Глава 9
"L'amore e come una guerra: facile da cominciare ma difficile da finire". (c) – Henry Louis Mencken
(
"Любовь похожа на войну: легко начать, но трудно остановить". (с) – Генри Луи Менкен)
Джеймс Поттер любил веселиться. Это стиль его жизни, и тут нечего скрывать. Но, разумеется, всегда найдутся обстоятельства, способные отбить всякое желание к этому процессу.
Хэллоуин наконец наступил, и кроме забавных тыковок, искусственных летучих мышей, младшекурсников, переодетых в вампиров и гоблинов, отменных праздничных угощений – словом, всех обыкновенных атрибутов сего торжества, гриффиндорца также ожидала порция собственных нескончаемых забот.
Вот почему праздничное настроение исчезло, не успев и появиться, и вместо того, чтобы от души, что называется, "зажигать" с друзьями, главный заводила Хогвартса на вечеринке своего же факультета совершенно бесцельно развалился на большом мягком диване, присосавшись к бутылке сливочного пива.
И плевать ему на все и всех вокруг. Серьезно. Срать он хотел на этих обезумевших от веселья недоумков. Каковым он и сам частенько является, надо отметить. Но только не сегодня. Сегодня он объявляет траур по своей молодой и невинной загубленной душе и торжественно провозглашает себя сумасшедшим шизофреником, двойным агентом без прикрытия и покорителем одного единственного сердца – сердца невыносимой, обезумевшей, неуравновешенной, закомплексованной, психически ненормальной рыжей ведьмы. В прямом и переносном смысле.
Как из-за тумана послышался полуохрипший голос Бродяги:
– За самую страшную ночь в истории Хогвартса! – провозгласил он, поднимая бокал. – И за неплохих малых, в чью честь мы сегодня гуляем. Да здравствуют Все Святые! – На его лице засияла наглая ухмылка: – И не очень святые тоже. – Блэк оглянулся через плечо и громко крикнул: – Билл, ЗАААВОДИ!
В ту же секунду Билл Уоррен взорвал разом три упаковки волшебных хлопушек, и гостиную наполнил сноп горящих искр, взвившихся к самому потолку. Громко заиграла музыка, и комната наполнилась радостными криками и звоном бокалов.
Еле заметно Джеймс покачал головой и хмыкнул, закатив глаза. Они еще что-то празднуют? Прекрасно.
Собственно, это и вечеринкой-то не назовешь. Скорее очередной беспричинной пьянкой или коллективным схождением с ума. Подумаешь, нашли тут праздник. У них-то, конечно, нет причин для самоповешания, в отличие от него. Музыку врубили, алкоголь разлили, обкурились всякой дрянью – и на тебе, жизнь удалась! Он бы и сам уже через час-два валялся под столом, совершенно не в адеквате, с какой-нибудь очаровательной грудастой блондинкой (ах, лучше не давить на больное) и наслаждался всеми радостями земной жизни. Но нет, сегодня он обязан притворяться гребаным праведником для малышки-Эванс, которая, к слову, до сих пор не явилась на торжество не известно по какой причине.
– Эй, Сохатый, я что-то не понял: куда делся твой веселый настрой?
Справа незаметно нарисовался Бродяга и со всеми удобствами расположился рядом с ним на диване, держа в одной руке бокал с неразбавленным огневиски, а в другой наполовину выкуренный косяк с какой-то магловской травкой, чье название Джеймсу никак не удавалось запомнить.
– Без понятия, – ответил Поттер и, прицелившись как следует, бросил пустую бутылку пива точно в деревянный ящик напротив. – Спроси его сам, если встретишь.
Сириус удивленно нахмурил брови и сделал короткую затяжку.
– Тебя и сам Мерлин не разберет, Джей, – сказал он, радостно помахав какой-то девице, пляшущей неподалеку. Затем протянул Джеймсу самокрутку: – Будешь?
Поттер с жалостливым видом уставился на предлагаемый продукт. Какой же хороший вопрос! Может, хватит уже соблазнять его выпивкой, куревом и черт знает чем еще?! Он ведь тоже не железный, в конце концов. Кто виноват, что из-за дуры Эванс ему нельзя притрагиваться ни к чему такому и приходится ограничивать себя всякими запретами, как какой-нибудь несчастный тибетский монах? Нет, это невыносимо… Надо что-то делать.
Но что он может? В случае чего он за себя не отвечает. В том смысле, что он может спокойно брякнуть что-нибудь не то самой Эванс либо проболтаться кому-то еще. Или того хуже – полезть к какой-нибудь другой девчонке, что тоже явно не принесет ему никакой пользы. Да что там, не стоит даже думать о таком! Он ведь не для того угробил немного-немало полторы недели на то, чтобы создать идеальный имидж паиньки и подстроиться полностью под личный формат Эванс.
Нет уж, пора взять себя в руки.
Заставив себя поморщиться от якобы отвращения, Джеймс решил перевести тему, дабы избавить себя от лишних искушений:
– Черт подери, Бродяга, откуда ты вечно достаешь эту магловскую дурь?
Блэк лениво усмехнулся и с блаженством откинулся на спинку дивана.
– У Дирка Крессвелла с шестого. Он может достать все, что только захочешь. Причем за небольшую плату. – Сириус довольно похлопал по своему карману, в котором зазвенели монеты, и сделал глоток огневиски. – Этот когтевранец – не пацан, а просто находка, Сохатый. А эта штука, – он кивнул на косяк, – расслабляет что надо…
Поттер с раздражением закатил глаза и отвернулся. Мерлин, он готов был хныкать, словно маленький ребенок, честное слово! Да уж, расслабляет… Это как раз то, что ему сейчас так необходимо.
Ну почему мир так несправедлив?
Ладно, так и быть: он сам в это ввязался. И отлично знал, к чему это приведет. Так что, можно сказать, подписал себе смертный приговор собственноручно. Теперь его гораздо больше волнует ход самого процесса. Итак, подводя краткие итоги, он мог с уверенностью заявить, что до этого момента выполнял свою работу лучше некуда. Он, похоже, успел подобраться к Эванс настолько близко, что она напрочь позабыла не только Нюниуса, но и самих Мерлина и Моргану. Вообще-то, он так и планировать – разобраться со всем к Хэллоуину. Так что, как ни крути, а сегодня пора с этим завязывать. Была – ни была. Не вечно же ему бояться, что еще рано/момент не настал/Марс не встретился с Юпитером/Эванс не готова/она запаникует и все пойдет прахом!
Так, стоп, кто это еще боится? Нет уж, ошибочка вышла:
он точно не боится ничего. Кто вообще такая Эванс, чтобы наводить на него какой-либо страх? Он уверен в своем успехе на сто процентов, и так было всегда. Ага. Всегда, ясно? И хватит уже долбаных отговорок и оттягиваний. Надоело. Пора показать, кто здесь мужчина, и перейти вместе с Эванс к финальному ритуалу. Так он и сделает.
Он открыл вторую бутылку.
– Сохатый, да ладно тебе уже киснуть! – О, Бродяга еще здесь, надо же. – Лучше взгляни на малышку Джонсон – не отрывает от тебя глаз весь вечер.
Пожалуй, не стоило расстраивать Сириуса и сообщать о том, что вечер, на самом деле, только начался. Вместо этого Джеймс проследил за направлением его руки и увидел симпатичную, стройную брюнетку в коротком безвкусном цветастом платье. Келли Джонсон: шестой курс, третий размер, глубокое декольте и от двух до трех выпитых бокалов огневиски. Видит Мерлин, это как раз то, что надо. Она игриво подмигивает, разглядывая его с ног до головы и слегка задерживаясь в области паха. По телу разливается теплая волна возбуждения. Черт, ну давай же, Джеймс Поттер, отлепи свой зад от дивана и подойди к этой красотке…
Он резко отвел взгляд и сделал глоток сливочного пива, успокаиваясь и избавляясь от волнения. Святой гиппогриф, это невозможно! Он никогда не простит себя за такие моменты. Чего еще, спрашивается, его лишила Эванс? Разве что-нибудь еще осталось? Из-за нее он даже не может оторваться как следует, ну разве это дело? Нет, когда все закончится, он точно ее прибьет. И уж тогда, надо думать, нагуляется вдоволь. Мерлин, это будет просто праздник! Как же он надеется, что он наступит уже завтра…
– Брат, да ты сегодня сам не свой, – с горечью заключил Блэк, одарив его скептическим взглядом. – К виски ни разу не притронулся, на девчонок даже смотреть не хочешь…
– Проклятье, Бродяга! – не выдержав, воскликнул Поттер. – Когда ты сменишь пластинку?
– Ладно, понял… – Сириус примирительно вскинул руки. – Меня здесь нет, Сохатый.
Слава тебе, Мерлин, наконец-то замолчал! Вечно всех так и тянет надавить на больное. Его окружают поистине черствые, бессердечные люди. Кто им дал право так издеваться? Кроме Эванс его пока что никто не получал. И то, она, в отличие от некоторых, заплатит сполна, так что кое-какие привилегии вполне может себе позволить. В разумных пределах, разумеется.
Итак, Джеймс решил оглянуться вокруг и, так сказать, приметить обстановку, раз уж приходится ждать Эванс, а заняться все равно нечем. Над атмосферой особо, как и всегда, никто не трудился. Если повезет, кто-то врубал музыку на старом волшебном патефоне, как сегодня, например. Поводом мог служить совершенно любой праздник, а то и вовсе выходной. Так что сегодня, в канун Хэллоуина, сам Мерлин велел закатить мероприятие такого масштаба.
Поттер глотнул сливочного пива и устремил взгляд в дальний угол гостиной. Там Хвост на спор распивал огневиски с ребятами помладше. Что ж, их он по крайней мере точно может перещеголять. Немного в стороне расположился Лунатик и – надо же! – похоже, мило болтал с какой-то пятикурсницей. Джеймс хорошенько протер глаза: неужели у Ремуса в руках бутылка? Ничего себе… Эх, что ни говори, а алкоголь все-таки творит чудеса: раскрепощает даже таких, как Люпин.
Посмотрев чуть левее, гриффиндорец приметил какую-то горячую парочку. Они с упоением целовались, сидя в широком кресле, и явно намеревались перейти к более решительным действиям. Приглядевшись получше, Поттер без труда узнал в них Келли Джонсон и Ральфа Адамса, семикурсника и ловца гриффиндорской сборной. Да уж, вот что значит не воспользоваться своим шансом. А ведь Джеймс мог вполне оказаться на его месте и сейчас так же свободно тискать ее под кофтой. Но, увы, момент упущен.
Далее, кучка пьяных до одури четверокурсников, забравшихся под стол и явно потерявших голову от мысли, что их наконец пустили на взрослую вечеринку. Одному Мерлину известно, что сейчас творилось с беднягами, однако, учитывая их дикий смех, разносящийся по всей гостиной, первый опыт однозначно пришелся им по вкусу.
Он сделал еще глоток. Ничего удивительного на глаза не попадалось. Слева танцевали, справа пили. Собственно, к этим двум составляющим и сводилась вся программа сегодняшнего вечера. На лестнице целовались, под лестницей – и представить страшно. Почти всех "влюбленных" он знал по именам. Мартин и Бэтти, Джон и Трейси, Дэвид и Сара. И еще около десятка самозабвенно обжимающихся парочек. Он спорит на свой новенький "Чистомет", что половина из них встречается не больше суток, а еще треть вообще отличились спонтанностью и на утро навряд ли вспомнят, чьей помадой заляпано лицо. Но его проблемой это, к счастью, не является. Его проблема нагрянет чуть позже и явно не относится к категории сердечных дел. Скорее сердечных приступов.
Джеймс все еще зациклено пялился на лестницу, глотая сливочное пиво. Кажется, к Бродяге подсела какая-то девица. Она щебечет без умолку так, что у него самого разболелась от нее голова. Отчего-то стало душно, а музыка, звучащая в гостиной, начала раздражать больше обычного. Поттер сполз еще ниже, окончательно распластавшись на диване. Должно быть, жалкое зрелище.
Он широко зевнул. Вот скукотища-то, а! Тут в поле его зрения показалась пара соблазнительных стройных ножек, а затем черная коротенькая юбочка, облегающая бедра. Чуть выше наблюдалась приталенная блузка сиреневатого оттенка, выгодно подчеркивающая грудь. Надо же, чем дальше, тем занимательнее. Вот это штучка! Фигурка точно что надо. Да что там – он определенно не прочь бы с ней…
Что у нее с волосами? Что у нее… Гребаный гоблин! Они рыжие?!
Рыжие?!
Твою мать.
– Твою мать… – озвучил его мысли Блэк, отлепляя от себя новую подружку. Он смотрел на спускающуюся однокурсницу с явным желанием. Жалобно сдвинув брови, Сириус с горя приложился к бутылке огневиски. – Знаешь, Сохатый, я бы и сам не отказался перепихнуться с Эванс. Сечешь?
После этих слов девица обиженно хмыкнула и, соскочив с его колен, унеслась куда-то прочь. Хотя Сириус, похоже, совсем не придал этому значения и лишь выразительно уставился на друга.
Джеймс судорожно сглотнул. Он прекрасно понимал состояние Бродяги. Чувствуешь себя так, будто тебя безжалостно обманывали самым жестоким образом уйму лет. Такие неожиданности порой вызывают неловкость.
– Секу.
В горле вдруг пересохло, и Поттер глотнул пива. С недоумением, он все еще не мог оторвать глаз от того места, где только что стояла Эванс. Нет, это просто бесчеловечно. Ладно уж Сириус (хотя и он понятия не имел, какую реакцию вызвали его небрежно брошенные слова и как он, черт возьми, угодил в самую точку). Но он-то! Он как мог так обложаться, приняв ее за первую красавицу факультета?! Должно быть, сегодня с ним что-то не так. Он не выспался или, может, просто переутомился.
Но он не ослеп. Эванс выглядела сногсшибательно, как бы он этого ни отрицал. Одному Мерлину известно, с каких пор она выбирает такие наряды, но одно Джеймс знал точно: лучше бы ей оставаться в мешковатой школьной мантии. Так она хотя бы не волновала его настолько своим присутствием.
Когда она успела обзавестись такими формами?
Дьявол, о чем он думает?! Предположим, Эванс действительно закончила колледж гадкого утенка. Представим, она задержала на нем взгляд, но
лишь на секунду. Не дольше чем на остальных, осматривая гостиную. В общем, все это вовсе ничего не меняет. Дело остается делом, а поводов пожаловаться на подскочивший пульс у него наверняка еще будет предостаточно за сегодняшний вечер.
Особенно, если не перестать пялиться на Эванс плотоядным взглядом.
Народу в комнате, казалось, становилось все больше. Смех и крики пьяных вдрызг однокурсников явно не намеревались утихнуть в ближайшие несколько часов, а то и вовсе до рассвета. Хорошо еще, существует такая вещь, как Заглушающие чары, думала Лили, неторопливо обходя центр всеобщего веселья и продвигаясь к дальнему углу, откуда ей помахала Мэри. Это просто возмутительно. Устраивают такой дурдом, когда им взбредет в голову. Идиоты. Конечно, вряд ли профессор МакГонагалл решит прогуляться по коридорам глубокой ночью и наткнется на гостиную Гриффиндора. Но это вовсе не значит, что нужно, наплевав на все правила, разнести башню в пух и прах только ради того, чтобы надраться по полной программе, а с утра еле волочить ноги к ванной.
Так или иначе, ее совесть чиста. До этого дня она почти никогда не посещала подобные мероприятия. Ну ладно, пару раз на Рождество… Но уж точно никогда не напивалась до полуобморочного состояния. И не курила ту дрянь, что с таким трудом добывали парни из теплицы профессора Стебль. А между тем все до единого напоминали ей выходцев из магловской хиппи-тусовки. Весьма забавная ассоциация.
Странно, что эти кретины додумались запереть младшекурсников в их спальнях. Она и сама не прочь сейчас преспокойно почитать книжку у себя в комнате, будь ее воля. Но сегодня особый случай. Вот почему она волнуется больше обычного. И вот почему с трепещущим сердцем высматривает в толпе никого иного, как Поттера.
Ну вот. Полюбуйтесь на него. Вот уж кто поистине ловит кайф от происходящего. И неужели он пьет пиво? Сегодня что, какой-то особенный день? А где же тонны огневиски и дюжина поклонниц в придачу? Что-то не вяжется. Можно подумать, он специально расселся посреди гостиной и ждет ее…
Так, необходимо взять себя в руки и уяснить сразу: если Поттер сидит лишь в компании Блэка, это вовсе не значит, что он спит и видит, как она бросается в его объятья. Да, возможно, она поработала неплохо, и после сцены на стадионе можно было с уверенностью сказать, что Поттера "зацепило". Ха! Даже самой смешно от того, как это оказалось просто. Но радоваться победе раньше времени не стоит. Пока что нужно поднапрячься как следует и использовать такой подходящий случай, как вечеринка. Поттер, несомненно, будет, как всегда, не в кондиции, поэтому очаровать его сегодня будет еще проще обычного.
Что ж, включаем свое обаяние на полную!
Первый шаг уже сделан: Лили проторчала у зеркала ровно час сорок, прежде чем появиться на сцене в образе соблазнительной девицы (как раз в его вкусе) и ослепить Поттера окончательно. Судя по всему, ее старания были ненапрасными: с этого недоумка сейчас можно было лепить статую. Он выглядел, мягко говоря, ошарашенным и уже несколько минут не мог оторвать глаз от лестницы.
Он нервно поднес к губам бутылку сливочного пива и осушил до конца одним глотком. Прямое попадание в ящик, быстро брошенный короткий взгляд – и у Лили не осталось ни малейших сомнений в том, кто именно будет занимать все мысли Поттера до самого восхода солнца.
– Эй, для кого так принарядилась? – с одобрением оглядев ее, спросила Мэри.
Эванс проигнорировала ее вопрос, вставая рядом и облокачиваясь спиной о холодную стену. Фуф… Ну и жарище. Она взяла бокал с каким-то красноватым коктейлем из рук подруги.
– Видела тебя с Майком, – констатировала Эванс и, вспомнив, что сегодня ни грамма алкоголя не должно помешать ей трезво мыслить, поспешила поставить стакан на ближайший подоконник. – У вас с ним серьезно?
Майк – это тот тип, что вечно отпускает плоские шуточки и заговаривает приторно-сладким голоском в компании девушек. Пожалуй, он еще более самодовольный хмырь, чем Поттер (если такое возможно, конечно). Он считает себя пупом земли и все время укладывает волосы дурацким гелем. Короче, полный идиот.
– Ну что ты… – Мэри нахмурила брови и отмахнулась. – Просто он говорит, что я классно целуюсь.
Макдональд весело подмигнула Лили и, опустошив свой бокал, принялась за тот, что минуту назад отставила подруга.
Ясно, она, как всегда, дурачится. То, что интрижка с Майком будет недолгой, не вызывало у Лили никаких сомнений. Мэри разбавляет серую повседневность – и правильно делает. Нет, правда. Не у всех ведь, в отличие от нее самой, имеются неосуществленные планы кровавой вендетты.
Кстати о планах. Похоже, Поттер чем-то расстроен. Не то чтобы она следила за ним весь вечер… Ну ладно, может, и поглядывала изредка. Но нельзя же пускать дело на самотек! Поэтому объект всегда должен быть в поле зрения. Да. И это не она придумала, так что к себе совершенно никаких претензий. Короче, факт в том, что Поттер поглощен какими-то раздумьями. И надо признать, так он выглядит куда привлекательнее. Можно сказать, ему даже идет задумчивость.
Эй, кажется, пора тряхнуть головой. Что еще за дурацкие идеи? Она вроде бы ничего не пила.
Бред какой-то.
Лили снова посмотрела в сторону дивана, с целью полностью опровергнуть свое предыдущее заявление. Однако получила совершенно противоположный эффект.
Черт, он и правда потрясающе выглядит. Ленивая, расслабленная поза, на лице слабая сосредоточенность, рукава рубашки закатаны по локоть, верхние пуговицы расстегнуты, обнажая шею и грудь. И несмотря на то, что на голове у него полный бедлам и волосы по-прежнему растрепаны даже больше обычного, все вместе это смотрится чертовски сексуально, и…
О Мерлин, стоп-стоп-стоп! Вот задница. Срочно исчезнуть/убраться/провалиться и посмотреть
куда угодно, только в другую сторону. Какого гоблина Поттер поймал ее взгляд?!
Дерьмо.
Она бы дала сама себе пощечину со всего размаху, чтобы больше неповадно было глазеть куда ни попадя и рассуждать о
невероятном. Только вот народу вокруг многовато. Так что придется отложить на время приступы мазохизма. И изучения наружности Поттера тоже!
Святая Моргана, ну и позор…
Музыка в гостиной плавно сменилась на медленную и дело давно зашло за полночь, когда Джеймс вдруг ясно осознал, как необходимо действовать дальше. Он не дурак – Эванс определенно только что пялилась на него. Факт? Факт. Она явно недовольна чем-то – это он тоже успел заметить. Такое ощущение, что ее не устраивает что-то в его поведении. Может, ее раздражает, что он не обращает на нее внимания?
А это мысль.
Пара секунд на размышления, несколько глотков сливочного пива, ряд небрежно брошенных обворожительных улыбок, и – вуаля! – красотка Лора с пятого курса уже с удобством расположилась у него на коленях и горячо шепчет что-то на ушко.
Вы только посмотрите. Провалиться ему на этом самом месте, если Эванс не стала только что пунцовой, как рак. Да она сейчас волосы на себе рвать начнет. Главное, чтобы она не слишком раздулась от гнева, а то еще блузка треснет по швам, того гляди.
Хотя, признаться, такой расклад вполне бы его устроил…
Кхм, внимание! Не стоит отвлекаться. Если Лора близка к тому, чтобы зацеловать его до смерти, это еще не значит, что нужно заводиться вполоборота. Да, Эванс сегодня при параде, и он бы с удовольствием задрал повыше ее славную юбочку, НО нельзя же терять голову.
Разорви его горгулья! Так больше не может продолжаться. Кто вообще думает об Эванс в такой момент? Прочь,
прочь, ПРОЧЬ все эти пошлые мыслишки! Мерлин, ну что же ему с собой делать?
Он прижал к себе Лору еще теснее и настойчиво провел рукой по разгоряченному телу. Это должно его отвлечь. Просто обязано. Пора включить холодную расчетливость. Итак, Эванс разозлилась не по-детски и, похоже, близка к катапультированию, однако решительно не отрывает от него взгляда. Почему бы это? Проклятье, до чего же много непоняток в этих секретных операциях! Ладно, в любом случае он собирается до победного конца (а он, без сомненья, будет таковым) придерживаться интуиции, которая упорно продолжает твердить ему, что чем дальше проворные пальчики забираются под его рубашку, тем выше шансы приблизить тот момент, когда Эванс взбесится окончательно. Интересно посмотреть на ее реакцию. Наверняка она не выдержит и в конце концов отвернется, после того как позеленеет от ревности.
Как бы ни так.
Через мгновение Джеймсу уже было совершенно наплевать на старания Лоры, и он усердно отворачивал лицо от ее поцелуев, пытаясь разглядеть, куда же направилась Эванс. А направилась она непосредственно в ту сторону, где стоял Лунатик с группой шестикурсников.
Не успел Поттер подумать самое страшное, как его друг уже отвечал что-то рыжей, а через минуту, схваченный за руку, еле успевал нестись за ней к импровизированному танцполу, едва успев вручить свою бутылку какому-то парню по соседству.
Это… просто возмутительно! Да что она себе позволяет?! Как смеет впутывать в это дерьмо его друга? Вот стерва. Что и говорить, он не мог предположить таких действий с ее стороны. Нет, ну это же надо – выкинуть такое! В голове не укладывается…
Что это? Что она делает, черт ее подери? С какой стати она прижимается к Ремусу так, будто они собрались под венец? Подумаешь, повисла у него на шее и прилипла, как пиявка. Чего она добивается?
Джеймс неожиданно притянул к себе Лору и, разместив свои губы у ее шеи, занял удобную позицию наблюдения. Так-то. Как ни крути, все козыри в его руках. Ведь Эванс точно не станет вытворять подобного с Лунатиком: духу не хватит. К тому же она совсем не в его вкусе. Ему такие дешевки даром не сдались. Одному Мерлину известно, что там шепнула ему Эванс и как же ей удалось уговорить его на танец, но одно Поттер знал точно: она выбрала не того сообщника. Было крайне глупо надеяться, что
его лучший друг окажет
ей содействие. Так что у нее не выйдет вывести его из себя и заставить убиваться от досады. Да. Ничерта у нее не выйдет.
Тогда почему его так бесит, что Ремус крепко обнимает ее за талию, а она прижимается щекой к его плечу? Что такого в том, что они так мило покачиваются в такт музыке?
Идиотство. Что, скажите на милость, с ним происходит? Есть некоторые подозрения, что он вообще забыл о том, где находится, а главное зачем. Он не ревнует Эванс, потому что ему совершенно точно
насрать, с кем она, где и что делает. Вроде бы это звучит проще простого.
Убийственно просто.
Одно не ясно: почему она постоянно смотрит прямо ему в глаза каким-то странным взглядом и даже не думает отвернуться? Как-то подозрительно. Они как будто показательное выступление устроили, честное слово! Кто кого перещеголяет. Он тискает Лору что есть мочи, а она уже не знает, как бы плотнее придвинуться к Лунатику. И они оба не отводят глаз, можно подумать они на первом курсе и играют в гляделки. Прямо какое-то состязание соблазнителей, ей-богу. Однако, видно, его это все раздражает и заводит куда больше. А разве так должно быть?
Джеймс тряхнул головой, дабы отогнать дурацкие мысли, и просунул руку под кофту Лоры. Пропади оно все пропадом. Все равно ему не понять, какую долбаную игру затеяла Эванс, так что не стоит и стараться. Женщины… Кто их разберет? Посмотрим лучше, что будет дальше. А что-то ему подсказывает, что дальше будет еще интереснее…
Лили покрепче обвила руками шею Люпина и уткнулась носом ему в плечо. Что ж, это был весьма умный ход – привлечь подсобника из стана врага. Она знала, что он не откажется потанцевать, ведь в этом нет ничего такого. Эх, он даже не подозревает, сколько пользы принес делу. Одна физиономия Поттера чего стоит. Мерлин, это надо видеть своими глазами! А он что, думал, она будет спокойно смотреть, как он развлекается с очередной своей шалавой, ничего не предприняв? Пусть скажет спасибо, что она не использовала Блэка. А тот бы скорее всего согласился, учитывая какие красноречивые взгляды он кидает на нее время от времени.
Нет, не то чтобы ее очень задевало, что какая-то дура пристроилась на коленях у Поттера и собирается вылизать его с ног до головы, но дело в том, что от этого страдает операция. Нельзя, чтобы все пошло прахом из-за какой-то минутной интрижки. Подумаешь, кабель нашелся. Кто виноват, что он не может прожить ни один день без компании дрянной шлюхи? Она-то уже, было, подумала, что ей удалось переключить все его внимание на себя, но не тут-то было. С другой стороны, это же Поттер – что с него взять?
И все-таки она молодец. Ведь этого слизняка явно выводит из себя то, как она ведет себя с Люпином. Хотя ничего сверхнеприличного она себе, между прочим, не позволяет, в то время как сам Поттер (это так, на минуточку) уже не знает, какое еще место подставить под прожорливые губы этой ненавистной девицы. Тем не менее то, что Лили хотела увидеть, она увидела: он завелся до предела, и неизвестно, что его сдерживает от того, чтобы выбежать в центр гостиной и разнять ее и Люпина. Он скоро начнет запыхаться от ярости, а это значит, что кое-чего ей все же удалось добиться. И раз уж он не может спокойно наблюдать за тем, как она танцует с другим парнем, выходит, все ее усилия не прошли даром. Несомненно, все идет как надо.
Вскоре, однако, их поединку пришел конец. Оба перестали гипнотизировать друг друга взглядом и вести безмолвный диалог. Это же просто смешно! Лили решила, что пора прекращать этот цирк. Ведь драгоценное время уходит, а она тратит его совсем не на то, что нужно. Пора бы уже заняться непосредственно обработкой объекта.
Когда музыка постепенно начала стихать и Лили, закончив танцевать, отошла к Мэри и другим девчонкам, к своему удивлению, она отметила, что подружка Поттера куда-то испарилась. Только Эванс отвлеклась буквально на секунду, как ее и след простыл. Надо же, складывается такое ощущение, будто у них с Поттером какая-то взаимная договоренность. Причем немая. Это повышает вероятность того, что цели у них тоже одни. Что уж говорить, зная этого кретина, можно с уверенностью сказать, что он не способен таращиться на какую бы то ни было девушку без задних мыслей. А это весьма кстати, ведь без содействия Поттера было бы самую малость не очень удобно завершить дело.
А чем оно, собственно говоря, должно завершиться? Вот где реальная проблема. Потому что Лили прекрасно понимала, что для верности, как это ни прискорбно, ей придется сделать
это. Другого выхода у нее нет, ведь вся соль этой бредовой идеи как раз и состоит в том, чтобы переспать с Поттером, а потом смыть удочки, оставив его с носом, но…
Мерлин всемогущий, вы только послушайте, как это звучит…
Переспать с Поттером?! Она точно умом тронулась. Но где, спрашивается, был раньше ее трезвый голос разума? Теперь уже нельзя отступать ни в какую, это же очевидно. Но переспать… Это для нее слишком.
Наверное.
Но, Господи, только посмотрите, как он выглядит. Она бы никогда не назвала Поттера красавцем, как угодно, только не так! Но сейчас… Совершенно неясно, что с ней произошло, но теперь при одном только взгляде в его сторону ее бросает в жар. И, пожалуй, она начинает понимать всех этих девиц, которые вешаются ему на шею. Есть в нем что-то такое… притягивающее?
Святая Моргана, уймись, наконец, Лили! А как же принципы, гордость, убеждения – рассудительность, в конце концов?!
Пошло все к Мерлиновой бабушке. У нее с минуты на минуту случится разрыв сердца, потому что этот кретин/идиот/недоумок/болван… Дьявол, он такой безумно привлекательный, что теперь ей хочется расшибиться в лепешку, лишь бы довести свою миссию до конца. Ей плевать на все рамки. И плевать, что она полный ноль в таких делах. Плевать она хотела на то, что это Поттер.
Вот черт. Ну она и попала.
Лили метнула быстрый взгляд в сторону дивана (кажется, в тысячный раз за сегодня). Поттер наколдовал стакан воды и плеснул прохладную жидкость на лицо. Лучше бы он этого не делал.
Он закрыл глаза и устало откинул голову назад. Боже, это просто пытка какая-то. Кто-нибудь объяснит ей, почему пульс так бешено подскочил? И почему ладони вспотели? И почему в животе такое странное чувство? Капли стекали по его лицу и шее, он запустил пальцы во влажные волосы…
Спокойно, Лили, дыши! Это все временно, это пройдет. Просто у нее небольшое помутнение рассудка. Ведь Поттер не может каждым своим движением вызывать у нее приступ дрожи и нездорового желания, правда?
Правда же?
О Мерлин, ей срочно нужен глоток сливочного пива…
Джеймс довольно ухмыльнулся, проводя холодной ладонью по лбу. Ей-богу, здесь невыносимо жарко. Но даже это не испортит его прекрасного настроения. Потому что, кажется, он наконец добился своего.
Гляньте-ка, сейчас Эванс кончит прямо тут. До чего же это приятно – чувствовать себя всемогущим. Крошка Лора сделала все как надо и избавила его от своего присутствия. Слава Годрику… Усилий это стоило немалых, но куда важнее другое: что-то ему подсказывает, что не придется тратить время на лишние уговоры. Кажется, Эванс и так готова на все сто.
Браво! Аплодисменты в свою же честь. Все-таки он первоклассный мерзавец.
Да уж, жизнь прекрасна. Через каких-то пару минут он затащит Эванс наверх, там пустит в ход все свое мастерство, а к утру – снитч уже у него в кармане. И больше ему никогда не придется возвращаться к этому кошмару.
Никогда.
Странно. Он должен был бы испытывать облегчение при этой мысли. И почему же, интересно знать, этого не происходит?
Ладно, он в курсе. Надо признать, что жизнь станет скучной, когда все это кончится. Над кем издеваться, когда Эванс уже не будет под боком?
Мерлин, кого он обманывает… Ему теперь и не вспомнить, что значит "издеваться над Эванс". А ведь еще неделю назад он ни о чем другом и не думал. Черт, ведь он же так и знал, что ни к чему хорошему эта затея не приведет! Но теперь-то уже ничего не поделаешь, и вообще…
Почти у самого уха вдруг послышались странные звуки вроде истерического хохота вперемешку с каким-то сопением и хлюпаньем.
О нет, Бродяга…
– Хахахахаха… Сохатый, ты слышал это, а? Хахаха… Гоблин зашел в трактир и долбанулся… хахаха… головой об косяк! Хахаха…
Сколько он выпил? Кажется, Сириус обкурен дальше некуда. Вот что значит он не последил за другом пару часов. Боже, ничего нельзя в этом мире пустить на самотек… И почему всегда он должен всех контролировать?
Ну ладно, так уж и быть. Никого он никогда не контролировал. Это однозначно не его призвание. Ему бы лучше сидеть под полным кайфом так же, как Блэк, и наслаждаться жизнью. Так бы и случилось в любой другой день. И, нет, ему не было бы стыдно. Да, утром он, возможно, заблевал бы весь толчок. Но, видит Мерлин, это того стоит.
Нет, ну правда, а если серьезно? Сейчас в гостиной от силы десяток более-менее трезвых людей. И то, сомнительно трезвых. Кажется, никто кроме него вообще не осознает, что происходит вокруг. Все ослепни, оглохли, отупели и не признают ничего кроме бутылок и косяка.
М-да, вот вам и будущие герои волшебного сообщества. Определенно, наблюдая этот дурдом со стороны, начинаешь немного стыдится родных гриффиндорцев. Ну какие из этих малолетних алкоголиков, в самом деле, великие храбрецы?
Джеймс укоризненно покачал головой: пора переписывать хогвартские легенды.
Так… Похоже, все действительно творят, что хотят. За всеми этими тяжкими раздумьями он даже не заметил, как Эванс пересела на мягкое широкое кресло прямо напротив него. Кажется, он уже забыл обо всем, что вертелось в голове до этого. Что с ним такое, черт возьми?
В горле пересохло. Поттер судорожно сглотнул. Как он понял, Эванс решила перейти к открытой игре. Это вполне логично, учитывая, что никто из этих пьяных болванов все равно не сможет ничего им сказать. Никто ничего не заметит.
А она определенно осмелела с тех пор, как они познакомились. Джеймс бы никогда не подумал, что она готова самостоятельно проявить инициативу. Однако в данный момент она выглядела более чем решительной. И это немного настораживало.
Эванс медленно закинула ногу на ногу, от чего юбка поползла еще выше. Ему стоило только представить, что скрывалось дальше под тонким слоем ткани…
О святой Годрик…
Она тряхнула головой, отбросив назад волосы, и посмотрела прямо ему в глаза из-под длинных ресниц. Он не отвел взгляда. Не-отвел-проклятого-взгляда. И, кажется, на лбу уже давно выступила испарина. Он провел рукой по лицу, вытер лоб. Расстегнул следующую пуговицу рубашки. Сегодня становится все жарче и жарче.
И взгляд у Эванс какой-то нездоровый. В смысле, для нее нездоровый. Просто раздевать кого-то глазами – это уж точно не по ее части.
Ладно, нужно успокоиться. Всю эту путаницу можно очень плавно перевести в свою пользу. Эванс просто с ним играет. Ее надо всего лишь заманить в клетку – и готово! Это ведь так легко.
Так просто…
Давай же, Поттер, поднажми еще немного…
Джеймс слабо улыбнулся уголком губ. Рука метнулась к волосам. Так-то, получай, Эванс! Фирменный жест: еще никто не устоял. Уж он перед ней в долгу не останется.
До чего забавно, а! Так непривычно видеть, как Эванс демонстративно завлекает его на глазах у всего факультета.
* Пьяного факультета.
И все равно это смешно.
Хотя то, что он сам не может думать ни о чем другом, кроме того, как бы поскорее раздеть ее, тоже не вселяет особой надежды. Это еще учитывая, что он сегодня не прикасался к виски. Когда все закончится, надо будет пройти тщательный курс психоанализа, взяться наконец за ум и…
О черт-черт-черт, ну зачем она так? Спокойно. Только не терять голову. Эй-эй, стоп, Джей, подбери-ка челюсть с пола!
Мерлин всемогущий, это невыносимо…
Да, именно. Эванс сделала худшее: нагнулась вниз. Якобы чтобы поднять упавший браслет. Скорее всего не стоит упоминать, какой вид открылся Джеймсу за пределами шелковой ткани ее блузки и почему челюсть так внезапно оказалась на полу.
Так не бывает. Н-е-б-ы-в-а-е-т. Всякие там сказки про волшебные превращения в прекрасных леди и юношей – самый что ни на есть бред сивого гиппогрифа! Все это знают. На то они и сказки. Но то, что он видел теперь, заставляло всерьез усомниться насчет своей осведомленности в этих вопросах за последние семнадцать лет.
Интересная же должна быть развязка у этой истории…
Лили улыбнулась себе в мыслях. Дело в шляпе. Сто процентов. Теперь нет никаких сомнений в том, что Поттер хочет
этого больше нее самой.
Правда, больше?
Какая разница. С собой она разберется позже, а сейчас куда важнее заставить его подняться наверх и вырыть себе же глубокую сырую яму. Ведь, кажется, они оба уже давно поняли, что им нужно. А дальше дело остается за малым: устроить красивый финал. Она уже вроде бы использовала все пришедшие в голову уловки, чтобы довести Поттера до состояния отчаянья и острого делания, и удалось это лучше некуда. Однако теперь необходимо настроиться самой.
Не то чтобы ей не хотелось. Даже немного любопытно, как все это будет происходить. С Поттером. И это вроде бы тоже не так плохо. Ведь он, по крайней мере, больше не вызывает у нее отвращения. Физически.
Боже, что она несет? Да, Поттер, черт возьми, необыкновенно хорош собой. И ежедневно на ее месте мечтают оказаться тысячи. Правда, они там, собственно, и оказываются. Но есть одно "но": еще никто из них не держал его так прочно в своей власти. Она это чувствует. Еще чуть-чуть, и Поттер в конце концов не сможет устоять.
И он не устоял.
Господи, она не верит своим глазам! Этого не может быть. Она наконец добилась своего. Ведь она не ослепла? Правда? Он это сделал! Он метнул взгляд в сторону спальни. И вполне недвусмысленно дернул головой, показывая на лестницу.
Умница, Лили. Ты просто гений!
Так-так… Поттер не спеша поднялся с дивана и направился наверх. Что ей делать? Что делать дальше?
Главное успокоиться и дышать глубже. Ничего страшного не произошло. Просто момент истины близится, и от этого ей не по себе. Но сейчас ей необходимо собраться с духом, чтобы пойти вслед за ним. Да. Именно этого он и ждет.
Лили встала с кресла. Казалось, собственные ноги ее не держали. Она вдруг ясно осознала, что она не сможет. Мерлин, осталось совсем немного, и всему придет конец. Только бы побольше смелости и терпения. Она должна. Ради себя и своей гордости. Ради стольких трудов, которым просто нельзя пройти даром.
Ступенька. Еще одна. Походка стала тверже. Так-то. Ничего она не боится. Да и чего ей, собственно, бояться? Бояться должен Поттер, потому что только что сам себя подставил. И вообще, скоро ему конец. Скоро-скоро-скоро…
Скоро она останется с ним наедине. Совсем одна. Но это еще не самое страшное.
Черт подери, скоро ей придется заняться с ним сексом!
Есть тут где-нибудь экстренный выход?
А вот уже и дверь его спальни. О Боже… Еще не поздно повернуться и уйти… повернуться и уйти…
Сердце сейчас точно выпрыгнет. Неужели она сумела войти?
Поттер стоял у окна. Он повернулся и уставился на нее странным взглядом. Каким-то безумным. Почему он неровно дышит? Наверное, это значит, что он возбужден. Хорошо это или плохо?
К сожалению, Лили не успела ответить на этот вопрос прежде, чем услышала звук запирающегося замка. Поттер запечатал дверь заклятьем, и теперь ей уже никуда не деться. Теперь она не видела ничего вокруг себя, кроме его манящего образа. Внутри что-то всколыхнулось, и она ощутила непреодолимое желание и тягу.
"Будь что будет", – пронеслось в голове, перед тем как все мысли надолго покинули ее сознание.
