Игра воображенияОт автора: глава вышла спонтанно,но что помогло мне привести в порядок концовку.
Все, что пишу внутренне переживаю сама , поэтому пока не выношу идею, пока ее не переварю, стараюсь главу не печатать. Но надеюсь, претензий не будет, приятного прочтения. Все смысловые и фактичееские ляпы сделала намеренно. А где и какие - это уже вам решать.
Ваш Полуденный призрак.
.............
Последнее время все было по-другому: друзья, занятия, их глупые шалости… Все обросло рутиной и потеряло свое былое очарование. Хотя нет: все оставалось прежним, но только он сам изменился…
Наступил февраль.
В Хогвартсе всегда было полно всяких маленьких забытых комнат – слишком пыльных и темных, чтобы в них заниматься, и слишком непримечательных, чтобы у кого-либо появлялось желание проводить в них большую часть своего времени. А время - деньги, как говорится в пословице. И согласитесь: мало кто имеет желание тратить их впустую.
Но именно и в одной из таких комнат и проводил большую часть суток наш герой.
Что-то изменилось в нем самом: это и он сам понимал, устало глядя в маленькое украшенное вульгарными готическими узорами окошечко. Оно выходило во внутренние сады замка, окруженные мощными потемневшими каменными стенами, покрытыми паутиной плюща и еще каких-то растений, названия которых Сириус не мог вспомнить. Похоже, уже давно никто не ухаживал за этим садом, и Блэк вдруг подумал, что неплохо было бы найти путь ведущий в этот сад. И не забыть пригласить туда Беллу.
Правда, для начала он должен убедиться, что в саду нет змей: этих созданий Сириус боялся до жути. А все Антуан де Сент-Экзюпери, и слон, которого проглотил удав…а может, анаконда. Название змеи для Сириуса не имело значение. А вот тот факт, что у магглов были случаи, когда змеи глотали слонов, заставлял испытывать легкую дрожь в коленях и тяжелую головную боль. А что если он не успеет защититься заклинанием? Когда такая вот ненасытная громадина решит его проглотить?
- Да успокойся ты, - заметила устало тень. – Нет там змей, да и не могут они слонов глотать…
Она оторвалась от стены и подошла к Блэку поближе:
- Все это глупые выдумки этого… итальянца, - заметила она довольно.
Сириус возразил, что Сент-Экзюпери был не итальянцем, а французом, и что все, что он написал – отнюдь не глупые выдумки, а накопленный с годами опыт, который ей, всего лишь жалкой тени, не осознать. На что тень оскорбленно ответила:
- А мне-то что? Мое дело простое: жить.
- Просто жизнью сыт не будешь, - заметил Сириус устало. – Простая жизнь не жизнь. Суррогат. Надо чтобы смысл был во всем, что ты делаешь. Надо созидать, пытаться оставить свой след во времени, надо… быть авантюристом, не цепляться за то, что отнимает у тебя дорогие минуты твоего бытия и двигаться только вперед, влекомым своей великой целью.
- А какая же цель должна быть? – она все еще смотрела на него своими огроменными кошачьими глазами, и, кажется, даже поблёкла то ли от удивления, то ли от солнечного света, игриво проникшего в комнату.
- Это от тебя зависит, - гордо заметил Блэк. – Хочешь денег заработать: наращивай связи, путешествий: беги из дома – никто не держит, любви…
- Любви? – нет, бред говорил этот маг. Бред. Смысл самого бытия – бытие. Любви – любовь. А путешествия – дорога. И не важно сколько миль ты прошел, скольких любил, и когда умер. Самое явление жизнь уже счастье. И Счастье большое, не подвластное времени. Остаться в истории? Так история минует, минует время, в котором ты был, и вот уже, считай, не было тебя. И зачем тогда жил?
Жизнь во имя чего… Но не жизнь, потому что…
- А любовь? – спросила тень уныло.
Маг не ответил. Несговорчивые создания эти маги, далекие от природы и глупые слишком.
- Ты все еще не хочешь проснуться? – тень рассеянно улыбнулась, и при этом большие желтые глаза невыносимо сузились.
- От чего? – рявкнул Блэк, вспоминая, как еще сегодня утром Рем зачитывал им какого-то психоло… психо… Фрейда, в общем. Что-то говорил этот маггловский ученый о душевных болезнях. Может эта тень всего лишь плод его воображения? И Рем прав, надо, наконец, перестать много думать?
- Как хочешь, - будто прочитав его мысли, ответила тень. – Но если ты не будешь думать о проблеме, она от этого меньше не станет. Я-то вот реальна, а о своей реальности тебе стоит поразмыслить.
Или все-таки не Фрейд. Рем вообще много рассказывает о том мире, где глупые людишки верят в чудеса и оттого ведут себя, как дети. Постоянно что-то пишут, сочиняют, ищут… Постоянно что-то изобретают и оттого еще более осложняют свою жизнь.
- Ты растворяешься, - уныло заметила тень. – И самое обидное, что ты сам это прекрасно понимаешь.
А он и вправду растворялся. В какой-то момент все эмоции, все чувства его начали притупляться, исчезать. Исчез куда-то былой активный пессимизм, и вместо него появилась апатия, глухая, сладкая, заволакивающая. Разум потихоньку начал очищаться.
И оказалось, что это здорово: ничего не хотеть, ничего не замечать. Но страшно: он даже порой выходил из этого оцепенения и вздрагивал от одной только мысли, что теряет всякий интерес к своему существованию.
Пару раз Сириус обо всем хотел рассказать Джеймсу: и о тени, и о видениях, и о снах с Биг Бэном. Пару раз он даже подходил к нему и даже звал его по имени, но когда тот поворачивался, мог лишь сказать «Ничего». Слова оказывались тяжелыми, намного тяжелее, чем мысли. И, наверное, оттого они застревали комом в горле и никак не хотели вырываться наружу.
Джеймс был лучшим его другом, но никак не мог ему помочь.
Черт разбери, эту душу человеческую со всеми ее заморочками и тайнами, с ее богатой и драгоценной палитрой чувств и с ее страданиями, мыслями, мечтаниями. Устал он от нее, надоело ему, и думать и жить.
Звучало как призыв.
Отчего наступает безумие? От слишком тяжелых мыслей. А, следовательно, он уже безумен. Ах, Джеймс…
- Пусто мне, - заметил он устало.
А тень лишь ответила:
- Зря, радоваться надо, что ты пока жив.
От этого «пока» стало еще хуже.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Ночь. Сад был залит лунным светом, и тихо с легким гулом, убаюкивающее дул ветер. Звезды на небе были хрустальными, прозрачными, чересчур идеальными, и создавалось впечатление, будто кто-то усердной аккуратной рукой медленно и внимательно выводил тонкие заостренные линии. Они не выглядели теперь живыми, скорее игрушечными.
Растительность в саду была вялой, и венчики пышных пионов на ощупь были слишком мягкими, бархатными.
Духота стояла невыносимая.
Она ждала его, такая красивая и гордая, сидя на массивном, поросшим мхом и лишайником валуне. Черные волосы были заплетены в косу, и заколотая назад челка, элегантно подчеркивала высокий широкий лоб. Глаза, так же как и звезды, тоже казались хрустальными, и теперь Блэк не видел в них той особой невообразимой прелести, какой любовался ранее. Тонкие губы казались слишком пухлыми, вдобавок, из-за красной помады над верхней губой были заметны маленькие припудренные прыщики – довольно-таки мерзкое зрелище.
Куда-то делась та грация и плавность линий ее тела, куда-то подевались ее отменный вкус и аристократические манеры. Словом, Беллатрикс Блэк ничем не отличалась от других немногих его возлюбленных.
- Ты опоздал, - заметила она капризно, манерно надув губки. Но дурака валять она не любила, и потому вскоре, после недолгого молчания, лицо ее приобрело все то же скучающее, надменное выражение.
- Ты, как я вижу, не собираешься пополнять наши ряды? – спросила она.
Сириус поморщился:
- Мне все равно на чьей стороне дохнуть. Так останусь я лучше с теми, кто был со мной рядом, а это отнюдь не твой Лорд.
Она усмехнулась. Смешок был грудной, раскатистый, чем-то похожий на рык:
- Дурак, - и выдохнув жаркий воздух, добавила: - За нами победа.
- Победа в чем, Бэлла?- он не глядел на нее и, просто закрыв глаза, он почему-то думал, что для февраля в этом саду слишком душно.
Она задумалась, но ответ не могла найти, а потому лишь сказала:
- Мы должны очистить наше общество от недостойных. И я думала, что прежде всего ты это должен понимать.
- Я? – теперь настала его очередь смеяться. – Бэлла, я никому ничего не должен.
Она фыркнула, а Блэк продолжил:
- Ну, перебьете вы всех грязнокровок. Да, Бэлл-с, перебьете, рабами они не будут, да и вы сами будете настолько глупы, что просто откажетесь взять их в это рабство. А после что?
- Совершенствовать чистоту крови, - глаза ее сверкнули.
- А с кем? – усмехнулся Сириус. – Нас осталось слишком мало. Не с кем будет. Да и зачем?
Она вдруг всхлипнула и по-детски сжала кулачки:
- Мой Лорд гениален, - воскликнула она с жаром. – Он лучше тебя понимает всю необходимость такого ответственного шага.
- Твой Лорд такой же грязнокровка, как и Эванс, - заметил он.- Да и наплевать ему на вас. Он пылает жаждой мести. Да он потом и с вами расправится. Не так разве?
-Откуда ты знаешь? – вскричала она исступленно.
А он ответил:
- Просто помню.
Беллатрикс прищурилась и соскочив с валуна влепила ему с размаху подзатыльник. Он усмехнулся и подумал, что неплохо было бы ответить.
- Я убью тебя, - улыбнулась она сладко.
- Твоя правда, Бэлла, - заметил он. – А тебя – одна из тех, против кого сейчас ты настроена. В этой войне не будет победителей. Одни лишь жертвы.
Он отвернулся и медленно подошел к стене. Магия ли это или сон?
- А для февраля слишком по-летнему, - заметил Блэк улыбнувшись. – Даже снега нет. Странно, ты не находишь? По крайней мере, такого даже магией добиться нельзя. Выходит, тень все-таки частично права.
А в ответ получил только:
- Какая тень, Блэк? С ума сошел?
