Глава 9Дорогие читатели, прошу вас простить меня за долгое отсутствие и торжественно клянусь больше не поступать с уважаемыми подписчиками таким подлым образом!
_________________________________________________________
Глава 9, в которой Гермиона имеет пару неприятных бесед, и которая заканчивается несколько непривычным для главной героини образом.
Утро началось для Гермионы, когда для всех остальных волшебников давно уже вступил в свои права солнечный июньский день. Девушка неспешно потянулась в роскошной кровати с мягким матрацем и шёлковыми простынями, потёрлась щекой о нежнейшую подушку и откинула лёгкое одеяло. На румяном лице сияла белозубая улыбка, однако мысли молодой волшебницы вовсе не были так солнечны, как казалось бы. Ей понадобилось ровно пятнадцать секунд, чтобы вспомнить о вчерашнем совершенно нелепом послании некоего мистера Нокса, приглашающего её сегодня в Министерство. Что ему понадобилось? Девушка была уверена, что это как-то связано с Нарциссой.
До назначенной встречи оставался час, и за это время нужно было переодеться, позавтракать, привести себя в порядок и продумать ответы на самые очевидные вопросы. Что Малфой говорил тогда в кабинете начальника Отдела магических происшествий? Отрицал ли он наличие между ними каких-либо близких отношений, или складно врал, что ему всегда так хорошо удавалось? Зная Малфоя, Гермиона, скорее всего, предположила бы второе. Почему ей хотелось рассказать Ноксу правду? Может быть, он войдёт в её положение и сумеет добыть для девушки пропуск в архив Отдела Тайн? Маловероятно, но… почему бы и нет? Или это будет выглядеть слишком подозрительно, если Люциус вчера врал одно, а она сегодня расскажет совсем другое? А с чего она вообще себе вообразила, что это из-за гибели Нарциссы? Шито белыми нитками: больше ей нечего делать в Отделе магических происшествий.
Неизвестность всегда нервировала Гермиону Грейнджер, а потому девушка буквально прописалась во всевозможных библиотеках. Увы, некий мистер Нокс не изволил просветить её насчёт темы предстоящего разговора, а других способов разрешить эту загадку не было, кроме как отправиться прямиком в кабинет вышеозначенного мистера, что Гермиона и сделала.
- Вы на редкость пунктуальны, миссис Малфой, - белозубо улыбнулся красивый мужчина лет тридцати пяти, едва девушка переступила порог кабинета номер 832.
«Как с обложки» - с отвращением подумала Гермиона.
- Не вижу смысла тянуть.
Мужчина запустил пальцы в шикарные иссиня-чёрные кудри и кивком предложил Гермионе расположиться в кресле напротив него.
- В таком случае, полагаю, вы догадываетесь, зачем я пригласил вас сюда.
- Не имею ни малейшего представления, - призналась девушка.
Нокс красиво изогнул чёрную бровь, и Гермиону передёрнуло от отвращения. «Возможно, Малфой не так уж и противен», - подумала она, но сразу же отмела подобные мысли. Ещё чего не хватало!
Волшебница поёрзала в кресле, принимая героическое решение не врать – уже сколько раз это решение вытаскивало её из невероятных передряг. Более того, Малфой ни словом не обмолвился о том, что он говорил на допросе, а потому уж пусть лучше хоть один из них говорит правду. В конце концов, это наверняка поможет им выпутаться из клятвы. В качестве последнего аргумента припомнив, что она постоянно сама запутывается в собственном вранье, Гермиона легонько кивнула, показывая сидящему напротив неё мужчине, что готова к продуктивной беседе.
- Что ж, как давно вы знакомы с мистером Малфоем?
- С тех пор, как мне было 12. Сказать по правде, это было неприятное, ничего не значащее знакомство, так что не вижу смысла мусолить эту тему.
Нокс усмехнулся.
- Вам есть, что скрывать, не так ли?
- А вы полагаете, что есть люди, которым совершенно нечего скрывать?
- Нет, я так не думаю, - недовольно проговорил волшебник и порылся в бумагах. – Как так получилось, что вы стали новой миссис Малфой в день похорон предыдущей?
Циничность формулировки возмутила Гермиону до глубины души.
- Как вы можете так говорить?! Малфой вспылил – его можно понять, личное горе - и дал какую-то совершенно идиотскую клятву, которую я по совершенно идиотской случайности приняла. Вот как так получилось! И я вовсе не стала «новой миссис Малфой». Это бессердечно – так говорить!
- Я понял, разговаривать с вами бесполезно. Признаюсь честно, более нелепой выдумки я не слышал за всю свою жизнь! На будущее: миссис Малфой, клятвы не даются случайно, это древняя сильнейшая магия, сложнейший ритуал…
- Я поняла, вы просто болван! Если мне не верите, можете просмотреть воспоминания, мне нечего скрывать.
- Отлично сфабрикованная подделка? – с недоверием поинтересовался Нокс, вновь приподняв бровь и почти вызывая у Гермионы рвотный рефлекс.
- Подлинник! – фыркнула девушка.
- Что ж, оба подозреваемых добровольно согласны продемонстрировать воспоминания – отлично! Редкий случай! Жду вас в понедельник, в моём кабинете. Будет собрана небольшая комиссия – вы же понимаете…
Гермиона насторожилась.
- Стоп. Подозреваемых – в чём?
- В убийстве леди Нарциссы Малфой, разумеется!
В убийстве Нарциссы. Разумеется. Так Гермиона сразу и подумала. А в чём, собственно, её можно было бы ещё подозревать? Только в этом несчастном убийстве…
- Хорошо. В понедельник. Я поняла, - растерянно проговорила волшебница и, не прощаясь, покинула кабинет.
Вот так вот. Допрос и демонстрация воспоминаний комиссии. Ничего не скроешь, и Малфой узнает о том, что в день гибели Нарцисса приходила к ней. Стирать воспоминания? Нет, всё равно останется след. Да и к кому обратишься с такой просьбой? Единственный легилимент подобного уровня героически скончался практически на её руках, а других она попросту не знала. Правильно, такой дар не афишируют. Что делать? Посоветоваться с Джинни? Нет же, ей сейчас не до того. Поговорить с Малфоем? Обязательно. Только чем Малфой-то поможет? Он находится в ещё более опасной ситуации, чем она.
Некстати вспомнились слова гоблина: «Браки между чистокровными волшебниками не расторгаются». Вот вам и мотив. И алиби у неё нет. И воспоминания сомнительного содержания. И за два дня до этого – связь с Малфоем, которую тоже без труда можно проследить по воспоминаниям, что министерские ищейки всенепременно проделают и предадут огласке. А что если попросить Кингсли попробовать замять это дело?..
Находись Гермиона в здравом уме и светлой памяти, ей бы никогда в жизни не пришла в голову эта идея. И уж тем более девушка не стала бы наивно цепляться за неё, как за последнюю соломинку. Но почему-то именно сейчас обратиться к Министру Магии казалось самой удачной идеей – ну и что, что они почти год уже не общаются? Ну и что, что она наговорила его жене гадостей, а ему самому нечаянно заехала бутылкой шампанского по причинному месту? Она была пьяна, а Кингсли – он мудрый, Кингсли простит.
Допрос, получившийся несколько скомканным, вывел Гермиону из себя, причём до такой степени, что ей сейчас было абсолютно всё равно, что делать, главное – двигаться к поставленной цели, снося на своём пути все препятствия.
Препятствие в виде Лаванды Браун, секретарши Кингсли, смелось довольно легко и даже как-то само: ещё в школе дура Лав-Лав остерегалась вставать на Гермионином пути. Теперь же, когда та чёрт знает зачем стала вдруг Малфой, девушка и вовсе решила не попадаться в поле зрения этой ненормальной. Итак, министр Бруствер оказался совершенно не готов к нападению с самой неожиданной стороны.
- Кингслипрошутебямнеоченьнужнатвояпомощьумоляюумоляюумоляю! – скороговоркой протараторила Гермиона, вторгаясь в безраздельные владения Бруствера и пробивая даже защитную магию против незваных посетителей.
- Мерлин, Грейнджер, не собираюсь я тебе помогать! – раздражённо пробормотал Кингсли, наморщив нос и как-то обиженно выпятив нижнюю губу, - и Малфою твоему – тоже!
В любое другое время гордячка Гермиона развернулась бы и ушла – но не сегодня. Оправдывая своё поведение расшатанными нервами, девушка вцепилась в ворот мантии потрясённого бывшего аврора и попыталась хорошенько потрясти – правда, этого ей не позволили более чем скромные физические данные её и более чем нескромные – Брустверовские.
- Не собираюсь я тебя покрывать! – прикрикнул Кингсли, - вдвоём на одной лавочке в Азкабане сидеть будете!
Удивлённая такой осведомлённостью Гермиона прекратила попытки физического насилия над волшебником и шлёпнулась в посетительское кресло.
- Тааак…
- Это я приказал Ноксу вызвать тебя на допрос, - сообщил министр, поправляя мантию и потирая шею, - и, я так понимаю, допрос прошёл неудачно.
- Неудачно – не то слово, - пожаловалась Гермиона, - он обвинил меня в убийстве Нарциииссыыыыыы!
Последнее слово девушка не произнесла, а проревела.
- Знаю, - буркнул Кингсли, наколдовывая носовой платок и передавая его Гермионе.
- Так вот, я её – не убивала!
- Не убивала – докажем. Убивала – посадим. К чему истерики?
- Ага, знаю я, как вы доказываете… без суда и следствияяя!
- Ты неадекватна!
- Ты не сердишься?
Кингсли удивлённо застыл.
- Если ты о той безобразной драке – нет. Если о чём-то другом, то тоже нет, поскольку не помню.
Гермиона почувствовала, что с её души как будто свалился огромный камень, и расплакалась ещё сильнее – на этот раз от облегчения.
Кингсли что-то буркнул по поводу того, что ему вечно приходится успокаивать малолетних истеричек, и попросил Лаванду принести успокаивающего чаю, но он Гермионе не понадобился. Девушка быстро пришла в себя и, удостоверившись в том, что боевой товарищ действительно поможет ей справиться с запутанной ситуацией, в которую она попала, ушла домой, как она теперь была вынуждена называть Малфой-мэнор.
Напоследок девушка получила приглашение на ежегодный летний министерский бал – на два лица.
***
Из Малфоевской спальни доносился громовой ор. Два мужских голоса самозабвенно ругались, не стесняясь в выражениях, покрывая друг друга таким трёхэтажным (кто сказал, что в английском языке нет трёхэтажного матерного), что у Гермионы вяли уши, и не заботясь о том, что их могут подслушать. Ужас ситуации заключался в том, что Гермиона узнала оба голоса, и первый из них принадлежал Люциусу. Второй же…
- Я тебя ненавижу! – парень вылетел из отцовской спальни и остановился, как вкопанный.
Девушка поразилась переменам, произошедшим с этим изнеженным, ухоженным, довольным жизнью молодым человеком. Красные глаза с глубокими тенями под ними, кожа побледнела, короткие волосы растрёпаны, на шее бьётся в агонии синяя жилка. Сердце Гермионы сжалось.
- Малфой… - прошептала она.
- Отец, тут твоя шлюха вернулась, - громко объявил парень.
- Малфой…
- Грейнджер? – в дверном проёме появилась светлая макушка Люциуса, выглядевшего немногим лучше сына, - Так быстро?
Гермиона удержалась от того, чтобы тяжело вздохнуть.
- Может, мне лучше уйти?
- Да!
- Нет! – послышалось одновременно с двух сторон.
Малфой-старший подскочил к девушке и крепко схватил её за плечо.
- Тебе нельзя уходить, идиотка, - прошипел Люциус, - если ты уйдёшь, мы оба станем сквибами!
- Тогда ухожу я, - невозмутимо проговорил Драко.
- Не надо! – попросила Гермиона, и почувствовала себя ещё большей идиоткой, чем когда-либо.
Парень ухмыльнулся.
- Нет уж, благодарствую, сами решайте свои проблемы. А меня оставьте в покое. Ясно?
Хорёк аппарировал, нарушив и без того хрупкое, едва установившееся душевное равновесие своей новой мачехи.
- Он даже не стал меня слушать, - обиженно проговорила Гермиона, прижимаясь к Люицусу, словно он мог спрятать её от идиотской ситуации, в которую они попали, от враждебно настроенного общества, возмущённых родственников, от странных обстоятельств, которые свели их вместе.
В странном, не свойственном ему порыве какого-то странного чувства, мужчина провёл крупной ладонью по растрёпанным коротким кудряшкам прижимающейся к нему девушки.
- Да, Грейнджер, мы с тобой крупно попали…
__________________________________
И отзывы, друзья мои, отзывы! :)
