Глава 1И снова здрасте, дорогие читатели!
С момента нашего последнего макси прошло немало времени, и вот мы решили отдохнуть от частых мини и вновь затеять что-нибудь «многоглавное». В планах было создать нечто оригинальное, но планы эти зародились так давно, что в итоге получилась вполне себе банальная история о всеми любимой паре. :)
Однако будем надеяться, что хоть одной своей цели мы достигли, так что, учитывая наши прежние ошибки, клятвенно обещаем: никаких «соплей» и чрезмерной романтики)) Ведь, если на чистоту, семнадцать лет у всех нас проходят несколько иначе;)
Глава 1
"И жили они долго и счастливо... пока не встретили друг друга." (с)
–
Ступефай!
Джеймс резко наклонился вниз и в третий раз ловко увернулся от встречного луча. Это не составило особого труда, ведь по причине частых стычек, в которых ему приходилось участвовать, Поттер уже давно привык уклоняться от всякого рода заклятий. Особенно если они летели от Эванс. Он всегда говорил: девчонкам не суждено постичь искусство дуэлей. А учитывая, что никто не способен сражаться более предсказуемо, чем Эванс, то для Джеймса все это давно стало чем-то вроде проведения досуга.
Тем временем еще один луч, на сей раз фиолетовый, пролетел мимо него и ударил в заднюю стену. Поттер медленно выпрямился, продолжая держать палочку наготове. Он не сводил с Лили глаз, не упуская ни малейшего движения.
– Ну все, Эванс, поиграли и хватит. У меня еще есть дела поинтересней, чем наблюдать, как ты дерешься со стеной…
Эта была чистая правда. Его так называемый график не предполагал столь длительной внеплановой задержки. К тому же Бродяга, Лунатик и Хвост уже ждали его в Выручай Комнате для… решения некоторых совместных дел. Так что, хотя было и жаль упускать великолепную возможность насладиться поражением Эванс, он вынужден был признать, что не в его интересах терять здесь больше время.
– Нет, не хватит, Поттер! – со злостью крикнула Лили. – Ты не произнес еще ни одного заклинания! Какого черта ты не отбиваешься? Палочка к руке приросла? – Не получив ответа, она решительно шагнула вперед и неожиданно воскликнула: –
Экспеллиармус!
–
Протего! – моментально среагировал Джеймс, и красный луч, отразившись, ударил в камин. Самодовольная ухмылка, столь ненавистная Лили, сверкнула на его лице. – Не теряй напрасно времени, Эванс. Сколько раз повторять: твое место в библиотеке.
Лили, вспыхнув, прорычала что-то себе под нос и закатила глаза. На мгновенье ее рука с палочкой опустилась вниз.
Идиот. Несомненно, он уже побил мировой рекорд по презираемости. На свете нет и никогда не будет человека, которого она ненавидела бы больше, чем Поттера. Чем этот его высокомерный взгляд, наглую физиономию, взъерошенные волосы и вальяжную манеру поведения. А самое главное (что бесило ее больше всего) – он вечно смотрел на нее свысока и никогда не воспринимал всерьез, что бы она ни делала. Даже если она рассечет ему башку и выпустит наконец его тупые мозги наружу, он все равно, посмертно, не признает в ней достойного соперника. А уже давно следовало бы.
Во время образовавшейся паузы Джеймс, переминаясь с ноги на ногу и ковыряя грязь под ногтями, издевательски насвистывал какую-то глупую мелодию, желая всем своим видом показать глубокое безразличие к происходящему. Вообще-то, то, что из-за Эванс он терял столько драгоценного времени, уже не лезло ни в какие рамки. Но, к сожалению, он просто не имел права уйти первым, что повредило бы его бесценной репутации, а к тому же нанесло ощутимый удар по самолюбию.
Однако, поскольку нападать на Эванс, как и на любую другую девчонку (хотя при обычных обстоятельствах он и в мыслях не имел обобщать эти два понятия), было бы подло с его стороны и в свою очередь пагубно повлияло на все ту же репутацию, единственным выходом представлялось перевести дело на словесный поединок. В этом он был мастер.
– Ну что ж, Эванс, я и не ждал, что тебе будет, что ответить, – сказал он, тут же получив от Лили уничтожающий взгляд. – Но вот что интересно: тебя снова так потянуло в драку потому, что Нюниус напускал тебе соплей в Больничном крыле, или потому, что ты решила разделить с ним его грандиозный титул неудачника?
Кто как не она должен был давно научиться пропускать язвительные замечания Поттера мимо ушей? Тем не менее ей не всегда удавалось оставаться спокойной. Стараясь сдержать негодование, Лили бегло прошлась взглядом по полупустой гостиной. Несколько пяти- и шестикурсников, так называемые приятели Поттера, восторженно загоготали в ответ на его реплику. Эти, почти единственные, обитатели комнаты, вероятно, с большим удовольствием наблюдали за происходящим. Еще бы, бесплатное шоу и только для них! Но поддержки с их стороны Лили явно ждать не приходилось. Все, что она успела услышать от этих придурков за последние полчаса, это бессвязные крики вроде: "Давай, Поттер! Покажи, кто здесь главный!", которые только подливали масло в огонь. Разумеется, чего еще она ждала от "поттеровских дружков", боготворивших каждый его жест. Слава Мерлину, ее уже не будет в Хогвартсе, когда они превратятся в Поттеров номер два, три, четыре и далее по списку.
– Похоже, твой "неповторимый" идиотский юмор становится все более плоским с каждым днем, – саркастично заметила Лили. – Но хватит заговаривать мне зубы, Поттер. Ты уходишь от темы.
Петрификус Тоталус!
–
Протего! – снова воскликнул Джеймс, вовремя отражая резкий выпад со стороны Эванс.
Яркий синий луч резко изменил траекторию и ударил прямо в угловой диван возле камина, в двух дюймах от того места, где с учебником по Трансфигурации на коленях сидела Мэри Макдональд. Она раздраженно дернулась от испуга, и книга выпала у нее из рук. "О Мерлин, делайте, что хотите, только не трогайте
меня!" – недовольно пробормотала она и вернулась к чтению как ни в чем не бывало, стараясь не обращать внимания на напряженную ситуацию, сложившуюся в гостиной.
Казалось бы, тот факт, что ее лучшая подруга являлась главным участником "представления", должен был бы заинтересовать Мэри чуть сильнее, чем это происходило на самом деле. Но, достаточно закаленная нескончаемыми перепалками Лили с Поттером, она привыкла воспринимать подобное как нечто само собой разумеющееся. Естественно, Мэри всегда разделяла мнение Эванс о мародерах, и о Потере в частности. Она соглашалась со всеми возможными методами их так называемой войны, но только не тогда, когда дело доходило до рукоприкладства. А точнее, до использования волшебной палочки, выражаясь магическим языком. В этом случае Макдональд, со словами: "Я умываю руки", в самом деле выходила из игры. Вот почему Лили, зная обо всем этом, не ждала от подруги какой-либо поддержки в данный момент.
– О'кей, Эванс, пора с этим завязывать, – непринужденным тоном сказал Джеймс, облокотившись одной рукой о спинку кресла. – Я серьезно, – он нахмурился. – Предлагаю так: ты признаешь, что тебе все равно меня не победить, и мы мирно расходимся. Я иду заниматься своими делами, а ты – дальше варить с Нюниусом ваши дерьмовые зелья. Идет?
Серьезное выражение на его лице тут же сменилось идиотской улыбкой, и он с ожиданием уставился на Лили. Та широко распахнула глаза от удивления:
– Поттер, ты соплохвостов объелся? Хочешь сказать, что то, что сейчас происходило, можно назвать сражением?! – парировала Эванс, оживленно жестикулируя руками. – Да ты ни разу не дал мне сдачи! В чем дело? – Внезапно черты ее лица разгладились, словно ее озарила неожиданная догадка. – О… я, кажется, знаю, – Лили хитро улыбнулась. – Ты боишься, Поттер, вот что. Потому что знаешь, что я лучше тебя по Защите!
Джеймс помолчал минуту, а затем насмешливо хмыкнул. Мерлин… Только у Эванс в голове могут родиться такие невероятные мысли. Она что, правда думает, что он боится? Интересно, чего же. Неужели ее наманикюренных пальчиков?
– Кто тебе это сказал, Эванс? – спросил он, снова усмехнувшись и складывая руки на груди. – К твоему сведению, я первый на курсе по практике.
– А я – по теории.
– И что это, черт возьми, должно означать? – с вызовом воскликнул он, теряя терпение.
– А то, что ты боишься за свою задницу, – Лили с победоносным выражением лица смело шагнула ему навстречу, – и за свою репутацию. Ведь что будет, если кто-то победит Мистера–Я–Самый–Крутой–И–Никому–Меня–Не–Сделать, а, Поттер?
Твою мать… Никто не способен так быстро вывести его из себя, как это делает Эванс. Вот она, стоит перед ним, смотрит, слегка задрав голову, прямо ему в глаза, с торжествующей улыбкой на губах и довольная своей речью до самых кончиков ее чертовых рыжих волос. А он – с покрасневшим от злости лицом, совершенно выведенный из равновесия ее упрямством и самоуверенностью.
Джеймс быстро опомнился и постарался убавить пыл. Главное – не дать ей понять, что она так легко его разозлила.
– Увы, Эванс, – сказал он, возвращаясь к прежнему спокойствию. – И снова мимо. Ты, конечно, можешь посчитать это признаком джентльменства, но не в моем стиле драться с девчонками. – На его лице появилась издевательская насмешка, и, прочитав недоумение в ее глазах, Джеймс мысленно добавил очко в свою пользу. – Не знаю, может, кого-то это и заводит, но не меня.
Говоря последнюю фразу, гриффиндорец, довольный своей блестящей шуткой, одарил Лили бесстыдным, улыбающимся взглядом.
Эванс почувствовала, что краснеет, и, слегка смутившись, поспешила отвести глаза. Что это он себе позволяет – отпускать в ее присутствии свои пошлые шуточки? Да еще и собрался запудрить ей мозги всякими рассказами о благородстве. "Ну ничего, Поттер, скоро узнаем, кто кого…" – пронеслось в голове, пока "поттеровские дружки" снова противно засмеялись. Лили бросила беглый взгляд на Мэри, в поисках хотя бы капли поддержки. Но, как и следовало ожидать, подруга продолжала сидеть неподвижно, погруженная в чтение.
– Не рассказывай сказки, Поттер! – презрительно отозвалась Лили. – Просто признай, что ты трус!
– Эванс, иди к чер…
– Тогда, давай! – продолжала она, не позволяя ему вставить слово. – Докажи, что это не так.
Левикорпус!
К тому времени успевший расслабиться и опустить палочку, гриффиндорец был вынужден признать, что атака Эванс застала его врасплох. Благодаря своей внезапности, заклятье чуть было не попало в цель, но Джеймс успел вовремя увернуться, так, что оно пролетело в двух дюймах от его плеча. Он проследил взглядом за лучом, ударившим где-то в районе подоконника, и повернулся обратно в Лили. Он все еще немного запыхался, но это не помешало выдать на лице привычную ухмылку.
– Мой же конек против меня? Нехорошо, Эванс…
Все это уже начало порядком выводить Лили из себя. Но она твердо решила во что бы то ни стало вынудить Поттера использовать против нее заклинание. Теперь это было необходимо лишь для самоудовлетворения. Она никому не позволит считать, что если она девушка, то непременно слабее.
– С тобой все ясно, Поттер, – сказала она, поставив руки на талию. – Ты знаешь, что в настоящей дуэли я утру тебе нос. Ты просто слабак, – дразнящим тоном добавила она. – И так было всегда. Третий курс: припоминаешь?
Продолжая надавливать на его гордость, Лили наконец почувствовала, что нашла необходимую точку кипения. По крайней мере ей так показалось, поскольку Поттер какое-то время стоял неподвижно, словно погруженный в себя. "Наверное вспоминает", – подумала она.
И не ошиблась.
Джеймс словно наткнулся на невидимую преграду. Черт. Чертова, гребаная Эванс! Как же она права! Казалось, картина четырехлетней давности встала у него перед глазами. Он прекрасно помнил, как, будучи третьекурсниками, он и Эванс на этом же месте, в общей гостиной, затеяли свою первую серьезную дуэль. Их вражда в то время только начиналась. Но как же он тогда был зол! И все-таки не ударил. Вместо того чтобы произнести заклятье, просто развернулся и ушел, принимая поражение. Ну не мог он сражаться с девчонкой! И сейчас не может. А сколько шуму тогда наделалось… Только и говорили о том, что Джеймс Поттер струсил перед Лили Эванс. К счастью, в дальнейшем ему удалось выкупить назад свою славу. Но он-то не забыл. И она, как видно, тоже.
–… даже не хочешь признаться самому себе! – очнувшись, услышал он желчные слова Эванс. – Ты просто жалок, Поттер! Я всегда знала, что ты тряпка…
– Эванс, не вынуждай меня… – ответил он, чувствуя, как переполняется чаша терпения. Пожалуй, сейчас он был готов на что угодно.
– Не смеши людей, Поттер! – Лили скептически усмехнулась. – Мы оба знаем, что ты навсегда останешься лишь трусливым слизня…
–
Экспеллиармус!
Внезапно Джеймсу открылся весь смысл фразы "время словно остановилось".
О нет. Нет. НЕТ! Неужели он это сделал? Дьявол! Как он позволил довести себя до такого бешенства? Он не хотел, Мерлин свидетель, не хотел этого! Слова сами вырвались наружу. Он просто совершенно, окончательно, безвозвратно потерял контроль над собой. Лицо пылало от гнева, рука с палочкой, из которой только что вырвался красный луч, лихорадочно дрожала, в глазах читалось безумие.
Джеймс с ужасом наблюдал за последствиями своих действий. Эванс не успела даже опомниться, а не то что блокировать его атаку. Заклятье угодило ей прямо в грудь. Едва ее палочка вылетела и оказалась у него в руке, Лили резко отлетела назад и ударилась головой о край каминной плиты.
Он очнулся лишь тогда, когда Мэри, грубо оттолкнув его плечом, кинулась к ее телу, рухнувшему на пол.
***
– А я сказал, нет!
Джеймс развернулся и с такой силой ударил ногой по тумбочке, что лежавшие на ней книги с шумом свалились на пол. Не обратив на это никакого внимания, он запустил руку в волосы и, стиснув зубы, гневно оглядел друзей: Бродяга стоял неподалеку от него, привалившись спиной к соседней стене и то и дело бросая на друга раздраженные взгляды; Хвост, обосновавшись на своей кровати, разглядывал Карту Мародеров и был близок к тому, чтобы прикончить третью пачку шоколадных лягушек; а Лунатик нервно топтался на месте рядом с Джеймсом и, казалось, был готов выйти из себя в любую секунду.
– Сохатый! – Ремус, окончательно потеряв спокойствие, оживленно замахал руками прямо перед лицом Поттера. – Да ты хоть понимаешь, что ты наделал?!
Еще бы он не понимал! Заработал очередных неприятностей на свою задницу, вот что. Только такой идиот как он мог попасть под влияние дерьмовых фразочек Эванс и "совершенно случайно" долбануть по ней Экспеллиармусом, да еще и так, что это привело не просто к потере палочки, а в придачу к потере сознания. Браво, Джеймс! Блестящее проявление выдержки и хладнокровия…
– Да! – неожиданно воскликнул Сириус. – Ты понимаешь, что из-за тебя, твоего чертова языка и отсутствия самообладания можно поставить крест на благородном имени мародеров?
– Идиот! – поворачиваясь к Блэку, крикнул Люпин, который, пожалуй, единственный из четырех друзей трезво оценивал ситуацию и ее возможные последствия. – Я не об этом!
– А я об этом! – рявкнул Сириус и, не обращая внимания на попытавшегося снова что-то возразить Ремуса, опять обратился к Джеймсу: – Она же девчонка! Мародеры никогда - слышишь? - ни-ко-гда не дерутся с девчонками! – старательно жестикулируя руками, повторял он, словно пытался объяснить что-то непонятливому первокурснику.
О, спасибо, мистер Блэк, что сообщили такую ценную информацию! Подумаешь, новость… Как будто сам он ни разу об этом не задумывался. Легко говорить, когда не приходится каждый день терпеть чокнутые выходки Эванс! Нашли тут девчонку… Поглядел бы он на Сириуса, будь тот на его месте. Да не успела бы она и рта раскрыть, он уже поспешил бы избавиться от нее! А другие, конечно, виноваты, что не всегда все получается так, как угодно Его Величеству Бродяге.
– Да кому в здравом уме придет в голову назвать Эванс девчонкой?! – Джеймс, устав от постоянной необходимости оправдываться, перешел на крик.
– Насколько я успел заметить за эти семь лет, – язвительно заметил Питер, оторвавшись от карты и подняв глаза на друзей, – она, по крайней мере, по своим внешним данным больше смахивает на особь женского пола, нежели мужского. – Последнее предложение он нарочно прогнусавил так, что голос его невозможно было отличить от голоса профессора Бинса. Блэк заржал на всю комнату и похлопал Петтигрю по плечу, отчего тот, довольный собственной шуткой, улыбнулся.
– Да заткнитесь вы, вашу мать! – со злостью накинулся на них Поттер и снова с силой ударил, на этот раз кулаком, по стоящей рядом с кроватью тумбочке. Дверка, жалобно заскрипев, тихонько отворилась.
Замечательно… Его лучшие друзья, единственные люди, от которых он может ожидать поддержки и помощи, заняты каждый своими идиотскими заморочками. Бродягу волнует исключительно мнение окружающих о нем самом, Лунатика – самочувствие этой долбанной Эванс, а Хвост вообще плевать хотел на все происходящее. Да, та еще компания… Ах, да, прибавим к этому то, что теперь все трое требуют, чтобы он, будучи в здравом уме, навестил эту идиотку в Больничном крыле. Чтобы ОН навестил Эванс. ДЖЕЙМС ПОТТЕР на своих же собственных ногах пошел проведать ЛИЛИ ЭВАНС как ни в чем не бывало. Видимо, ему все-таки придется разочаровать их.
Тем временем Ремус сел на кровать рядом с Джеймсом и устало потер пальцами виски.
– Вы сумасшедшие! – сказал он, глядя куда-то в пустоту, и покачал головой. – Точно сумасшедшие! Сидите здесь и обсуждаете нашу гребаную репутацию, когда она лежит там, в Больничном крыле, с разбитой головой!
Поттер с раздражением закатил глаза. Бедняжечка Эванс! Просто невинная жертва обстоятельств… Подумать только, она ведь совсем ничего не сделала, и вдруг на тебе – такой "несчастный" случай! Может, опубликовать про нее в Пророке статью в рубрике "Пострадавшие от насилия"?
– Послушай, Лунатик, – похоже, что такое наплевательское отношение Люпина к славному и доброму имени мародеров не на шутку рассердило Блэка, – если тебе насрать на то, как это отразится на нашем имидже, то не надо навязывать свое мнение другим!
Кто о чем… Может, стоит наконец послать к гоблинам весь этот имидж, репутацию и прочий бред и признать, что на самом деле все не так уж и катастрофично? Никто даже толком и не видел, что произошло. Только Макдональд и пара придурков с других курсов. Хотя, что это он говорит. Уже через несколько часов весь замок наверняка заговорит о случившемся. Разумеется, они ведь в Хогвартсе, как он мог забыть.
– Бродяга, ты вообще можешь думать о ком-нибудь кроме себя?! – От переполнявшей его злости Люпин толкнул Сириуса в плечо. От неожиданности тот еле устоял на ногах.
Хвост, заметив, что дело попахивает дракой, резко вскочил с кровати, встал между друзьями и поднял руки вверх, пытаясь утихомирить их.
– Только давайте без этого! – с нажимом проговорил он, глядя, как Бродяга снова отошел к стене.
– Я сейчас думаю обо всех нас! – защищался Блэк, с недовольством глядя на друзей. – Потому что мы как-никак друзья. И должны снова помочь Сохатому спасти его задницу! А вот ты думаешь об этой чертовой Эванс, которая, между прочим, сама напросилась. Или скажешь, я не прав?
Ура! Наконец-то, первая умная мысль за сегодняшний день. Так держать, Бродяга.
– Ты чертов эгоист! – со злостью воскликнул Люпин. – Ведешь себя сейчас не лучше самого дрянного слизеринца!
Но Сириус словно пропустил его замечание мимо ушей и, повернувшись к Джеймсу, продолжил:
– У меня твоя гребаная Эванс у самого уже в печенках сидит, – откровенным тоном начал он. – Но почему-то не было ни одного случая, когда она из-за меня валялась бы в больничном крыле с пробитой башкой! А тебе постоянно неймется! Постоянно из-за нее у тебя и у всех нас проблемы!
Чертова Эванс, чтоб ее!.. Сейчас, когда терять уже было нечего, он с удовольствием испробовал бы на ней пару заклинаний! Какого обвисшего Мерлина она постоянно отравляет ему жизнь? Чтоб он еще хоть раз поддался на ее провокации! Признаться, когда он увидел, что она потеряла сознание, он немного испугался, но сейчас у него возникло неожиданное желание пойти в Больничное крыло и до конца вышибить ей мозги битой для квиддича. Бродяга прав – она же сама нарвалась! Сама хотела, чтобы он начал с ней драться! Если эта рыжая стерва думает, что на этот раз ей удалось сломать его, то она глубоко ошибается. В конце концов, доблестная репутация мародеров – это то, что зарабатывалось длительным трудом, потом и кровью (иначе говоря, блестящим умом, искрометным юмором и сногсшибательной привлекательностью). И в этом мире навряд ли найдется что-то или кто-то, способный затмить, испортить или тем более уничтожить все, чего они добивались несколько лет. А так как Эванс не входит в мировой перечень феноменальных личностей и ей-то это уж точно не под силу, кто-то непременно должен поставить ее на место. Так что можно считать, он нашел еще одну задачу для непревзойденного Джеймса Поттера.
Он просто пойдет в это гребаное Больничное крыло и навестит Эванс. Просто потому что последнее слово в этой истории должно остаться за ним. И даже стадо разъяренных гиппогрифов не помешает ему выиграть эту схватку!
***
Джеймс уже несколько минут гипнотизировал дверь Больничного крыла, все никак не решаясь войти внутрь. И зачем, зачем он тогда согласился? Одна мысль о том, что ближайшие пусть даже и несколько минут он должен будет провести в компании этой ходячей библиотеки Хогвартса, которая наверняка не упустит возможности выкинуть очередную гадость, пробуждала в нем рвотный рефлекс. Мало того, что ему пришлось переступить через собственную гордость и самолюбие (чего он раньше никогда не делал), только для того чтобы прийти сюда, так еще и надо будет строить из себя раскаивающегося сопливого идиота. Да он же будет похож на Нюнчика, который при первой удобной возможности кидается вылизывать Эванс ботинки! Еще и этот чертов букет, который Сириус сунул ему в последний момент. Такое ощущение, что он к ней на свидание собрался! Да если бы он знал, что все так обернется, то пришиб ее тогда окончательно, чтобы не мучаться.
Подумав так, Поттер, сам того не заметив, с такой силой толкнул дверь ногой, что она открылась, громко ударившись об стену.
– Что там происходит?
Неожиданно ему навстречу выскочила мадам Помфри с разъяренным лицом. Но, заметив цветы в руках Джеймса, она добродушно улыбнулась:
– Как я понимаю, Вы пришли к мисс Эванс, мистер Поттер?
"Да, я пришел к гребаной Эванс! Но даже не надейтесь, что я задержусь здесь надолго. Сейчас только зайду на пару секунд, чтобы подлить ей яда в тыквенный сок, удостоверюсь, что она выпила его залпом, да еще и попросила добавки, и сразу же уйду".
– Да, вы совершенно правы, я хотел бы видеть мисс Эванс. Или, может быть, она сейчас спит и к ней нельзя? – Джеймс выдавил из себя доброжелательную улыбку и с надеждой в глазах посмотрел на мадам Помфри.
– Нет, она как раз недавно проснулась. Заходите.
Проклятье! Сегодня не его день. Это точно.
Ему пришлось проследовать за ней в комнату, где за большой ширмой стояла кровать Эванс.
Загородили ее, будто она первая красавица мира. Да кому в здравом уме захочется видеть Эванс голой? Кроме Нюнчика, конечно. Но он все равно не входит в число нормальных людей, так что его можно не считать. Тем более он-то наверняка спит и видит, как бы достучаться до ее "благородного сердца". У него в мечтах, небось, уже все планы их совместной жизни расписаны, вплоть до того, как они назовут своих детей.
От собственных мыслей Джеймс прыснул, но тут же попытался принять выражение лица первокурсника, с которого только что сняли первые балы, и он ужасно раскаивается в содеянном, клянется, что больше этого никогда не повториться и так далее и тому подобное. Но, к сожалению (или к счастью), это состояние было незнакомо Поттеру, поэтому почувствовать себя виноватым хотя бы на долю секунды у него не получилось.
– Я даю вам только двадцать минут, не более, – деловитым тоном произнесла мадам Помфри и поспешила удалиться, захлопнув за собой дверь.
"Только… – усмехнулся про себя Поттер. – Да за это время я успею уже сто раз покончить с собой, либо навсегда покончить с Эванс".
Вторая идея, разумеется, нравилась ему намного больше, но вот только как потом объяснить Бродяге, Хвосту, а тем более Лунатику, что он здесь совершенно ни при чем и что палочка сама внезапно выскочила из рук, а что было дальше, он уже совсем не помнит?
– Сев, это ты?
Очевидно, Эванс нельзя было вставать, или она была настолько правильной, что соблюдала все указания мадам Помфри. Голос ее был радостный, и Джеймс, ухмыльнувшись, подумал, что она, наверное, очень ждет своего ненаглядного Нюнчика, если каждого, кто приходит к ней, принимает за него.
"Небось, он единственный, кто навещает ее, – решил он, – ну, может, еще Макдональд заходит на огонек".
Разумеется, не будь он здесь со своим секретным заданием "Усыпи в Эванс бдительность", он бы непременно подкинул ей что-нибудь вроде: "Что, наконец решилась расстаться со своей невинностью и дать ему? У него давно уже слюни текут!" или "Нет, малыш Севи сейчас слишком занят! Он целуется с твоей фотографией!", но ему пришлось придержать язык за зубами и молча подойти к кровати, на которой лежала Эванс.
– Эм… привет, – нехотя поздоровался он и попытался улыбнуться, но выглядело это не так уж правдоподобно.
– Приперся, – закатив глаза, буркнула Лили и смерила его презрительным взглядом.
Если кто-то и может поверить, что Поттер явился к ней с самыми добрыми намерениями, то только не она! Лили была уверена, что привело его сюда ничто иное, как жалость. Да как он вообще посмел жалеть ее?! Как у него ума хватило подумать, что ей вообще что-то от него нужно? Пусть засунет свою жалость себе в задницу! Вместе с этими гребаными цветами! Так, стоп… цветы?! ОН принес ей цветы?!
Джеймс, по-видимому, проследил за ее взглядом и понял, что уже с минуту стоит с букетом в руках, не двигаясь. Опомнившись, он молча протянул его Эванс.
– Сирень, – констатировала она, внимательно разглядывая цветы.
Джеймс не смог сдержать довольный улыбки. Вот что-что, а цветы поднимают настроение всем девушкам на Земле! Даришь букет, пусть даже и самый маленький, и, считай, она уже у тебя в кармане. Он был уверен, что сейчас Эванс начнет вещать о том, что они такие чудесные и так вкусно пахнут, а через несколько минут уже забудет о том, что было вчера и, может быть, даже, Мерлин упаси, начнет вешаться на него. Все они одинаковые, и Эванс не исключение.
– Ненавижу сирень, – резко сказала она и с отвращением покачала головой. – У меня на нее аллергия. Ты не мог бы избавиться от нее?
Она с язвительной улыбкой на лице указала ему на стоящую в углу корзину для мусора.
Джеймс не мог поверить своим ушам. Да что эта рыжая гадина о себе возомнила?! Вот, значит, в какие игры мы играем. Ладно, если Эванс этого хочет, так тому и быть. Он принимает вызов. Кому это она собралась пудрить мозги? А факт ее так называемой аллергии еще требует строгой проверки.
– Не буду говорить, что мне жаль, – презрительным тоном отозвался Джеймс, отправляя букет в мусорную корзину.
Ему составило огромных усилий не выхватить палочку и прямо здесь не подвесить Эванс вверх ногами к потолку. Но вместо этого он взял себя в руки и просто расположился на ближайшем стуле.
– Давай-ка сразу расставим все точки над "i", – рассудительным тоном начала Лили, складывая руки в замок. – Мы оба знаем, что ты здесь, не потому что тебе так хотелось меня видеть. Более того, Поттер, мы оба знаем, что, если ты пришел сюда, значит, тебе что-то от меня нужно. Или я не права?
Голос Эванс был таким ровным и спокойным, и от этого Джеймса чуть не стошнило прямо на нее. Его бесила эта ее наигранная непринужденность и в то же время презрение, которым она окатывала его с каждым словом. Он прямо сейчас готов был еще раз рассечь ей башку. И даже если бы она скончалась на месте от потери крови, он мог поклясться, что суд оправдал бы его!
– Что же ты молчишь, Поттер? – продолжала она, приторно улыбаясь. – Похоже, в последнее время это вошло у тебя в привычку.
Еще одно слово, и он точно ей врежет. Кто бы знал, как она его достала… Интересно, а сколько лет дают в Азкабане за предумышленное убийство?
– Некоторые привычки – это не более чем реакция моего подсознания на твое присутствие, Эванс.
Джеймс сложил руки на груди и наградил Эванс презрительным взглядом. Довольная улыбка на ее лице тут же сменилась мрачным выражением. Вот так-то. Уж он перед ней в долгу не останется.
– К твоему сведению, я тебя сюда не звала, – сузив глаза, ответила Лили. – Не буду скрывать: я вообще надеялась, что не увижу тебя хотя бы в Больничном крыле! Но нет. Оказывается и здесь мне придется лицезреть твою жалкую рожу. – Она со вздохом закатила глаза, разыгрывая подлинное расстройство.
– Да, Эванс, от меня избавиться не так-то просто, – заметил Поттер, самодовольно ухмыльнувшись. – Но, хочешь верь, хочешь нет, мои намерения изначально были самыми благородными.
Ну-ну, само собой! Примерно такие же благородные, как тогда в гостиной. Интересно, Поттер пытается казаться смешным или доказывает ей отсутствие своих актерских способностей? Пусть припасет свои сказки для кого-нибудь другого. Может, очередная его шлюха и поведется.
– Скажи еще, что пришел извиниться, Поттер! – повысив тон, обратилась к нему Лили. – Или ты думал, я настолько тупая, что поведусь на эти твои цветочки и жеманные улыбочки?
Да, черт возьми! Именно так он и думал. Именно так они все думали. Кто виноват, что эта гадина его раскусила?! Да ей, наверно, даже ни один слизняк на Земле никогда не дарил цветы. Поэтому она везде и всех в чем-то подозревает! Ей бы один раз хорошенько прочистить мозги, чтобы знала свое место.
"Спокойно, – думал про себя Джеймс. – Главное – держать себя в руках. Ей не удастся сломить меня еще раз, пусть даже не старается".
– Что бы там ни было до этого, Эванс, – медленно проговорил он, с ненавистью глядя ей в глаза, – сейчас я жалею лишь об одном: что слишком слабо напал на тебя в прошлый раз!
Черт, каков нахал, а! Чего он добивается? Если Поттер напрашивается на ее гнев, то он почти достиг своей цели.
– Если ты думаешь, что после той моей ошибки можешь так вести себя, то ты глубоко заблуждаешься! – воскликнула Лили, разозлившись настолько, что даже не заметила, как уже не лежала, а сидела на кровати. – Как только я отсюда выйду, мы продолжим дуэль, только на этот раз, клянусь, я не допущу ничего подобного. Все еще увидят, как я прижму тебя к стене и приставлю палочку к твоей тупой башке, Поттер!
Да она же чокнулась! У нее что теперь, мания, как бы побыстрее расправиться с Джеймсом Поттером? Небось, с Нюниусом вдвоем сидят по ночам и мечтают о том, что однажды он все же наступит в их лужу. Ах, простите, он и забыл, что Эванс не гуляет с мальчиками по ночам! Наверное, лежит, укутавшись в одеяло, и сосет пальчик! Джеймс не смог сдержаться и громко засмеялся.
Что это он нашел смешного? Он что, издевается над ней?! Ладно, глупый вопрос. Поттер считает, что ее волнует, что он там о ней думает. А ей плевать, вот что.
– Что ты смеешься? – все-таки спросила Лили, вспыхнув от ярости. Ее голос стал таким высоким, что начал постепенно походить на писк. – Ты считаешь, что я не смогу с тобой справиться?!
– Я считаю, что у тебя не все в порядке с головой, – еле отдышавшись, ответил он. Пожалуй, теперь его не столько раздражала, сколько забавляла сложившаяся ситуация. – И всегда так считал, Эванс.
Мерлин, еще немного и ей не удастся избежать страшного греха. Другой вопрос, что даже расправа с Поттером при помощи палочки ее не удовлетворит. Вполне подошел бы лом или хотя бы кувалда.
– Меня это не интересует, Поттер! – С терпением явно было покончено, и Лили полностью перешла на крик. – Почему бы тебе не признаться: ты просто боишься, что я все-таки сделаю тебя, и тогда вся школа будет смеяться уже над тобой. Ты сам прекрасно знаешь, что не представляешь собой ровным счетом ничего!
– Эванс, я бы на твоем месте убавил пыл, – скорчив презрительную рожу, ответил Джеймс. Теперь настал его черед разыгрывать равнодушный вид. – А то я ведь могу и повторить свою "неосторожность"….
– Брось, Поттер! – с яростью в глазах парировала она. – У тебя нет ничего, кроме смазливой рожи да умения играть в квиддич. Собственно говоря, и в квиддич ты играешь не так уж мастерски, просто это для тебя лишний повод покрасоваться! А в башке у тебя извилин не на кнат в ведро, только всем тупым шлюхам, которые бегают за тобой, это не так уж и важно.
Любопытно узнать, почему Эванс все время так интересует эта тема? Она что, ревнует что ли? Или завидует? Кто ее разберет. Только вот, еще чуть-чуть, и дело дойдет до настоящей истерики, а в этом случае он не собирается приводить ее в чувства. От части потому, что сам скоро взорвется, как пороховая бочка.
– Эванс, хочешь обсудить вопросы моей личной жизни, записывайся в очередь, идет? – с вызовом произнес он, стиснув зубы. – И к твоему сведению, никто из моих подруг пока что не жаловался.
– Да, вот только, когда ты перестанешь удовлетворять их или найдется парень в сто раз лучше тебя, они растопчут тебя и даже не заметят! А ты так и останешься валяться в грязи, да только помочь тебе будет некому!
Лили замолчала, переводя дыхание. Она глубоко вдыхала воздух, лицо ее раскраснелось. Глаза ее с гневом и ненавистью смотрели на Поттера, но он молчал. И только кулаки его были сжаты с такой силой, что жилы проступали на руках. Внезапно он вскочил с места и направился к двери. На пороге он остановился и посмотрел на нее таким взглядом, что на мгновение Лили стало страшно, что сейчас он как голодный волк кинется на нее и разорвет на куски.
Когда дверь за ним с грохотом захлопнулась, она услышала его крик:
– Да пошла ты!
