Воссоединение: ради тебя мы всегда будем там (часть 2). ( не отредактирована).Джеймс не спал, вместо этого, он будто плавал в темноте, с которой он отчаянно боролся. Окружающее походило на… пустоту, а воздух сгущался. Остальное… крики… чудовища, донимавшие его даже во сне… Джеймс не смог бы справиться с этим, но к счастью, сейчас весь этот ужас отдалился. По крайней мере, они оставили его в покое.
Последнее, что он помнил – это Сириус в своем анимагическом облике. Он, раненый, лежал на земле, а к нему подплывал дементор, собираясь высосать его душу. Потом Люпин, ласково улыбающийся, его глаза наполняют слезы радости.
Да, Люпин был счастлив. Он не был ранен или мертв. Джеймс попытался приблизиться к этой картине. Он хотел быть там, этому миру он принадлежал. Там было светло и тепло, а не холодно и темно, как здесь. Это так напомнило о Лили…
Чернота начала рассеиваться и Джеймс открыл глаза. Он лежал в кровати. Больничной кровати?.. Что?.. Он может видеть, окружающее не расплывалось. Джеймс поднял руку к лицу и обнаружил на носу очки. Он несколько раз моргнул. На нем какая-то… красная пижама… Джеймс почувствовал под ладонями гладкий материал, он опустил глаза вниз, дабы рассмотреть пижаму подробнее. Пальцы наткнулись на крохотную гриффиндорскую эмблему, вышитую на левом кармане.
Что случилось?.. Где?.. Хотя он узнает это место, он тут был, и не один раз. Да и цвет пижамы с эмблемой ясно говорили о его местонахождении. Хогвартс. Но… Точно… Он пытался убить Снегга и тех, других… Теперь он вспомнил (при этом Джеймс задрожал от отвращения). Люпин и Сириус, должно быть, перенесли его.
Интересно, а почему его сознание так ясно, а не наполнено… криками? Вообще-то тут совсем не было криков, а царила абсолютная тишина. И в комнате, и в голове Джеймса. Может, это из-за воздействия дементоров? Джеймс старался определить свои ощущения. Испуган, может. Печаль… определенно. Растерянность? ДА. Большая… Где реальность и где сон?
- Джеймс? – он моргнул, услышав голос с нотками беспокойства. Послышался скрип пружин, а затем шлепанье босых ног по полу и тихое шипение, камень ведь холодный, - ты проснулся?
Джеймсу даже не пришлось поднимать глаз, он точно знал, кто это. Этот голос невозможно было не узнать.
- Привет, Римус… - шаги приблизились, но Джеймс не повернул головы, не отрывая взгляда от изножья кровати.
Римус подошел ближе.
- Привет, Джеймс, - осторожно произнес он, голос был наполнен страхом. Джеймсу стало горько.
- Боишься меня, Римус?
- Нет! Конечно, нет! С чего ты взял?
- По твоему голосу догадался… Ты испуган…
Пауза.
- Северус мертв? – краем глаза Джеймс заметил резкое движение, Люпин подпрыгнул, будто он напугал его. Джеймс ведь только спросил.
- Нет, он сейчас здесь, отдыхает.
- Это хорошо… Я кого-нибудь убил?
- Не знаю… - Римус помолчал. – Джеймс, почему ты здесь?
- Я сейчас не смогу ответить на твой вопрос… Все так ясно сейчас, а ниточки все равно исчезают…
- Мадам Помфри дала тебе Проясняющее зелье. Мы надеялись, что тебе это немного поможет, и судя по всему, помогло.
- Да, - “Да, только теперь так пусто внутри…” Люпин придвинулся поближе, Джеймс поднял на него взгляд. Он едва подавил удивленный вздох, глаза юноши расширились.
Перед ним был его друг, только… намного старше. Он почувствовал себя, словно маленький ребенок рядом со взрослым солидным профессором или чиновником. Глаза Люпина, теплые и грустные, остались прежними. Но в коричневых глубинах появилось нечто такое, что многое сказало Джеймсу, ему стало жаль друга. Внезапно внимание Джеймса кое-что привлекло и он хихикнул, не удержался.
- Что? – Люпин отступил, слабо улыбаясь (Старый добрый Римус, всегда надеется на лучшее). – Что смешного? – неуверенно переспросил он. нахмурившись.
Джеймс покачал головой, хихикая.
- Ты выглядишь, как старик, - поддразнил он, касаясь полуседой пряди (Джеймс не заметил напряжения Люпина). – Уже поседел.
Люпин растерянно накрутил прядь на палец.
- Правда?
- Ага.
- А ты выглядишь не старше… девятнадцати?
Смех Джеймса потихоньку сошел на нет. Ему все еще девятнадцать, а Люпину… Все оказалось намного серьезнее, чем он мог предположить. В комнате повисла мертвая тишина, оба задумались. Джеймс заинтересовался, что будет, когда Проясняющее зелье прекратит свое действие…
- Так он все-таки сделал это, правда? – спросил он.
- Кто?
- Волан-де-Морт.
Джеймс никогда раньше не видел у Люпина таких жестких глаз, мужчина выпрямился.
- Он сделал это?.. Ведь так? Он… - Люпин замер, будто вспомнил что-то важное, затем принялся похлопывать себя по карманам, пытаясь что-то найти. – Я кое-что видел, положил в карман… Маховик времени на твоей шее, разбитый.
/ Волан-де-Морт достал что-то из кармана мантии. Кажется, это был Маховик времени, пристегнутый на цепочку.
- Знаешь, Поттер, некоторые чары могут действовать хуже черномагических заклятий. /
Джеймс помотал головой, отгоняя воспоминание. Оно было словно вспышка и быстро исчезло, оставив в груди тупую боль… Он перевел взгляд на изножье кровати, в глаза Люпину смотреть было тяжело.
- Проклятые чары… Все из-за них... – юноша прикусил губу, на глаза навернулись слезы. Криков больше не было. Куда они исчезли? Затаились и ждут своего часа, чтобы потом снова мучить его? – Вы все живы… Значит, в этом он ошибся, так? А Лили и Гарри… Он добрался до них. Я помню, с-слышал их.
/Плач Гарри… Смех Волан-де-Морта… Крик Лили… Крики…/
Джеймс содрогнулся, но Люпину он не хотел показывать свою слабость.
- Лили кричала, а Гарри плакал.
“Снова и снова… не останавливаясь! Нет, не возвращайтесь, оставьте меня в покое… Пожалуйста…”
- И я п-пытался убить их… убить из-за… Я не знал, что делаю… не знал… - Джеймс говорил невнятно, ему нужно успокоиться.
- Джеймс… - в голосе Люпина была боль. Как и у Джеймса. Может, он понимает, гораздо больше, чем думает?
- Я хочу вернуться в Годрикову впадину, - отчаянно прошептал Джеймс, сжимая простыни к кулаках с такой силой, что костяшки пальцев побелели. – Хочу отпустить это. – “Но не все будет так просто. Это останется в моих снах…”
- Может, боль не уйдет. Я не хочу уезжать отсюда. Как и Сириус. Тебе придется научиться жить с этим.
“А что, если я не хочу учиться с этим жить?”, горько подумал Джеймс. “Что. Если я вообще не хочу жить?”
/Есть вещи намного ужаснее, чем смерть. И я покажу тебе одну из них, если хочешь…/
Джеймс снова попытался не думать об этом, но на этот раз для этого потребовалось больше усилий. Проясняющее зелье уже заканчивало действие?
- Как ты можешь так себя вести? – у Джеймса брызнули из глаз слезы, и из-за воспоминаний, и из-за Люпина. – Они мертвы, а тебя все равно.
Люпин задохнулся.
- Да как у тебя язык повернулся?! – его голос стал громче. – Я был вашим другом, твоим и Лили, и до сих пор им являюсь!
- Если тебе не все равно, как ты мог забыть об этом? – позже Джеймс пожалеет об этих словах…
- Джеймс… - Люпин помедлил, подыскивая слова. – Я понимаю, что у тебя не было времени принять это. Но оно было у нас. Хотя мы до сих пор не смирились… Например, я… Каждый день я страстно хочу оказаться там и как-то помочь. Тогда, возможно, для тебя и Лили все было бы по-другому. Если бы мы знали о Питере…
Джеймс со стоном выдохнул. Он зажмурился, вспомнив Питера таким, каким он знал его в школе. Он улыбался и весело болтал с Джеймсом, Сириусом и Римусом за гриффиндорским столом…То беззаботное время ушло навсегда, оно казалось… одним днем… одним-единственным днем… “Питер…” Люпин тем временем продолжал, не подозревая о мыслях Джеймса.
- Но я не позволяю этому мешать моей жизни и борьбе за то, во что я верю. Мы думали, тебя больше нет… И я не думаю, что ты хотел бы, чтобы я потратил свою жизнь впустую, страдая из-за того, во что не смог вмешаться. Просто пусть пройдет немного времени.
- Я не хочу это принимать. Я хочу вернуть мою жену. И сына…
/- Не бойся, - Джеймс с интересом наблюдал, с каким любопытством Гарри изучает его руку, которая была намного больше ладошки малыша. – Ты же знаешь, что несмотря ни на что, твоя мама сможет тебя защитить, правда?/
“Гарри…”
- Не могу сказать то же самое о Лили, но… но Гарри жив, - неожиданно сказал Люпин.
“…Гарри жив.”
Люпин помолчал, давая Джеймсу время обдумать сказанное. Ему ведь надо это понять.
- Он… Что? Что? ЧТО? – Люпин подпрыгнул, когда Джеймс резко сел и подался к нему, вытаращив глаза. – Он..?
Люпин быстро кивнул, подавляя желание отодвинуться. Джеймс его уже не пугал, только в его запахе было что-то такое ужасное (оборотни имеют большую чувствительность к запахам).
- Он жив.
Ошеломленный, Джеймс откинулся на подушки, открыв рот.
- Гарри… Боже, я не верю. Я думал, он… - на лице отражалось неверие, но в позитивном смысле. Джеймс просиял, ожил, бледность ушла. Словно… по мановению волшебной палочки, за неимением лучшего термина.
Может, Гарри – единственный, кто может вернуть Джеймса к жизни? С другой стороны, кто поможет Гарри?
В этот момент дверь больничного крыла открылась.
- Римус?
Сириус вернулся.
- Я поговорил с ним, - мужчина закрыл дверь, - думаю, с ним все будет хорошо, - он усмехнулся. – Он такой же сильный… - Сириус осекся. Люпин обернулся и увидел, что Бродяга смотрит на него, дрожащего от холода, мантия на Лунатике особо не грела. Сириус нахмурился. – Ты должен отдыхать. Будешь стоять босым, заболеешь снова.
- Я уже болею, Сириус, без разницы, - Люпин улыбнулся. Сириус покачал головой.
- Ты болен? – раздался обеспокоенный голос Джеймса.
- Джеймсу стало лучше, - пояснил Люпин Сириусу.
Глаза Сириуса и Джеймса встретились. Они изучали друг друга, пока Сириус не заговорил.
- Хорошо, что ты проснулся, Джеймс. Я боялся, что ты будешь… сломлен или что-то типа того…
Джеймс медленно кивнул.
- А я боялся, что когда проснусь, вы все исчезните.
- Почему?
- Я был уверен, что вы все мертвы.
Люпин заметил, что Джеймс сказал это, как очевидный факт. Сириус, очевидно, подумал о том же, его плечи напряглись, а грязное небритое лицо помрачнело.
- Не знаю, почему ты так подумал, Джеймс… или кто тебе это сказал… но мы не мертвы и мы не привидения или за что ты нас принял. Я, Римус…
- И Гарри.
Сириус бросил взгляд на Люпина, затем снова посмотрел на Джеймса. В глазах мужчины отразилось сочувствие.
- Я… не знал… Я не думал, что… ты…
- Он поверил в это, - негромко произнес Люпин, - во все, - он подошел к Сириусу и прошептал ему на ухо. – Волан-де-Морт что-то с ним сделал. Джеймс сам сказал это и я не вижу причин сомневаться в его словах. Почему-то он решил, что мы все погибли.
Сириус кивнул, когда Люпин отступил.
- Я понял… Ну что ж, а Гарри очень о тебе волнуется.
Глаза Джеймса расширились.
- Он… он знает, что я здесь? – он слегка поморщился, прижав руку ко лбу (голова болела?). – Он в порядке? Он уже учится в школе? Что…
- С ним все хорошо, ты сейчас важнее…
- Какой сейчас год?
- Ноябрь, 1995.
В комнате повисло неловкое молчание. Несомненно, Сириус не знал, что можно сказать в данной ситуации, а Люпин не мог толком понять реакцию Джеймса. Юноша, побледнев, вытянулся в кровати. Затем он хрипло прошептал.
- О, я… - Джеймс закрыл лицо ладонями и сгорбился. – О, Мерлин, нет…
Люпин растерялся, он не знал, что можно сделать, но чувствовал, что должен сказать что-нибудь… ободряющее.
- Все будет хорошо, Джеймс. Для всех.
Джеймс выпрямился и сделал глубокий вдох.
- Я в порядке… Это… неожиданность. Большая… очень большая неожиданность, - он еще раз вздохнул и запустил пальцы в растрепанные волосы. – Неожиданность… неожиданность…
Проясняющее зелье перестало действовать. Люпин видел, что Джеймс не может собрать мысли воедино. На его лице отразилась растерянность, будто юноша пытался собрать воедино очень сложную мозаику. Он снова начнет кричать, как раньше? Люпин надеялся, что все-таки нет…
Сириус также лихорадочно пытался подобрать нужные слова.
- Джеймс, может, тебе поспать. Я попрошу у Помфри зелье, когда она вернется. Ты выпьешь и…
- НЕТ!.. Нет, я хочу узнать что-нибудь о Гарри. Расскажите мне о моем сыне, - это было требованием, не просьбой…
Люпин сглотнул, бросив на Сириуса панический взгляд, тот спокойно заговорил.
- Джеймс… он уже почти взрослый… Жизнь его была нелегкой…
Люпин поморщился. Жуткое начало. И как прикажете теперь продолжать?
Джеймс побледнел еще больше, однако глаз на них не поднимал.
- Сколько ему?
Секундное колебание.
- Пятнадцать.
Молчание. Люпин и Сириус переглянулись.
- Джеймс, - тихо позвал Римус.
Бесполезно. Джеймс, видимо, ушел в себя и не слышал его. Он пустыми глазами смотрел в пространство, даже не моргая. О чем он думал… думал вообще о чем-нибудь?
- Джеймс, вернись к нам, ты нам нужен, - без толку… Тогда Люпин испробовал другую тактику. – Сохатый, ты меня слышишь? – услышав свою кличку, Джеймс вздрогнул и слабо улыбнулся. – Давай, Сохатый, поговори с нами. Мы можем тебе помочь.
- Почему… его здесь нет?
Сириус покачал головой, нахмурившись.
- Гарри еще не готов, он боится.
Джеймс отвернулся, но Люпин успел заметить отвращение в его глазах.
- Меня?
- Нет, нет, - поспешно заверил его Римус. – Он просто не готов… еще. Не думаю, что… Сириус?
Тот кивнул.
- У Гарри не было отца и это большое потрясение. Ему просто нужно это принять, привыкнуть к этой мысли. Это займет время… тебя это тоже касается.
Джеймс выглядел… плохо. Он не был сломлен или расстроен. Но было в его состоянии что-то еще. Люпину сейчас показалось или в комнате действительно стало холодно?
- Я могу найти его, - неохотно предложил он, пытаясь расшевелить Джеймса, но Сириус покачал головой.
- Гарри сейчас не хочет ни с кем говорить.
Джеймс оскалился, по комнате прошел ветерок. Голос юноши замораживал.
- Я хочу увидеть своего сына.
- Джеймс, - начал Люпин, - послушай меня…
- Нет! – он попытался встать, но Сириус не позволил ему этого сделать, прижав его к кровати. – Я СЕЙЧАС ЖЕ хочу увидеть своего сына! Вы прячете его от меня!
- Да нет же! – крикнул Сириус. – Прекрати, Джеймс!
- ОТПУСТИ! – юноша вырвался и ударил Сириуса в лицо. Тот с воплем отскочил, Джеймс замер, его глаза расширились.
Люпин подхватил Сириуса.
- Ты в порядке?
Как только Сириус обрел равновесие, Люпин отступил, теперь он мог видеть лицо мужчины. Его нижняя губа была разбита и жутко кровоточила. Сириус ощупывал нижнюю челюсть, хотя вряд ли она была сломана (но Помфри определенно стоит ее осмотреть). Люпин не знал то ли помочь другу остановить кровотечение, то ли оставить его в покое, лицо Сириуса потемнело, а взгляд ясно говорил: “не хотите увечий – держитесь подальше.” Римус перевел взгляд на Джеймса, тот стал… прежним, и в комнате уже не было так холодно, как всего несколько секунд назад. Да что происходит?!
Сириус молчал и, видимо, ничего не заметил. Он внимательно изучал измазанную ладонь. С нижней губы капала кровь и уже заляпала и без того не самую чистую в мире рубашку.
Джеймс не сводил с него взгляда, его злость испарилась, на смену ей пришла вина.
- Сириус…
БАХ!
В челюсть Джеймса врезался кулак. Сириус вернул удар. Юноша тут же прижал руку к лицу, Сириус с поднятым кулаком все еще стоял над ним, тяжело дыша. Люпин во все это не вмешивался, наблюдая со стороны. Когда Сириус действительно злился, ему на глаза лучше было не попадаться…
Джеймс сжался, заворачиваясь в простыни, очки сползли с его носа. Он еще раз потрогал пальцем свеженький синяк, след от удара Сириуса.
- Сириус… - в его глазах что-то блеснуло и он улыбнулся… действительно улыбнулся. – Бродяга… Я…
- Я понимаю, - Сириус уже успокоился. – Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, поверь мне, это так. Но подумай о сыне. Гарри жил большую часть своей жизни без тебя, но он всегда хотел, чтобы ты был рядом. Он боится, Джеймс. Боится потому, что не знает, как к этому отнестись.
Джеймс не ответил (по-видимому, не мог подобрать слов), его глаза расширились от ужаса. Должно быть, трудно осознавать, что у твоего сына никого не было… Никого, кто мог бы направить его, подсказать, что хорошо, а что плохо, просто быть рядом. Жаль, что им придется так трудно. Ну как они могут рассказать обо всем, что произошло в жизни Гарри? Что с ним случилось? Через что он прошел?.. Да если Джеймс узнает о Дурслях все, что знали они, им лучше сразу подыскать себе могилки.
- Прости, - прошептал Джеймс. – Прости… Я не думал… я…
- Ты просто человек, Сохатый. Не вини себя.
- Мне не следовало тебя бить.
Сириус рукавом вытер лицо, поморщившись, когда коснулся места удара. Судя по его виду, он обдумывал слова Джеймса.
- Ну… ты меня тоже прости за то, что я тебя ударил. Но разве это был бы я, если бы не ответил?
Джеймс ухмыльнулся.
- Действительно.
Люпин, улыбаясь, переводил взгляд с одного на другого. Он знал, что все будет хорошо. По-другому просто не может быть… Вот только затаенная боль из глаз Джеймса вряд ли исчезнет, в этом Люпин был уверен.
Сириус во все глаза смотрел на улыбающегося Джеймса. Все-таки это потрясающее зрелище, он и не заметил, как тоже расплылся в радостной улыбке. Вот только Джеймс в любую минуту мог снова… разозлиться, как до этого.
Сириус помог Джеймсу улечься, а Люпин подоткнул простыни.
- Я не ребенок, - запротестовал Джеймс. – Оставьте меня в покое.
- Проблема, - строго произнес Сириус, - в том, что тебе придется мириться с нашей заботой.
- Но…
- Спи, - отрезал Люпин, - это поможет, поверь.
- Не могу, - Джеймс потер глаза рукой. – Просто не могу. Не сейчас…
Да, ему, видимо, сейчас тяжело. И с этим ничего нельзя поделать. Хотя, может…
- Римус, помнишь, Дамблдор говорил про Омут памяти в прошлом году?
- Омут памяти? – удивился Люпин.
Да, если Джеймс поместит в Омут памяти все свои неприятные воспоминания, тогда, возможно…
- Хочешь, я спрошу у Дамблдора насчет Омута памяти?
- Что с тобой случилось?
Сириус остолбенел от такого вопроса. Это он о чем?
- Сохатый, ты что имеешь в виду?
Взгляд Джеймса нервировал его… Будто он заглядывал в самую душу. И он его жалел.
- Ничего. Неважно.
- Ну так хочешь я попрошу Омут памяти?
- Да, думаю, я был бы не против.
- Отлично, я прямо сейчас сбегаю к нему и вернусь через несколько минут, ладно?
Джеймс молча кивнул.
Сириус побежал к двери. За спиной Люпин что-то шептал Джеймсу, но Сириус уже не слышал, что именно. Он выскочил в коридор, за ним вышел Римус.
- Ты чего? – Сириус смотрел, как друг тихонько закрывает за собой дверь.
- Тебе бы не мешало почиститься, - Римус указал на мантию и лицо Сириуса. – Это больничное крыло, я уверен, тут что-нибудь есть…
- Для начала, не стоит обо мне или о ком-то еще волноваться, - Сириус одарил Люпина очень серьезным взглядом, будто бы делал ему выговор. – Тебе тоже нужно поспать, Римус.
Глаза Люпина расширились.
- Мне?
- Ты болен, если ты не заметил. И ты замерз.
- Со мной все будет прекрасно, - он с раздраженным видом скрестил руки на груди в тщетной попытке скрыть, что дрожит как осиновый лист. – Я подумал, что Джеймс хочет остаться один, отдохнуть и… Да и мне нужна передышка…
Сириуса ошеломила горечь, мелькнувшая в глазах Люпина.
- О нет… Римус, что случилось?
Люпин вздохнул, прислонившись к стене.
- Сириус… можно я… Я хочу сказать, что мы в безопасности и ничего, если мы просто… позволим себе расслабиться, так? Мне не надо больше сдерживаться, правда?..
Сириусу потребовалось несколько секунд для того, чтобы понять, о чем он говорит. А потом мужчина вспомнил, что Люпин сказал ему в проулке.
/Сириус, зажмурившись и прижав руку ко рту, сидел рядом. Казалось, его сейчас вырвет.
- Он… о-он как мертвый, - дрожащим голосом пояснил он. – Я… не могу смотреть на него в таком состоянии.
- Сириус, возьми себя в руки, - тихо, так, чтобы не слышал Снегг, произнес Люпин. – Давай все переживания оставим до безопасного места. Ладно?/
- Римус…
- Ну что ж, уже поздно… - Люпин сполз по стене, дрожа еще сильнее. – Так что это мой шанс. Только один раз…
Сириус опустился на колени как раз тогда, когда Люпин расплакался, с каждым всхлипом друга ему становилось все тяжелее. Он опустил руку на плечо Римуса и покачал головой. “Римус, ты все-таки дурак,” с нежностью подумал Сириус. “Ты не должен был сдерживаться для нашей пользы… Почему бы не подумать хотя бы раз в жизни о себе?”
- Он настоящий, - всхлипнул Люпин, съежившись. – Это не вымысел, не иллюзия или шутка. Это действительно он…
- Да, - Сириусу очень хотелось бы знать как помочь все еще всхлипывавшему и дрожавшему другу. Наконец, он снял свою мантию и набросил ее на плечи Люпина. – Сидя здесь, ты до смерти замерзнешь. В обязанности домовых эльфов ведь согревание не входит, так?
Люпин промолчал, но поплотнее запахнулся в предложенную мантию. Он тщательно вытер глаза ладонями, они были красными и налитыми кровью, но слез больше не было. Мужчина , жутко смущенный, пробубнил нечто, похожее на “спасибо”.
- Хочешь пойти со мной к Дамблдору? Пошли, - Сириус поднял его на ноги, обняв за плечи. – Согреешься у его камина…
- Спасибо, Сириус… Я не хотел…
- Перестань извиняться, ладно? Тебе не за что просить прощения.
Люпин молча кивнул и позволил Сириусу отвести его к Дамблдору. Ему не пришлось волноваться о том, что его кто-нибудь увидит (все студенты уже давно сидели по своим гостиным).
Теперь, кроме Джеймса, Сириусу надо было волноваться еще и за Лунатика. Интересно, а как Гарри справится с этим?
µµµµµµµµµµµµµ
- Эй, Гарри!
Молчание.
- А ты не собираешься… ну знаешь, повидаться с ним?..
Он не ответил.
Рон и Гермиона обменялись обеспокоенными взглядами, затем посмотрели на Гарри. Юноша сидел в кресле перед ревущим камином, а они на ковре, возле его ног. Гостиная Гриффиндора была практически пуста, за исключением некоторых болтающих или играющих в шахматы студентов (да и Фред с Джорджем о чем-то шептались в темном уголке). Остальные студенты давно поднялись в спальни и многие уже сладко посапывали в кроватях.
День заканчивался, солнце село не один час назад. Последние несколько часов пролетели незаметно. Они немного поели (ужин тоже пропустили, домовые эльфы под предводительством Добби, уверенного, что они собираются заморить себя голодом, натащили им кучу разной еды).
Но с другой стороны, кто смог бы взять в рот хоть кусочек, когда его отец лежит в больничном крыле?.. Его отец… Самым последним, о чем Гарри сейчас мог бы думать, была еда. А он, кажется, болен. Желудок никак не отпускало, в животе все время бурчало. Гермиона и Рон отказались оставить его одного, за что Гарри был им очень благодарен. Особенно после того, что сказал Сириус…
/ - Это правда?!
- Да, Гарри, это правда.
- Тогда почему я здесь? Почему ты не пускаешь меня к нему?
- Гарри, ты не готов… Джеймс… ему сейчас не очень хорошо… Подожди, пока мы не будем уверены…
- Не хорошо? Что ты имеешь в виду?
- Я… - Сириус неуверенно помолчал. – Мы не уверены, но думаем, что Джеймс… у него не все в порядке с психикой. Он практически не в своем уме… Мне жаль./
“Не в своем уме…” Гарри никогда не испытывал такого ужаса. Это ужасная отвратительная фраза!
Ему многое объяснили… Но, несмотря на огромное количество сказанных слов, они так и не смогли пояснить, почему его отец находится здесь… и живой, в первую очередь… так… Что Гарри остается делать? Он здесь, в том же здании, что и Гарри и… Он внушал им ужас…
- Это нормально, то, что тебе неуютно, - тихо произнесла Гермиона, в той серьезной манере, которая была одной из ее ярких черт. – В конце концов, это займет время…
- Да ему, черт побери, девятнадцать! Как ты…
- РОН!
- Ой, простите…
Гарри застонал, его желудок сжался. Девятнадцать… Именно так сказал Сириус. Он выглядел не старше той ночи. Ночи, когда он предположительно погиб. Джеймс Поттер был всего на четыре года старше собственного сына. И он практически… сошел с ума… Его отец – сумасшедший.
Гарри вспомнил о родителях Невилла, сошедших с ума в результате многочисленного применения Круциатуса и живущих ныне в больнице Святого Мунго, в отделении для пострадавших от заклятий… Говорят, они целыми днями сидят на полу обитой войлоком палаты. По спине Гарри побежали мурашки, когда он представил эту картину.
- Гарри, тебе холодно?
“Нет, я просто растерян…” горько подумал юноша. Да, только и всего. Все, что произошло… Господи, а ведь он должен поблагодарить Снегга…
- Я не знаю, что будет, когда мы встретимся, - Гарри сглотнул, прогоняя жуткие образы. – Что он скажет? А что я скажу? А что, если я ему не понравлюсь, а если…
- Он – твой ОТЕЦ, - прошептал Рон, стараясь, чтобы его никто не услышал, - конечно, ты ему понравишься. Ведь ты - вылитый он, правильно?.. Интересно, что он подумает об этом…
Гермиона искоса посмотрела на него.
- Гарри неинтересно слушать твое лепетание, Рон.
Рон покраснел, смутившись, и опустил взгляд на свои руки, впрочем, как и Гарри.
“По крайней мере, он жив,” подумал Гарри. Ведь Сириус и остальные спасли его. И теперь он в безопасности, а Гарри боится встретиться с собственным отцом и чувствует себя так, будто его голова вот-вот взорвется от мыслей, возможностей, страхов и сомнений, которые никак не исчезают.
Гарри уселся в кресле поудобнее. “Это… Господи… Ну почему мои руки так трясутся?..” Он сжал ладони в кулаки в тщетной попытке успокоиться. “Я в жизни так не волновался. Никогда.” Он, Гарри Поттер, Надежда всего магического мира, Мальчик-Который-Выжил, юноша, храбро сражающийся с самыми жуткими странностями, встретивший уже столько ужасов, сколько не встречал ни один взрослый волшебник… боялся встретиться с человеком, который был для него важнее всех в мире.
Может, все это сон?..
- Гермиона?..
Девушка подвинулась к нему, посмотрев ему в глаза.
- Да?
- Это сон? Я сплю? Как… ОЙ! – Гермиона довольно болезненно ущипнула его за ногу. – Что на тебя нашло?
Гермиона, улыбаясь, пожала плечами.
- Просто это один из способов убедить тебя, что ты не спишь. Ты бы уже проснулся.
Рон закатил глаза.
- Очень умно… ОЙ! Не трогай меня! Черт, как больно!
- Что и требовалось доказать!
Громкие голоса друзей немного ошеломили Гарри, но он попытался привести свои мысли в порядок.
- Может, мне его навестить сейчас? – он не утверждал, а спрашивал.
Гермиона, нахмурившись, покачала головой.
- Мы не можем принимать решение за тебя. Этот выбор ты должен сделать сам.
Гарри снова сглотнул, сжимая подлокотники кресла. Никогда еще ему не было так тяжело.
- А что мне сказать?
- Да все, что придет в голову. Уверена, он хочет знать о тебе все.
Рон присвистнул.
- А у тебя есть много чего рассказать, не так ли? Это займет, по крайней мере, несколько дней. История жизни великого Гарри Поттера.
- Рон, - угрожающе проговорила Гермиона, делая вид, что собирается его ущипнуть.
Взгляд, полный ужаса.
- Прости, Гермиона.
Гарри не смог сдержать усмешку.
- Вы похожи… на старую супружескую пару.
Гермиона тут же залилась краской, а Рон оскорбился.
- Не говори ерунды, - Гермиона прижала ладошки к щекам.
- Это кто это тут старый?!
- Я не то имел в виду, Рон.
- А что?
Гарри ухмыльнулся.
- Дело не в том, что ты старый, Рон. Так маглы говорят, это значит, что вы ругаетесь как давно поженившиеся супруги… Будто у вас ссора мужа и жены, - Гарри не знал, как еще объяснить, но, судя по лицу Рона, он все понял.
- О… - Рон не покраснел, но смутился. – Не стоило об этом, - он опустил взгляд на ковер. К ним поворачивалось все больше и больше голов, но к счастью, вскоре окружающие вернулись к своим делам. – Хотелось бы мне, чтобы тут было поменьше народу.
Гарри усмехнулся. “Рон и Гермиона… Вечно спорящие.”
- Думаю, я пойду сейчас… А то вдруг передумаю… Думаю… - да что это у него за чувства? Вина? Он не хочет видеть собственного отца, он боится его увидеть. Что он за сын такой? Гарри чувствовал себя просто ужасно… “Ну уж нет… Я сейчас же его увижу…”
-Увидишь кого? - они подпрыгнули от неожиданности, за креслом Гарри двумя ленивыми котами расположились Фред и Джордж. Гарри, Рон и Гермиона вскочили на ноги. Фред громко зевнул.
- Ну? Чего вы на нас так смотрите? Кого ты там собираешься увидеть?
Гарри упал духом, внезапно осознав, что пока в гостиной столько народу, он не сможет навестить отца. Да за ним все наблюдают. Даже если он воспользуется мантией-невидимкой, они все равно заметят как ни с того ни с сего открывается портрет.
- М-м… никого… ничего…
- Возвращайтесь к своим делам, - сердито посоветовал Рон, - а мы займемся своими.
- Наш маленький Ронникин плетет интриги? – ухмыльнулся Джордж. Его глаза метнулись к Гарри и Гермионе, которые нервно поежились.
- Точно, - задумчиво пробормотал Фред. – Они определенно что-то задумали, ты как думаешь, Джордж?
- Фред, я знал, что наши усилия не были напрасны, - Джордж плюхнулся в пустое кресло, прижав руку ко лбу. – Мы будем жить в поколениях.
- Даже если исчезнем с лица земли, - Фред столкнул Джорджа с кресла, тот с громким воплем упал на пол. – Нам есть кому передать эстафету.
Джордж поднялся и уселся на диван, скрестив ноги и потирая рукой подбородок, видимо, он им ударился.
- Ну что ж, если бы еще Джинни обратить в нашу веру.
- Оставь маме хотя бы одного разумного ребенка.
- А как же Перси?
- Я же сказал, оставь маме хотя бы одного разумного ребенка.
- А-а-а, я понял! Но погоди, она настолько разумна, что это уже попахивает безбашенностью.
- Что?
- Она чересчур разумна в разных шалостях.
- Ну, она разумна по сравнению с нами.
- А мы разумные, - ухмылки. – О-очень разумные.
Они захихикали.
Ну что ж, - Джордж, подняв бровь, наклонился вперед, - куда ты собираешься?
Он довольно долго гипнотизировал взглядом Гарри, что последнего чрезвычайно раздражало. Юноша громко вздохнул, потирая глаза.
- Я собираюсь в кровать, - “… сейчас, в любом случае.” Гарри обошел близнецов, нещадно ругая их про себя (нужно же было на ком-то сорвать злость… Только теперь он чувствовал себя еще хуже). Кто-то, переговариваясь, провожал его взглядом, кто-то показывал пальцем, тихо интересуясь “Что с Гарри?” и “Ой, как ему плохо. Что случилось?” Его это не волновало, пусть сплетничают и обсуждают его поведение сколько влезет.
За спиной он услышал голос Рона “Да, я думаю, что справлюсь. Это был длинный день, правда? Увидимся завтра, Миона.' Юноша прорычал “спокойной ночи” Фреду и Джорджу и последовал за Гарри. Поднимаясь по лестнице, тот услышал его шаги.
- Рон, - начал Гарри, когда они оказались в коридоре возле спальни, подальше от посторонних ушей. Гарри не оборачивался, точно зная, что Рон лишь в двух шагах сзади, - ты мог бы остаться и в гостиной.
- Ну, не хотелось слушать треп Фреда и Джорджа.
- А…
Они вошли в комнату. На кроватях Дина и Невилла занавески были уже задернуты, с кровати Дина слышалось посапывание.
- Ты, правда, хотел спать? – скептически протянул Рона, понизив голос до шепота. – Это на тебя не похоже. Я имею в виду, обычно ты… Ну знаешь, более…
- Смелый? – Гарри бросил мантию на кровать и начал переодеваться в пижаму.
- Нет… ну, да, - Рон последовал примеру Гарри и тоже начал снимать одежду, но не так быстро. – Я думал насчет того, что у тебя больше энтузиазма на разные там авантюры. А это совсем на тебя не похоже.
- Ну, я сегодня вообще немного не в себе.
- А…
Молчание. Переодевшись, Гарри, не оборачиваясь к другу, положил очки на тумбочку и залез в кровать, не до конца задернув занавески.
- Спокойной ночи, Рон.
- Гарри, а ты заснешь?
- Да, - абсолютная ложь.
- Эй… волнуешься?
Гарри посмотрел на Рона, точнее, на то размытое пятно, что было, вероятно, лицом друга, выглядывающее из-за неплотно задернутых занавесок.
- Волнуюсь?
- Ну да.
Гарри об этом не думал… Да, он был испуган, но кроме этого внутри было какое-то головокружительное чувство. И если бы не страх, он бы давно уже прыгал от радости, не заботясь о мнении остальных. Но ведь все было совсем не таким радужным, как казалось, и за счастье всегда приходится платить… Возможно, в качеств цены выступает как раз здравомыслие его отца…
- Да, волнуюсь, - пробормотал он, отвернувшись от Рона. – Я в жизни так не волновался… Я…
Рон помолчал.
- Ну… расслабься, ладно? Попытайся заснуть.
- Конечно, Рон.
Они замолчали, но Гарри так и не мог уснуть. Ему нужно было с кем-нибудь поговорить, но Рон… Он был не тем человеком. К Гарри вернулись мысли, которые все время посещали его прошлым летом.
Он всегда хотел иметь кого-то (хотя Гарри почти не признавался себе в этом) типа родителя, взрослого волшебника, которого можно спросить о чем угодно без глупого смущения, кого-то, кто бы о нем заботился. А потом к нему пришло простое решение, такое очевидное и простое. Сириус. Но Сириуса сейчас здесь нет… Гарри отчаянно захотелось с кем-нибудь поговорить. Ему в жизни не был нужен собеседник так, как сейчас.
µµµµµµµµµµµµ
- Я в жизни не видел Малфоев такими слабыми… такими жалкими… как ты сейчас, Люциус.
От оскорблений Люциус вспыхнул внутри. Малфои никогда не заслуживали подобных комментариев.
- Простите меня, мой Лорд. Эти люди были на шаг впереди нас. И я уверен, им помогал кто-то из Министерства, - “Возможно, этот придурок Уизли.”
Лорд Волан-де-Морт откинулся на спинку кресла, его лицо исказилось.
- Очень… интересно. Так, Бетвик и Стивонс ничего не видели? И никого? – он посмотрел на две закутанные фигуры возле двери.
И Адам Бетвик, и Мэтью Стивонс, дрожа от страха, молча опустились на колени. Оба были настолько испуганы, что не осмеливались не только заговорить, но даже поднять головы. Поэтому за них пришлось отвечать Люциусу, хотя он с радостью предоставил бы эту честь им. Они, конечно же, будут наказаны. Как, впрочем, и он, за то, что позволил на себя напасть… да на него еще и заклятие наложили… Этот факт болезненно бил по гордости.
- Должно быть, они проскользнули незамеченными для нас.
- Да.
Как же Люциусу хотелось прочитать мысли Лорда. Сначала он пожелал видеть Джеймса Поттера мертвым, теперь решил оставить его в живых… Люциус так и не решился ничего спросить, вместо этого он низко опустил голову.
- Ну что ж, я задам только один вопрос, - медленно произнес Волан-де-Морт. – Если Поттера доставили в Хогвартс, кто приведет его ко мне?
- Я слышал, - начал Люциус, - что Дамблдор привлек к сотрудничеству многих. Арабеллу Фигг, Наземникуса Флетчера,Сириуса Блэка. Римуса Люпина…
Волан-де-Морт фыркнул от отвращения.
- Понимаю. Как предсказуемо, Дамблдор собирает союзников, в том числе преступников и нелюдей. Фадж явно расправится с ним до меня.
- Дамблдор знает, кто ему хочет помочь. А Орден…
- Об этом я слышать не желаю, - прошипел Волан-де-Морт, наклонившись вперед.
Люциус попытался сдержаться, но не смог и слегка отодвинулся назад. С нарастающей паникой он вспомнил о жене и сыне… Сейчас Волан-де-Морт зол на него как никогда в жизни.
- П-простите меня, мой Лорд. Я не хотел показаться непочтительным…
- Конечно, не хотел, - Волан-де-Морт снова откинулся назад. Из его горла раздалось хриплое шипение.
Хвост, стоявший у кресла хозяина, беспокойно завертелся и решился высказать свою мысль.
- Да, Хозяин, но Орден Феникса…
- Орден Феникса причинит мне много неприятностей, - зловеще сказал Волан-де-Морт, - да и Ордена Мерлина у меня почему-то до сих пор нет. Но я сомневаюсь, что с этим можно что-нибудь сделать.
- Но они очень могущественны… - Хвост в ужасе подавился собственными словами, когда Волан-де-Морт остановил взгляд на нем. – Я… я н-не то им-мел в в-виду, Хозяин! П-пожалуйста!
- Я уже сказал, что не хочу об этом сейчас разговаривать, - вкрадчиво проговорил Волан-де-Морт. – Поэтому ты придержишь свой язык, Хвост, или я его отрежу, - это вообще-то не была пустая угроза… Хвост, сжавшись, отступил назад, он притих, опасаясь наказания. – А что по поводу Северуса, Люциус?
Люциус, нахмурившись, покачал головой.
- Я не знаю…
- Почему-то по моему зову он не явился… Люциус, ты виделся с сыном?
Люциус приподнял голову, во взгляде сквозила растерянность.
- Нет, мой Лорд. Он ведь в Хогвартсе сейчас…
- Думаю, ты нанесешь ему отеческий визит, - Волан-де-Морт мрачно хихикнул. – Я хотел бы, чтобы ты… проведал Сириуса. Хочу знать, чем он занимается.
Люциусу не понравился его тон, но он ничем себя не выдал. Он пока не хочет испытать на своей шкуре отменный Круциатус.
- У вас есть по поводу него сомнения, мой Лорд?
- Он коварный, таким и должен быть настоящий слизеринец. Но я уверен, что он кое-что скрывает, - шипение, – от меня.
Молчание.
- Мой Лорд, могу я кое-что спросить? - Люциус затаил дыхание в ожидании ответа. Темный Лорд видел его страх. Это неправильно, возможно даже, что это фатальная ошибка Люциуса. Но ему пришлось проглотить гордость Малфоев или он бы сейчас корчился бы на полу, если не хуже.
Волан-де-Морт внимательно посмотрел на склоненную голову и прорычал.
- Спрашивай.
Люциус, сглотнув. Кивнул.
- Почему… у вас такой интерес к Джеймсу Поттеру? Почему он для нас так важен?
- Люциус, ты так предсказуем.
- Мой Лорд…
-В прошлом Джеймс Поттер служил мракоборцем и причинил мне много неприятностей, например, прятал от меня своего сына. Гарри Поттер уже известен всему волшебному миру, как тот, кто меня, якобы, уничтожит. Он много раз сбегал от меня. Если Джеймс Поттер тоже избежит встречи со мной… - он закрыл глаза, скрипя зубами от ярости. – Отец и сын… Это вызывает у меня отвращение, но тем не менее, они дают надежду всем этим слабакам, - он ухмыльнулся. - Этакие символы восстания, не так ли?
- Люциус поморщился.
- Так.
Волан-де-Морт перевел взгляд на огонь, как всегда.
- Ты можешь идти, Люциус. И не забудь о Северусе.
Встав, Люциус попытался скрыть свое облегчение.
- Да, мой Лорд, - он повернулся к двери.
- И Люциус…
Мужчина застыл, ожидая продолжения, сердце гулко забилось от страха. Он все-таки будет наказан за провал? Это, конечно, будет не первый раз… Голос Волан-де-Морта был способен заморозить огонь в аду.
- Я хочу, чтобы ты знал, как я недоволен тобой…
“О, Мерлин, нет…”
- Авада Кедавра!
В комнате стало холодно, ее озарила ослепляющая зеленая вспышка. На ковер упало тяжелое тело. Стон ужаса, страдальческий всхлип, и тишина.
- Я не потерплю еще одного твоего провала, ясно, Люциус?
Люциус кивнул, его плечи слегка подрагивали.
- Да, да, мой Лорд… Абсолютно, - несмотря ни на что, голос мужчины не дрогнул. Как и подобает Малфою. Он будет поддерживать семейную честь и будь что будет…
Едва не споткнувшись, Люциус устремился к двери. Ему пришлось переступить через тело Стивонса, который с полуоткрытым ртом остекленевшими глазами таращился в потолок.
Бетвик, осознав, что произошло, трясся от ужаса. Он будет наказан. Единственная причина, по которой наказания удалось избежать Люциусу, это то. что он нужен в Хогвартс. Он ведь не может показаться там с явными следами Круциатуса, это вызовет подозрение и вопросы, на которые он не сможет ответить.
Люциус быстро шел, стремясь скорее оказаться в поместье, с женой, и забыть этот день. Он поежился, когда крики Бетвика наполнили здание. Обычно его это не трогало, но сейчас эти звуки проникали в самое сердце, душу. Крики Бетвика были не похожи на крики маглов, которых он пытал. Этими воплями он наслаждался, для него это было подобно сладостной музыке. Но сейчас… это было… жутко.
Казалось, что, несмотря на скорость, Люциус никогда не выберется из этого места. С каждой секундой крики становились все громче и страшнее. Перед глазами Люциуса стояло лицо Стивонса.
И его жертвы. Все до единой. Но они могли кричать все, что хотят. Кроме того, он – Люциус Малфой, а значит, у него ледяное сердце.
Они могли кричать все, что хотят. И они кричали, и кричали, и кричали…
µµµµµµµµµµµ
КРИЧАЛИ!
Гарри проснулся в холодном поту, крики еще стояли в ушах. Он сел, глаза расширились от ужаса, юноша задыхался.
В ушах звенело, будто его пытали очень громким и противным звуком. Он до сих пор помнил зеленую вспышку и вопли, хотя сон уже забылся, Гарри не успел даже как следует его обдумать.
Он должен увидеть отца. И он увидит его. Сейчас же!
Гарри отбросил одеяло и быстро достал унаследованную мантию-невидимку из чемодана.
