– 9 –– Что это?! — брезгливо поморщившись, Снейп смотрел на огромное сооружение, покрытое толстым слоем крема и невероятным количеством марципановых розочек.
– Это торт, Северус! — удивленно ответила Лили. — Ты что, никогда не видел тортов? Из лучшей кондитерской на Косой аллее; говорят, их торты доставляют через Международную каминную сеть прямо из Франции. Ты подаришь его моей маме.
– Ты представляешь, как по-идиотски я буду выглядеть с этим кошмаром в руках? — недовольно скривился Снейп. — Есть же нормальная английская еда: пудинги, там, пироги, шоколадные лягушки, в конце концов...
– Ты же не собираешься дарить маме шоколадных лягушек? — рассмеялась Лили. — Вспомни еще про блевальные батончики дяди Джорожа... Вот тогда бы мы точно выглядели в лучших семейных традициях...
– Ненавижу крем, — с отвращением сказал Снейп, бросая на торт очередной испепеляющий взгляд. — Он напоминает мне слизь винторогих жаб...
– Тем лучше — нам больше достанется, — спокойно парировала Лили. — Северус, понимаешь, очень важно произвести приятное впечатление именно на маму. Папа, конечно, будет кипятиться, но потом наверняка успокоится и будет жалеть о том, что наговорил глупостей.
Снейп скептически скривил губы.
– Но мама, — продолжала Лили, — всегда неплохо относилась к тебе. Насколько я понимаю, у неё не было таких проблем с зельеварением, как у отца, и наезжал ты на неё гораздо реже, и потом, она говорила, что ты даже один раз рисковал подставиться, чтобы избавить её от неприятностей.
– Я?! Когда это? — Снейп явно не понимал, что она имеет в виду.
– Ну, как же, помнишь, когда она стащила из твоего кабинета поддельный Гриффиндорский меч, а ты вместо наказания отправил её на прогулку с Хагридом. Это ведь могло вызвать подозрение.
– Уверяю тебя, в этом не было ничего личного! Кроме того, с моей точки зрения, прогулка с Хагридом — тоже своего рода наказание.
– Ладно, дело не в этом, — примирительно сказала Лили, — главное, что мама может всегда привести папу в нужное расположение духа. В итоге всё всегда получается так, как решила она. Не знаю уж, как ей это удается...
– Очевидно, это наследственное, — заметил Снейп. — Молли всегда отличалась тем же.
– И пожалуйста, Северус, помни о том, что сегодняшний визит — всего лишь дань приличиям, — сказала Лили, убирая торт в коробку. — Он никак не может повлиять ни на наше решение, ни на моё отношение к тебе.
Мама с папой встретили их на пороге и выглядели слегка озадаченно. Из гостиной выглядывала любопытная мордашка Фредерики.
– О, профессор!... Рады вас видеть! — приветливо, хотя и не без удивления, сказала Джинни. — Какой чудесный торт!
– Это вам, — Снейп явно спешил отделаться от совершенно не нужного ему «украшения».
– Мы, честно говоря, не ожидали, — рассеянно сказал Гарри.
– Лили не предупредила вас?
– Ну, она сказала, что придет не одна, — объяснила Джинни, — но мы думали, что она собирается наконец-то познакомить нас со своим загадочным молодым человеком, у которого проводит почти все вечера... А оказалось, что она пригласила вас.
– Да, она пригласила меня, — задумчиво подтвердил Снейп.
Они сели пить чай, но непринужденного разговора как-то не получалось. Мама с неестественной улыбкой рассказывала Снейпу об успехах Лили в университете; профессор, знавший о её успехах гораздо больше, отвечал довольно односложно. Папа откровенно скучал, а Лили нервничала и слегка сожалела о том, что они не позвали с собой Кингсли, который предлагал Северусу свою моральную поддержку и наверняка смог бы отлично разрядить обстановку.
Одна лишь Фредди была вполне счастлива, украдкой отковыривая с торта розочки и отправляя их попеременно то себе в рот, то в пасть ползавшей под столом тигуане.
Северус просил Лили не вмешиваться в его разговор с её родителями, опасаясь, что она будет черезчур горячиться, но теперь ей казалось, что если она не вмешается, то никакого разговора вообще не получится, и решила слегка добавить динамики.
– Мама, — неожиданно сказала она, — вообще-то профессор пришел по делу.
Посмотрев на маму, она заметила в её глазах странно подозрительное выражение.
Снейп метнул в Лили предостерегающий взгляд, но, очевидно, понял, что дальше оттягивать разговор просто не имеет смысла.
– Да. Я действительно пришел по делу. Я... Мы хотели сказать, что я сделал Лили предложение, и она согласилась принять его, — с каменным выражением на лице произнес он.
Лили увидела, как при этих словах мамины глаза округлились, а на папином лице почему-то появилась нелепая улыбка.
«Ничего не скажешь, очень романтично», — подумала Лили, пихая под столом ногой то ли сестру, то ли тигуану, чтобы та перестала вертеться и толкать её.
– Вы предложили ей работать в школе? — спросил наконец папа.
– Нет, — с необычным для него терпением ответил Снейп, — я предложил ей выйти за меня замуж.
Улыбка сползла с папиного лица, но менее нелепым его выражение от этого не стало.
– И она согласилась?
– Да, она согласилась, — всё так же спокойно подтвердил Снейп.
– Лили, это правда? — сказанное явно никак не укладывалось в голове у Гарри.
– Да, папа, — сказала Лили, подумав о том, что нужно, наверное, очень не хотеть верить в услышанное, чтобы так долго требовать разъяснений к такой простой фразе.
– Но вы же понимаете, профессор, что она еще слишком молода для этого, — Гарри поерзал на стуле, как будто ему стало неудобно сидеть.
– Она совершеннолетняя, — невозмутимо констатировал Снейп.
Лили взглянула на маму, ожидая её реакции, но Джинни молчала.
– Я буду старше, чем мама, когда она вышла за тебя, — возразила Лили. — Мама тоже была очень молодой, и это ей никак не помешало.
– Да, — повысил голос Гарри, — но между нами не было разницы в сорок лет.
Снейп закусил губу и опустил глаза. Лили поняла, что его терпение подходит к концу.
– И потом, я уверен, что вы повлияли на её решение, — продолжал Гарри.
– Что вы имеете в виду? — резко сказал Снейп, привстав на стуле и сунув руку в карман за палочкой.
– Да то, что у вас было больше чем достаточно возможностей, чтобы околдовать неопытную девочку, да просто одурачить её!
Гарри резко вскочил и выхватил палочку. Но Снейп оказался быстрее. Гарри еще не успел открыть рта, как его палочка, описав широкий полукруг, упала на пол.
– Гарри, прекрати!
– Северус, прекрати! — закричала Лили одновременно с матерью.
Джинни вскочила со своего места:
–
Accio! — палочка Гарри оказалась в руке у Джинни. Она положила её на стол подальше от мужа и требовательно протянула руку к Снейпу:
– Профессор!...
К огромному удивлению Лили, Снейп, хотя и неохотно, но отдал Джинни свою палочку.
– Сядьте! — резко сказала она. — Устроили тут балаган! Это дом, а не дуэльный клуб!
Мама стояла, тяжело дыша и бросая негодующие взгляды то на Гарри, то на Снейпа. В этот момент она действительно чем-то напомнила Лили бабушку Молли, причем это «что-то» относилось скорее к выражению её лица, чем к его чертам.
– Фредди, иди к себе в комнату! — велела она младшей дочери.
Фредди неохотно поплелась за дверь, а мама наконец села и, сложив около себя все три палочки — свою, папину и Снейпа, холодно сказала:
– Насколько я поняла, у вас уже всё решено и наше согласие ни на что не влияет?
Видимо, с Джинни Снейпу было говорить легче, чем с Гарри, и теперь он обращался именно к ней.
– Боюсь, что всё действительно именно так. Но ваше согласие влияет на многое. Оно влияет на ваши дальнейшие отношения с дочерью. Очень не хотелось бы, чтобы они испортились, после того как мы поженимся.
– Наши отношения могут испортиться прямо сейчас, — задиристо сказал Гарри.
– Послушайте, Поттер, я не могу предоставить вам никаких доказательств того, что не применял к Лили магических воздействий, — сухо сказал Снейп, — так что вам придется поверить мне на слово.
Лили было невыносимо видеть, что Северус вынужден оправдываться и выслушивать оскорбления от её же собственных родителей. «Лучше бы я сама им всё сказала, — подумала она. — Поорали бы друг на друга — и всё. Не в первый раз. Зато ему не пришлось бы унижаться».
Лили перевела взгляд на маму: она надеялась, что та её всё-таки поддержит. И Джинни наконец решила, что пришло время для её последнего слова.
– Гарри, послушай. Лили действительно уже совершеннолетняя, — сказала она, — и вправе решать самостоятельно, как ей поступить. К тому же, она достаточно упряма, и мы оба знаем, что пытаться переубедить её бесполезно. Так что давай не будем устраивать скандал: нам всё равно придется рано или поздно смириться с происходящим. Надеюсь, профессор, — сказала она, поворачиваясь к Снейпу, — вы понимаете, что мы не в состоянии относиться к вам как к
сыну... Думаю, вам этого и не нужно.
Снейп слегка усмехнулся, а Лили не выдержала и прыснула в кулак.
– Во всяком случае, — подытожила Джинни, наградив хихикающую Лили одним из своих фирменных испепеляющих взглядов, — хорошо хоть, что вы не сообщили нам о свадьбе уже после того, как она произошла... Надеюсь, Лили будет с вами счастлива.
В голосе Джинни послышалось некоторое сомнение, но, по крайней мере, больше никто не ругался и не пытался драться, так что мама вернула отобранные палочки их владельцам, и дальше началось обсуждение всяких подробностей: где жить, когда свадьба, и прочие детали, о которых Лили вполне могла бы рассказать сама и не мучить больше Северуса, которого этот разговор явно тяготил.
Довольно скоро Джинни дала Снейпу понять, что ему пора уходить, и его фактически выставили за дверь, попрощавшись сухо, но всё же вежливо.
Она выскользнула вместе с ним на улицу, пообещав родителям, что вернется «через минутку».
– Всё прошло отлично! — заверила она Снейпа. — Могло быть гораздо хуже.
– Да уж... — усмехнулся он. — Не буду утверждать, что этот вечер был самым кошмарным в моей жизни, но в первую двадцатку он наверняка попадет. Извини, что я тебя тут оставляю, но ты же сама видишь, что мое присутствие ничем не поможет...
И он, и Лили прекрасно понимали, что для неё это далеко не конец разговора с родителями, а, скорее, начало. Но Лили это не слишком пугало. Теперь, оставшись с ними один на один, ей будет даже легче. Она сможет не стесняться в выражениях и доходчиво объяснить папе и маме, что им нужно более уважительно относиться и к её выбору, и к её будущему мужу.
– Со временем они привыкнут, Северус, и вы будете... ну, не друзьями, конечно, но, по крайней мере, они не будут на тебя так реагировать.
– Тебе пора, замерзнешь, — он обнял её за плечи. — Пришли мне утром сову.
Она кивнула, и Снейп, пройдя несколько шагов по садовой дорожке, дезаппарировал.
Тогда Лили глубоко вздохнула и вернулась в дом.
Мама, судя по всему, убирала посуду, потому что из столовой в кухню пролетали чашки, но отец по-прежнему стоял в коридоре, скрестив руки на груди, и воинственно сверкал очками.
– Лили, ты вообще соображаешь, что делаешь? — снова начал он. — Ты понимаешь, сколько ему лет?
– Пап, у тебя есть ещё какие-нибудь претензии к Северусу, кроме количества его лет? — Лили была настроена решительно и не собиралась никому, и уж тем более — папе, позволять запугивать её.
– Да у меня масса претензий! Что ты вообще в нем нашла?! — Гарри проводил недовольным взглядом медленно проплывшее мимо него блюдо с остатками торта.
– Гарри, я хочу, чтобы Лили помогла мне с посудой, — категорично сказала мама, внезапно появившаяся в гостиной. — А ты пока пойди, убери из спальни метлу. Ей там не место, я тебе уже миллион раз говорила.
Отец недовольно заворчал и потащился наверх, а Лили пошла за мамой на кухню. Как выяснилось, с посудой всё было уже в порядке: чистые тарелочки из-под торта стояли на полке, чашки тихо позвякивали, моясь в раковине, а в окно влетела скатерть, которая стряхивала с себя в саду крошки.
Мама в хозяйственных делах была мастером. Хотя у них и был домашний эльф, Кикимер, она старалась не загружать его лишней работой, поскольку он был уже слишком стар, и использовала его в основном в качестве повара, так как готовил он блестяще.
На всякий случай Джинни закрыла дверь на кухню, села за стол и некоторое время молча смотрела на стоящую перед ней Лили, которая, в свою очередь, тоже готовилась к серьезному разговору... Это тебе не папа, тут кричать нет смысла. Зато есть шанс, что мама постарается её понять.
– Ты действительно любишь его? — спросила наконец Джинни.
– Да, — прямо ответила Лили.
– Ты уверена, что по части магии всё чисто?
– Абсолютно.
– Хорошо... — Джинни вздохнула. — Тогда делай как знаешь.
Через минуту она вдруг наклонила голову и тихо рассмеялась.
– Нет, я всегда предполагала, что твой выбор будет эксцентричным, — сказала она, — но чтоб настолько... Такого мне в самом деле было не представить.
– Мама, ты не знаешь его! — вспыхнула Лили.
– Возможно. Я даже могу допустить, что
ты его знаешь. Но я хочу сказать тебе вот что: у тебя еще есть время. Присмотрись к его привычкам. В конечном итоге, вся жизнь строится из мелочей, из маленьких деталей. Человек может быть сколько угодно хорошим: умным, добрым, красивым, — но когда начинаешь с ним жить всё время, эти мелкие привычки, вылезающие то тут, то там, как злобные пикси, способны доводить до бешенства. И если он — ну, я не знаю... — храпит, или разбрасывает везде свои котлы и склянки из-под зелий, или всегда оставляет ложку в банке с вареньем, или, например, таскает метлу в спальню... Что за идиотизм — метла в спальне! — повысила голос Джинни, чтобы её было слышно через закрытую дверь. — Эта дурацкая школьная привычка держать метлу под кроватью! Метла пылится, царапается, тормозной механизм портится... Есть же специальная кладовая, с удобными креплениями для мётел... Ладно, — махнула она рукой, — это бесполезно... Так вот, если в нем действительно есть нечто, ради чего ты готова терпеть все эти досадные мелочи, тогда, возможно, у вас что-то получится... Только обещай мне, что если ты разочаруешься, то не останешься с ним из жалости. Это никому не нужно, и в первую очередь — ему самому.
Лили согласно кивнула. Мама явно надеялась, что Лили перебесится и изменит свое решение, но действовала гораздо более тонко и дипломатично, чем папа. Она словно незаметно подталкивала её к трясине сомнений и скептицизма, пытаясь охладить её пыл весьма прозаичными, хотя, возможно, и верными рассуждениями. Но спорить с ней Лили не собиралась. Ей нужно было погасить конфликт, а все проблемы, которые неизбежно рано или поздно возникнут, они с Северусом будут решать только вдвоем.
– Мамочка, спасибо тебе за понимание! — сказала Лили, нежно чмокнув Джинни в щеку.
– Не уверена, что я тебя понимаю... — задумчиво сказала Джинни. — Дело не в этом. Просто я хорошо знаю твое упрямство и не хочу, чтобы твоя гордость не позволила тебе обратиться к нам за помощью, если она тебе понадобится.
– Зачем мне может понадобиться ваша помощь? — недоуменно спросила Лили.
Она была уверена, что за помощью любого рода она теперь будет обращаться только к Северусу. Никто не понимал её так, как он, и никто лучше него не знал, что ей нужно.
– Лили, он действительно уже очень немолодой. И, учитывая его боевое прошлое, вовсе не факт, что он проживет долго. Это не значит, что я этого хочу, — поспешно сказал она, когда Лили, шумно втянув воздух в легкие, приготовилась возражать. — Но если это случится, то... Хорошо, если ты будешь одна. А вдруг у вас родится ребенок? — в голосе Джинни явно слышалось сомнение, но тем не менее она продолжила: — Тогда тебе понадобится наша помощь, и я не хочу, чтобы ты сжигала все мосты...
– Насколько я знаю, у Северуса пока нет проблем со здоровьем, — холодно сказала Лили.
– Насколько
я знаю, — усмехнувшись, ответила Джинни, — с него станется не распространяться о таких вещах, особенно в твоем присутствии. Лили, это естественный ход жизни, и нарушить его нельзя.
«Да? Ну, это мы еще посмотрим!» — подумала Лили, но вместо этого сказала:
– Значит, ты предпочла бы, чтобы я вышла за кого-то другого?
– Разумеется, да, — подтвердила Джинни. — Но я уже сказала тебе: ты имеешь право решать сама, и я стараюсь уважать твое решение.
– А папа?
– Я поговорю с ним, — устало вздохнула Джинни. — Но сейчас, думаю, лучше оставить его в покое: ему нужно время, чтобы прийти в себя, потому что для него это, конечно, был удар ниже пояса... Да и я, пожалуй, пойду лягу спать, — сказала Джинни, и Лили показалось, что мама всё еще втайне надеется, проснувшись утром, обнаружить, что всё случившееся приснилось ей в кошмарном сне.
