Глава 7Звездный бродяга
Гарри Поттер прижался лбом к окну и тихо вздохнул. Он смотрел на след, оставленный на стекле его дыханием. Чувствуя, что глаза начинают слипаться, молодой волшебник встряхнулся, пытаясь побороть накатывающее оцепенение. Было уже около пяти часов утра, и три часа, как ему не спалось. Когда ему надоело бестолку ворочаться в кровати, он осторожно встал, чтобы не разбудить Джинни, и устроился на широком подоконнике гостиной, укутавшись в шерстяной плед.
«Еще одна бессонная ночь, проведенная на сквозняке. Если Джинни тебя увидит…» – пробормотал он.
Он сцепил пальцы в замок и положил на них подбородок. В складках пледа он нашел прореху и решил немедленно залатать ее.
«Что это было за заклинание, о котором мне говорила Гермиона?» – спросил он себя, вынимая волшебную палочку. Гарри не смог бы объяснить в тот момент, что именно заставило его взять палочку с собой посреди ночи. В последнее время он чувствовал себя не в своей тарелке и к тому же лишенным какой бы то ни было защиты, когда при нем не было никакого магического предмета. Он попытался сконцентрироваться и вспомнить слова заклинания и попробовал заделать прореху, но ничего не получилось. Выведенный этим из себя, он оставил затею что-либо чинить. Сейчас у него были другие, гораздо более важные поводы для беспокойства, чем какая-то дыра в куске шерсти.
Молодой человек посмотрел в окно. Слабый отблеск рассвета на горизонте уже позволял рассмотреть контуры стен Хогвартса. Через час начнется новый день, полный забот и проблем.
Крошечный огонек свечи дрожал в окне одной из комнат Дамблдора. По-видимому, Гарри был не единственным человеком, которому не спалось в эту ночь. Глава сопротивления начинал свой день ни свет, ни заря. «Как этому, уже пожилому человеку удается все выдерживать? – задавался вопросом молодой волшебник. – Откуда он берет такую неиссякаемую энергию?». Видимо, это останется тайной, покрытой мраком. Храбрость и выдержка директора у всех вызывают восхищение. И только Мерлин знает, сколько проблем ему еще предстоит решить. Ни одной из них нельзя было пренебрегать.
А где-то вдали Темный Лорд ждал своего часа…
Поттер почувствовал озноб при одной только мысли об этом. В поисках тепла он посильнее закутался в одеяло. Сам того не осознавая, Гарри дрожал. Внутри у него все похолодело. Внезапно он почувствовал, как его лоб покрылся испариной, а рубашка прилипла к телу. В этот момент он не смог бы отпустить одеяло, которое, укрыв его, как кокон, надежно защищало от всех бед и несчастий.
Гарри старался не закрывать глаза, борясь со сном. Он знал, что если поддастся ему, все равно не сможет спать спокойно. Волшебник устал, но его ум отказывался отдыхать. Если он уступит, то сразу же погрузится в мир кошмара и хаоса.
Мрак поглотит его, и начнутся нескончаемые терзания. Ужасающие картинки и образы будут сменяться перед глазами. Он увидит, как люди в панике разбегаются в разные стороны, а фигуры в черных плащах кидаются на них, рассеивая ряды. Маленькие дети умоляюще протягивают к нему свои ручки и рыдают, вместо глаз у них пустые, выжженные глазницы. А на небе цвета сажи появится отвратительная голова живого мертвеца с горящими красными глазами. Волдеморт смотрел на него и откровенно наслаждался страхом Гарри. Дикий хохот Темного Лорда эхом вторил хаотичным ударам сердца молодого волшебника
От волнения Поттер кусал губы, пока не начал чувствовать металлический привкус крови во рту, который вывел мальчика из оцепенения. Так уже было раньше. Но тогда он хотя бы не был настолько напуган. Он должен постараться забыть эти устрашающие видения. Но страх, охвативший сердце Гарри, мешал избавиться от кошмарных образов. На него нахлынула вполне понятная тревога при мысли, что Волдеморт может взяться за его друзей, используя их в качестве приманки.
Гарри представлял Гермиону, лежащую на земле, беспомощную из-за сильнейшего заклятия. А сам он стоял перед Темным Лордом и пытался оттолкнуть Гермиону, чтобы ослабить действие чар. Каждый раз, когда ему удавалось хоть на на фут приблизиться к ней, молодая волшебница, казалось, отдалялась от него. Затем он слышал душераздирающий крик и, повернувшись, видел, что на его друга Рона была направлена гигантская волшебная палочка. И только два слова, всегда одни и те же, повторялись в его голове:
Авада Кедавра!
Гарри бормотал себе под нос эти слова, вспоминая, как Волдеморт произносил их в его кошмарах. Нервным движением руки он смахнул со лба челку. Пальцы нащупали шрам. И почему такая судьба досталась именно ему? С тех пор, как ему исполнилось одиннадцать лет, не прошло и дня, чтобы его не рассматривали или не шептались по поводу его чересчур известной метки. Он беспрестанно представлял, как вокруг говорят: «Посмотрите, это он! Это Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил!».
«Мальчик-который-выжил!» – вздохнул Гарри.
«… Который выжил для того, чтобы увидеть худшее…» – с горечью подумал он. Он решительно скинул плед на пол, выпрямил ноги и, взяв волшебную палочку, прошептал: «Люмос!». Гарри на мгновение прикрыл глаза, чтобы привыкнуть к яркому свету. Затем он наклонился за альбомом с фотографиями, который стоял на этажерке у окна. Несколько лет назад Рон и Гермиона подарили этот альбом из красной кожи с золотым тиснением ему на день рождения. С тех пор прошла почти целая вечность. В нем хранились письма и фотографии того времени, когда он был счастлив и беззаботен.
На первой странице с помощью волшебного скотча был приклеен золотистый фантик, на котором близнецы Уизли, Фред и Джордж, написали всего одну фразу: «Ты помнишь, Гарри?». Конечно же, он помнил! Фред и Джордж придумали волшебные конфеты со вкусом карамели и морской соли. Объедение! Но после конфетки щеки Гарри раздулись до невообразимых размеров… Его лицо стало круглым, как шар, и пока Молли Уизли лечила пострадавшего, она успела устроить хорошую взбучку шаловливым близнецам. В результате Рон и его братья называли Гарри Лунообразной Рыбой до тех пор, пока через два дня его голова не приняла прежние пропорции.
У молодого волшебника дрожали пальцы, когда он переворачивал страницы. Фотографии напоминали ему о счастливом прошлом. Поттер читал письма, наполненные радостными впечатлениями. Все это вызвало бурю противоречивых эмоций. Одна слезинка упала на пергамент, который когда-то написала ему Гермиона. Не в первый раз она с присущей ей простотой и в то же время мудростью подбадривала Гарри, который так остро ощущал свое одиночество, находясь у Дурслей в самый разгар летних каникул. Рядом с подписью она нарисовала маленькое сердечко, чтобы выразить ему свою бесконечную симпатию.
Гарри не смог сдержать улыбку, увидев себя на фотографии, где он летал на метле во время очередного важного матча в квиддич. Юный Поттер лавировал между игроками, носился по всему полю, и как раз в тот момент, когда он поймал Золотой Снитч, его лицо озарилось победной улыбкой, свидетельствовавшей о неподдельном счастье.
В альбоме хранились и нежные письма от Джинни, ее фотографии. Его подруга, опора и единственная любовь… Та, которая лучше всех его понимала, ради которой он был готов на все… С которой он хотел бы прожить всю свою жизнь…
Волшебник цеплялся за эти счастливые воспоминания, как будто бы они могли его защитить…
«Я не сдамся Волдеморту, – подумал Гарри, откладывая альбом. – Он, конечно же, попытается разрушить все, что у меня есть, но я не позволю ему победить!».
