унижению (да, Гарри, я тоже считаю, что мои дорогие мальчики порой заходили уж слишком далеко), свободный от влияния увлекшихся темной магией сверстников и старших товарищей (особенно Люциуса) - наш мальчик действительно получит шанс на нормальное счастливое будущее. Однако меня по-прежнему тревожит, что он очень мало ест. Северус всегда был неестественно худеньким, но теперь своим бледно-зеленым вечно недовольным личиком и исхудавшими ладошками он напоминает мне гриндиллоу. Если так пойдет дальше, я буду вынуждена искать повод придраться к нему, например, на трансфигурации. Это будет не трудно, учитывая, что бедный мальчик так и ждет от меня чего-то в этом роде по старой памяти. Тогда у меня будет возможность назначить ему отработки, которые будет заключаться в том, чтобы он съедал до конца хотя бы свой ужин...»
***
Легкомысленная музыка пританцовывала на цветастых скатертях, заглядывала в отполированные грани медной и серебряной посуды, с беззаботным смехом вторя ее звону, и бесцеремонно проникала в уши посетителей «Трех метел», заставляя даже самых мрачных из них беззаботно улыбаться. И только двое остались равнодушны к веселым чарам радостной мелодии. Гарри и Северус сидели в углу за затененным столиком. Молодой маг смотрел на Снейпа, а Снейп смотрел на высоченную белую кремовую пирамиду, источавшую холод и благоухавшую арахисовым джемом.
- Что это?
- Мороженое.
- Ты хочешь, чтобы я заболел ангиной?
- Я знаю, ты любишь такое мороженое. Теперь мы будем встречаться по выходным, и я буду угощать тебя самыми любимыми твоими лакомствами.
Снейп задумчиво воззрился на Гарри, - узкое личико, почти прозрачное от нездоровой худобы, выражало недоверие, щедро разбавленное насмешкой.
- Боишься, что я сдохну, и твой героический поступок потеряет ценность?
Щеки Гарри вспыхнули.
- Я мог бы заставить тебя съесть это мороженое, - угрожающе прошипел он, подаваясь вперед, - мог бы заставить тебя прекратить вести себя, как дурно воспитанный мальчишка! Ты не смог бы противостоять мне, Снейп! И ты не сдохнешь, я приспособился вытаскивать тебя с того света, и не надейся!
- Это угроза? Не люблю, когда мне угрожают. Особенно, когда это пытается делать какой-нибудь Поттер. Попроси вежливо, и я, возможно, съем это твое мороженое.
Опять все напрасно! Гарри вздохнул, отстраняясь и уже жалея о своей вспышке.
Каждый раз, когда он шел на встречу со Снейпом, его, - вопреки дурным предчувствиям и хронически неудачному опыту общения с юной версией бывшего зельевара, - охватывал восторг, предвкушение настоящего чуда. Рядом с Северусом ему было странно хорошо... Он чувствовал себя уместным, ощущал почву под ногами, казался себе значительным и нужным. Он больше не был великим Гарри Поттером – героем, рядом с которым почему-то было принято неестественно скалиться, он больше не был случайным убийцей Волдеморта, а был... Нормальным ЖИВЫМ парнем, который не позволил смерти забрать у него еще одного важного для него человека. И еще... Ему было интересно с Северусом, уютно от бархатных ноток в насмешливом голосе, от завораживающих, будто змеиных движений – так напоминавших ему прошлого опасного Снейпа и так необходимых ему сейчас, когда он и сам немногим лучше Северуса ориентировался в новом времени.
- И что ты имел в виду, когда говорил, что можешь меня заставить? Неужели благородные гриффиндорцы нынче не брезгуют непростительными? – осклабился Северус.
В черных глазах явно промелькнул вызов. «Хочешь померяться со мной силами, Северус? Что ж, хуже сегодня уже не будет...»
- Империо... – тихо-тихо прошептал Гарри. Глаза напротив изумленно расширились, в их глубине разгорелась взрывоопасная смесь эмоций: восторга, любопытства, протеста и гнева.
Воздух между ними стал тяжелым и нереально прозрачным, заполнившись только светом их глаз и излучаемой ими энергией. Гарри ощущал отчаянную пульсацию чужой воли, пока, взорвавшись с беззвучным болезненным вскриком где-то в завоеванном им пространстве, она не подчинилась ему, теперь мягко управляемая его мозгом.
Северус с непривычно кротким видом съел свою порцию мороженого, запил горячим какао, а потом заел все это здоровенным бутербродом – Гарри просто не мог остановиться, настолько приятным было это ощущение власти, причем именно власти над Снейпом, несравнимое с тем же ощущением, касайся оно кого угодно другого. Из необычного транса его вывел Северус, который закашлялся – справиться с бутербродом после длительной голодовки ему оказалось не по силам. Гарри вскочил, похлопал мальчика по спине и снова уселся напротив, несколько виновато разглядывая Северуса, восстанавливавшего дыхание.
- Доволен? – прошипел наконец Снейп, поднимая на него горящие глаза.
- Ты не оставил мне выбора, - бесстрастно ответил ему Гарри.
- Хватит! Ноги моей больше не будет в этом кафе!
Снейп стянул со спинки стула черное влажное от снега пальто, надел его, не застегиваясь, и быстро вышел на улицу. Гарри шел за ним следом с беспокойством наблюдая, как колючий ветер развевают полы распахнутого пальто. «Он простудится, - отчаянно думал Гарри, - он тощий, иммунитета никакого, а шея – голая!»
- Северус, застегнись, - крикнул он тоном, не терпящим возражений, и обычно этот тон действовал на многих, даже на Рона, но, увы, не на Снейпа!
- Пошел к черту!
Северус развернулся так резко, что Гарри едва в него не врезался. Злые белые снежинки хлестали подростка прямо по тощей шее и лезли в небрежно расстегнутый ворот рубашки.
- Ну, что в этот раз, бравый гриффиндорец? Предлагаю «Круциатус», как эффективное средство разогреть мне кровь.
Гарри не шелохнулся. Заклинанием он мысленно укутал строптивого подростка в теплый пушистый шарф и мягко произнес, будто между ними ничего не произошло:
- Встречаемся в следующую субботу, в то же время. Ты пробовал малиновый пунш?
Снейп удивленно вскинул брови, потянулся рукой к горлу, хмыкнув:
- Тепло... Знаешь, Поттер, обычно мне все время холодно. И все чужие. Мерлиновы яйца! Хоть бы ты мог оказаться похожим на Лили? Почему ты вылитый Джеймс?
- Будь я больше похож на Лили, ты был бы шелковый? – спросил Гарри, изображая удивление, но зеленые глаза улыбались.
- Ты же... учился у меня?
- Да, я был твоим студентом.
- И как мы ладили?
- А ты как думаешь? И в той своей жизни ты упорно видел вместо меня моего отца, которого я даже не помню.
- Я люблю пунш, - заявил вдруг Северус задумчиво. - И я бы не отказался от сырных пончиков. Мороженое – абрикосовое.
- Договорились, Северус.
Гарри, пряча счастливую улыбку, протянул слизеринцу руку. Снейп, помедлив, неловко пожал ему пальцы.
***
«...Северус стал лучше есть, и теперь он уже похож на приведение. Учитывая, как обстояли дела месяц назад, нас с Вами, Гарри, можно поздравить, - возможно до конца года нам удастся привести мальчика в норму. Но у нас появилась новая проблема. Дело в том, что когда-то, когда Северусу было четырнадцать, Альбус дал ему пропуск в запретную секцию библиотеки. Этот пропуск до сих пор действителен, а я не в праве лишить его опасной привилегии. Допустим, Северус всегда любил читать книги весьма специфического содержания, и от этого, вероятно, не было бы вреда, не поддайся он постороннему влиянию, но меня тревожит, что в Хогсмидт он теперь ходит не только на встречи с Вами. Его видели в «Кабаньей голове» с каким-то высоким молодым магом, одетым в черное. Трактирщик заметил, что у незнакомца очень светлые волосы, и я думаю, что это Драко. История повторяется: когда-то в этом же возрасте Северус зачастил в гости в Малфой Мэнор, и его частенько видели в обществе Люциуса...»
«Люциус Малфой, Драко Малфой, Нарцисса Малфой... Что же тебя привлекает в этой семейке, Северус Снейп, полукровный Принц? Я еще могу понять – Люциус. Он был значительно старше тебя, харизматичен, а ты был просто жаждущим особого внимания и славы мальчишкой. Но Драко... Он никогда не дотягивал до отца – ни смелостью, ни способностью с изящной непосредственностью подчинять себе людей. Младший Малфой, – бледное нечеткое отражение отца, - какого дьявола тебе нужно от заблудившегося в новом мире подростка?» - так думал Гарри, стоя у единственной в кабаке вешалки, скрытый в сизом тумане от сигар и душном полумраке, царившем в «Кабаньей голове».
Он не мог расслышать, о чем именно говорят слизеринцы, но теперь он уже не сомневался, что профессор Макгоннагал права – блондин в черной мантии и черном же пальто с просторным капюшоном – никто иной, как Драко Малфой собственной персоной. Молодые люди пили огневиски, как с неудовольствием понял Гарри. «Северусу еще не исполнилось и шестнадцати! Впрочем, когда Малфои беспокоились о здоровье своих жертв». В том, что Драко встречается с его неопытным воспитанником именно с целью как-то его использовать – Гарри не сомневался.
Молодой человек вздохнул, вновь переживая, что не удается подслушать беседу, но тут Драко засобирался, Северус последовал его примеру, и вскоре молодые люди направились к выходу. Гарри осторожно, прижимаясь к стене, крался за ними, однако на улицу выйти не рискнул и наблюдал сцену прощания, прислонившись виском к косяку деревянной двери, уже почти задыхаясь от тяжелого духа прокуренного помещения.
Ему не понравилось, что Северус почти с обожанием смотрел Малфою в глаза, охотно ответил на рукопожатие, улыбался - не только губами, но и задорно блестевшими глазами. Мимика слизеринцев была странно похожей... Хотя, на взгляд Гарри, улыбка Северуса больше напоминала немного смягченное отражение надменной улыбки Люциуса. «Как же много для него значил его самонадеянный кузен!» - с горечью подумал Гарри.
Тем временем Снейп махнул Драко на прощание рукой и уверенно зашагал по тропинке в сторону Хогвартса, быстро скрывшись за поворотом.
Приветливое почти дружеское выражение лица Драко тут же сменилось недоброй презрительной гримасой, и Гарри шагнул к нему из своего убежища.
Малфой попятился, но быстро взял себя в руки:
- Поттер? Какими судьбами. Неужели соскучился по мне?
Драко премерзко ухмыльнулся и, вытянув губы трубочкой, издал чмокающий звук, тут же сам рассмеявшись от свой дурацкой шуточки.
- Что тебе нужно от Северуса, Малфой?
- А где хотя бы «здрасти»? Кто тебя воспитывал, Поттер? Ах да, я забыл. Уи-и-изли.
- Если я еще раз увижу тебя рядом с Северусом, я обещаю тебе, Малфой, большие неприятности. Помнится, тебе с грехом пополам удалось избежать Азкабана!
Драко сильно побледнел, а его прозрачные глаза зло блеснули:
- Шел бы ты подобру-поздорову, Поттер! Надо быть таким упертым гриффиндорцем, как ты, чтобы не замечать: Север принадлежит другому миру, другим людям, а с тобой ему плохо! Ты наводишь на него такую тоску, что пацан уже стал похож на тень. Угробишь моего драгоценного дядюшку своей неуклюжей заботой. Отпусти его ко мне, Поттер, откажись от опекунства. Поверь, так будет только к лучшему.
Несмотря на издевательский тон, Гарри чувствовал, что Драко почти искренне произнес последние слова, и ему стало так жутко, что он не сразу нашелся что ответить, а Малфой не стал ждать. Стрельнув в него напоследок полным ненависти взглядом, блондин быстро зашагал прочь.
